Заявление Союза Православных Братств по поводу угроз для чистоты исповедания православной веры.

Внимательное и последовательное рассмотрение ряда этих документов, принятых документами, принятыми Архиерейскими и Поместными Соборами Русской Православной Церкви за последние годы, показывает, что в этих официальных заявлениях нарушена чистота исповедания православной веры, что служит духовными причинами, обусловившими в том числе и нынешнюю ситуацию в Украинской Православной Церкви, возникшую в связи с вопросами её канонического статуса. Эту ситуацию, приведшую на сегодняшний момент к разрыву евхаристического общения Московского Патриархата и Константинопольского Патриархата в связи с образованием экзархата Константинопольской Церкви на канонической территории УПЦ МП, следует рассматривать в качестве наказательного попущения Божия за отступление от Православия на уровне официально принятых соборных документов. Наши вопросы следующие…

Заявление Союза Православных Братств
по поводу угроз для чистоты исповедания
православной веры

Внимательное и последовательное рассмотрение ряда этих документов, принятых документами, принятыми Архиерейскими и Поместными Соборами Русской Православной Церкви за последние годы показывает, что в этих официальных заявлениях нарушена чистота исповедания православной веры, что служит духовными причинами, обусловившими в том числе и нынешнюю ситуацию в Украинской Православной Церкви, возникшую в связи с вопросами её канонического статуса. Эту ситуацию, приведшую на сегодняшний момент к разрыву евхаристического общения Московского Патриархата и Константинопольского Патриархата в связи с образованием экзархата Константинопольской Церкви на канонической территории УПЦ МП, следует рассматривать в качестве наказательного попущения Божия за отступление от Православия на уровне официально принятых соборных документов. Наши вопросы следующие:

В документе «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», принятом на Архиерейском Соборе 2000 года и одобренном в числе всех прочих на Поместном Соборе 2009 года, читаем: «…Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах. Именно с этим связана практика приема в Православную Церковь приходящих из инославных сообществ не только через Таинство Крещения. Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство». [Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию. П. 1.15-17.]. В связи с этим возникают следующие вопросы:

Следует ли считать замену термина «иноверие» на «инославие» адекватным переводом греческого слова «гетеродоксия» и отражающей суть нашей христианской веры?

Справка. В период до середины XX в., переводе с греческого оригинала, «гетеродоксов» именовали «иноверцами». См., например, еп. Никодим (Милаш). Православное церковное право. СПб, 1897. § 186. С. 699. Такое же именование разного рода еретикам сохранялось в документах Архиерейского Собора Русской Православной Церкви заграницей.

Рассматриваемые смысловые разночтения связаны с самим греческим словом «докса», которое может означать «знание», «суждение», «мнение», а также «сияние», «слава», «честь». Заметим, что слова «доксия» и «докса» не одинаковы  по  смыслу и в самом греческом языке. В русском также слово «славие» не существует в отдельности. Замена термина «иноверец» на «инославный» имеет чисто дипломатическое значение, и по-русски звучит более расплывчато, а потому и более соответствующим современным требованиям толерантности, хотя древний смысл понятия «гетеродоксия» заключается именно в противоположности по вероисповеданию с «Ортодоксией», Православием.

Следует ли считать термин «неполное общение» основанным на церковном учении и вере «Во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь», как мы читаем в Символе веры?

Правомочна ли замена терминов «еретик», «раскольник» на термин «инославный христианин», якобы находящийся в некоем «неполном общении» со Христом и Его Церковью?

Усматривается ли прямая связь данных пунктов документа «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию» с соответствующими пунктами документа Второго Ватиканского Собора папистов, а именно Декрета об экуменизме «Unitatis Redintegratio»? Справка. Процитируем эти пункты документа папистов, гл. I.3: «…немалое число общин отделилось от полного общения с Католической Церковью, иногда не без вины людей: и с той, и с другой стороны. Однако тех, кто рождается ныне в таких Общинах и исполняется веры во Христа, нельзя обвинять в грехе разделения, и Католическая Церковь приемлет их с братским уважением и любовью. Ибо те, кто верует во Христа и должным образом принял крещение, находятся в известном общении с Католической Церковью, пусть даже неполном. <…> Тем не менее, оправдавшись верой в крещении, они сочетаются Христу и, следовательно, по праву носят имя христиан, а чада Католической Церкви с полным основанием признают их братьями в Господе».

Следует ли считать данные утверждения документа РПЦ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию» вольным переводом соответствующих утверждений «Декрета об экуменизме» Второго Ватиканского Собора папистов?

Рассмотрим Итоговый документ Саммита религиозных лидеров, состоявшегося в Москве в 2006 г. Этот документ был одобрен Священным Синодом РПЦ непосредственно после данного саммита [см. Журналы заседаний Священного Синода Русской Православной Церкви (17-19 июля 2006 г), Журнал №33]; потом тема одобрения саммита религиозных лидеров прозвучала в 2007 г. в словах патриаршего Рождественского Послания, которое зачитывалось во всех храмах РПЦ. Впоследствии, в числе прочих, итоговый документ саммита религиозных лидеров одобрен и Поместным Собором РПЦ в 2009 г. При внимательном рассмотрении данного документа, ставшего официальным документом РПЦ, возникли следующие вопросы:

Следует ли некоего «Всевышнего», который фигурирует в словах данного документа и который представлен как единый «Всевышний» с точки зрения всех так называемых «религий», считать Богом, которого мы исповедуем в Символе веры?

Справка. В Священном Писании мы читаем: «Я́ко вси́ бо́зи язы́къ бѣ́сове: Госпо́дь же небеса́ сотвори́» [яко все боги язычников бѣсы, Господь же небеса сотвори] (Пс. 95 5). Ни о каком «Всевышнем», едином для всех религиозных учений, невозможно говорить на основании учения Священного Писания (см. также Ин. 8, 43-44 и др).

Следует ли считать учение, провозглашаемое Итоговым документом саммита религиозных лидеров, богооткровенной истиной, традиционной для нашей святоотеческой веры и жизни по заповедям Господа и Бога нашего Иисуса Христа?

Справка. Кроме идеи «Всевышнего», единого для всех религиозных учений, в данном документе провозглашается идея «многополярного мира» как воплощения идеала «мирового порядка», который нам «нужно построить» на основании неких единых для всех «устойчивых нравственных ценностях» и «демократии».

Согласно изменениям Устава РПЦ, принятым Архиерейским Собором  2013 г., полномочия высшего органа управления РПЦ, которые по праву принадлежат Поместному Собору, переданы Архиерейскому Собору. Справка. Согласно п. 1 Раздела II Устава об управлении Русской Православной Церковью, принятого Поместным Собором Русской Православной Церкви 8 июня 1988 года, «высшая законодательная, исполнительная и судебная власть в области вероучения, церковного управления и церковного суда — законодательная, исполнительная и судебная —принадлежит Поместному Собору». Такой же статус Поместного Собора был определен на Поместном соборе 1917 года: «В Православной Российской Церкви высшая власть — законодательная, административная, судебная и контролирующая — принадлежит Поместному собору, периодически, в определённые сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян» (см. Цыпин Владислав, протоиерей. Курс церковного права. Клин. 2004. С. 343). Поэтому, Архиерейский Собор по своей сути является подчинённой церковной инстанцией по отношению к Поместному Собору, как и указано в соответствующем пункте Устава об управлении Русской Православной Церковью в редакции 1988 года:

 «Архиерейский Собор подотчетен Поместному Собору» (п.4 раздела III). Изменения Устава РПЦ, принятые Архиерейским Собором в 2013 г., привели к  тому, что властные полномочия Поместного Собора фактически и юридически были переданы Архиерейскому Собору. Поместному Собору оставлено лишь символическое значение (см. гл. II и III Устава Русской Православной Церкви.

Следует ли считать изменение Устава РПЦ Архиерейским Собором 2013 г. выражением идеала Соборности?

Справка. На примере первого церковного собора, коим является Апостольский собор (51 г. по Р.Х.), мы ясно видим, что на нём присутствовали не только сами апостолы, но и представители клира и мирян. «Тогда Апостолы и пресвитеры со всею церковью рассудили…» (Деян. 15, 6). И далее: «Апостолы и пресвитеры  и братия… мы, собравшись, единодушно рассудили» (Деян. 15, 22; 23-29). Апостольский Собор послужил образцом для всех последующих церковных соборов, для которых можно выделить следующие необходимые моменты, касающиеся процедуры проведения:

1).             Правом личного решающего голоса на соборах пользовались только епископы.

2).            Клирики и миряне участвовали в соборных совещаниях, и это участие выражалось в том, что они имели не только совещательный голос, но и оказывали влияние на исход соборного постановления.

3).            Соборное решение может иметь силу только при согласии клира и паствы, и не имеет такой силы без такого согласия. При этом, правильность решений собора определяется не просто большинством голосов, а согласием решений собора с Истиной Христовой.

(См. также по этой теме прот. (священномученик) Николай Добронравов. Участие клира и мирян на соборах в первые девять веков христианства. //Богословский вестник. 1906, февраль. СС. 263-283, цит. по изд.: На пути к Поместному Собору Русской Православной Церкви. Материалы к Архиерейскому Собору 2004 года. Сборник статей. М. 2004. СС. 236-256).

Рассмотрим Постановления Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви (2-3 февраля 2016 года), в которых пунктами 1-3 полностью и без каких-либо оговорок одобряется всё, что произведено при подготовке так называемого «Всеправославного Собора», включая опубликованные проекты документов, которые «в своём нынешнем виде» «не нарушают чистоту православной веры и не отступают от канонического предания Церкви» (п. 3) 

Следует ли считать данные документы, причем в их подготовительном виде (проекты – готовились более 50-ти лет!!!), не нарушающими чистоту православной веры и не отступающими от канонического предания Церкви, как утверждается в указанных постановлениях Архиерейского Собора РПЦ 2016 г.?

Следует ли объявить об упразднении значения этих пунктов постановлений Архиерейского Собора РПЦ 2016 г., причем заявить об этом официально и во всеуслышание Церкви, без двусмысленности, дабы соблюсти декларируемую чистоту исповедания истины Христовой?

Справка. В Постановлениях Архиерейского Собора РПЦ (29 ноября ― 2 декабря 2017 года), пп. 38-41, рассматривается тема так называемого «критского Собора» 2016 г., причем отмечено, что «Анализ документов Критского Собора, проведенный по поручению Священного Синода Синодальной библейско-богословской комиссией, показал, что некоторые из них содержат неясные и неоднозначные формулировки, что не позволяет считать их образцовыми выражениями истин православной веры и Предания Церкви. Это особенно относится к документу «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», который не был подписан 2/3 членов делегации Сербской Православной Церкви, а также отдельными архипастырям ряда других Поместных Церквей, принимавших участие в работе Собора на Крите, что свидетельствует о значительном разномыслии в отношении этого документа даже среди участников Критского Собора». (п. 39) Однако, при этом ничего не сказано по поводу решений предыдущего Архиерейского Собора РПЦ 2016 г., принявшего проекты указанных документов, содержащих те же самые «неясные и неоднозначные формулировки, что не позволяет считать их образцовыми выражениями истин православной веры и Предания Церкви», но о которых тогда говорилось, что они «не нарушают чистоту православной веры и не отступают от канонического предания Церкви». Для полной ясности и утверждения нашей Православной веры следует отдельным постановлением лишить силы и Постановления Архиерейского Собора 2016 г. по поводу проектов документов к так называемому «Всеправославному Собору», внесшие столько соблазна среди паствы. Иначе возникает двусмысленная ситуация в тех вопросах вероисповедания, которые не терпят никакой двусмысленности.

Рассмотрим так называемое «Совместное заявление Папы Римского Франциска и Святейшего Патриарха Кирилла» от 12 февраля 2016 года («Гаванская декларация»). Данное «совместное заявление» одобрено решением Священного Синода РПЦ от 16 апреля 2016 г., журнал №2, а также слова одобрения «Гаванской декларации» звучат в Постановлениях Архиерейского Собора РПЦ (29 ноября – 2 декабря 2017 года), пп. 42-45, что придает этому документу статус церковного.

Следует ли считать фразу данного «совместного обращения»: «…мы встретились как братья по христианской вере…» (п. 1) и многие другие подобные обороты речи в данном документе соответствующими церковному учению о папистах-римокатоликах?

Следует ли считать папистов-римокатоликов нашими братьями по христианской вере?

Следует ли одобрять «внешнюю деятельность Русской Православной Церкви, осуществляемую Святейшим Патриархом и Священным Синодом при содействии Синодального отдела внешних церковных связей»?
[см. п. 37 Постановлений Архиерейского Собора РПЦ (29 ноября – 2 декабря 2017 года)]

Не является ли эта деятельность разрушительной для нашей православной веры и навлекающей на нас гнев Божий?

Сопредседатель Союза Православных Братств, глава Союза «Христианское Возрождение Осипов В.Н.

30 октября 2019 г.

Печать