Письмо в редакцию. Инокиня Татиана (Спектор) “Левиафан: обзор отзывов на фильм Звягинцева” Часть 1.

«Никто, включая автора этих строк, не станет спорить с тем, что Левиафан стал главным событием в отечественном кино за последний год, а то и за два», написал Дмитрий Быков 19 января в Новой Газете. С ним и не спорили, наоборот, Наталия Григорьева заявила, что Левиафан – лучший «российский фильм не только прошлого года, но и без преувеличения последнего десятилетия» (Независимая газета 13 января), а Андрей Плахов сказал, что «фильм Звягинцева стал мегасобытием и вырвался по своему воздействию далеко за стены кинематографической “фабрики грёз”» (Коммерсантъ 19 января). Это субъективные суждения, а объективные показатели таковы: Левиафан вошёл в десятку лучших фильмов 2014 года, заняв шестое место в списке, был номинирован на Оскар, получил Пальмовую ветвь, Золотой Глобус, Чёрную жемчужину (Гран-при) на международном фестивале в Абу-Даби, главную премию Лондонского сообщества кинокритиков и множество других международных и отечественных премий (см. список в конце статьи).

 Совсем не удивляет поэтому огромное количество отзывов на фильм, опубликованных как в России, так и за границей (218 названий только на Roger Ebert). Самые ранние появились ещё до официального показа в Каннах (23 мая 2014), наиболее поздние – совсем недавно. Отобранные нами 76 публикаций (с 22 мая 2014 по 28 апреля 2015) безоговорочно поддерживают общее мнение, которое российские и западные критики выразили примерно одинаково. Андрей Плахов: «Левиафан стал предметом страстного обсуждения – от канонизации до демонизации» (Коммерсантъ 19 января). Анонимный автор в The Economist: «Таких яростных дебатов о кино уже давно не было – с советских времён. Сторонники правительства и церкви очерняют фильм как ересь и клевету, а либералы, увидев в нём правду, превозносят его /Rarely since Soviet times has an art film evoked such fierce debate. It has been denigrated as heresy and slander by supporters of the state and the church, and praised by liberals who recognise its truths/» (14 февраля).

 Сюжет

 На тот случай, что кто-то не видел фильма, сделаю краткий пересказ. Автослесарь Николай Сергеев (Алексей Серебряков) встречает в аэропорту своего друга Дмитрия Селезнёва (Владимир Вдовиченков), московского адвоката, надеясь на его помощь в борьбе с мэром северного городка Вадимом Шелевятом (Роман Мадянов), который отнимает у Николая дом – потомственное гнездо. Поздним вечером того же дня пьяный мэр приезжает к дому Николая и в присутствии московского адвоката объявляет себя хозяином всего вокруг. Тем не менее, на следующий день Дмитрию удаётся серьёзно напугать мэра компрометирующими материалами и ссылками на некое очень влиятельное в столице лицо.

 Ситуация опять разворачивается в пользу мэра после его беседы с местным митрополитом, который рекомендует власть употребить. Ещё до того, как мэр приступает к исполнению завета, дела друзей идут под откос. Николай попадает в СИЗО, его жена Лиля (Елена Лядова) оказывается в объятиях Дмитрия, затем роман развивается уже на глазах мужа, и два друга крепко ссорятся.

 Тем временем, мэр приглашает Дмитрия для встречи, увозит его в безлюдное место, где находит веские аргументы к тому, чтобы адвокат оборвал контакты с другом и бежал в Москву.

 Безжизненное тело Лили находят на берегу моря, Николая обвиняют в её смерти и осуждают на 15 лет строгого режима.

 В финале фильма митрополит произносит в новом храме, построенном на том месте, где стоял дом Николая, проповедь о том, что не в силе Бог, а в правде. Мэр и подобные ему внимают.

 Ради краткости мне пришлось опустить некоторые повороты сюжета, рассказ о других участниках событий и важные детали. Но одну деталь я всё же обязана отметить: почти все герои пьют водку на протяжении всего фильма. Условия, в которых это происходит, и количество выпитого помогают зрителю понять характер героя, выявить его чувства и намерения. Горе и отчаяние Николая, например, проявляются в том, что он покупает несколько бутылок водки и немедленно выпивает её. Кроме того, надо сказать, что трагедия семьи Николая Сергеева совершается под музыку одного из самых значимых современных композиторов среди «суровой и страшной в своей красоте природы русского севера» (Тыркин), снятой одним из самых талантливых современных кинооператоров.

 Запретить

 Теперь перейдём к отзывам и начнём с демонизации. Тут мы имеем дело, во-первых, с собственно демонизацией в соответствующих терминах: фильм Звягинцева – это зло, смерть, ненависть, уничтожение, убийство, расчеловечивание, геноцид (Фролов, Крылов, Штейнер, Панюшкин, Марков); и, во-вторых, с остро негативными оценками: циничная и грязная пародия, фиглярское издевательство, конъюнктурная поделка, поганая клевета, политический заказ (Курганская, Сапрыкин, Фролов, Марков). Вывод: нужно запретить прокат фильма. Приведу несколько примеров.   

 Ассоциация православных экспертов во главе с Кириллом Фроловым обратилась к министру культуры Владимиру Мединскому с просьбой запретить прокат фильма, потому что «Левиафан – это зло, а злу не место в прокате», и потому, что это «поганая клевета на русскую церковь» (Кармунин и Иванова, Плахов 19 января). Сам Мединский, ещё до того, как прозвучало мнение экспертов, осудил фильм за «экзистенциальную безнадёгу» и объявил его нерусским и вненациональным: «Вижу ли я в героях фильма некую русскую особость? Не вижу. Сколько бы авторы ни заставляли их материться и пить литрами водку из горла, настоящими русскими это их не делает. Наверное, можно было бы снять нечто подобное и в штате Колорадо (где, к слову, произошла реальная история, легшая в основу сценария), и в арабском пригороде Парижа, и в депрессивных районах Юга Италии». Больше всего министр культуры был обескуражен тем, как «преподнесена в фильме тема Русской православной церкви, это совсем уж перебор. За гранью» (Кармунин). Лидера Коммунистической партии РФ Геннадия Зюганова фильм возмутил настолько, что он пошёл дальше Мединского и приписал ленте уже «антинациональный характер», заявив, что её «смысл сводится к такому показу и мраку, который деморализует и парализует» (ТАСС 19 января). Татьяна Трубилина, глава поселка Териберка, где проходили съёмки фильма, согласилась как с Фроловым, объявив ленту недостойной показа, «бесполезной и неправдоподобной», так и с Зюгановым – заявив, что «посёлок и его жители в фильме показаны односторонне негативно» (Виноградов). Сергей Марков, член Общественной палаты РФ и политолог, опять-таки призвал снять фильм с проката, и кроме того, предложил Звягинцеву пойти на Красную площадь, стать на колени и попросить у народа прощения, потому что «в фильме нет никакой надежды, побеждает зло», «фильм производит расчеловечивание русских и является идеологическим обоснованием геноцида русского народа»  (Вести.Ru 20 января).

 Не только представители общественности и официальные лица, но и некоторые кинокритики и деятели искусства не пощадили Левиафан в своих оценках. Лидия Маслова объявляет фильм одной из «дарвинистских зарисовок о поедании людьми друг друга» и подаёт «мрачность и очернительство Андрея Звягинцева» как общеизвестный факт, который Маслова готова была бы даже и принять, если бы это происходило «виртуозно и затейливо», а не так «откровенно тыкать зрителя носом, как поступает Андрей Звягинцев» (Коммерсантъ 4 февраля). Валерий Панюшкин считает, что «из всех персонажей своей картины режиссер больше всего похож на самого отвратительного, на мэра. Этот мэр – бандит, убийца, живет в чудовищном мире, который сам же создал, и тщится исправить этот мир тем, что строит посреди мира церковь – нечто, по его мнению, прекрасное. И пока строит, убивает ещё, и делает ужасный свой мир еще ужаснее. Так вот поразительнее всего то, что и режиссер Звягинцев посреди ужасного мира, в котором живет, громоздит прекрасную конструкцию своего фильма. И мир от этого становится ужасней, чем был» (Сноб 21 января). Арсений Штейнер видит в героях фильма «пластиковые марионетки авторского театра русского зла», а в самом режиссёре предполагает «ненависть к земле, где наяву случается ветхозаветный ад и нет спасения» (Lenta.Ru 19 января). «Как сладостно отчизну ненавидеть И жадно ждать ее уничтоженья, И в разрушении отчизны видеть Всемирного денницу возрожденья!», – цитирует в конце статьи Штейнер стихи Владимира Печерина (1807-85), приписывая таким образом его настроения Звягинцеву. Это натяжка, очень мягко говоря. Печерин – символ радикального разрыва с национальной традицией (следуя своим антироссийским взглядам, он в молодости переехал в Европу, принял у католиков священнический сан, за что и был лишён российского гражданства, всех прав и состояния). Звягинцев на него нисколько не похож. В нём нет решительно никакого радикализма, никакой вообще чрезмерности. Он человек «непоколебимо умеренный», как отмечают почти все интервьюеры: «At the press conference, then again on the beach the next day, Zvyagintsev proves unshakably moderate. He does not ruffle and he will not be pushed, which is as much down to his own personality as the two mute flunkies who listen in on the interviews» (Catherine Shoard The Guardian 29 мая). И, наконец, даже сам Печерин отказался в своё время от этих своих стихов, назвав их безумными.

 Те, кому не понравилась идейная концепция фильма, ругают и его эстетические качества. Дмитрий Соколов-Митрич: «Левиафан – это одна сплошная имитация. Сюжетные ходы нелогичны и предсказуемы одновременно, слова не лезут в рот героям, образы примитивны и вульгарны как бабушка в лосинах. Для “Оскара”, может, и сойдет, но мы-то такой “калинкой-малинкой” уже давно наелись» (Православие.Ru 26 января). Не могу удержаться и не противопоставить мнение Нар Мартиросяна, который те же самые детали воспринимает положительно: «Здесь есть и депрессивные персонажи, и мерзкие чиновники, и бедность, и то всеобъемлющее нависающее чувство, которое вас не покидает никогда, когда смотришь кино о России. Но разница в том, что в Левиафане это все в меру. В точку, когда нужно и сколько нужно. Фильм не скучный (по крайней мере, для меня) – обычно на подобных фильмах, когда режиссер думает, что передает невероятно глубокую мысль, а на самом деле просто грубо маскирует свою бездарность под “артхаус”, хочется заснуть после первых двадцати минут. Левиафан идет бодрым темпом почти все два с лишним часа экранного времени. Он не мёртвый, как другие фильмы подобного рода. И персонажи в нем – живые, настоящие. Может, не такие артистичные и эмоциональные, но ведь и люди все в реальности не такие» (Narekmart 17 марта).

 И всё же самые резкие, буквально уничтожающие, оценки дали Левиафану православные пастыри (в том числе, и не смотревшие фильма). Протоиерей Георгий Крылов «развёл ритуальный костерок у себя на дворе» и сжёг диски с ранее любимыми лентами Звягинцева. Мало того, он был готов «влезть в епитрахиль и послужить панихиду» по режиссёру – так разгневал о. Георгия «Левиафан – маркер смерти» (Богослов.RU 15 января). Иерей Сергий Карамышев нашёл для режиссёра более уничижительный образ: «Что касается Звягинцева, скажу: некоторым из могильных червей свойственно мнить себя победителями чудовищ. Но даже увешанный золотыми медалями, червь остаётся червем» (Русская народная линия 16 января). У протоиерея Артемия Владимирова Звягинцев вызывает ещё более страшные ассоциации: «От партии не смотревших этот фильм. … Героем каждой новой картины [Звягинцева] является не небо, не земля, а он сам. И думается, что об авторе всего точнее сказано в Евангелии: “Если око твое не просто, а лукаво, сложно, то и тело твое будет темным”. Тело – это вся совокупность мыслей, чувств, слов, действий. Это художественное произведение – детище, которое он породил и извел из глубин, инфернальных глубин своей души» (Диалог Церкви и общества, Православие и мир 26 марта).

 Не столь убийственно, но всё же чувствительно пытались поступить с другим участником фильма – Валерием Гришко, исполнителем роли митрополита. Общественность Самары призвала власти уволить его с должности главного режиссёра городского театра за то, что он снялся в Левиафане (Крижевский и Карев). Доводы авторов призыва: «Образ, созданный этим деятелем, является циничной и грязной пародией на русский православный епископат, оскорбляет всех верующих людей и, по сути, есть не что иное, как фиглярское издевательство над российской властью и основной конфессией нашей страны – святым православием» (Курганская).

 Великое кино

Теперь приведу несколько положительных отзывов. Сначала – объективная оценка. Mathilde Bergon написала 27 мая 2014 в Le Figaro, что фильм уже тогда был продан для показа в 40 стран, в том числе в США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Англию, Испанию, Бразилию, Гонконг и Израиль, а также уже были начаты переговоры о продаже в Италию, Мексику и Аргентину. Anne Thompson сообщила 15 января в Indiewire, что Левиафан принят для распространения киноагентством Sony Pictures Classics, одним из самых престижных и успешных в мире. На сайте Rotten Tomatoes, который считается самым достоверным счётчиком качества кино- и телефильмов, Левиафан получил очень высокую оценку (99%): из рассмотренных 112 рецензий на фильм, 111 признали его качество очень высоким (Tomatometer). Раз уж я начала с западных источников, то и продолжу их цитировать, а потом перейду к российским.

Одним из первых выступил с восторженным отзывом о фильме Peter Bradshaw, известный английский писатель и постоянный кинокритик для The Guardian: «Левиафан решает грандиозные задачи и достиг истинного величия /Leviathan is hunting bigger game. It is a movie with real grandeur/» (22 мая). Примерно в тех же терминах оценил фильм Godfrey Cheshire на Roger Ebert: «Хотя действие происходит в маленьком городке и осуществляется небольшой группой героев, Левиафан производит впечатление широты, даже величия. Это определённо самый значительный и впечатляющий из фильмов, снятых в России в последние годы /Though it takes place in a small town and involves only a handful of characters, the Russian drama Leviathan has a feeling of expansiveness, even grandeur. Leviathan is easily the most important and imposing film to emerge from Russia in recent years/» (25 декабря).

Serge Levchin, тоже рецензент на Roger Ebert, признал за фильмом соответствие самым высоким требованиям: «Левиафан крепко стянут и в то же время фрагментарен, восхитительно сыгран, бесстрашно элегантен – он вполне соответствует вкусам современного международного кино артхаус и свободно владеет его риторикой /Leviathan is somehow taut and fragmentary at once, admirably acted, unabashedly stylish, and very aware of the tropes and tastes of international arthouse cinema/» (24 декабря). Masha Lipman написала в The New Yorker: «Андрей Звягинцев известен как один из ведущих русских кинорежиссёров, но его последний фильм – Левиафан – особенная удача /Andrey Zvyagintsev is known as one of Russia’s leading filmmakers, but his latest movie, Leviathan, has been especially successful/» (26 января).

Philip Jenkins назвал Левиафан «одним из величайших фильмов всех времён о продажности религии /Leviathan stands among the greatest films ever made about the corruption of religion/». Более того, Jenkins понял, что «старания православных активистов запретить показ фильма» вызваны «отъявленно верным и вопиюще реальным портретом архиерея в Левиафане», – и даже назвал имя прототипа (угадайте) /So egregious is the portrayal of the priest in Leviathan, and so blatantly based on real life circumstances, that Orthodox activists have been the leading advocates for suppressing the film altogether/» (The American Conservative 24 марта).

 В России фильм тоже понравился многим. Юрий Гладильщиков: «Левиафан – великое кино» (Новое время 21 января). Дмитрий Быков: «Я посмотрел самую титулованную, ожидаемую и качественную российскую картину последнего времени. Левиафан – хорошее европейское кино, с лейтмотивами, образами, мощными актерами, точными диалогами и долгим послевкусием» (Новая Газета 13 января). Никита Карцев: «Самый внятный, самый последовательный, самый смелый фильм Андрея Звягинцева» (The Hollywood Reporter 24 мая). Андрей Плахов: «Фильм и правда замечательный: большое кино – талантливое и смелое, свободное и бескомпромиссное. Левиафан – один из немногих фильмов, которые врежутся в память и останутся в истории кино. В многозначности (не путать с многозначительностью) Левиафана – его глубина, сравнимая с пучиной морской» (Коммерсантъ 24 мая). Антон Долин: «У Левиафана невероятно мощный финал – и разрушительно трагический. Сейчас стало окончательно ясно, что жанр Андрея Звягинцева – трагедия, в нем он достигает высот почти античных. Здесь есть всё то, в отсутствии чего режиссера дежурно упрекали его многочисленные критики: отличные диалоги … юмор, изысканно нелинейная драматургия – ружей хватает, но в финале они выстрелят не так, как вы ждете. Весь ансамбль фильма поражает своей цельностью, концептуальной и художественной» (Афиша 23 мая). 

 Среди тех, кто высоко оценил Левиафан, есть и представители Русской Православной Церкви Московского патриархата.

 Митрополит Мурманский и Мончегорский Симон: «В целом фильм вдохновляет тем, что в нём указано на жизненные проблемы страны, как на зияющие раны тела, от которых оно разлагается, страдает и умирает. Необходимо серьёзное врачевание» (Православие и мир 21 января). Игумен Спиридон (Баландин): «Если сравнить Левиафана Звягинцева и Антихриста Триера, то последний проиграет, потому что в нём от сына дьявола одно лишь название, в то время как Левиафан его показывает» (Православие и мир 19 января). Иеромонах Димитрий (Першин): «Там в упор ставится вопрос о Боге … на мой взгляд, это плюс» (Диалог Церкви и общества, Православие и мир 26 марта). Монах Диодор (Ларионов): «Такого универсального размаха, как в Левиафане, я всё-таки не встречал. Левиафан – это очень зрелый фильм. Это честный и ответственный фильм о Боге и о вере. Это фильм о духовной реальности и о том, в каком отношении к этой реальности находится современный человек. Для меня этот фильм – праздник» (Православие и мир 18 января).

 Наконец, очень трогательно выглядит объективная реакция российских зрителей. Настя Курганская сообщила о двух таких проявлениях. Министр культуры Новосибирской области предложил назвать одну из улиц в Новосибирске в честь Андрея Звягинцева, уроженца этого города. Телеканал «Дождь» организовал спецпоказ фильма в селе Териберка, где сняты многие сцены, и в зале местного Дома культуры на 150 мест не хватило стульев, зрители стояли вдоль стен (The Village 5 февраля).

 Итак, одни увидели в Левиафане личную ненависть Звягинцева к России и сознательную клевету на её власти и граждан, а также и на Русскую Церковь; а другие – боль за Россию и её народ и правду о нынешних проблемах страны, в том числе, правду и о Церкви.

 Понятно, что в большинстве своём эти споры велись заочно, но были и непосредственные диалоги. Сначала приведу пример заочного спора – ответ Нар Мартиросяна министру Мединскому: «“Авторы фильма заставили персонажей ругаться и пить водку литрами, но это не россияне. Я не узнал в них себя, моих коллег, друзей или даже друзей моих друзей”, сказал Мединский, министр культуры России. И выразил надежду на то, что в дальнейшем Звягинцев будет снимать фильмы “без свойственного ему экзистенциального отчаяния”. А как тут обойтись без “экзистенциального отчаяния”? Да вы выйдите на улицу – я не знаю, какие люди живут за тысячи километров от столицы, в особенности, на Севере, однако готов поспорить, что “экзистенциального отчаяния” там навалом. Да что далеко ходить, выйдите на улицу в Москве, посмотрите на лица людей – только не на тех, кто работает на Тверской, обедает в Кофемании и ездит на пятерке БМВ. Вы судите Россию по Москве, хотя Москва – это не Россия. Многие, посмотревшие этот фильм, особенно занимающие государственные посты, кинулись сразу кричать, что фильм неправильно передает российскую глубинку, что “люди там не такие и вообще они так много водки не пьют”. Чушь это всё. 95% из тех, кто произносит эти высокопарные речи, будь то депутаты или обычные зрители, понятия не имеют, как на самом деле выглядят люди из российской глубинки. Или они думают, что знают, или же боятся, что Звягинцев прав» (Narekmart 17 марта).

 А теперь – собственно диалог. 17 февраля в православном молодёжном культурном центре «Экклезиаст» в рамках фестиваля Друзья «Экклезиаста» состоялся Диалог Церкви и общества в пространстве современной культуры (Православие и мир, 26 марта). В Диалоге приняли участие три священнослужителя РПЦ и три деятеля российской культуры. Правда, фильм видел из них только один участник – иеромонах Димитрий (Першин). Я цитирую маленький фрагмент Диалога.

 Протоиерей Артемий Владимиров: Первый фильм, Возвращение, который я смотрел очень внимательно, тоже ставит нравственные проблемы отцов и детей, смысла бытия, главной своей характеристикой имеет отсутствие той радости Божьей, того света, того жизнеутверждающего мажорного аккорда, который позволяет нам ежедневно заканчивать молитву «Отче наш» словами: «Яко Твое есть Царство и сила, и слава».

Бог таинственно нам соприсутствует даже в концлагере, даже внутри дебальцевского котла. И человек, который не потерял те ниточки, соединяющие его с Отцом Небесным, чувствует эту полноту бытия. А вот сердце упомянутого режиссера, на мой взгляд, есть проекция той страшной комнаты Свидригайлова, под которой он…

Протоиерей Димитрий Струев: Баня с пауками?

Протоиерей Артемий Владимиров: Да, баня с пауками, типичная. И, сколько бы там ни было митрополитов, хоть бы их там было, как сельдей в бочке, или кильки, на которых пали санкции Латвии, сколько бы там ни было представителей городских властей, но вот этот инфернальный запах, это удушье, эта тяжесть, это отсутствие света Божия, многокрасочности, полнозвучия мира там присутствует. Поэтому я готов посмотреть этот фильм, если вы мне за это заплатите юанями. Точка.

Иеромонах Димитрий (Першин): Можно, я задам вопрос всем участникам стола, может быть, кто-то из зала ответит. Возможно ли такое прочтение текста или такой просмотр фильма, который говорит не только о проблемах в душе режиссера или автора текста? Они были у Гоголя, автора «Мертвых душ», конечно, есть у Звягинцева. У любого человека есть проблемы. Иногда очень тяжелые проблемы. У Гоголя и Достоевского они были, например, и у Пушкина свои. Но о том послании, которое этот текст может нести нам, потому что во многом от нас зависит та тональность и та интонация, в которой это будет услышано и понято.

А дальше возникает такая ситуация. Помните, ведь лукавый искушал Спасителя цитатами из Священного Писания, из псалмов? И Христос не отказывает падшему духу в ответах на эти вопросы, но приводит встречные цитаты, которые возвращают контекст, смысловую полноту тем искажённым, изуродованным сатаной смыслам.

У меня возникает вопрос: можем ли мы, читающие Гоголя или Пушкина, или когда смотрим Звягинцева, разные фильмы – я смотрел два фильма, Возвращение, о котором вы говорили, и вот этот последний – можем ли мы найти такую интерпретацию, такое понимание, которое даст нам возможность расти?

Мне кажется, то, о чем говорил сейчас отец Артемий, это некая попытка превратить этот фильм из детектива (он очень детективный, там разворачиваются события по нарастающей, причем это такая спираль) в диагноз. Нужно посмотреть уже через призму врачебную: а что происходит с человеком, который так видит мир?

У меня возникает вопрос: а только ли об авторе этого фильма речь здесь, или о людях, о которых фильм снят? Потому что сюжеты – микросюжеты – в этом фильме узнаваемы, мы их видим и не только в России, а везде и за пределами. К сожалению, грех всех пожирает. Если это не только про этого автора фильма эта история, не только про его инфернальные родники.

Протоиерей Артемий Владимиров: Нет, как он дышит – так он пишет.

Иеромонах Димитрий (Першин): Да, серные какие-то, газовые эти испарения. Если не только про него, а где-то и про нас, то вопрос – какой вывод мы сделаем? Потому что вывод, который мы сейчас слышим об этом фильме: он там по власти прошёл, нашей, российской. Или: вот он там о Церкви сказал что-то критичное. Полезно Церкви услышать о себе не только хорошее. Критический отзыв – это полезно нам, действительно хорошая вещь – критика, всегда включает голову. Или: вот он показал там ужас бытия.

Вопрос: а в какую более широкую картину, более ёмкую можно включить этот опыт, чтобы внутри, и чтобы из него выйти? Потому что если мы этот выход не предложим, то кто-то выйдет в окно, посмотрев этот фильм, или пойдёт бороться со всей политикой, которая ему сильно не нравится. Или этот фильм превратится в какой-то политический транспарант и лозунг. А мне бы не хотелось, чтобы именно так он был услышан и прочитан.

Поэтому, мне кажется, задача нашего круглого стола не просто про Звягинцева сказать, что с ним происходит, а попытаться понять, как нам откликнуться в целом на это явление культуры, потому что фильм в целом талантливый.

Протоиерей Артемий Владимиров: Предложить Звягинцеву снять 10-минутную добрую сказку для дошкольной группы. Если у него это получится, честь ему и хвала.

Думаю, что не одна я вижу в этом диалоге спор мировоззрений. Это ясно уже по приёмам полемики, по отношению к собеседнику и к предмету спора. Собственно диалога в классическом смысле здесь нет. Стараясь установить истину, о. Димитрий ставит вопросы и приглашает вместе их обсудить, а о. Артемий на эти вопросы не отвечает, настаивая на своём, заранее составленном мнении. Нет и общего предмета обсуждения. Если о. Димитрий охватывает большое поле проблем, затронутых в фильме, то о. Артемий сосредоточен на  личности режиссёра. Мне все эти признаки говорят, что мы здесь имеем дело с конфликтом между тоталитарным и нетоталитарным способами мышления и мировосприятия. Критерий различия между двумя этими подходами к Левиафану в этом Диалоге выявился сам собой: это желание/нежелание посмотреть фильм.  

 Очень хорошо об этом сказал монах Диодор (Ларионов): «О Левиафане Звягинцева я узнал из рецензий в интернете, которые в последнюю неделю стали расти в геометрической прогрессии, причём одни авторы превозносили фильм до небес, а другие проклинали. При этом бросается в глаза, насколько сильно обострились чувства у людей со специфически “патриотическим” сознанием: снова это ощущение обиды, плевка в душу, ощущение, что наврали о христианстве, оболгали Родину – её и так поносят и хотят втоптать в грязь, а тут ещё это злосчастное кино. Говорили также и о заказном характере фильма, о его нацеленности на западную аудиторию, ожидающую “хорошее” кино о “плохой” России. Но когда два дня назад появился отзыв протоиерея Георгия Крылова на сайте “Богослов.Ru”, в котором автор сжигал не только диски с фильмами и самого режиссёра, но и всю русскую литературу заодно, а потом постепенно перешёл на язык неконтролируемого потока сознания, так что я даже усомнился в здравии и психологической вменяемости отца протоиерея вследствие пережитого стресса от просмотра фильма…, – тогда я понял: надо смотреть!» (Православие и мир 18 января).

О чём Левиафан?

 На вопрос Антона Долина, «интересно, хватит ли у многочисленных российских цензоров ума и вкуса, чтобы понять, о чём на самом деле говорит этот выдающийся фильм?» (Афиша 23 мая) можно смело дать положительный ответ. Среди российских, равно как и западных, цензоров нашлось много тех, кто глубоко и серьёзно продумал и прочувствовал проблемы, поднятые Левиафаном, и высоко оценил решения, предложенные Звягинцевым в этом фильме. Среди опубликованных отзывов есть очень серьёзные и обширные аналитические статьи, но есть и просто записи главных впечатлений о фильме или даже только отдельные замечания – и все они показывают, как глубоко проник фильм в ум и сердце зрителя, ударив в самые болезненные наши точки, в наши жизненные центры. Перейдём к обсуждению главных тем и вопросов, затронутых в фильме.

 О России ли этот фильм? Дмирий Соколов-Митрич сводит все мнения по этому вопросу к двум: «Одни увидели в фильме нашу кривую рожу, на которую неча пенять, другие – гнусный русофобский пасквиль на наше общество» (Православие и мир 26 января). Но вообще-то ответов три: Да, это Россия! Нет, это клевета на Россию! Это универсальная история.

«Энциклопедия русской жизни в 2014 году»

Это самое распространённое определение «Левиафана». Определённее всех высказался анонимный автор статьи в журнале The Economist: «Левиафан – это фотографически точный портрет современной России /Leviathan is a hyperrealistic portrayal of modern Russia/» (14 февраля). Денис Рузаев привёл детали портрета: «Потёртые слова “энциклопедия русской жизни” в его отношении не пустой звук – это, среди прочего, и галерея всех ещё имеющих хоть какое-то значение типажей и социальных страт современной России: чиновник, священник, мент с одной стороны – и обыватель с разночинцем-юристом с другой. Глупые мужья и неверные жены. Условно деревенские и условно городские. Подросток – единственная возрастная категория, под репрезентацию которой в фильме Звягинцева отведен отдельный персонаж: хотя бы потому, что по своей психофизике именно в переходном возрасте застревают все остальные его герои. Это всеохватное, всеядное кино» (Colta 29 мая). Борис Иванов согласился с ним: «Левиафан не откроет никому глаза на беды страны, поскольку он перечисляет проблемы, которые мы все можем назвать, если нас разбудить среди ночи: коррупция, беззаконие, алкоголизм, аморальность, поверхностная религиозность без готовности соблюдать заповеди. Но всё же это удачный и интересный портрет России, поскольку фильм пристально вглядывается в людей и подмечает хорошее в злодеях и плохое в героях» (Film.Ru 29 января). Никита Карцев углубил перспективу: «На экране настолько узнаваемый русский быт, со всеми его алкогольными застольями, мгновенной вспыльчивостью и отходчивостью, жадностью и широкой душой, преступностью и святостью наконец» (The Hollywood Reporter 24 мая).

«Я хочу это зеркало разбить, потому что оно рассказывает не про меня!»

Довольно обширная группа отзывов содержит совершенно противоположную реакцию – это НЕ Россия! Дмитрий Соколов-Митрич: «Он не тянет на “зеркало русской жизни”, потому что авторы этой жизни не знают и смешат на каждом шагу: люди в России не ставят допитую бутылку на стол, не стреляют в портреты генсеков, мэры городов даже в девяностые не участвовали в физических расправах лично, прокурорам депрессивных районов слабо иметь собственные виллы за границей, а епископы, даже если они погрязли в грязных интригах, всё-таки не несут такую откровенную пургу, какую мелет архиерей в кабинете чиновника» (Православие.Ru 26 января). Иерей Сергий Карамышев: «Фильм сляпан в расчёте на западного зрителя, поэтому являет психологические типы, в первую очередь, западного происхождения. Особенно из числа священнослужителей. … Всевозможные бытовые подробности даны для западного зрителя: машины паркуются перед самым памятником вождю мирового пролетариата; подполковник в отставке развлекается расстреливанием портретов вождей Советского Союза, и конечно, кругом очень много водки» (Русская народная линия 16 января).

Сам же Звягинцев утверждает, что «все реалии нашей с вами Родины в этом фильме совершенно узнаваемы. Кабинет мэра – это реальный кабинет мэра. Мы ничего не меняли там, как вошли, так и снимали. Путин как там висел, так и висит. Портрет ещё 2003 года. Мало того, он вышит, этот портрет. Я увидел – решил, что холст. Подошел ближе, смотрю – нет, вышитый, аккуратненько так, с любовью и изяществом. В общем, мы только графин со стаканом добавили в интерьер, и всё. Даже иконы в его шкафах так там и стояли» (Логинов).

Тем не менее, полярность мнений комментаторов фильма доходит до того, что одно и то же явление одним критиком признаётся как неоспоримое доказательство точности деталей, а другим – как грубая ошибка. Мария Кувшинова: «Левиафан – довольно мощное обобщение, в котором собраны ответы на многие вопросы о русской жизни, и обо всём говорится в лоб, чтобы не оставалось недомолвок. Долгий план – торпеда автомобиля, на ней три иконки и три наклейки с полуодетыми девушками; звучит “Владимирский централ”. Россия – это патриархальный мир с криминальным провенансом, и всё, что в ней ни есть, особенно власть, – от Бога» (Сеанс 23 мая). Дмитрий Соколов-Митрич: «Вот, полюбуйтесь: тройная икона на передней панели гаишного автомобиля, а рядом с ней три порнографические наклейки того же размера. Кадр держится секунд пять – ну, чтобы все поняли. Символ, достойный комментария двух театральных критиков из гайдаевской версии “Двенадцати стульев”: “Великолепная находка!!! Вроде бы ни при чём, а какой смысл!” – “Глубоко… копает…”» (Православие.Ru 26 января).

В споре о России в Левиафане я занимаю позицию иеромонаха Димитрия (Першина), который считает «очень важным то, что у народа был резонанс, была реакция, в том числе, негативная. Она означает, что мы себя узнали в этом фильме, но нам кажется, что фильм на самом деле не про нас, не про Российскую Федерацию» (Диалог, Православие и мир 26 марта). Звягинцев говорил то же самое в интервью Ксении Соколовой: «Тот эффект, который производит сейчас фильм в России, сильнейшая реакция ненависти – просто нежелание смотреть в зеркало. “Я хочу это зеркало разбить, потому что оно рассказывает не про меня!” Значит, фильм попал в точку!» (Сноб 17 февраля).

«Нас семь миллиардов, не 140 миллионов, мы — огромная планета людей, и все люди очень похожи»

Третья интерпретация российской темы в Левиафане – перед нами наднациональная, универсальная история. Монах Диодор (Ларионов): «В фильме Звягинцева нет никакой обиды для России, потому что показанная действительность, хотя она может быть и утрирована в некоторых моментах, касается не России, – она касается всякого человека, независимо от национальности и страны проживания. Европейские и американские режиссёры уже давно во множестве снимают подобные социальные драмы, и это свидетельствует о зрелости общества, в котором эти фильмы появляются» (Православие и мир 18 января). Юрий Сапрыкин: «Левиафан ценен для условного оскаровского комитета тем, что он рассказывает абсолютно универсальную историю на языке, понятном из любой точки европейской христианской цивилизации, а узнаваемые обстоятельства места и времени, в которые помещена эта история, понятны только нам, и только нас способны раздражать» (Meduza 13 января). Иеромонах Димитрий (Першин): «Изначально он был замыслен как фильм универсальный, просто в упаковке российской. Но история эта универсальная, как история Иова. История взята американская, но ситуация, когда людей ломают, вот так впрессовывают, часто безвинно, она является универсальной для планеты Земля, ничего нового придумать нельзя по большому счёту» (Диалог, Православие и мир 26 марта). Serge Levchin: «Прочитав рецензии и поговорив со Звягинцевым, взяв во внимание его предыдущие фильмы, я весьма склонен согласиться с режиссёром в том, что Левиафан – это универсальная или вечная история /Having read and spoken with Zvyagintsev, and considered his previous films, I am much more inclined to take seriously the filmmaker’s claim that Leviathan is a “universal” or “eternal story/» (Roger Ebert December 24).

Как видим из заявления Левшина, «универсальная история» – это режиссёрский замысел, что Звягинцев подтверждает и в других интервью. В беседе, транслированной широкой аудитории российского Первого канала, он сказал: «То обстоятельство, что мы снимали на берегу Баренцева моря в поселке Териберка на Кольском полуострове, никак не свидетельствует о том, что мы рассказываем историю о северянах, живущих на Кольском полуострове. Мы рассматриваем это как историю вообще. Когда вы говорите об наднациональной или другими словами универсальной идее этого замысла, то это действительно так. История с Химейром, случившаяся в Колорадо, это просто, как бы сказать, отправная точка, это некое семя, которое упало в землю, растворилось в ней и дало совершенно новый плод что ли, совершенно новую историю» (Зейналова Первый канал 18 января).

Фильм достиг своей цели, история получилась универсальной, если судить по отзывам западных кинокритиков и по зрительским реакциям. Звягинцев сам был свидетелем того, как воспринимали его историю не профессионалы, а обычные зрители: «Я не раз видел реакцию людей в Европе, в Америке. Я вхожу в холл перед залом, и из зала выходят люди, которые не знают, кто я такой, и проходят мимо. Это в Америке было. И две женщины идут и обливаются слезами, американки. И я задаю себе вопрос уже ретроспективно после того, что здесь я слышу, неужели они так горько льют слёзы по поводу того, что вот ты какая Россия? Они не потирают ручки – какая же ты, Россия, оказывается, грязная и неумытая. Они льют слёзы по самим себе, потому что фильм и о них тоже, об их человеческой доле. Об этой несправедливости, которая просто как сеть наброшена на мир людей, и так далее. Эта история абсолютно универсальна. Нас семь миллиардов, не 140 миллионов, мы – огромная планета людей, и все люди очень похожи» (Зейналова Первый канал 18 января).

 Создавая в Левиафане универсальную историю, Звягинцев продолжает традиции русской классической литературы. Ведь почему в Техасе, Китае, Аргентине, Японии люди «льют слёзы», читая русские истории Чехова, Толстого, Достоевского? Потому что они плачут по самим себе. А теперь зададимся вопросом: что именно задевает зрителя в истории, показанной Звягинцевым? Здесь несколько взаимосвязанных ответов. Начнём с такого: бессилие человека перед государственной властью.

 Человек и власть

 «Заслуженный успех Левиафана побуждает взглянуть на работу Андрея Звягинцева как на высшую точку в ряду недавних российских фильмов, рассказывающих об отношениях маленького человека и власти», считает Виктор Матизен (Новые известия 14 января). Это следующая тема фильма. Звягинцев так ответил в одном из интервью на вопрос, о чём его фильм: «О человеке. О человеке, о маленьком человеке, о столкновении его с системой, на каком бы языке он ни говорил, в какой бы части мира он ни проживал, вот и всё. Это просто окрашено в те тона, о которых можно было бы сказать, что это история, снятая в России. Но это фильм о человеческом уделе. Вот я бы так сказал. Тут нет никаких открытий. … Вы сослались в начале беседы на Гоббса, это 1650 год [1651], Томас Гоббс, “Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского”. Эти мысли были еще в средние века» (Зейналова Первый канал).

 Зачем Звягинцеву нужна отсылка к Гоббсу, причём в названии фильма? Я думаю, аллюзия к средневековому автору напоминает зрителю, что даже в средние века власть не подавляла человека так, как это происходит в современной России. Гоббс хотя и настаивал на подчинении гражданина абсолютной власти, но не считал это подчинение безграничным. Он определял легитимность правительства тем, как оно защищает своих граждан: если государство недостаточно эффективно защищает гражданина, то подчинение ограничивается, «политические обязательства прекращаются там, где прекращается защищённость», и даже предусматривал ситуации, в которых человек имеет право «воспротивиться решению государства»: когда «в опасности жизнь гражданина или его семьи или даже только их честь» (Lloyd, Sreedhar).

 А что происходит в современной России, судя по фильму? Разве не в опасности жизнь и честь Николая Сергеева и его семьи? А разве власть его защищает? Нет? Значит, он имеет право воспротивиться государству? Ответ – исчерпывающий – дан в фильме представителем власти: «У тебя никаких прав нет, не было и не будет!» По-моему, в этом пункте (права и закон) история Звягинцева утрачивает универсальный характер и приобретает собственно российско-советские черты. Ни в СССР, ни в РФ у человека не было и нет прав, как нет и законов, защищающих его. Это одна сторона дела, другая – тоже российско-советская: угрожают человеку зачастую именно власти. Ведь в фильме Звягинцева именно власть растаптывает честь и жизнь Николая Сергеева и его семьи. Как выразилась Мария Кувшинова, «страшнее всех Роман Мадянов: он сам – маленький пузатый Левиафан, который переходит от шипения к крику, и покинет свой пост, только когда сдохнет сам или когда народ поднимет его на вилы» (Сеанс 23 мая).

 Закон или произвол?

 Тема взаимоотношений власти с человеком разработана в нескольких аспектах. Среди них – роль закона в современной России. Владимир Лукин: «Левиафан пропитан яростью против текущего положения вещей и вконец зарвавшейся власти на местах и прямо-таки взывает к активному действию. В то же время он утверждает бессилие и обречённость всякого сопротивления. Не важно, кто ты – механик, живущий на отшибе городка, или самоуверенный и щеголеватый столичный юрист: стоит тебе встать против власти, и будешь мигом укатан в асфальт» (The Hollywood Reporter 30 января). О законе и беззаконии в Левиафане Звягинцева больше всего пишут западные комментаторы, наверное, потому, что понятие «закон» в их жизни присутствует, и они знают, о чём говорят.

 Начну с абсурда. Те из нас, кто видел в сети сцены российского суда, оценили необыкновенную скорость речи у современных судей. Именно так, «инфернальной скороговоркой», по выражению Иоахима Штерна, судьи говорят у Звягинцева, и это нисколько не удивляет российских комментаторов (Postcriticism 28 апреля 2015). «В суде скороговоркой зачитывают бесконечно длинные, составленные на кристальном канцелярите приговоры», – пишет Мария Кувшинова (Сеанс 23 мая 2014). Но западный зритель воспринял эту скороговорку как абсурдистский юмор. Peter Bradshaw: «В сценах суда в начале и конце фильма председатель тараторит целые страницы обвинений и приговоров, как автомат. Тарабарщина какая-то /At the film’s courtroom scenes at the beginning and end, the court president babbles through the charges and verdicts robotically. It is gibberish/» (The Guardian 22 мая). На самом деле, Звягинцев ничего не придумывает и даже не утрирует – в этих сценах он предельно реалистичен, о чём свидетельствует юрист Алексей Елаев: «Правовая действительность в фильме прописана очень качественно, причём – вопреки тому, как это кажется на первый взгляд. … Озвученные в фильме судебные решения (апелляционные определения) содержат подлинные цитаты, а потому они являются более чем обычными для отечественного правосудия» (Эхо Москвы 21 января).

 Но элементы абсурдизма в этих сценах всё же есть. «Тройка» судей, хотя и естественна, даже необходима для такого рода заседаний, по свидетельству Елаева, всё же состоит у Звягинцева в двух разных сценах из блондинки, брюнетки и шатенки, что неестественно. Поэтому тот факт, что в обеих сценах «”тройка” долго и нудно зачитывает приговор, обосновывая его такими-то и такими-то статьями закона, с подробностями и объяснениями» (Плахов 19 мая), мы воспринимаем как абсурд, но уже присущий самой действительности. Таким образом Звягинцев ненавязчиво проводит мысль: абсурд – это свойство российского судопроизводства. Вот почему «оба раза мы точно знаем: законы здесь приводятся лишь для того, чтобы закамуфлировать беззаконие» (Плахов 19 мая).   

 Циничный абсурд происходящего в российском суде и шире – в управлении страной – возмущает западного зрителя. Peter Bradshaw пишет: «Левиафан показывает мир, которым управляют пьяные, опустившиеся, агрессивные люди… Они без конца говорят о Российском уголовном кодексе, называя главы и приводя цитаты. Но всё это не имеет ровно никакого значения. Деньги и власть – вот что имеет значение в их мире /Leviathan shows a world governed by drunken, depressed, aggressive men … Officials talk endlessly about the Russian criminal code, giving chapter and verse from the rule book. But it is all a cynical nonsense. What counts is money and power/» (The Guardian 22 мая 2014).

 Peter Debruge потрясён тем, как глубоко разочарование русских по отношению к власти: «В Левиафане … обычный человек вынужден бороться со своей верой не в Бога, а в государство. Вы можете представить себе американский фильм, в котором полицейские на отдыхе стреляют по портретам бывших президентов? … Мы, конечно, помним прославленное высказывание английского философа в его книге Левиафан: идеальное государство старается обеспечить своим подданным такую жизнь, которая не была бы “одинокой, бедной, грязной, грубой и короткой”. Не призывая к открытым реформам, Левиафан Звягинцева задаётся вопросом: как долго может верить человек в систему, которая ничего хорошего ему не предлагает? /In Leviathan … an ordinary man must wrestle with his faith not in God but in the Russian state. Imagine an American movie in which off-duty cops use portraits of past presidents for target practice. … As some will surely recall, “Leviathan” was the book in which the English philosopher famously suggested that an ideal government protects citizens from lives that are “solitary, poor, nasty, brutish and short.” Without calling for outright reform, Zvyagintsev’s version questions how long a man can go on believing in a system that offers no better/» (Variety 22 мая 2014).

 Хотя в Левиафане прямого призыва к реформам действительно нет, всё же в интервью Catherine Shoard Звягинцев высказал то, что в фильме прозвучало неявно: «Моя страна мечтает о справедливых законах. Чтобы у людей была возможность предвидеть то или иное будущее и верить в него. Сейчас это совсем не так. … Я думаю, что вопрос о свободе важен для всех стран во всём мире. И это долг каждого – бороться за свободу со своим правительством – ставить этот вопрос открыто, прямо, честно /The dream for my country is to have fair laws. So the people would be able to foresee a certain future and believe in it with perspective. Which is not the way it is now. …  I think in all countries around the world, the problem of liberty is important; it’s the duty of everyone to combat the state and uphold liberty – to address it in an honest, frank, forthright manner/» (The Guardian 29 мая 2014).

 Политика или искусство или ещё что-то?

Как видим, Звягинцев сильно, глубоко и честно разработал тему взаимоотношений простого человека с государством в современной России и шире – в современном мире, но в этом ли единственная или даже главная задача фильма? Многие критики, причём представители противоположных позиций по отношению к фильму, сошлись на том, что мессидж фильма – собственно политический и что Звягинцев и не ставил перед собой никаких других задач, даже художественных. Такого мнения придерживаются российские «патриоты», как мы уже знаем из предыдущих ссылок, но то же самое говорят и некоторые западные комментаторы. 

Анонимный автор пишет в статье, опубликованной в The Economist: «Левиафан, может быть, и не открывает ничего нового в киноискусстве, но зато ему есть что сказать – и много – о путинской эпохе /Leviathan may not break new artistic ground, but it has a lot to say about the Putin era/» (14 февраля). Справедливости ради скажу, что несмотря на это заявление, в анализе фильма автор не ограничивается политикой, он очень хорошо разбирается в реалиях современной России, в целом статья очень толковая, это одна из лучших западных публикаций о фильме.

Ещё определённее предпочитает политическое значение фильма художественному Catherine Shoard в The Guardian: «Новый фильм Андрея Звягинцева встретили нынче в Каннах как шедевр киноискусства. Но не подразумевался ли он как политическое заявление? Потому что это не просто высокохудожественное произведение, это полемика с нынешней кремлёвской администрацией. Фильм поражает не только своей великолепной красотой, но и своей ударной силой. В одной сцене друзья используют в качестве мишеней портреты бывших российских руководителей. В другой – портрет Путина висит над рабочим столом коррумпированного местного чиновника, который изгоняет героя фильма из его фамильного гнезда, чтобы построить на этом месте собственный дворец /Andrey Zvyagintsev’s new movie was hailed as a masterpiece at Cannes this year. But is it really not intended as a political statement? For Leviathan is not just a masterpiece; it’s a polemic against the current Kremlin administration. Its appeal is not just its brilliance, but its ballsiness. One scene shows friends taking literal potshots at framed photos of former Russian presidents. Putin’s portrait hangs above the desk of the corrupt local mayor, who’s forcing our hero from his family home so he can build his own palace on the site/» (29 мая 2014).

Звягинцев не соглашается ни с западными сторонниками политической интерпретации фильма, ни с российскими. На подобного рода вопросы и догадки он во всех своих интервью отвечает недвусмысленно и твёрдо: нет, Левиафан – не политический лозунг. В интервью с Catherine Shoard: «Что мы делаем? Мы создаём произведение искусства. Искусство должно проливать свет, оно должно давать надежду /What we are doing is creating a work of art. Art must provide light – it should give people hope/» (The Guardian 29 мая 2014). В интервью с Кириллом Логиновым: «Этот фильм не мог получиться публицистичным. Я всегда был уверен, что материал Левиафана обладает универсальным потенциалом. И он лежит именно на территории искусства, а не актуальных политических высказываний, как бы того ни желали видеть в фильме те самоцензурирующие радетели Отечества, кто всякий раз и на всякий случай “на воду дует”» (Тайга.инфо 17 июля).

Но что же там? Какую более важную и более глубокую мысль высказывает Звягинцев в Левиафане? Её распознают, хотя и не формулируют, даже и сторонники политической интерпретации фильма. Она видна в самом подходе режиссёра к съёмкам. Наконец, этой мысли посвящены серьёзные аналитические статьи о Левиафане. Приведём некоторые примеры.

Юрий Гладильщиков: «С тем мы и вкатились в Новый год: Левиафан – великое кино. При этом не до конца понимаемое Западом. Смешно, когда теперь даже продвинутые критики утверждают, будто Левиафан рассчитан на западное сознание. Ничего подобного! Запад в лице Европы не понял главного: что Левиафан – не просто частная история о жутчайшей несправедливости, но и политическое высказывание о сути современной России: о страшном Левиафане, коррумпированном государстве без чести и совести, где церковь крышует власть, а Христос фактически приватизирован бандитами» (Новое время 21 января).

Sergey Erzhenkov: «Мэр – плоть от плоти российской власти, которая не любит людей, считает их грешными и порочными, и этим оправдывает свои зверства; власть хочет быть “карающей рукой Бога”. Вот отрывок из письма Ивана Грозного князю Курбскому: “Если же ты, по твоим словам, праведен и благочестив, то почему же испугался безвинно погибнуть, ибо это не смерть, а воздаяние?” Проходит несколько веков, а природа российской власти всё та же: “А зато у них в Америке негров линчуют”, или – “Люди, которые бьются с коррупцией, сами должны быть кристально чистыми” (Путин – о Навальном). Своё свинство российская власть традиционно оправдывает отсутствием праведников. Приговор Ходорковскому, может, и незаконный, но грешки за ним водятся, вот вам крест, мы просто не можем их доказать. Вот и мэр готовился услышать от адвоката покаяние и искренне удивляется, когда он отказывается против себя свидетельствовать» (Facebook 12 января).

Catherine Shoard: «Священник говорит о “возрождении души русского народа” в то самое время, как попирает своими ногами сломленных духом людей. Разложение настолько всеохватно, что люди утратили уже и Бога /A priest speaks of “reawakening the soul of the Russian people”, as their spirits lie crushed at his feet. Corruption is so endemic, these people have even lost God/» (The Guardian 29 May 2014).

Бог, Христос, покаяние, возрождение души – это термины из духовной реальности, из области веры и Церкви. Это и есть главный, самый важный, самый глубокий уровень фильма, который мы распознаём не только и не столько рассудком, сколько душой. И Звягинцев это понимает. Он помогает зрителю выйти на этот уровень: «В сцене, когда пьяный мэр приезжает к Николаю, у нас было пять или шесть дублей крупного плана Мадянова. И первые три он юморил, и это было очень смешно, упоительно смешно. Но я чувствовал, что там должно быть что-то ещё, что-то значительно большее. Мы сделали паузу незначительную, и я ему говорю: “Роман, это у нас уже есть, три дубля уже в кармане, давайте теперь сделаем другое. Что-то такое, чтобы по ногам холодок потянул. Этакий русский ужас. Чтобы мэр ваш, как колосс, упёрся ногами в землю и посмотрел так, чтобы страшно стало”. Мадянов сказал: “Понял”. И три следующих дубля сделал именно так. И смех остался, и с ним ещё что-то пугающее. Такой, знаете, страшный Гоголь» (Логинов).

Идейную структуру Левиафана можно сравнить с айсбергом, где политическая составляющая находится над водой, а духовная – под водой. Как я уже сказала, именно этой стороне фильма посвящены самые серьёзные, самые глубокие и самые интересные статьи. О них я расскажу во второй части своего обзора. Продолжение следует.

Инокиня Татиана (Спектор),
Леснинский Свято-Богородицкий монастырь (Провемон, Франция)

 

1. 1.       Beglin, Camille “Leviathan: une fresque russe magnifique et dure” Le Figaro 19/09/2014 http://www.lefigaro.fr/cinema/2014/09/19/03002-20140919ARTFIG00335–leviathan-une-fresque-russe-magnifique-et-dure.php
2. 2.       Bergon, Mathilde “Le film Lйviathan primй а Cannes dйjа vendu dans 40 pays” Le Figaro 27/05/2014 http://www.lefigaro.fr/cinema/2014/05/27/03002-20140527ARTFIG00135–le-film-leviathan-prime-a-cannes-deja-vendu-dans-40-pays.php
3. 3.       Bradshaw, Peter “Cannes 2014 review: Leviathan – a new Russian masterpiece” The Guardian May 22, 2014 http://www.theguardian.com/film/2014/may/22/cannes-2014-leviathan-review-film
4. 4.       Cheshire, Godfrey “Leviathan” Roger Eber December 25, 2014 http://www.rogerebert.com/reviews/leviathan-2014
5. 5.       Debruge, Peter “Film Review: Leviathan” Variety May 22, 2014 http://variety.com/2014/film/reviews/cannes-film-review-leviathan-1201189022/
6. 6.       Erzhenkov, Sergey Facebook January 12, 2015 www.facebook.com/sergey.erzhenkov/posts/4945425688848
7. 7.       Holdsworth, Nick and Vladimir Kozlov «Russian Official Criticizes Oscar-Nominated ‘Leviathan’» The Hollywood Reporter January 15, 2015 http://www.hollywoodreporter.com/news/russian-official-criticizes-oscar-nominated-764086
8. 8.       Idov, Michael Fаcebook January 19, 2015 www.facebook.com/michaelidov/posts/10152999763522988
9. 9.       Jenkins, Philip “Putin’s Corrupted Orthodoxy” The American Conservative March 24, 2015 http://www.theamericanconservative.com/articles/putins-corrupted-orthodoxy/
10. 10.   Kermode, Mark “Leviathan: ‘Zvyagintsev exhibits an extraordinary eye for the class-inflected details of intimate family life’” Mark Kermode’s Film of the Week The Guardian November 9, 2014 http://www.theguardian.com/film/series/mark-kermode-film-of-the-week/2014/nov/09/all
11. 11.   Kichin, Valery “Andrey Zvyagintsev: On art-house film, spirituality and the rule of law” Russia Beyond The Headlines October 28, 2014 http://rbth.co.uk/arts/2014/10/28/andrey_zvyagintsev_on_art-house_film_spirituality_and_the_rule_of_law_40933.html)
12. 12.   Levchin, Serge “The Paradoxes of ‘Leviathan’: A Discussion with Andrei Zvyagintsev” Roger Ebert December 24, 2014 http://www.rogerebert.com/balder-and-dash/the-paradoxes-of-leviathan-a-discussion-with-andrei-zvyagintsev
13. 13.   “Leviathan: Russia’s Book of Job” The Economist February 14, 2015, 65-66 http://www.economist.com/news/books-and-arts/21643040-domestic-response-andrei-zvyagintsevs-award-winning-film-leviathan-says-lot
14. 14.   Lipman, Masha” The Campaign Against ‘Leviathan’ in Russia” The New Yorker January 26, 2015 http://www.newyorker.com/news/news-desk/campaign-leviathan-russia
15. 15.   Lloyd, Sharon and Susanne Sreedhar “Hobbes’s Moral and Political Philosophy” Stanford Encyclopedia of Philosophy Feb 25, 2014 http://plato.stanford.edu/entries/hobbes-moral/
16. 16.   Rizov, Vadim “’A Little Person Against the Government Machine’: Andrey Zvyagintsev on Leviathan” Filmmaker December 25, 2014 http://filmmakermagazine.com/88764-a-little-person-against-the-government-machine-andrey-zvyagintsev-on-leviathan/#.VP7lIfmG9qU
17. 17.   “Russia backs social drama Leviathan for Oscar after Cannes win” Agence France-Presse September 28, 2014 http://www.globalpost.com/dispatch/news/afp/140928/russia-backs-social-drama-leviathan-oscar-after-cannes-win
18. 18.   Shoard, Catherine “Leviathan: the Cannes hit which absolutely definitely doesn’t put the boot in to Putin” The Guardian May  29, 2014 http://www.theguardian.com/film/2014/may/29/leviathan-russian-cannes-movie-putin-attack
19. 19.   Thompson, Anne “’Leviathan’ Director Andrey Zvyagintsev on Why Russia Backed His Provocative Oscar Nominee” Thompson on Hollywood Indiewire January 15, 2015 http://blogs.indiewire.com/thompsononhollywood/author/anne-thompson
20. 20.   Tomatometer  on Leviathan  Rotten Tomatoes http://www.rottentomatoes.com/m/leviafan/
21. 21.   Архимандрит Савва (Мажуко) «Епископы и левиафаны» Православие и мир 29 января 2015 http://www.pravmir.ru/episkopyi-i-leviafanyi/
22. 22.   Безрук Мария «”Левиафан”, плюющий в душу» Трибуна 17 января 2015 http://tribuna.ru/news/2015/01/17/59366/
23. 23.   Бурмистрова Нина «Фильм “Левиафан” Андрея Звягинцева выходит в финский прокат» ТАСС  17 апреля 2015 http://tass.ru/kultura/1912160
24. 24.   Быков Дмитрий «Всё давно сдохло, включая левиафана, – вот что самое страшное» Новая Газета 13 января 2015 http://www.novayagazeta.ru/arts/66790.html
25. 25.   Быков Дмитрий «Мимо: как “Левиафан” из факта искусства стал фактом политики и сделался опасным для эстетической критики» Новая Газета 19 января 2015 http://www.novayagazeta.ru/arts/66876.html
26. 26.   Взятышева Виктория «Левиафан — это зло»: кто и почему хочет запретить показ фильма Звягинцева в России» Бумага 16 января 2015 http://paperpaper.ru/leviafan-zlo/
27. 27.   Виноградов Илья «Глава поселка, где снимался “Левиафан”, считает фильм “бесполезным и неправдоподобным”» ТАСС 13 января 2015 http://tass.ru/spb-news/1693992
28. 28.   Виттель Игорь «Черное всегда в моде, или Тайна “Левиафана”» Слон 19 января 2015 http://slon.ru/russia/chyernoe_vsegda_v_mode_ili_tayna_leviafana-1205935.xhtml
29. 29.   Гладильщиков Юрий «Левиафан против “Левиафана”» Новое время 21 января 2015 http://www.newtimes.ru/articles/detail/92746
30. 30.   Григорьева Наталия «Испытание “Левиафаном”» Независимая газета 13 января 2015 http://www.ng.ru/cinematograph/2015-01-13/2_leviafan.html
31. 31.   Губайловский Владимир «О правде и силе. “Левиафан” Андрея Звягинцева» Новый мир 19 января 2015 http://novymirjournal.ru/index.php/blogs/entry/o-pravde-i-sile-leviafan-andreya-zvyagintseva
32. 32.   Диакон Андрей Кураев (diak_kuraev) «”Левиафан”: долгое эхо “панк-молебна”» Livejournal  13 января 2015 http://diak-kuraev.livejournal.com/718249.html
33. 33.   «Диалог Церкви и общества в пространстве современной культуры — священники, поэты и музыканты о “Левиафане” и не только» Протоиерей Артемий Владимиров, иеромонах Димитрий (Першин), протоиерей Димитрий Струев, поэт и музыкант Сергей Калугин, бард и журналист Павел Лион (Псой Короленко), Александр Щербина  Православие и мир 26 марта 2015 Программа Фестиваля Друзей «Экклезиаста» 17 февраля 2015 http://www.pravmir.ru/dialog-cerkvy-i-obschestva/
34. 34.   Долин Антон «Канны-2014 День десятый: панк-молебен Звягинцева» Афиша 23 мая 2014 http://vozduh.afisha.ru/cinema/den-desyatyy-pankmoleben-zvyaginceva/
35. 35.   Елаев Алексей «”Левиафан”: уточнения юриста»  Эхо Москвы 21 января 2015 http://echo.msk.ru/blog/elaev/1478142-echo/
36. 36.   Зейналова Ирада «Андрей Звягинцев: “Я просто делаю кино, как могу, как умею”» Первый канал 18 января 2015 http://www.1tv.ru/news/culture/275923
37. 37.   Зюганов Геннадий «Зюганов: мрак, показанный в “Левиафане”, носит антинациональный характер» ТАСС  19 января 2015 http://special.tass.ru/kultura/1707093
38. 38.   Иванов Борис «Смех и горе у Бела моря Левиафан» Film.ru 29 января 2015http://www.film.ru/articles/smeh-i-gore-u-bela-morya
39. 39.   Игумен Спиридон (Баландин) «”Или, Или! Лама савахфани” – почему в “Левиафане” нет места Богу?» Православие и мир 19 января 2015 http://www.pravmir.ru/ili-ili-lama-savahfani-pochemu-v-leviafane-net-mesta-bogu/#ixzz3VIqDlzPQ
40. 40.   Иерей Сергий Карамышев «Им нужна такая Россия» Русская народная линия 16 января 2015 http://ruskline.ru/news_rl/2015/01/16/im_nuzhna_takaya_rossiya/
41. 41.   Кармунин  Олег «Владимир Мединский: Левиафан запредельно конъюнктурен» Известия 15 января 2015 http://izvestia.ru/news/581814#ixzz3YEmbNXbC
42. 42.   Кармунин Олег и Марина Иванова  «Ассоциация православных экспертов намерена просить Минкультуры запретить прокат Левиафана» Известия  15 января 2015 http://izvestia.ru/news/581778
43. 43.   Карцев Никита «Канны 2014: “Левиафан” Андрея Звягинцева в дневниках Никиты Карцева»  The Hollywood Reporter – Российское издание 24 мая 2014 http://www.thr.ru/news/4121/
44. 44.   Киви Берд «Давид и Левиафан» DGL.RU 26 марта 2015 http://www.dgl.ru/articles/david-i-leviafan_6632.html
45. 45.   Кизим Антон «Фильм «Левиафан». Вызов Богу?» Русская народная линия 18 января 2015 http://ruskline.ru/analitika/2015/04/18/film_leviafan_vyzov_bogu/
46. 46.   Костинский Александр «Жертвенный хор Левиафана» Новый мир 21 января 2015 http://novymirjournal.ru/index.php/blogs/entry/zhertvenyj-khor-leviafana
47. 47.   Крижевский Алексей, Игорь Карев «Слава Богу, предательства не случилось»: Исполнителя роли архиерея в «Левиафане» требуют уволить из самарского театра» Газета.Ru 19 января 2015 http://www.gazeta.ru/culture/2015/01/19/a_6380901.shtml
48. 48.   Кувшинова Мария «Канны-2014: Левиафан Андрея Звягинцева» Сеанс 23 мая 2014 http://seance.ru/blog/reviews/canne2014-leviafan/
49. 49.   Курганская Настя «Восхождение Левиафана: всё, что нужно знать про главный фильм года» The Village 5 февраля 2015 http://www.the-village.ru/village/weekend/weekend/175557-leviathan
50. 50.   Логинов Кирилл «Андрей Звягинцев: Не стоит путать борьбу с законом с борьбой за фильм» Тайга.инфо 17 июля 2014 http://tayga.info/details/2014/07/17/~117220
51. 51.   Лукин Владимир «”Левиафан” Андрея Звягинцева» The Hollywood Reporter – Российское издание 30 января 2015 http://thr.ru/features/5998/
52. 52.   Малюкова Лариса «”Левиафан”: какова система, таковы и ее собутыльники» Новая Газета 23 мая 2014 http://www.novayagazeta.ru/arts/63712.html
53. 53.   Марков Сергей «Член ОП РФ Сергей Марков: Звягинцев должен просить прощения на коленях» Вести.Ru 20 января 2015 http://www.vesti.ru/doc.html?id=2290466
54. 54.   Мартиросян Нар «У тебя никаких прав нет, не было и не будет»: рецензия на фильм Левиафан» Narekmart 17 марта 2015 narekmart.wordpress.com/2015/03/17/у-тебя-никогда-никаких-прав-не-было-не/
55. 55.   Маслова Лидия «Киты наши тяжкие: “Левиафан” Андрея Звягинцева» Коммерсантъ №18 С. 11 4 февраля 2015 http://kommersant.ru/doc/2659827
56. 56.   Матизен Виктор «Чудище обло в свете софитов» Культура Новые известия 14 января 2015 http://www.newizv.ru/culture/2015-01-14/212968-chudishe-oblo-v-svete-sofitov.html
57. 57.   Медведев Алексей Alexei Medvedev «О “Левиафане”» Facebook July 9, 2014 www.facebook.com/alexei.medvedev.9/posts/10202627330466937
58. 58.   Монах Диодор (Ларионов) «Левиафан. Честный фильм о Боге и вере» Православие и мир 18 января 2015 http://www.pravmir.ru/leviafan-chestnyiy-film-o-boge-i-vere/#ixzz3VIv9f2Ho
59. 59.   Панюшкин Валерий «Конец искусствоведения» Сноб 20 января 2015 http://snob.ru/selected/entry/86621
60. 60.   Плахов Андрей «Заполярные мнения» Коммерсантъ 19 января 2015 http://kommersant.ru/doc/2643485
61. 61.   Плахов Андрей «Кит из пучины абсурда» Коммерсантъ 24 мая 2014 http://www.kommersant.ru/doc/2478727
62. 62.   Полежаев Александр Alexander Polejaev «Покаяние» Facebook January 17, 2015 www.facebook.com/alexander.polejaev/posts/921653394511916
63. 63.   Протоиерей Вячеслав Перевезенцев «Козлиная песнь от Андрея Звягинцева» Православие и мир 29 января 2015 http://www.pravmir.ru/kozlinaya-pesn-ot-andreya-zvyagintseva/
64. 64.   Протоиерей Георгий Крылов «Левиафан. На смерть Звягинцева» Богослов.RU 15 января 2015 http://www.bogoslov.ru/text/4385022.html
65. 65.   Роднянский Александр «Продюсер Александр Роднянский — о фестивале Кинотавр и о том, какие страсти кипели и продолжают кипеть вокруг фильма Звягинцева» Известия 2 июня 2014 http://izvestia.ru/news/571796/#ixzz3TybI9IVM
66. 66.   Роднянский Александр «Бунтарство не в характере наших людей» Коммерсантъ  №18 C. 1 4 февраля 2015 http://www.kommersant.ru/doc/2660060
67. 67.   Рузаев Денис «Сопротивление невозможно» Colta 29 мая 2014 http://www.colta.ru/articles/cinema/3396
68. 68.   Сапаева Елена «Митрополит Мурманский и Мончегорский Симон поблагодарил Андрея Звягинцева за фильм “Левиафан”» Православие и мир 21 января 2015 http://www.pravmir.ru/mitropolit-murmanskiy-i-monchegorskiy-simon-poblagodaril-andreya-zvyagintseva-za-film-leviafan/#ixzz3VIiwplzf
69. 69.   Сапрыкин Юрий «Знак беды: о том, почему “Левиафан” нравится на Западе и раздражает в России» Meduza  13 января 2015 https://meduza.io/feature/2015/01/13/znak-bedy
70. 70.   Седакова Ольга «”Покаяние” и “Левиафан” Интервью для Гефтера (вопросы Александра Маркова и Ирины Чечель) Своекорыстие времени или «полнота времен?» Гефтер 28 января 2015 http://gefter.ru/archive/14108
71. 71.   Соколов-Митрич Дмитрий «А ты смотрел Левиафана?» Православие.Ru 26 января 2015 http://www.pravoslavie.ru/jurnal/76779.htm
72. 72.   Соколова Ксения «Андрей Звягинцев: Сильнейшая реакция ненависти к “Левиафану” — просто нежелание смотреть в зеркало» Завтраки с Ксенией Соколовой Сноб 17 февраля 2015 http://snob.ru/selected/entry/87969/page/2
73. 73.   Траверс  Питер «Левиафан» ROLLING STONE  19 января 2015 http://www.rollingstone.ru/cinema/review/21283.html
74. 74.   Трофименков  Михаил «Скелет в чемодане: о «Левиафане» Андрея Звягинцева» Коммерсантъ 30 января 2015 http://kommersant.ru/doc/2650884?isSearch
75. 75.   Тыркин Стас «В Каннах показали “Левиафана” Андрея Звягинцева» Клинический портрет 24 мая 2014 http://www.kp.ru/daily/26235.7/3117203/
76. 76.   Штейнер Арсений «Театр русского зла или Как Андрей Звягинцев убил свою старушку» Lenta.ru 19 января 2015 http://lenta.ru/columns/2015/01/19/lewiath/
77. 77.   Штерн Иоахим «Дом, который построил: Левиафан, 2014, Андрей Звягинцев» Postcriticism 28 апреля 2015 http://postcriticism.ru/leviafan-2/
78. 78.   Сайт с негативными отзывами, в дополнение к уже указанным: http://ruskline.ru/tema/obwestvo/spory_vokrug_filma_leviafan/

 ПРИЛОЖЕНИЕ:

Премии

2014: 23–24 мая Левиафан был показан на Каннском кинофестивале и получил Пальмовую ветвь за лучший сценарий. 5 июля картина получила Гран-при на международном кинофестивале в Мюнхене, а 28 июля – главный приз на фестивале Европейского кино в Паличе, в Сербии. 19 октября Левиафан получил главный приз на Лондонском кинофестивале, а 31 октября – Гран-при Чёрная жемчужина и 100 тысяч долларов, а также приз Серебрякову за лучшую мужскую роль на международном фестивале в Абу-Даби.

2015: 12 января Левиафан получил Золотой глобус – вторую по значимости американскую кинопремию после Оскара (как лучший иностранный фильм). Это вторая победа российского кино на Глобусе после «Войны и мира» Сергея Бондарчука 1969 года. 15 января Левиафан был номинирован на Оскар в категории Лучший фильм на иностранном языке, но премию не получил, уступив её фильму Ида польского режиссёра Павла Павликовского. Тем не менее, Польской академией кино Левиафан признан лучшим европейским фильмом 2014 года. Кроме того, в Быдгоще (Польша) главную премию получил на международном фестивале Cameraimage главный оператор Левиафана Михаил Кричман. 18 января Левиафан завоевал премию Лондонского сообщества кинокритиков London Critics’ Circle Film Awards в номинации Лучший иностранный фильм. 23 января премию Золотой орёл получили Звягинцев, Роман Мадянов, Елена Лядова и Анна Масс (монтаж). 3 февраля премию Гильдии киноведов и кинокритиков России Белый слон получил собственно фильм, а также Звягинцев, Серебряков, Лядова, Мадянов и автор сценария Олег Негин. 3 марта премию Ника получили Лядова и Мадянов. Кроме того, Левиафан вошёл в десятку лучших фильмов 2014 года, заняв шестое место в списке.

Источник http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=2120