Доклад о.Рафаила (Мишина) “Эпикриз истории экуменизма в РПЦ” на вечере «Ересь экуменизма и Всеправославный Собор». (Текст)

Насколько возможно кратко для данной темы разбирая, подобно медицинскому заключению, историю болезни под современным названием «экуменизм», становятся очевидны механизмы его возникновения и проникновения в Русскую Православную Церковь. Но несмотря на то, что заболевание это достигает все более серьезной формы, надежда на излечение есть.

Эпикриз истории экуменизма в Русской Православной Церкви

В том трудном положении, в котором находится сегодня Русская Православная Церковь, необходимо основательно выяснить истинные причины тех патологических изменений, которые привели к духовным нарушениям в церковной среде в ее нынешнем состоянии. Несовершенства членов земной церкви – дело обычное, потому не стоит этому удивляться и негодовать. Как адресовано ангелу Лаодикийской церкви в Откровении Иоанну Богослову: «Зане глаголеши, яко богат есмь и обогатихся и ничтоже требую: и не вeси, яко ты еси окаянен и бeден, и нищь и слeп и наг» (Откр. 3,17). И вместе с тем мы не имеем право замалчивать болезни и несовершенства в церковной среде, если они заражают собой других верующих или ввергают их в соблазн и отвращают от церкви вообще. Тот же Дух продолжает говорить церкви: «Совeщаю тебe купити от мене злато разжжено огнем, да обогатишися, и одeяние бeло, да облечешися, и да не явится срамота наготы твоея: и коллурием помажи очи твои, да видиши. Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую. Ревнуй убо и покайся» (Откр. 3, 18-19).

Для воцерковленного человека не является секретом тот факт, что внутри Русской Православной Церкви свило себе гнездо беззаконие, укоренившееся, главным образом, среди высшей церковной иерархии и распространяющее свои отравленные метастазы на других членов церкви. Речь идет и о т.н. «экуменическом движении», и об административно-командной системе церковного управления, напоминающей папизм, и о все более утяжеляющемся бюрократическом бремени «контроля и учета» приходской жизнедеятельности, и о других горьких поражениях истинного христианского духа в церковном обществе.

Все эти патологические явления имеют свою причину. И кроется она, на наш взгляд, не столько в конкретных событиях и персонажах церковной истории, сколько в неослабевающей попытке сращения Церкви со светской властью, приводящей к обмирщению самой Церкви. Говоря языком духовным, это – навязчивое желание обрести компромисс между Царством Божиим и царством «мира сего». Но Господь прямо говорит Пилату, как законному представителю земной власти, «Царство мое нeсть от мира сего. Аще от мира сего было бы царство мое, слуги мои убо подвизалися быша, да не предан бых был иудеом. Нынe же царство мое нeсть отсюду» (Ин. 18,36). Вся история взаимоотношений Церкви и земной власти показывает нам, насколько точны и бесспорны слова Спасителя. Никому еще не удалось построить рай на земле. Значит ли это, что не нужно облекать церковный дух в видимую административную структуру, иметь здоровые отношения с земной властью, помогать ей и получать от нее помощь? Конечно, нет. Но это значит, что какими бы ни были взаимоотношения Церкви с земной мирской властью нельзя забывать о власти самого главного Господина Церкви, ея Главы – Спасителя мира, Господа нашего Иисуса Христа! Мы видим, что самое установление власти, как таковой, происходит от Господа – «нeсть бо власть аще не от Бога, сущыя же власти от Бога учинены суть» (Рим. 13,1).

И в то же время история земных царств ясно показывает нам, что держателем власти может быть беззаконник, узурпатор, мучитель, богохульник, безбожник, антихрист, наконец. Подобно и в истории нашей земной Церкви мы наблюдаем, как узурпаторы апостольской власти пытаются разложить Церковь, этот Богочеловеческий организм, Тело Христово, изнутри. Так неужели мы не должны сопротивляться беззаконию, вводимому сатаной как во власть земную, так и во власть церковную через поклоняющихся его лживому духу людей?! Не только должны, но и обязаны! Вслед за Спасителем нашим, по слову апостола Павла: «И тогда явится беззаконник, егоже Господь Иисус убиет духом уст своих, и упразднит явлением пришествия своего» (2Сол. 2,8). И как сказано в Откровении: «Покайся: аще ли ни, прииду тебe скоро и брань сотворю с ними мечем уст моих» (Откр. 2,16).

Война, брань духовная – дело нелегкое, неприятное, крайне утомительное и, с точки зрения мирской, неблагодарное. Она, эта брань, всегда оканчивается для внешнего мира крестом – позорным распятием. И потому вполне понятно желание некоторых членов Церкви избежать войны, найти компромисс с земным царством, обрести «симфонию властей», пойти на уступки в истине, оправдывая это духовное малодушие будущим благом для Церкви. Но Господь однозначно пресекает эту иллюзию – «Не мните, яко приидох воврещи мир на землю: не приидох воврещи мир, но мечь» (Мф. 10,34). Более того, понимание мира с властью «века сего» как не сопротивление беззаконию, стремление во что бы то ни стало «договориться» с сильными мира сего, получить от них гарантию безопасности, такое понимание есть мнение антихристианское и прямо осуждается Церковью: «Егда бо рекут: мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство, якоже болeзнь во чревe имущей, и не имут избeжати» (1Сол. 5,3). И вот это самое малодушие церковной власти перед кажущимся могуществом власти светской приводит к отступлению от Истины, поначалу в малом, а затем и в главном – в учении о спасении души. Именно отсюда вырастает и развивается страшная по своей вредоносности болезнь, приводящая к погибели. Причем, к погибели вечной. Сегодня имя этой современной нам болезни или, выражаясь языком церковным, ереси – «экуменическое движение» или, попросту, «экуменизм».

Суть экуменического движения хорошо раскрыта в записках Прп. Иустина (Поповича): «Экуменическое движение – это дьявольская исповедь всех гуманизмов Европы, во главе с папизмом. Исповедь европейской, гуманистически-папистской, еретической культуры, философии, цивилизации. Самоубийственная исповедь…»[1].

Действительно, именно папизм с лежащим в его основе арианством, является объединяющим началом всех религий и псевдохристианских традиций. Поначалу арианство папизма не было столь очевидным для неискушенного в догматике наблюдателя. Теперь же, когда ересь папизма соединилась с иудаизмом, признав за последним право «старшего брата», нам ясно показана арианская сущность латинства. Современный жидовствующий папизм, умело руководимый его «старшими братьями», распространяет свое тлетворное влияние на все, к чему прикасается, страстно желая поглотить или хотя бы инфицировать другие религиозные течения. В основе, как иудаизма, арианства, так и папизма лежит вирус человекобожия или гуманизма, а орудием заражения служит так называемое «научное мировоззрение».

Как верно замечает А.С. Хомяков «наука глядела на веру свысока, как на пережитую форму самосознания, из которой человечество торжественно выбивалось на простор»[2]. Вполне закономерно наука довольно скоро пришла к совершенному отказу от внутреннего духовного знания христовой веры, объявив существующим лишь то, что подлежит чувственному материалистическому исследованию. Таким образом, наука заняла ту богоборческую нишу, которая ей и была предназначена ее лукавым основателем. Сегодня, как мы видим, наука вполне справляется со своей миссией по обеспечению технического и информационного контроля над человеком, подводя тем самым итог своей многовековой деятельности по удалению человека от Бога. На смену ей приходит особое оккультное знание, закамуфлированное вывесками «общечеловеческих ценностей», «межхристианских диалогов», «людей доброй воли», «борьбы с мировым терроризмом», «экуменического движения» и проч., призванное подготовить приход «сына погибели» – антихриста. И все это сатанинское детище незаметно и довольно резво развивалось внутри латинства и с его непосредственной помощью. Ведь все остальные псевдохристианские течения появились как реакция на латинскую ересь. Протест против папизма породил Реформацию, она, в свою очередь, дав толчок немецкой философии, выродила и реализовала идею нацизма, с одной стороны, и марксизма, с другой, распавшись попутно на множество деноминаций. В сегодняшний же исторический период мы видим практически беспрепятственно шествующий по планете оккультизм, логично переходящий в откровенный сатанизм, со всем его надругательством над Божественными заповедями и установлениями, скрываемым за чуждыми здоровой человеческой душе понятиями: «толерантность», «планирование семьи», «экуменический диалог».

Лишь Святое Православие оставалось в стороне от беснующейся многоликой латинской мировой экспансии с ее жидовствующим научным мировоззрением. И это вызывало и вызывает поныне сатанинскую ярость воинствующих еретиков, беспрестанно выплескивающуюся на историческую арену волнами войн, предательств и расколов внутри православных держав. «Для всякого было очевидно, – рассуждает А.С. Хомяков, – что результаты, до которых доработалась наука, связывались по прямой, восходящей линии не с Православием, а с Латинством и Протестантством. Латинству (так рассуждала наука) принадлежала неотъемлемая заслуга проявления религиозной идеи во всей полноте ее величавой исключительности и суровой односторонности; оно же, тем самым (разумеется против воли, но в силу логического закона) вызвало Протестантство, которое, в свою очередь, провозгласив самодержавие личного разума, подготовило царство науки, на наших глазах вступившей во владение человеческою совестью и судьбами человечества. Православие оставалось совершенно в стороне от этого диалектического развития религиозной мысли (так, в то время, выражалась наука) и потому не могло даже претендовать ни на какую долю исторической заслуги, признанной за вероисповеданиями западными. Оно не участвовало в саморазложении христианства – это был главный порок его»[3].

Именно исправление этого, по меткому замечанию Хомякова, «главного порока» – участия Православия в саморазложении, всегда являлось и является основной задачей его заклятых врагов – латинства и жидовствующих еретиков. Почти одновременно начав свою экспансию на Русь, обе эти ереси, закономерно соединившиеся ныне в одну, преследовали общую цель – уничтожить Православие в его существе. А существо Православия заключено в духе Истины. Вот и стояла задача размыть эту Истину, нивелировать суть Православной Веры, постепенно, этап за этапом, осуществляя подмену понятий, значений, искажая Предание Святых Отцов, нарушая издавна сложившийся порядок церковного Богослужения, меняя привычные традиции и переиначивая священные тексты и прежние обряды, портя и обессмысливая церковный язык, незаметно совращая верующих с внутреннего духовного делания на поклонение внешней стороне церковной жизни. Вся эта, в прямом смысле слова кровавая мясорубка русского Православия, привела к тому, что сегодня многие верующие поддерживают линию высокопоставленных вредителей Церкви Христовой, без смущения заглатывая ядовитый экуменический фарш, которым они их так заботливо кормят. Но кормят на убой! Однако, обо всем по порядку.

Русское Православие, являясь уникальным духовным компонентом Православия вселенского, в определенный исторический момент приняло на себя миссию сохранения истинной христианской веры. Стоит напомнить, что основной «целью IV Крестового похода было подчинение Византийской Православной Церкви папе Римскому. В 1204 г. крестоносцы овладели Константинополем, и было принято решение о… разделе Византийской империи. В результате возникает новое государство, которое получило название Константинопольская, или Латинская империя. В этой новой империи православие официально было заменено католицизмом, императором стал Болдуин Фландрский. Силы этого, наспех созданного, государства были достаточно эфемерными, однако Латинская империя сыграла серьезную роль в ослаблении Византии»[4]. Причем, это ослабление было не столько политического характера, сколько духовного. Утеряв стояние в Истине Православия, византийцы понадеялись на силу оружия и на помощь сомнительных союзников более, чем на Христа. Результат не замедлил сказаться. Через 70 лет после захвата Константинополя крестоносцами спаявшаяся за прошедшие века церковно-политическая верхушка Византии предала православное духовенство, монашество и народ Божий, подписав в 1274 г. постыдную Лионскую унию с Римом, обязывавшую Византию принять римо-католическую догматику и признать главенство папы.

В это тяжелое для Византии время латинская ересь желала подчинить себе и Святую Русь. «Воспользовавшись тяжелым положением Византии, папа Иннокентий III по дипломатическим каналам обратился к русским князьям с предложением принять католицизм. Он посылает на Русь своих нунциев, легатов. Однако русские князья отказались от предложений папы, а тяжелейшее положение Византии привело к сплочению православной Руси. Противостояние Руси папа Иннокентий III не забудет. Он станет вдохновителем Тевтонского ордена на экспансию Прибалтики, к Северным Крестовым походам»[5]. Однако, пока Русь была сильна верой Христовой, все ухищрения папского престола против Руси терпели крах. Понимая это, латиняне мечтали подорвать русское Православие изнутри. Для этого необходимо было окончательно разделаться с ненавистным им духовным наследием Византийской Империи. Руками турок-османов Запад продолжал душить Православный Восток, пока не отнял у него Балканы в печально знаменитой битве 1389 г. на Косовом поле. Это событие казалось бы решило политическую участь Византии. Однако не это было главным. Пока Византия еще сохраняла Православие, пусть формально и подорванное Лионской унией, но в реальности остававшееся еще духовно несломленным, так как большая часть духовенства, монашествующих и мирян ее не поддержали, нельзя еще было «западным партнерам» Византии торжествовать над ней победу. И в 1439 г. была инициирована новая Ферраро-Флорентийская уния с Ватиканом. Многие ее параграфы повторяли Лионскую унию, с принятием римо-католической догматики. Неизменным оставалось и условие признания супрематии, т.е. духовно-политического главенства папы римского. Согласно этой предательской унии, подписанной почти всей высшей церковной иерархией, Византия сохраняла в своем Православии только внешние религиозные обряды и традиции, но и те подверглись со временем изменению и унификации по западным образцам. Следующей жертвой должна была стать Русская Церковь.

«Сами греки соблазнили своих сынов по вере, – пишет А.В. Карташев, – предав православие на Флорентийском соборе… Царь, патриарх, весь собор архиереев вдруг изменили вере. Это потрясло русских до глубины души. Мрачная тень антихристовой измены задела Москву в лице навязанного ей митрополита Исидора – творца и столпа унии. По формальному праву главы русской Церкви, вернувшись в Москву в начале 1441 г., Исидор огласил акт унионального Собора с амвона собора Успенского. На епископов русских напал трехдневный столбняк молчания. Первым опомнился великий князь Василий Васильевич, объявил Исидора еретиком, и – русская церковная душа как бы воскресла из тридневного гроба. Произошло нечто чрезвычайное, незабываемое, как бы откровение свыше. Великий князь явился оргáном и рупором соборного церковного сознания. Все поняли, что таинство мирового правопреемства на охрану чистого Православия до скорой кончины века отныне незримо перешло с падшего Второго Рима на Москву, и ее воистину благоверный князь Василий Васильевич получил свыше посвящение в подлинного царя всего мирового Православия…»[6].

Обратите внимание на то, с какой поразительной точностью повторяются события минувших времен в сегодняшней духовно-политической обстановке. Складывается такое ощущение, что сатанинские силы буквально копируют все те же инструменты уничтожения Православной Веры, которыми они пользовались за много веков до сегодняшних событий. Вот только нет пока у нас сегодня благоверного царя-заступника, который смог бы прекратить еретическое бесчинство патриарха и его окружения. Лишь народ Божий и малая часть духовенства, духовным заступничеством Царицы Небесной и Святых Царственных Мучеников, находит еще в себе силы и мужество противостоять повсеместной измене.

Духовно-политический провал Ватикана на поприще подчинения своей ереси Русского Православия научил наших врагов тому, что отравление одной лишь высшей церковной власти, даже в лице предстоятеля церкви и его ближайшего окружения, еще ничего не значит. Осознанной необходимостью стало уничтожение благоверия и правоверия власти царской, путем неуклонного подчинения русского государя идеалам Запада. Но в сложившихся обстоятельствах непрестанной борьбы за Истину Русь настолько окрепла, что и уничтожение царской власти не означало бы еще полной победы папизма над Православием. Пока основным хранителем благочестия оставался православный народ Божий, дело заражения Православной Веры латинским вирусом человекобожия не могло завершиться успехом. Нужна была смута. Чтобы в ее мутной кровавой жиже разобраться и с благоверием власти и с христианским благочестием народа.

Однако организовать смуту в крепком верой государстве, ой, как не просто! Вот тогда и проникает на Русь ересь жидовствующих – ближайший и вернейший соратник лукавого папизма. Именно ересь жидовствующих за неполное столетие разложила государственную власть и спровоцировала первые серьезные внутренние расколы и смуты в Русском Государстве. И опять восстают богатыри духа на Руси – Свт. Геннадий Новгородский, Прп. Иосиф Волоцкий и их малочисленные сподвижники. И ценой неимоверных усилий, ценой запрещения в служении, ценой собственных лишений и мук они вызволяют Святую Русскую Церковь из цепких мохнатых лап жидовствующего кагала. Но он не погиб безвозвратно, лишь скрылся на время в толще озлобленных окамененных сердец властолюбцев и богоборцев, терпеливо ожидая своего часа, чтобы через несколько столетий расцвести вновь махровым экуменизмом. И этот час неуклонно приближался.

На пепелище памяти своей отравленной жидовствующими матери Вел. Кн. Елены Васильевны и своего «залеченного до смерти придворными врачами»[7] из той же когорты отца Вел. Кн. Василия Ивановича, продолжил строить русскую государственность Вел. Кн. Иван Васильевич. Заговоры не прекращались. Адашевы, Сильвестры, Курбские и прочие жидовствующие западники методично делали свое черное дело. Изводили царский род, приближая смуту. Вот краткая хроника трагедий царской семьи Ивана Васильевича. Через два года после венчания Государя, в 1549 г. рождается царевна Анна Ивановна, которая, не прожив и года, скончалась. Причина смерти неизвестна. В 1551 г. родилась царевна Мария Ивановна. В этом же году отравлена. В 1552 г. рождается наследник царевич Дмитрий Иванович. Утонул в Шексне в 1553 г. при загадочных обстоятельствах. В 1554 г. родился царевич Иван Иванович. Отравлен в 1581 г. Потомства не оставил. В 1556 г. рождение царевны Евдокии Ивановны. Через два года ее не стало по неизвестной причине. В 1557 г. рождение царевича Феодора Ивановича. В 1598 г. скончался, потомства не оставил, а его дочь Феодосия Феодоровна скончалась через два года после своего рождения по неизвестной причине. Царицу Анастасию Романовну отравили в 1560 г. После второго брака Ивана Васильевича с Марией Темрюковной рождается в 1563 г. царевич Василий Иванович. Через полтора месяца скончался по неизвестной причине. В этом же году последовала кончина единственного брата Ивана Васильевича князя Угличского Георгия Васильевича. В 1569 г. скончалась царица Мария Темрюковна. Предположительно отравлена. Так и не разрешив венца, через 17 дней после свадьбы скоропостижно скончалась третья царица Марфа Васильевна. Отравлена. После последнего венчания царя на Марии Феодоровне, в 1582 г. рождается царевич Дмитрий Иванович. Убит в Угличе в 1591 г. от рук наемных убийц. 18 марта 1584 г. скончался в Москве сам царь Иван Васильевич. Отравлен. В 1594 г. с кончиной последней законной наследницей царевны Феодосии Феодоровны династия Рюриковичей окончательно угасает. Факты отравления матери царя Ивана Васильевича, трех из четырех его жен, двоих из оставшихся в живых трех сыновей, одной дочери и, наконец, самого Ивана Васильевича Грозного в настоящее время установлены усилиями специалистов.[8] Несомненно и убийство царевича Димитрия Ивановича. Вот так расправлялись враги русского Православия руками жидовствующих еретиков с царственными избранниками.

К тому времени усиливается очарование власть предержащих западной «культурой», которое не замедлило окончиться страшной смутой. Казалось бы Рим, руками поляков и жидовствующих предателей, уже поверг наземь русскую веру Христову, но русский народ не сдался. Духовно наставляемый из польских застенок Свщмч. Патриархом Гермогеном, предводительствуемый рязанским воеводой Прокопием Ляпуновым, а впоследствии присоединившимся к нему князем Пожарским, народ Божий неимоверными усилиями скинул ненавистное латинско-жидовское иго поляков и вновь утвердился в Православной вере.

Стоит отметить небезынтересный факт, что в период Смуты поляки призвали для разорения рязанских городов малороссийское казачество. Казаки, поддавшись на польские посулы, захватили Пронск и окружили ополчение Ляпунова. Князь Пожарский, придя на помощь и вызволив Ляпунова, сам был атакован казаками-предателями в зарайских острогах. Те же казаки, уже перейдя на сторону русского ополчения, все-таки позже расправятся с оклеветанным поляками воеводой Ляпуновым, зарубив его на казачьем кругу. Вообще роль малороссийского казачества в деле русско-польской смуты еще очень недооценена и малоизучена. Но внимание на это стоит обратить в связи с будущей ролью Малороссии в деле подготовки и проведения никоно-алексеевской «реформы». Уже тогда началась активная латинизация Малороссии, распространившая впоследствии заразу римо-католицизма и на Московскую Русь.

Итак, Божьей милостью, едва выбравшись из страшной бездны Смутного времени, Русское Православие вскоре будет атаковано еще раз, но уже изнутри и более основательно. Папство, усиленное орденом иезуитов с момента их признания папой Павлом III в 1540 г., методично и основательно разрабатывало захват русской души, путем инфицирования в нее вируса чужебесия. Ста лет вполне хватило на детальную разработку поставленной задачи. Не минуло и четырех десятилетий со времени окончания смуты, как в Русском Государстве началась подготовка т.н. «церковной реформы». Тема эта огромна и крайне болезненна до сих пор, по причине многовекового повсеместного замалчивания действительных фактов и событий того времени. Охарактеризовать то, что официально допустимо сообщать о церковной реформе XVII в. можно как «великий подлог и обман». Приведем лишь некоторые сведения, которые помогут понять, как развивалось предательство Православия на Руси, что объяснит, в свою очередь, и то, как стали возможны современные нам последние события «экуменического движения» в России: единогласное одобрение ереси экуменизма Архиерейским Собором 2-3 февраля сего года в проекте документа «Отношения православной церкви с остальным христианским миром», Гаванская встреча папы римского и российского патриарха и, наконец, события, связанные с подготовкой к «Всеправославному собору», непосредственное участие в котором Русской Церкви Господь пока не попустил.

Немногие знают, что церковная «реформа» XVII в. была тесно связана с деятельностью иезуитов в Малороссии и огромным их влиянием на искажение Православия. Первым шагом к «реформе» как раз и стало присоединение Украины к России. «Аналогично будущей никоно-алексеевской реформе Петр Могила еще в 1640-х гг. провел в Украине и Белоруссии унификацию обряда с греческим по их подозрительным книгам, печатавшимся в иезуитских типографиях»[9]. Поэтому на Москве «православие малороссов, как и православие тогдашних греков, возбуждало сильное сомнение»[10]. «О степени недоверия к малороссам в то время говорит и тот факт, что, когда Никон переселил из Кутеинского монастыря 30 человек малороссов-иноков в свой Иверский монастырь, русские насельники его разбежались по другим монастырям, не желая жить с малороссами, как сомнительными в вере», – сообщает церковный историк Б.П. Кутузов.[11] Что же касается греков, то после двух уний с латинянами и двухсот лет пребывания под османским игом греки значительно отошли от чистоты Православной веры. «Греки предали Православие, или “зашатались” в вере, со времен Флорентийского собора – таково было мнение многих русских уже почти накануне реформы».[12]

Основная ложь реформаторов основана на том, что, дескать, старые русские Богослужебные книги содержали массу ошибок и их срочно надо было исправлять. Эту ложь обличает Н.Д. Успенский, проф. ЛДА, в своей работе «Коллизия двух богословий в исправлении русских богослужебных книг в XVII в.»[13], свидетельствуя о прямом подлоге реформаторов. Проф. Успенский указывает на тот факт, что Никоновы Служебники «исправлялись по латинизированным Служебникам киевской печати»[14]. Причем вначале по новым греческим изданиям, «напечатанным в иезуитских типографиях Венеции и Парижа»[15], правились киевские книги, а затем по киевским образцам правили русские книги Никоновы справщики. Имеется и свидетельство проф. А.А. Дмитриевского, который установил, что в основе Никонова Служебника издания 1655 г., в предисловии к которому говорилось, что он исправлен согласно с «древними греческими и словенскими», был положен Служебник Львовского епископа Гедеона Балабана, изданный в 1604 г. с исправлениями по венецианскому изданию греческого Евхологиона 1602 г. А в Никоновом Служебнике издания 1656 г. были уже использованы киевский Служебник 1620 г., изданный Елисеем Плетенецким, и Служебник Петра Могилы 1629 года издания.[16] Потому заявления о том, что русские Богослужебные книги исправлялись по древним греческим рукописям, привезенным с Афона Арсением Сухановым, не более чем сказка для непосвященных. Магистр богословия Белокуров сообщает, что из 498 рукописей, привезенных Арсением Сухановым, только три Евхологиона, три Типикона и один Часослов могли быть использованы при правке богослужебных книг.[17] Т.е. 491 рукопись были бесполезны, и смысл их доставки на Русь для этих целей, сопряженной со многими трудностями и опасностями, совершенно теряется.

Необходимо учесть и то обстоятельство, что киевские богословы и переводчики получали высшее богословское образование в иезуитских коллегиях Европы. И если «и не выходили оттуда явными отступниками от Православия, то, во всяком случае, занимали в вероисповедных вопросах неустойчивые позиции. Для подготовки будущей унии лучшие кадры трудно было сыскать.

Известно, что католичество или протестантство, кроме как внешне определенные исповедания, могут существовать и в качестве стиля жизни и мышления. Дух католицизма – это и концертно-партесное пение вместо исконно церковного знаменного, это и внедрение новоизобретенных служб, пассий и акафистов с заменой ими служб, положенных по Уставу, это и подмена церковной иконы живописью в западной манере (фактическое иконоборчество). Все это в избытке предложила Украина Московской Руси и усердно внедряла в русский церковный быт в течение трех веков»[18], – пишет историк Кутузов. Остается добавить, что на все ключевые посты в Русской Церкви Никон предпочитал возводить малороссийских иерархов – послушных и удачливых карьеристов.

Не изменился план действий по разложению Русской Церкви и в годы советского режима. В духовные школы принимали в основном абитуриентов из Западной Украины, многие из которых становились впоследствии униатскими священниками и архиереями.[19] Таким образом, возвращаясь к временам никоно-алексеевской «реформы», «есть все основания предполагать, что против России была осуществлена политическая и идеологическая диверсия со стороны Ватикана и католических стран, направленная на подрыв стабильности и самостоятельности российского государства…», – замечает исследователь И.С. Платонов.[20] Истинная цель разрушения русского благочестия царем Алексеем Михайловичем Романовым и, выбранным им в палачи русского Православия, патриархом Никоном была в стремлении унифицировать русскую православную традицию с искаженной вредоносным латинским влиянием традицией греческой. Эта цель должна была стать опорой в достижении сверхцели – господства политической и церковной власти русского самодержавия в православном мире. Иначе говоря, творцы «реформы» любыми способами стремились к воплощению идеи «Москва – Третий Рим». В этих интересах происходит невиданное дотоле на Руси сращение церковной власти с властью государственной, что привело к логическому завершению этой т.н. «симфонии властей» тотальным поглощением церкви государством со всеми неизбежно вытекающими из этого последствиями.

Но что же плохого, спросит большинство, в том, что русское самодержавие захотело укрепиться на Олимпе православной вселенной, подчинив этим целям высшую церковную иерархию? Особенно остро этот вопрос стоит теперь, когда мечтают о сильной независимой России в современном формате т.н. «демократии». Для достижения этой мечты не грех и оправдать ленинско-сталинское социалистическое прошлое, забыв о той цене в миллионы жертв, которая была заплачена за сомнительное социальное благополучие будущих поколений. Ведь оправдал же М. Горький С.Л.О.Н.[21], заявив, что «такие лагеря, как Соловки, нам нужны»[22]! Не грех с этой же целью и сотрудничество высшей церковной иерархии с органами госбезопасности, попавшей в прямую и, как кажется непреодолимую зависимость от этих органов. Не грех и решение сомнительных политических вопросов руками и авторитетом высшей церковной власти. Главное, чтобы «все дрожали, чтобы уважали». Только вот в чем принципиальная ошибка недальновидных политиков и скомпрометированных сотрудничеством с безбожной властью церковных иерархов – Третий Рим, это понятие духовное, а не плотское. Не может Царствие Христово воплотиться в глобальный «рай на земле», иначе бы слова Спасителя, приведенные нами в начале, были ложью. Напротив, христианам достоверно известен тот, кто этот рай осуществит, и кто «загонет в него железной рукой» послушное людское стадо, утратившее Божественный вектор, омрачившееся страстями и похотями мира сего! Очередная попытка лишить пророчество старца Филофея о России, как о Третьем Риме, его духовного содержания, отдав предпочтение земному царству над Царством Святаго Духа, несет в себе разрушительный богоборческий заряд. Не питайте иллюзий! Истинное политическое управление земным царством принадлежало и в XVII в., и сегодня принадлежит вовсе не тем церковным и светским деятелям, которые играют роль предстоятелей церковной и государственной власти. Умело оперируя их волей, тайно и явно влияя на их решения, враги Православия поэтапно осуществляют духовную диверсию, изгоняя из Православной Церкви самое драгоценное ее составляющее – Святой Дух. Поскольку никакой политический режим «земного Рима» не опасен для богоборцев настолько, насколько опасно стояние в Духе Истины Рима Духовного – Русского Православия. Именно оно, как ничто другое, мешает установлению на земле царства антихристова теми, кто избрал себе земную власть «царя кесаря», грядущего «во имя свое».

И как триста с лишним лет назад, Русскую Церковь пытаются инфицировать «религиозным латинизмом», умело и дерзко подведя к унии с жидовствующим папизмом. И как в окружении царя Алексея Романова действовало два крупных агента римо-католицизма – тайный униат-базилианин Симеон Полоцкий и тайный иезуит-миссионер Паисий Лигарид, так и теперь в церковной среде находятся идеологи папизма, филокатолики, экуменисты, пытающиеся окончательно лишить Русскую Православную Церковь благодати Святаго Духа.

А теперь кратко о плодах «горького источника». В то время, как приверженцам старого русского православного обряда продажная иерархия пыталась объяснить, что до «реформы» наши русские святые (в числе которых такие великие подвижники и столпы Духа, как Прп. Антоний и Феодосий Киево-Печерские, Сергий Радонежский с сонмом учеников, Александр Свирский чудотворец, Зосима, Савватий и Герман Соловецкие и множество других) «глупы были и грамоте не разумели»; в то время, как не подчинившимся невиданному церковному беззаконию в государственном масштабе сжигали, морили голодом в земляных ямах, рубили головы, кромсали тела, топили в проруби, мучили с особым зверством и сатанинской жестокостью, в то самое время московское правительство разрешило иезуитам создание своей школы в 1685г. «Первые школы в Москве, – пишет современный церковный историк, – открываются по образцу киевских, и когда наступит петровская реформа, русская богословская наука будет уже “западнической”. Церковь не смогла ничего противопоставить этим влияниям… Это была не свободная встреча православной традиции с Западом, это было завоевание “латинизмом” невооруженного Православия»[23].

«Второй ослабляющий мощь церкви раскол был создан Петром Великим в мировоззрении русского народа. Император диктаторски привил правящему классу отличное от народа западное сознание в духе рационализма, индифферентизма, а позднее и прямо вольтерьянского презрения к своей церкви. В XIX веке отсюда родилась русская интеллигенция, враждебная церкви… Народ привыкал жить во внутреннем одиночестве, с душой, закрытой от культурных классов и даже от более близкого ему духовенства. Часть его уходила в секты, часть коснела в суевериях, часть религиозно увядала»[24] , – пишет А.Карташев. Все эти церковные расколы и трагедии раскололи душу народа и помрачили национальное сознание. «Ревнители Святой Руси унесли ее светоч в тайники и подполье. А официальные водители народа, новые просвещенные классы, потеряв религиозное чутье, незаметно поддались чарам новой, внерелигиозной западной светской культуры. Раскол религиозный повлек за собой и раскол национального сознания, катастрофа удвоилась и осложнилась. Явилось две России: одна народная, с образом Святой Руси в уме и сердце, другая – правительственная, интеллигентная, часто вненациональная. Эта двойная катастрофа застигла Святую Русь врасплох, неподготовленной, как и первая катастрофа латинского нашествия; теперь наступал враг или конкурент более могущественный. Это – мировая секуляризация европейской культуры; смена теократии – антропократией, Боговластия – человековластием; христианства – гуманизмом, права Божественного – правом человеческим, абсолютного – относительным; снятие запретов с мысли и воли. Целью Святой Руси было небо, здесь – земля, там законодателем был Бог через Церковь, здесь – автономный человек через вооруженную научным просвещением государственную власть. Там критерием поведения был мистический страх греха, здесь утилитарный мотив “общего блага”»[25], – отмечает историк.

Насколько возможно кратко для данной темы разбирая, подобно медицинскому заключению, историю болезни под современным названием «экуменизм», становятся очевидны механизмы его возникновения и проникновения в Русскую Православную Церковь. Но несмотря на то, что заболевание это достигает все более серьезной формы, надежда на излечение есть. В наших силах сопротивляться обмирщению и деградации общества в вопросах спасения души, в вопросах Православия, в вопросах церковной Правды. И даже если мы ясно видим, что «христопредательская сила в образе апостасийного православия, действуя на церковные круги, парализует их сопротивление Отступлению и одновременно в масштабе “межконфессиональном” готовит подножие грядущему антихристу»[26], мы не отчаиваемся, не падаем духом. С нами Христос Спаситель, Царица Небесная и весь сонм святых! С нами заступничество Императора-Мученика и Его Святого Семейства, с нами все русские святые! Мы помним, как после страшных петровских гонений на православное монашество, Господь воскресил спасительный путь Русской Церкви, исправив еретические заблуждения и ошибки человеческой немощи. Когда под режимом, учрежденным Петром Великим, произошло новое возрождение русского монашества и монастырской святости, несмотря на то, что Петр по-протестантски не любил монашества и установил почти систему гонений против него, закрыл половину монастырей и вдвое сократил их население. Несмотря на то, что при немецком правительстве Анны Иоанновны население монастырей сокращено было еще наполовину, а при Екатерине Великой все земельные имущества монастырей были конфискованы[27]. Несмотря на все гонения, русское монашество возродилось, уйдя в южно-русские пределы и на Афон. Именно там, трудами Прп. Паисия (Величковского) стало возрождаться умное делание, подарившее Русской Церкви таких светильников, как Прп. Серафим Саровский чудотворец, старцы Оптинские, Свт. Игнатий (Брянчанинов), Дивеевские блаженные, Св. Прав. Иоанн Кронштадтский и многие другие. Тем самым Господь исправил ошибки истории, оправдав кровь малороссийских, большей частью безвестных, исповедников и мучеников за Православную веру, оправдав преданность Православной Вере греческих подвижников, исихастов и исповедников. Да оправдает и благословит Господь и нынешнее стояние за чистоту Православной Веры народа Божия и верных пастырей Христовых, лишь бы хватило понимания, где тленное земное, а где – вечное Небо.

Ирм. Рафаил (Мишин)                                 Москва, 20 июня 2016г. (День Святаго Духа)

Печать