Филипп Лебедь: Прощай, Выборг? Разрушение культурного наследия как базис русофобии

Выборг – древний город с богатейшей историей и восхитительным архитектурным ансамблем – разрушается на глазах изумленных туристов и горожан благодаря попустительству или открытому вредительству различных собственников и администрации. Выборг пережил огромное количество войн, но его деградация с обветшанием и обрушением исторического центра интенсивно протекает в мирные годы, особенно в последнее десятилетие. Постепенное уничтожение семисотлетнего города привлекло внимание культурологов и историков, именитых блогеров и общественных деятелей, что вывело проблему на уровень широкого обсуждения в медиасфере минувшим летом. А осенью появилась информация о планах широкомасштабной реконструкции Выборга с превращением поселения в город-музей, однако добросовестность исполнителей заранее вызывает опасения у градозащитников. Кроме того, общественное обсуждение проблемы продемонстрировало формирующийся в массовом сознании кризисный взгляд на собственный культурный код, где упадочность, отсутствие порядка и уважения к старине представляются имманентной национальной чертой, неотъемлемой частью обыденности.
   Бывшая жемчужина северного модерна приходила в плачевное состояние постепенно, пока общественности не открылась чудовищная картина тотального разрушения, систематически пожирающего город вместе с участившимися пожарами. Еще в 90-е годы ценные строения исторического центра начали переходить в частные руки. Новые собственники обещали отремонтировать и коммерчески выгодно перепрофилировать здания, но чаще все ограничивалось расселениями, после чего дома превращались в притоны для бродяг и наркоманов, стремительно ветшали, а хозяева забывали о своих обязательствах.
   Так, жертвой огня и вандализма стал доходный дом книготорговца Виктора Говинга, построенный в 1904 году по проекту архитектора Торгни Карла Сегерстадта. Роскошный образец северного модерна был известен коллекцией из шестидесяти каминов, каждый из которых отличался индивидуальным стилем. Он пережил все войны, но всего за восемь последних лет доведен до аварийного состояния. Каталоги с описанием каминов представляют огромную ценность для историков и архитекторов, тем более теперь, когда практически все уникальные изразцы выломаны или разбиты, как и изящная лепнина или паркет редких пород древесины. После войны доходный дом наполнился коммунальными квартирами и просуществовал так до конца советского строя, затянувшаяся смена владельцев не превратила его в заброшенную ночлежку для бездомных. Пожар 2009 года, уничтоживший перекрытия и кровлю, почти превратил дом в руины. Так же средь бела дня сгорело здание 1897 года (архитектор Фредерик Теслеф), где после Великой Отечественной войны размещался штаб 30-го гвардейского корпуса. Пламя уничтожило несколько этажей, угловую башенку и другие элементы декора на следующий день после завершения передачи строения Министерством обороны муниципалитету в 2014 году.
   За год до этого, при странных обстоятельствах, сгорела кордегардия у Фридрихсгамских ворот XVIII-XIX веков. Сама линия фортификационных сооружений Анненкрон тоже приходит в упадок. Анненские укрепления, или крепость Корона святой Анны, сконструированы в 1730-1740-х годах для обороны севера Выборга от шведов, модернизацию курировали фельдмаршал Миних и А.П. Ганнибал. Сейчас центральная часть Анненкрона выглядит не так плохо, но бастионы, куртины и рвы поросли бурьяном и кустарником. Замурованные с одного конца ворота и внутриваловые погреба давно облюбованы маргиналами, оставляющими свалки мусора и «наскальные» росписи. На выходе валов к заливу массивная гранитная кладка, поддержанием которой больше никто не занят, постепенно осыпается в воду.
   Пришли в упадок погреба Восточно-выборгских укреплений на Батарейной горе (авторства героя Крыма Эдуарда Тотлебена), а одновременно протекала прокладка путепровода через гранитную гору Папула, которая, как указывают градозащитники, была выбрана из-за возможности получить миллиардную сумму на реализацию из госбюджета. Для этого уничтожается ландшафтный парк, созданный в 1886 году главным садовником Выборга Карлом Матиасом Рамстремом по проекту стокгольмского садового архитектора Вильгельма Райдберга. Вызывает у горожан опасение будущее еще сохранившихся объектов ландшафтного парка Монрепо.
    С башни Святого Олафа туристу открывается величественный вид на центр Выборга из его сердца. Отдельные фасады и площади создают благоприятное впечатление, однако стоит спуститься и немного углубиться в Старый город вдоль Крепостной улицы или свернуть к Южному валу, как впечатление изменится кардинально. Пустующие здания с выбитыми окнами и осыпающейся облицовкой – умирающая на глазах многовековая история, берущая начало в Средневековье. К Ленинградскому проспекту и далее встречаются заброшенные шедевры промышленной архитектуры прошлого столетия и некогда полные красоты и достоинства жилые дома, лишенные надлежащего ухода, обсыпанные полипами навязчивой рекламы, неказистых вывесок и спутниковых антенн. Среди всего этого – руины сгоревшего в 1989 году Доминиканского собора XV века, где в 1710 году местные бюргеры приносили присягу Петру Великому, а в советское время расположился штамповочный цех. Еще один символ города – Часовая башня, бывшая колокольней Старого кафедрального собора 1418 года, уже много лет опутана строительными лесами и, словно мрачная плакальщица, возвышается над фрагментами старинных стен, оставшихся от собора после войны. Самих горожан таким не удивить, учитывая, что обрушение постигало даже вал центрального туристического объекта – Выборгского замка.
   Обстановка накалилась вокруг исторического квартала, когда-то принадлежащего купцу и меценату Сету Солбергу, – фрагмента Старого города, очерченного улицами Крепостной, Красноармейской, Красина и Сторожевой Башни. Весной 2013 года муниципальные власти начали варварски сносить цельные здания с помощью экскаватора, впоследствии объяснив решение угрозой обрушения в связи с выпадением кирпичей из поздней советской надстройки. При этом дореволюционная кладка и гранитный фундамент упорно не давались, несмотря на заявленную ветхость, а горожане с недоумением наблюдали за сносом зданий XVIII–XIX веков, совмещающих неоромантизм и образцы промышленной архитектуры с элементами неоготики. Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко запретил дальнейшее уничтожение квартала, когда от него осталось меньше половины. С тех пор посреди Старого города возникла свалка из битого кирпича.
   На плачевное положение Выборга обратил внимание ИКОМОС (Международный совет по памятникам и достопримечательным местам), в 2015 году включив его в список 50 объектов мира, находящихся под угрозой исчезновения. Уже летом 2016 года по результатам экспертизы был объявлен всемирный сигнал тревоги по поводу уничтожения находящегося под охраной ЮНЕСКО города, чего не было даже с многострадальной Пальмирой. Летом этого года Александр Дрозденко заявил, что спасти квартал Солберга можно единственным способом: «…очистить территорию от разрушений и по тем же чертежам построить новые дома, отвечающие требованиям сегодняшнего дня». Тогда же он отметил, что необходимо развивать туризм и малый бизнес Выборга, оборудовав парковки, общепит и гостиницы. В октябре 2017 года заявлено о начале консервации остатков квартала, которым занимается объединение «Союзстройреставрация». Был также представлен проект, по которому после расчистки от строительного мусора на территории планируется разбить сквер, открыть культурно-выставочный центр и театр. Проект предварительно оценивается в 1,5–2 миллиарда рублей из бюджета Ленинградской области через предоставление субсидий; половину финансирования готов взять на себя Мировой банк реконструкции и развития, если сочтет проект приемлемым. В октябре же стало известно, что Областной комитет по культуре обязал собственника Дома Говинга провести противоаварийные работы. Эксперты заявили о необходимости разобрать пятый и, возможно, четвертый этажи здания, чтобы потом воссоздать их заново в процессе реставрации, о которой пока речи нет.
   Перспектива возникновения новодела пугает градозащитников, борющихся за сохранение хотя бы уникальных фасадов с арочными окнами и коваными элементами декора квартала Солберга, поскольку последние исторические кованые ворота, например, уже бесследно исчезли. Да и энтузиазм администрации те, кто давно наблюдает за деградацией города, привыкли связывать не с прямыми обязанностями и патриотизмом, а с желанием нажиться на выделенных на реставрацию и реновацию средствах. В случае с Выборгом – это немалые суммы. Губернатор обещал курировать создание города-музея на территории исторического поселения федерального значения Выборга. В 2018 году должен быть подготовлен план с акцентом на обустройство туристических и общественных точек притяжения, после чего будет определен бюджет; практический этап работ рассчитан на 2019–2026 годы. Вопрос в том, как будут распределены средства и насколько результат будет соответствовать главной задаче – сохранению исторического центра, где по факту каждый дом – памятник архитектуры. В прессе появлялась информация, что квартал Солберга намеревались восстанавливать по фотографиям 30-х годов, которых вместе с чертежами достаточно в выборгском архиве. Кроме того, в Лаппенранте есть макет города, который сделал финский архитектор Юха Ланкинен по снимкам 1939 года, то есть до всех разрушений. Этот материал позволяет воссоздать даже ранее утраченные здания, а идея привлечь финских специалистов озвучивается давно, тем более что те проявляют активное внимание к судьбе исторических объектов и даже предлагали провести бесплатную реставрацию тех из них, которые считают собственным культурным достоянием.
   В связи с этим и возникает еще один аспект, существующий параллельно с очевидными деструктивными факторами, приведшими к упадку Выборга, будь то коррупция, рейдерские захваты, безалаберность или намеренное вредительство. В общественной дискуссии, в информационном пространстве, в репликах обеспокоенной ситуацией публики, посещающей город, негодование все чаще транслируется в форме раскаяния перед финнами за разрушение Выборга. Ироническая фраза «Простите нас, финны…» быстро разошлась в массы, равно как и привычный взгляд на туристов из Финляндии: «Они приехали осматривать, во что превратился их город», или самая безапелляционная позиция: «Тут же все было финское до 1945 года…» Недовольство культурной политикой властей способствует тому, что не только от дезинтегрированной молодежи эпохи распада, но и от вполне советской закалки выборжан старших поколений можно услышать то надломленное, то озлобленное, а то и мечтательное: «Если бы победили финны, мы бы не жили так!» Таким образом, в депрессивной среде и при отсутствии адекватного представления о наследии собственного города возникает позитивный, идеализированный образ финна-созидателя, которому противопоставляется русский человек, вызывающий ассоциацию исключительно с регрессом последних десятилетий. Так на фоне удручающей действительности масса людей укореняются в суждении о хороших финнах, чей великолепный город изуродовали плохие русские. Конечно же, не все становятся жертвами ложного взгляда на общую историческую картину, однако работники музеев и сувенирных лавочек подтверждали, что не раз сталкивались с этим явлением, хотя реальная картина вообще-то другая. Дело в том, что деструктивный процесс, разрушающий Выборг в современной Российской Федерации, уничтожает наследие Российской Империи, а не суверенной Финляндии, в составе которой город находился меньше 25 лет.
   Выборг – действительно уникальный город со своеобразным этнокультурным фоном. Основанный в 1293 году шведскими рыцарями, после завоевания Петром Великим он долгое время сохранял шведские законы и шведский культурный элемент. Хоть большинством населения Выборга вплоть до 1940 года будут финны, останется существенным влияние небольшого числа шведов, которые вплоть до революции вместе с русскими и немецкими горожанами будут формировать переплетение культур и особый колорит города, в котором впоследствии раскроется финская интеллигенция. Глядя на нынешнюю благополучную Финляндию, жители и посетители Выборга массово забывают, что большая часть культурного фонда города создавалась именно при российских императорах, которые, собственно, и заложили фундамент финской государственности, развивая образование и самоуправление в Великом княжестве Финляндском. Инженеры, ремесленники, купцы, предприниматели, художники из шведов, немцев и финнов вместе формировали лицо города под русской короной. Такие знаковые для Выборга деятели, как Уно Ульберг, Клас Аксель Гюльден, Карл Аллан Шульман, Йохан Лаллукка, род Хакманов, раскрыли себя и культурно обогащали город в правление Николая II. В тот же период рождались лучшие образцы северного модерна, которыми известен Петербург, но подлинным оплотом стиля, конечно, является Выборг. Именно тогда в городе возводились высокие по тем временам дома с мощной гранитной облицовкой, северным орнаментом, фольклорными и цветочными мотивами, контрастом яркой керамики и холодных тонов, а также с массивными арками, монументальными порталами и скульптурами, украшающими эркеры. Стоит напомнить, что основоположник финского национального романтизма Элиэль Сааринен вырос и получил образование в Российской Империи, был членом Петербургской академии художеств. Потом он и другие родившиеся при последнем царе архитекторы отправятся в свободное плавание со своим новым государством, увлекаясь функционализмом и другими направлениями.
   Вопреки создающемуся мифу – это не финский город, испорченный русскими. Как Петербург, в котором русский национальный гений собрал и изложил по-своему лучшие формы Западной Европы, так и Выборг стал самобытным изложением скандинавского веяния с русской душой, где вдохновлялись и творили представители разных европейских народов в лучшие годы Российской Империи. Выборг, если воспользоваться уместным здесь фразео-логизмом, – это Россия, которую мы потеряли, причем не в 1917 году, поскольку вернуть его удалось, – теряем в настоящее время, как и многие исторические поселения и памятники, но только своеобразие города превращает картину утраты в более заметное и трагическое зрелище. Если ничто не изменится и наши современники на разных уровнях не научатся должному отношению к культурному и историческому наследию, то образ русского созидателя из прошлых столетий будет только интенсивнее затмеваться торжествующими плебеями, словно сошедшими со страниц «Собачьего сердца» и за бесценок разменявшими все, что кропотливо собиралось многими поколениями строителей России.

Филипп ЛЕБЕДЬ

Источник: Русский вестник № 25 (991) 2017 г.

http://www.rv.ru/content.php3?id=12352

Печать