Иеромонах Рафаил (Мишин) Критика документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром»

В связи с последними событиями, потрясшими верных чад Православной Церкви (речь идет о «братской встрече» патриарха Русской Православной Церкви и римского понтифика, и подписании ими совместной декларации, где вопреки всем сделанным ранее официальным заявлениям, были затронуты богословские и вероучительные вопросы), необходимо детально проанализировать предпосылки, приведшие к такому исходу отношений Русской Православной Церкви и Ватикана. Указанной встрече, так радостно воспринятой той частью общества, которая глубоко не вникает в вопросы межрелигиозных отношений, предшествовало два значительных события.

Первое ознаменовалось принятием проекта документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» 5-м Всеправославным предсоборным совещанием в Шамбези 15 октября 2015 года (далее – проект документа). Проект данного документа не разглашался более трех месяцев и не был доступен широкой православной общественности. Под конец января 2016 года (21-28/01) он был опубликован. За этим незамедлительно последовал созыв Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, заседания которого проходили 2-3 февраля 2016 г.

Это стало вторым важным событием. Освященный Архиерейский Собор, проводившийся при закрытых дверях, без какого бы то ни было освещения для православной общественности, единогласно одобрил, утвердил все пункты указанного проекта документа и засвидетельствовал, что «в своем нынешнем виде проекты документов Святого и Великого Собора не нарушают чистоту православной веры и не отступают от канонического предания Церкви».[1]

Третье событие – сама встреча римского понтифика и патриарха Кирилла 12 февраля 2016 года состоялось также внезапно, без какого-либо предварительного обсуждения и оповещения даже архиереев, не говоря уже о православном народе. Посвященным в вопросы готовящейся встречи был лишь небольшой круг особо избранных патриархом доверенных лиц.

Обратим внимание, что все эти три события произошли в крайне сжатые сроки, стремительно, без надлежащего освещения и обсуждения последовавших за ними решений. Складывается впечатление, что организаторы такого богословского марш-броска очень сильно спешат и чего-то опасаются. Предлагаем вашему вниманию детальный анализ наиболее сомнительных на наш взгляд положений проекта Шамбезийского документа, который рассматривается в качестве основного для принятия этих положений на готовящемся Всеправославном Соборе. Из представленного анализа станет вполне ясно, чего так опасаются кулинары планируемого к проведению Всеправославного Собора.

1. Православная Церковь, будучи Единой, Святой Соборной и Апостольской Церковью, в глубоком церковном самосознании твердо верит, что занимает главное место в процессе вижения к единству христиан в современном мире.

Итак, «Православная Церковь, будучи Единой… занимает главное место в процессе движения к единству христиан в современном мире» – это выражение абсурдно, поскольку нельзя быть «Единой» и занимать «главное место в процессе движения к единству». В противном случае либо Православная Церковь не Едина и находится «в процессе движения к единству христиан», либо Православная Церковь Едина, и не может находиться «в процессе движения к единству», ибо во всей полноте это Единство содержит.

3. Ответственность Православной Церкви в отношении единства, равно как и ее вселенская миссия, были выражены Вселенскими Соборами. Они особенно подчеркивали наличие неразрывной связи между правой верой и общением в таинствах.

Здесь речь идет не о Вере Православной, а о некой «правой вере», определение «правости» или «неправости» которой целиком зависит от определяющего субъекта, а не от объективных критериев, каковыми для православного человека всегда являлись Евангелие, Вселенские Соборные постановления и Святоотеческое наследие. Хотелось бы знать, тождественна ли сия «правая вера» Вере Православной, и насколько?!

4. Непрестанно молясь «о соединении всех», Православная Церковь всегда развивала диалог с отделенными от нее, ближними и дальними, первенствовала в поиске путей и способов восстановления единства верующих во Христа, принимала участие в экуменическом движении с момента его появления, и вносила свой вклад в его формирование и дальнейшее развитие. Кроме того, Православная Церковь, которой присущ дух вселенскости и человеколюбия, в согласии с божественным произволением «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4), всегда трудилась ради восстановления единства христиан. Вот почему участие православных в движении за восстановление единства христиан нисколько не чуждо природе и истории Православной Церкви, так как последовательно выражает апостольскую веру и Предание в новых исторических условиях.

Православная Церковь непрестанно молилась и продолжает молиться не просто «о соединении всех» все равно на какой основе, а о соединении всех во истинной Вере, которой является Вера Православная. Заявление о том, что Православная Церковь «первенствовала в поиске путей и способов восстановления единства верующих во Христа» является откровенной ложью. И вот почему. Во-первых, путь и способ «восстановления единства верующих во Христа» давно найден и хорошо известен Православной Церкви, искать его не надо: единство достигается через покаяние и отречение от заблуждений, противоречащих Православной Истине. Такие заблуждения Православная Церковь называет ересью. Православная Церковь принимает любого искренне кающегося в ереси, примиряя и соединяя его Святой Соборной и Апостольской Церкви, сообщая ему благодать через таинство Покаяния, и допуская его к участию в других Таинствах Церкви. Во-вторых, это заявление очерняет Православную Церковь, как Тело Христово, ибо сделано не от лица подписавших документ, и даже не от лица иерархии Русской Православной Церкви Московского Патриархата или Православной Церкви Вселенского Патриархата или какой-либо другой, а от лица всей Православной Церкви, в которую по праву входят такие обличители экуменической ереси, как иеромонах Серафим (Роуз), преподобный Паисий Святогорец, святитель Серафим (Соболев), преподобный Иустин (Попович). Выходит, что либо та Православная Церковь, о которой говорит документ еще не вся Православная Церковь, либо названные обличители ереси экуменизма не входят в указанную в проекте документа Православную Церковь. Но их Православие сомнения не вызывает, в отличие от деятелей, подписавших настоящий документ. Этот факт подвергает обоснованному сомнению, является ли «Церковь», на которую здесь указывают, Православной?

Дальнейшее продолжение этого пункта документа является уже не просто ложью, а откровенной клеветой. «Православная Церковь… принимала участие в экуменическом движении с момента его появления, и вносила свой вклад в его формирование и дальнейшее развитие». Опять мы видим заявление от всей полноты Православной Церкви, которую лица, подписавшие документ, вовсе собой не являют. Трудно, практически невозможно представить себе всех боровшихся и борющихся с ересью экуменизма верных чад Православной Церкви, которые бы согласились принять участие в «экуменическом движении»! Повторим, кто-то в данном случае, следуя законам логики, не православный: либо тот, кто отстаивал и отстаивает Православие в борьбе с ересью в виде «экуменического движения», либо тот, кто в этом движении «принимает участие… и вносит свой вклад в его формирование и дальнейшее развитие». Но тогда очевидно, что откровенный намек на неправославие тех, кто Православие отстаивал и отстаивает, является злонамеренной клеветой.

Еще одна фраза п.4 приводит внимательного читателя в недоумение: «Кроме того, Православная Церковь, которой присущ дух вселенскости и человеколюбия, в согласии с божественным произволением… всегда трудилась ради восстановления единства христиан». В самой этой фразе трудно найти подвох. Но если рассматривать ее в контексте предыдущих заявлений, становится ясным – это игра слов. Предварительно речь идет об «экуменическом движении», а затем о некоем «духе вселенскости». Действительно, греческое понятие «экуменизм» в дословном переводе на русский передается как «вселенскость». Довольно часто эта терминология становится предметом лингвистических манипуляций. В смысле «вселенскости», понятие «экуменизм» трактуется как всеобщность, соборность, кафоличность Православной Церкви, как Единой, Святой, Соборной и Апостольской. «Православный экуменизм, таким образом, предполагает возможность подлинного единства христианских церквей лишь при условии единства веры, единства основ духовной жизни, единства принципов церковного устройства, единства Священного Предания – то есть всего того, что в своих главных чертах характеризует Церковь Бога живаго (1 Тим. 3,15).»[2] И в этом случае понятие «экуменизм» не имеет негативного оттенка. В таком смысле «восстановление единства христиан» мыслится, как приведение всех к одной Истине, во всей своей полноте содержащейся в Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. То есть – в Церкви Православной.

Когда же речь идет об экуменическом движении, то имеется в виду то, что каждая, «христианская» деноминация или конфессия имеет некую часть истины, и все они сообща стремятся к признанию своего права на истину, осуществляя, таким образом, «движение к единству». Платформой для воссоединения в данном случае может служить только компромисс. Принимая равнозначность позиций участников экуменического диалога, участники экуменического движения тем самым свидетельствуют, что ни одна из сторон не является полноправной обладательницей Истины. Но необходимо ее еще обрести на пути «движения к единству». Иначе говоря, Православная Церковь не совершенно истинна или не совсем истинна или не лишь она одна истинна. Другие также претендуют на истинность с полным правом. А раз Православная Церковь не совсем истинна, то она и не единственная, кто эту истинность содержит. А раз не единственная, то и не единая. А это уже прямое искажение Никео-Цареградского Символа Веры в вопросе экклесиологии. И если на прямую подмену членов Символа Веры вряд ли решатся враги Православия, то подмену понятий, понимания этого члена Символа Веры (Верую во Единую…) они уже осуществили. Именно так те, кому на руку терминологические манипуляции искусно осуществляют подмену понятий, за вполне приличным в собственном смысле термином «экуменизм» как вселенскость, скрывая ересь экуменизма.

5. Современные двусторонние богословские диалоги, которые ведет Православная Церковь, равно как и ее участие в движении за восстановление единства христиан, основываются на её православном самосознании и духе вселенскости, и имеют целью поиск утраченного единства христиан на основе веры и предания древней Церкви семи Вселенских Соборов.

Еще один образчик очередной хорошо закамуфлированной лжи. «Творцы» проекта документа прибегают к излюбленному ими и хорошо зарекомендовавшему себя в современной истории методу абсурда. Это когда одна часть фразы по смыслу совершенно противоположна другой ее части. Читающий или слушающий подобные заявления отказывается верить в намеренность откровенного противоречия на одном и том же лингвистическом поле, и разрешает подобное логическое противоречие либо приписывая себе некомпетентность в данных вопросах, либо подразумевая, что в такой формулировке скрыт некий таинственный смысл, который доступен лишь посвященным. Иначе, как объяснить взрывающемуся от алогичности разуму, что «Современные двусторонние богословские диалоги, которые ведет Православная Церковь, равно как и ее участие в движении за восстановление единства христиан, основываются на её православном самосознании» (которое однозначно владеет методом восстановления единства в Истине через покаяние и отречение от прежних, не соответствующих Православной Вере заблуждений, яркие примеры чего видны в Деяниях всех семи Вселенских Соборов), и в то же время «имеют целью поиск утраченного единства христиан на основе веры и предания древней Церкви семи Вселенских Соборов». Нет, этот абсурд не несет в себе никакого тайного смысла и не показывает некомпетентности читателя. Этот абсурд ясно показывает себя самое: «Король-то голый»!

6. Единство, которым обладает Церковь по своей онтологической природе, не может быть нарушено. Православная Церковь констатирует существование в истории других не находящихся в общении с ней христианских церквей и конфессий, и в то же время верит, что ее отношения с ними должны строиться на скорейшем и более правильном уяснении ими всей экклезиологической тематики, особенно в области учения о таинствах, благодати, священстве и апостольском преемстве в целом. Так, исходя из богословских и пастырских соображений, она благожелательно и положительно смотрела на диалог с различными христианскими церквами и конфессиями и на участие в экуменическом движении новейших времен вообще, веря, что таким образом она несет активное свидетельство о полноте Христовой истины и о своих духовных сокровищах тем, кто находится вне ее, преследуя объективную цель – подготовить путь к единству.

Все тот же метод абсурда. Сначала декларируется неоспоримый постулат: «Единство, которым обладает Церковь по своей онтологической природе, не может быть нарушено», а затем алогичный вывод: «Православная Церковь констатирует существование в истории других, не находящихся в общении с ней христианских церквей и конфессий». Из этого следует, что Христианская Церковь не одна, есть и другие, следовательно – и не едина. Как же быть с онтологическим единством, которое «не может быть нарушено»? Далее вновь бесстыдное заявление «творцов» проекта документа от лица всей Православной Церкви, что «она благожелательно и положительно смотрела на диалог с различными христианскими церквами и конфессиями и на участие в экуменическом движении новейших времен вообще». Мы уже говорили об этой стороне проекта документа: либо те, кто боролись с экуменическим движением и отвергали его, были неправославны, либо неправославны те, кто «благожелательно и положительно смотрел… на участие в экуменическом движении новейших времен вообще». Третьего не предложено. Заканчивается данный пункт проекта документа признанием в «объективной цели» экуменического диалога – «подготовить путь к единству». При этом не указано, к какому единству? к единству в чем, наконец?

7. В свете вышеизложенного понимания все Поместные Святейшие Православные Церкви активно участвуют сегодня в официальных богословских диалогах, и большинство также в работе различных национальных, региональных и международных межхристианских организаций, несмотря на возникший глубокий кризис в экуменическом движении. Такая многогранная деятельность Православной Церкви проистекает из чувства ответственности и убеждения, что основополагающее значение имеют взаимопонимание, сотрудничество и общие усилия по достижению христианского единства, «дабы не поставить (нам) какой преграды благовествованию Христову» (1 Кор. 9: 12).

Показательное продолжение противоречий. В данном пункте указано, что «все Поместные Святейшие Православные Церкви активно участвуют сегодня в официальных богословских диалогах», а в пункте 16 заявлено, что «Грузинская и Болгарская Православные Церкви покинули состав Всемирного Совета Церквей (ВСЦ): первая в 1997, а вторая в 1998 г. Они имеют свое особое мнение о работе Всемирного Совета Церквей и, таким образом, они не участвуют в проводимых Всемирным Советом Церквей и другими межхристианскими организациями диалогах».[3] В остальном привычные общие фразы, призванные размыть истинное содержание документа.

11. Методология ведения богословских диалогов направлена на разрешение традиционных богословских различий или выявление возможных новых разногласий и на поиск общих моментов христианской веры. Она предполагает соответствующее информирование церковной полноты о разных этапах развития диалога. В том случае, когда какое-либо богословское различие преодолеть невозможно, богословский диалог может продолжаться, а отмеченное разногласие по конкретному вопросу фиксируется и сообщается всем Поместным Православным Церквам для принятия в дальнейшем необходимых действий.

Этот пункт замечателен следующей фразой: «Она (методология ведения богословских диалогов) предполагает соответствующее информирование церковной полноты о разных этапах развития диалога». «Предполагает», но не обязывает! Посему придраться к тому, что проект документа был принят 10-17 октября 2015 г., а опубликован лишь в конце января 2016 г., и тут же 2-3 февраля 2016 г. утвержден Архиерейским Собором Русской  Православной Церкви Московского Патриархата без всякого предварительного обсуждения, невозможно. А что вы хотите, «церковная», так называемая «полнота»? «Пред-по-ла-га-ет»!

12. Очевидно, что общей для всех целью богословских диалогов является окончательное восстановление единства в правой вере и любви. Однако имеющиеся богословские и экклезиологические разногласия позволяют выявить некую иерархию трудностей, существующих на пути к достижению поставленной на всеправославном уровне цели. Специфика проблем любого двустороннего диалога предполагает дифференцирование применяемых в них методологий, но не цели, потому что цель у всех диалогов одна.

Проанализируем этот пункт проекта документа с его заключительного утверждения – «цель у всех диалогов одна». Какая же? Обратимся к началу данного пункта – «окончательное восстановление единства в правой вере и любви». Заметим, не в Истине, а в некой «правой вере и любви». Ну, неужели правоверный иудей или мусульманин считают свою веру неправой, или римо-католик согласится, что он не в правой вере, несмотря на то, что для «правоверного» протестанта римо-католическая вера действительно не правая, а ложная, равно как и наоборот. Что же такое «правая вера»? Была бы она Православной, все встало бы на свои места, но она – «правая»…

16. Одним из главных органов в истории экуменического движения стал Всемирный Совет Церквей (ВСЦ). Некоторые Православные Церкви были среди его учредителей, а затем все они стали его членами. Как сформировавшийся межхристианский орган, ВСЦ, так же как и другие межхристианские организации и региональные органы, такие как Конференция Европейских Церквей (КЕЦ) и Совет Ближневосточных Церквей, несмотря на то, что включают в свой состав не все христианские церкви и конфессии, исполняют важную задачу в деле продвижения единства христианского мира. Грузинская и Болгарская Православные Церкви покинули состав ВСЦ: первая в 1997, а вторая в 1998 г. Они имеют свое особое мнение о работе Всемирного Совета Церквей и, таким образом, они не участвуют в проводимых Всемирным Советом Церквей и другими межхристианскими организациями диалогах.

Не упомянуто здесь принципиальное отсутствие в экуменическом движении ВСЦ Русской Православной Церкви Заграницей, еще до ее капитуляции и слияния с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Иерархи, священство и весь Православный мир, объединенные в Русской Православной Церкви Заграницей, неоднократно с категоричностью высказывались о недопустимости участия Православной Церкви в подобном инструменте экуменического единства, как орган ВСЦ: «Синод Русской Зарубежной Церкви занял непримиримую позицию по вопросу отношения к экуменизму во всех его формах».[4]

Не сказано и об осуждении экуменического движения и об отказе в членстве в ВСЦ Русской Православной Церкви Московского Патриархата на Всеправославном Совещании 1948 г. в Москве. Документы свидетельствуют: «С 8 по 18 июля 1948 года в Москве было проведено Совещание Глав Православных Поместных Церквей. Это событие явилось уникальным и плодотворным. В торжествах приняли участие Главы Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской Церквей, представители Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, Элладской, Албанской и Польской Православных Церквей.

Среди вопросов, которые обсуждались на Совещании, были отношение к экуменическому движению (осенью 1948 года состоялась I Ассамблея Всемирного Совета Церквей, приглашение на участие в которой получили все Православные Церкви, однако участники Совещания 1948 года посчитали невозможным для православных участвовать во Всемирном Совете Церквей), отношение к Ватикану, вопрос о действительности англиканской иерархии, календарный вопрос.

Участники Всеправославного Совещания:

• осудили Римскую курию за подрывные действия по отношению к Православию;
• не сочли благовременным для своих Церквей участвовать в создании экуменического Всемирного Совета Церквей, в котором преобладали протестантские течения и политические тенденции;
• высказались за сохранение Александрийской пасхалии…

В Резолюции Всеправославного Совещания 1948 года по вопросу «Экуменическое движение и Православная Церковь» сказано:

- целеустремления экуменического движения, выразившиеся в образовании “Всемирного Совета Церквей” с последующей задачей организации “Экуменической Церкви”, в современном нам плане не соответствуют идеалу христианства и задачам Церкви Христовой, как понимает Православная Церковь;

- направление своих усилий в русло социальной и политической жизни и к созданию «Экуменической Церкви», как международной влиятельной силы, есть как бы падение пред искушением, отвергнутым Христом в пустыне, и уклонение Церкви на путь уловления душ человеческих во мрежи Христовы нехристианскими средствами…

- современное нам экуменическое движение не обеспечивает дела воссоединения … благодатными путями и средствами;

- снижение требований к условию единения до одного лишь признания Иисуса Христа нашим Господом умаляет христианское вероучение до той лишь веры, которая по слову апостола, доступна и бесам (Иак 2:19; Мф, 8:29; Мк 5:7), – и, констатируя такое современное положение, наше Совещание Предстоятелей и представителей Православных автокефальных Церквей, молитвенно призвав содействие Святого Духа, определило: сообщить “Всемирному Совету Церквей”, в ответ на полученное всеми нами приглашение к участию в Амстердамской Ассамблее в качестве членов ее, что все Православные Поместные Церкви, участники настоящего Совещания, принуждены отказаться от участия в экуменическом движении, в современном его плане»[5].

17. Поместные Православные Церкви – члены ВСЦ принимают полное и равноправное участие в структуре ВСЦ и всеми имеющимися в их распоряжении средствами вносят свой вклад в свидетельство истины и продвижение единства христиан. Православная Церковь охотно приветствовала решение ВСЦ откликнуться на ее просьбу о создании Специальной комиссии по православному участию во ВСЦ, что было сделано в ответ на поручение Межправославной встречи в Салониках (1998). Утвержденные Специальной комиссией критерии, предложенные православными и принятые ВСЦ, привели к созданию Постоянной комиссии по сотрудничеству и консенсусу. Они были одобрены и включены в Конституцию и Регламент работы ВСЦ.

Особо настораживает здесь следующая фраза: «…и всеми имеющимися в их распоряжении средствами вносят свой вклад в свидетельство истины и продвижение единства христиан». Какие же средства имеются в виду? А все. Вот это редкая правда в данном документе! Теперь понятно, что к таким средствам можно отнести преднамеренную ложь и замалчивание исторических фактов; раскол целых епархий (Сурожской, например) и «политическое» устранение «неудобных» иерархов; фальсификации и подлоги, подтасовку мнений и искажение фактов; беспрецедентный формализм и бюрократию внутри церковной среды, распространившиеся раковой опухолью с пришествием на патриарший престол Московской Патриархии митрополита Кирилла (Гундяева). Сюда же с полным правом отнесем и жесткую вертикаль власти, выстроенную тем же лицом, и преступное изменение прежнего Устава Русской Православной Церкви Московского Патриархата (2000 года) со сведением Поместного Собора, как Высшего органа управления Православной Церковью, имевшего «высшую власть в области вероучения и канонического устроения»[6], к фиктивному его наличию. Это и закрытые от ненужных глаз Архиерейские Соборы, созываемые по требованию Патриарха или Священного Синода[7], который, в свою очередь, созывается так же по требованию Патриарха[8], утверждающего к участию в этих соборах те кандидатуры иерархов, которые наиболее лояльны к его позиции и к нему лично. Это и архиерейский произвол, и жестокое подавление церковным руководством Московской Патриархии инакомыслия особенно в священнической среде, часто – без суда и следствия, поставившее современное священство в состояние тотальной зависимости от правящего архиерея и проводимой «политической» линии Патриарха и его Синода. В общем, все средства хороши и достойны ради поставленной цели!

18. Верная своей экклезиологии, тождеству своей внутренней структуры и учению древней Церкви семи Вселенских соборов, Православная Церковь, организационно участвуя в работе ВСЦ, отнюдь не принимает идею «равенства конфессий» и не может принять единство Церкви как некий межконфессиональный компромисс. В этом смысле единство, к которому стремится ВСЦ, не может быть плодом лишь богословских соглашений, но должно быть плодом и единства веры, тáинственно сохраняемого и живущего в Православной Церкви.

Православная Церковь «отнюдь не принимает идею “равенства конфессий” и не может принять единство Церкви как некий межконфессиональный компромисс» заявляет 18 пункт проекта документа, однако патриарх Кирилл, чье мнение заранее одобрено верными ему соработниками, решает иначе. Он подписывает совместно с римским понтификом жидовствующим еретиком и масоном Франциском, унизительную, впервые в Русской истории, с такой беззастенчивой наглостью предложенную иезуитами декларацию, в которой заявлено буквально следующее: «С радостью мы встретились как братья по христианской вере». Таким образом, то сообщество, которое здесь названо «Православной Церковью», в лице его активных представителей – экуменистов, не принимая «идею равенства конфессий», принимает идею их братства! На фоне основных заявлений, представленных в проекте Шамбезийского документа, подобные фразы, призванные «убаюкать» христианскую бдительность, периодически встречающиеся в документе, играют как раз противоположную роль. Это очень напоминает эффект «белой обезьяны», выдуманной Ходжой Насреддином, о которой ни в коем случае нельзя было думать, иначе действо не состоится. Так и здесь всячески уговаривают не думать, что данная декларация содержит в себе ересь экуменизма, при этом ярко демонстрируя совершенно обратное.

20. Перспективы проведения богословских диалогов Православной Церкви с другими христианскими церквами и исповеданиями всегда исходят из канонических критериев уже сформировавшейся церковной традиции (7-й канон II-го и 95-й канон Пято-Шестого Вселенских соборов).

Напомним те правила Соборов, на которые указывает проект документа, и сравним их с духом и действительным смыслом этого документа.

7 канон II Вселенского Собора

«Присоединяющихся к Православию и к части спасаемых из еретиков приемлем, по следующему чиноположению и обычаю. Ариан, Македониан, Савватиан и Паватиан, именующих себя чистыми и лучшими, четырнадцатидневников или тетрадитов, и Аполинаристов, когда они дают рукописания и проклинают всякую ересь, не мудрствущую, как мудрствует святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь, приемлем запечатлевая, то есть помазуя святым миром во-первых чело, потом очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлевая их глаголем: печать дара Духа Святаго. Евномиан же, единократным погружением крещающихся, и Монтанистов, именуемых здесь Фригами, и Савеллиан, держащихся мнения о сыноотечестве, и иное нетерпимое творящих, и всех прочих еретиков, (ибо много здесь таковых, наипаче выходящих из Галатийской страны), всех, которые из них желают присоеденены быть к Православию, приемлем, якоже язычников. В первый день делаем их Христианами, во второй оглашенными, потом в третий заклинаем их, с троекратным дуновением в лице, и в уши: и тако оглашаем их, и заставляем пребывать в церкви, и слушать Писания, и тогда уже крещаем их».

95 канон Пято-Шестого Вселенского Собора

«…(повтор текста 7 канона) А о бывших Павлианами, потом к Кафолической Церкви прибегших, постановлено: перекрещивать их непременно. Евномиан же… (повтор текста 7 канона) Такожде и Манихеев, Валентиниан, Маркионитов и им подобных еретиков. Несториане же должны творить рукописания и предавать анафеме ересь свою, и Нестория, и Евтиха, и Диоскора, и Севира, и прочих начальников таковых ересей, и их единомышленников, и все вышепоказанные ереси: и потом да приемлют святое причащение».

Из указанных правил Святых Вселенских Соборов мы ясно видим, что святые отцы, не смущаясь, называют всех неправославно исповедующих веру в Бога «еретиками», в необходимых случаях перекрещивают или требуют письменного отречения от своих заблуждений, чтобы «предавать анафеме ересь свою».

В отличие от принявших и подписавших проект документа, Святые Соборы нигде не называют сборища еретические «церквами». А здесь же мы видим совершенно обратное святоотеческому Преданию Православной Церкви. Во многих пунктах проекта документа еретические сборища монофелитов, монофизитов, англикан, методистов, квакеров, пятидесятников и других протестантских деноминаций именуются не просто «церквами», а «христианскими церквами». В отношении же римо-католиков, которые, кстати, не являются членами ВСЦ, а лишь присутствуют там, в качестве наблюдателей, иерархией Русской Православной Церкви Московского Патриархата вообще объявлен «мораторий» на слово «ересь». Так 23 декабря 2013 года митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) выступил перед сотрудниками научного центра Института всеобщей истории РАН, и заявил следующее: «Само вступление православных в диалог (причем в него вступили все Поместные Православные Церкви) означал мораторий на использование термина «ересь», «еретик» в отношении Католической Церкви, − отметил митрополит Волоколамский Иларион. – Мы взаимно отказались от классификации друг друга в качестве еретиков. Мы ведем диалог с целью выяснения отношений, прояснения позиций и, может быть, их сближения там, где такое сближение возможно».[9] Главным достижением, по мнению главы ОВЦС, является Баламандский документ 1993 года, в котором обеими сторонами было признано, что уния не является методом достижения единства Церкви. Действительно, как мы увидели 12 февраля сего года в совместной декларации, подписанной римским понтификом Франциском и патриархом Московским Кириллом, не уния, а прямое признание папистов, как Церкви Христовой является на сегодня «методом достижения единства Церкви». Теперь стало понятно, что подразумевал глава ОВЦС, заявляя в отношении латинян, что  «В XIX веке и особенно в XX веке мы фиксируем фактическое признание действительности Таинств при отсутствии общения в Таинствах».[10] С принятием Гаванской декларации, общение в Таинствах дело фактически решенное. Напомним, что в отношении модной нынче «терпимости» к пропаганде религиозных заблуждений святитель Филарет Московский заявлял: «Терпимость значит не признание ереси, а только отсутствие гонения, допущение иноверцам пребывать в своей природной религии, коснеть в заблуждениях, доколе не озарит их свет благодати. Квакер ли это или еврей, гернгутер или мусульманин, папежник или язычник».[11]

 Даже такая противоречивая персона, как Патриарх Сергий (Страгородский), признававший некоторых еретиков христианами, отмечал: «Хотя и действительно некоторые таинства у инославных, хотя они и имеют право на имя христиан с вытекающими последствиями, хотя и остаются в ограде церковной и даже на паперти, все же в церковной Евхаристии они не участвуют. Двух не сообщающихся между собой Евхаристий, одинаково Христовых и одинаково истинных быть не может, как не может быть двух Христов и двух Церквей»[12].

22. Православная Церковь считает, что любые попытки разделить единство Церкви, предпринимаемые отдельными лицами и группами под предлогом якобы охранения или защиты истинного Православия, подлежат осуждению. Как свидетельствует вся жизнь Православной Церкви, сохранение истинной православной веры возможно только благодаря соборному строю, который издревле представлял компетентный и высший критерий Церкви в вопросах веры.

Удивительно, но данный пункт проекта документа осуждает самих ее приверженцев и «одобрителей», одновременно уличая их во лжи и подлоге. Именно они «разделяют единство Церкви», вводя в обиход иезуитскую методологию абсурда, когда в одном и том же пункте заявлено и о единстве Церкви и о стремлении к единству: «Православная Церковь, будучи Единой… занимает главное место в процессе движения к единству христиан в современном мире» (п.1). Именно они разрушают единство Церкви, одобряя все положения проекта документа не соборно в полноте всей Церкви (полномочия Поместного Собора по Уставу РПЦ 2000 г., как «высшей власти в области вероучения и канонического устроения»[13] были ликвидированы при патриархе Кирилле и переданы Архиерейскому Собору[14]), а лишь избранной группой, составляющей Архиерейский Собор (см. Решение Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Московского Патриархата от 2-3 февраля 2016 г. п.1). Именно они все на том же Архиерейском Соборе «свидетельствуют, что в своем нынешнем виде проекты документов Святого и Великого Собора не нарушают чистоту православной веры и не отступают от канонического предания Церкви» (п.3), тогда как в действительности эти одобренные ими «проекты документов» ясно показывают, какие изменения в понимании Православного Символа Веры произошли уже на уровне принятого в Шамбези проекта документа. И это новое понимание экклесиологии Никео-Цареградского Символа Веры с очевидностью нарушает чистоту Православной Веры и полностью отступает от канонического предания Церкви.

23. Общим для Православной Церкви является осознание необходимости ведения межхристианского богословского диалога, и потому она считает, что он всегда должен сопровождаться свидетельством миру делами взаимопонимания и любви, которые отражают «радость неизреченную» Благой Вести (1 Петр. 1:8), исключая всякую практику прозелитизма или иных вызывающих проявлений межконфессионального антагонизма. В том же понимании Православная Церковь считает важным, чтобы все мы, христиане, вдохновляемые общими важнейшими принципами нашей веры, приложили усилия, дабы с готовностью дать единодушный ответ на те сложные проблемы, которые ставит перед нами современный мир. Этот ответ должен основываться на идеальном примере нового во Христе человека.

Красивое начало данного пункта прикрывает некрасивое содержание, основанное все на том же методе абсурда. Православная Церковь «считает, что он (диалог) всегда должен сопровождаться свидетельством миру делами взаимопонимания и любви… исключая всякую практику прозелитизма или иных вызывающих проявлений межконфессионального антагонизма». Представим себе воочию искушение Господа нашего Иисуса Христа в пустыне. Был тогда диалог между дьяволом и Богочеловеком? Был. Верит ли дьявол в Единого в Троице славимого Бога? Наверняка, как никто другой! И апостол Иаков свидетельствует об этом: «Ты вeруеши, яко Бог един есть: добрe твориши: и бeси вeруют, и трепещут» (Иак.2, 19). Про веру Господа и говорить не стоит, она очевидна. Итак, оба веруют, но ведут диалог в рамках «вызывающих проявлений межконфессионального антагонизма»: «Рече (же) ему Иисус: паки писано есть: не искусиши Господа Бога твоего» (Мф. 4, 7), и практического прозелитизма: «Тогда глагола ему Иисус: иди за мною, сатано: писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися и тому единому послужиши» (Мф. 4, 10). И уж нигде в Евангелии мы не найдем, где бы Христос свидетельствовал о любви «делами взаимопонимания» с лукавым. В данной же проекте документа осуждается всякое свидетельство веры перед инославными конфессиями: и словом и делом, а значит – признается их равноправие в делах веры. Таким образом, то единство, к которому стремятся равноправные члены ВСЦ – не есть единство в Православной Вере. И ответ этого подозрительного единства современному миру основан на таком же подозрительном постулате: «Этот ответ должен основываться на идеальном примере нового во Христе человека», из которого проглядывает то ли «христианский» гуманизм, то ли гуманистический идеализм.

24. Православная Церковь сознает тот факт, что в ответ на новые условия и новые вызовы современного мира движение за восстановление единства христиан принимает новые формы. Необходимо, чтобы Православная Церковь продолжала нести свое свидетельство разделенному христианскому миру на основании апостольского Предания и своей веры. Мы молимся, чтобы христиане совместно трудились, дабы приблизить день, в который Господь исполнит надежду Православных Церквей, и будет «одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10, 16).

Итак, «движение за восстановление единства христиан принимает новые формы» – это те формы, которые задает экуменический орган ВСЦ, призванный «устанавливать живые контакты между церквами и способствовать изучению и обсуждению вопросов единства Церкви» (Торонтская декларация, §2). Это те самые формы синкретизма и конформизма, которые определяются отцами Православной Церкви, как всеересь экуменизма и глобализма (преподобный Иустин (Попович)). Поэтому, как бы не «махали руками» «православные» экуменисты в притворном заверении, что «ВСЦ не является и ни в коем случае не должен стать сверх-Церковью», при этом они «совершенно игнорируют то, что для протестантских участников ВСЦ – это именно сверхцерковь». «И сами же “православные” экуменисты своим участием в бесполезных обсуждениях утверждают протестантов в том, что ВСЦ достигла церковного единства независимо от различий в вере».[15] Вот такие «новые формы».

Итак, исходя из приведенного выше анализа принятого Архиерейским Собором Русской Православной Церкви Московского Патриархата проекта Шамбезийского документа с достаточной ясностью следует, что:

- если данный проект документа будет принят так называемым Всеправославным Собором, то экуменическая ересь, содержащая в себе ересь глобализма, религиозного и политического конформизма будет введена в разряд православного вероучения;

- в данном проекте документа понимание Православного Никео-Цареградского Символа Веры искажено в части экклесиологии: вера в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, по сути, размыта в таких понятиях, как Единство и Церковь; а сами эти понятия в их «новобогословском» понимании подменены;

- согласно данного проекта документа, глобалистические и экуменические тенденции продолжат свое развитие с целью всеобщего «движения к единству». При этом так называемое «единство» мыслится не в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковой является лишь Церковь Православная, а в новой, ранее еще не известной всеобщей системе – в глобальной церкви Нового Мирового Порядка, глава которой воссядет на престоле вместо Христа.

Очевидно, что в современных условиях стремительно нарастающего духовного безчинства Православную Церковь сознательно толкают к расколу. Любые попытки противодействия искажению чистоты Православной Веры дадут повод объявить всех несогласных с линией официальной верхушки Русской Православной Церкви Московского Патриархата или иных Соборных комиссий духовными экстремистами. А далее ничего не стоит объявить их и экстремистами политическими, что «развяжет руки» известным органам власти для проведения идеологических репрессий. Посему дальнейшее бездействие православного народа в стоянии в Истинной Вере Православной окончится трагически, о чем не раз свидетельствовала история. Нельзя подавать какой-либо повод к расколу в Православной Церкви, поддаваться на провокации экуменистов, конформистов и маргиналов, но при этом необходимо активно всей соборной полнотой сопротивляться ереси экуменизма, глобализма и латинства, навязываемой Православной Церкви.

Необходимо требовать от представителей епископата и духовенства стояния в Истине! Писать соответствующие письма правящим архиереям и в Московскую Патриархию. Добиваться созыва  чрезвычайного Поместного Собора Русской Православной Церкви с широким участием православной общественности, который бы соборным решением аннулировал подписанную патриархом Кириллом Гаванскую декларацию, осудил ересь экуменизма и отменил решения февральского Архиерейского Собора в части одобрения им экуменического, искажающего понимание Единства и Церкви, проекта Шамбезийского документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», выдаваемого за «православное вероучение».

Печать