переводчик сайта
EnglishFrenchGermanRussian
ВАЖНЫЕ НОВОСТИ ДСНМП
  • 15 апреля 2018 г.

    Священник Виктор Кинешов: “Вопросы, часто задаваемые сторонниками учения патриарха Кирилла и противниками его отступнического учения”.

  • 29 Ноябрь 2017 г.

    Сборник материалов по обличению имябожнической ереси

  • 12 ноября 2017 г.

    Документальный фильм “Гонение на Православие в день 100-летия явления Державной Иконы Пресвятой Богородицы”

  • 29 октября 2016 г.

    Беседа И.Ю.Чепурной с насельниками монастыря Общины во имя Иконы Божией Матери “Державная”

  • 12 Октября 2016 г.

    Резолюция Конференции «Россия над пропастью Нового мирового порядка»

ВСЕ НОВОСТИ

МАТЕРИАЛЫ О НМП
КАЛЕНДАРЬ НОВОСТЕЙ
Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Янв    
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
http://prav-film.ru
национальный-медиа-союз
Мероприятия движения СНМП
Видеосборники движения СНМП
Православно просветительские лекторий Союза Христианское Возрождение
Лекции, беседы, статьи руководителя Движения СНМП В.Н. Осипова
Проповеди и беседы священников
Вечера Московского Отделения Союза Русского Народа
Православные фильмы
Военные фильмы
На страже Православия
You Tube Движения СНМП
You Tube Студии православных фильмов Иоанна Богослова
Кто онлайн
5 посетителей онлайн

Книга “Почему православному христианину нельзя быть экуменистом”

FacebookVKTwitterOdnoklassnikiLiveJournalLinkedInMail.RuGoogle+Google GmailПоделиться

ИЛАРИОН+ПАПАПолный текст одноименной книги. Экуменизм – духовная платформа глобализации.Во главе – подмастерья антихриста, подручные его. Достоинство Православия в том, что оно и только оно из всех т. н. христианских исповеданий всегда правильно учило и учит о Боге, о Христе, об Его святой Церкви и о всех Божественных тайнах, тогда как прочие исповедания содержат истину в неправде (Рим. 1, 18). Каждое неправославное религиозное учение является небогоугодным и откровенно гибельным, ибо дерзновенно подменяет еретической ложью. Этим оно гневит Бога и удаляет от Него.В Священном Писании Бог засвидетельствовал неоднократно, что не только подменяющие Его идолами, но и проповедающие о Нем неверно вызывают Его гнев.

Благочестивым читателям представляется замечательная книга болгарских священников. Сегодня, в преддверии попытки проведения так называемого “Всеправославного совещания” в 2016 году, а по сути 8-го “волчьего Вселенского Собора”, изучение этой книги как никогда полезно и необходимо всем истинно верующим православным христианам. Нам  нельзя  допустить поругания нашей святой  Православной веры путем соединения с еретиками на “высшем уровне”. И да поможет нам в этом Всепремудрый Господь и этот многоценный труд.

 

Почему православному христианину нельзя быть экуменистом.
  

                   *Архим. Серафим (Алексиев), архим. Сергий (Язаджиев).*

Сегодня много пишут, говорят и проповедуют об экуменизме, экуменических
встречах, экуменическом объединении христиан, об экуменическом
богословии и т. п. Но не все, употребляющие эти слова, понимают, что
такое экуменизм.
Слово «экуменизм» происходит от греческого oikoumene, oikew (обитать,
населять). Следовательно, «экумени» – это «населенная, обитаемая земля,
ойкумена», и поначалу этим словом обозначалась область, населенная
людьми на нашей планете.

И Церковь Христова в древности словом «ойкумена» называла землю и ее
обитателей (см.: Мф. 24, 14; Лк. 21, 26; Откр. 3, 10; 12, 9).
Соответственно, прилагательное «экуменический» означает «вселенский», т.
е. относящийся ко всей земле и ее населению. Святая Православная Церковь
по-гречески тоже именуется «вселенской», будучи ею по существу, ибо ее
Божественный Основатель предназначил ей распространяться по всем
обитаемым на земле местам (см.: Мф. 28, 19; Мк. 16, 15).

Современное экуменическое движение тоже претендует на вселенскость, но
подменяет вселенское единство в истинной вере чисто механическим
соединением разных исповеданий, отпавших от Православия и чуждых ему, и
потому современный экуменизм есть совершенно новое явление. В качестве
идеи он появился в середине XIX века в Англии и Америке с целью
объединить различные христианские исповедания, которые неверно
именовались «церквами». К достижению этой цели настойчиво стремится
созданный на Амстердамской ассамблее 1948 года Всемирный Совет «церквей»
(ВСЦ), центр которого находится в Женеве.

Современный термин «экуменизм» придуман и введен в употребление Джоном
Моттом (1865–1955), известным масонским лидером и председателем ИМКА.
Произошло это на съезде «Международного миссионерского совета»,
работавшего в 1910 году в Эдинбурге (Шотландия) под его
председательством. Тогда и было положено начало всему экуменическому
движению.

Характерно, что Джон Мотт для обозначения этого движения выбрал не
западное латинское слово «универсализм» (от universum – вселенная), а
греческий аналог – «экуменикос» (откуда – экуменизм), который относится
только к Православию как истинному вселенскому вероисповеданию.
Очевидно, ближайшей открытой целью такой подмены было стремление
замаскировать еретический замысел православным термином, взятым из
классического для Православия греческого языка, а отдаленной –
возможность рано или поздно отождествить Вселенские Cоборы (по-гречески
– Sinodoi Oikoumenikai ) с «Экуменическим советом» (ВСЦ), который в
конце концов мог бы провозгласить себя «Вселенским собором».

<…> Итак, понятие «вселенский» – «oikoumenikos», которое всегда
относилось к одной Православной Церкви, сегодня применяется к новому,
чуждому для Православия движению, называемому «экуменическим». Внешнее
сходство, однако, не есть доказательство внутреннего тождества. Как
гласит латинская пословица: «Si duo dicunt idem, non est idem», т.е.
«если двое говорят одно и то же, это не есть одно и то же». Так же и
термин «экуменизм» употребляется Православной Церковью в одном, истинном
смысле, а современным экуменическим движением – совсем в другом.

Задолго до появления женевского экуменизма возник, существует и будет
всегда существовать истинный православный экуменизм – экуменизм, или
вселенскость святой Православной Церкви, основанной Господом нашим
Иисусом Христом с целью распространения через нее по всему миру
возвещенной Христом Богооткровенной истины и осуществления совершенного
Им спасения. Мы дерзаем утверждать, что целиком принадлежим к этому
древнему и вечно новому подлинному экуменизму, т.е. ко вселенскости
святой Православной Церкви. Между этим православным экуменизмом и
современным женевским экуменизмом существуют коренные противоречия и
глубокие, непреодолимые догматические различия.

По этой причине мы не можем быть экуменистами в современном смысле
слова, ибо мы – настоящие экуменисты как члены Православной Церкви,
которая со своего основания называется ВСЕЛЕНСКОЙ! Как нельзя
принадлежать к двум разным вероисповеданиям – например, невозможно,
будучи подлинно православным, быть одновременно протестантом, – так
нельзя, будучи членом святой Православной Вселенской Церкви, участвовать
в экуменическом движении, которое – особенно в последнее время – все
настойчивей навязывает свои взгляды, глубоко чуждые Православию.

Женевские экуменисты именуют экуменизм «движением Св. Духа в наше время»
и считают, что можно говорить по-новому о Боге, о тайне Христа и в
особенности о св. Церкви, открыто пренебрегая православными догматами,
канонами и Священным Преданием. Но святое Православие не может
согласиться с этим; оно не допускает новой редакции догматов, изменения
канонов и измены вековым православным преданиям. Православие строго
держится принятого от Господа Иисуса Христа и его св. апостолов, ибо
хочет остаться верным завету св. апостола Павла: Стойте и держите
предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим (2 Фес. 2,
15). Разница между взглядами женевского экуменизма и учением св.
Православной Церкви настолько велика, что бросается в глаза даже
неискушенному в богословии православному христианину, вызывая у него
законное недоверие к экуменическому движению.

Каждое неправославное религиозное учение является небогоугодным и
откровенно гибельным, ибо дерзновенно подменяет еретической ложью
спасительное Богооткровенное учение. Этим оно гневит Бога и удаляет от
Него. В Священном Писании Бог засвидетельствовал неоднократно, что не
только подменяющие Его идолами, но и проповедающие о Нем неверно
вызывают Его гнев. Вот что читаем в книге Иова: Егда изглагола Господь
вся глаголы сия Иову, рече Господь ко Елифазу Феманинину: Согрешил, еси
ты и оба друзие твои: не глаголасте бо предо Мною ничтоже истинно, якоже
раб Мой Иов (Иов. 42, 7). Духовно просвещенный христианин знает, как
страшно поверить ложному учению о Боге, Который есть Бог истины (см.:
Пс. 30, 6), как страшно искажать Божественные догматы, навлекая тем
самым на себя праведный гнев Божий! Недаром св. апостол Павел советует
своему ученику Тимофею: Потщися себе искусна составити пред Богом,
делателя непостыдна, право правяща слово истины (2 Тим. 2, 15).

Достоинство Православия в том, что оно и только оно из всех так
называемых христианских исповеданий всегда правильно учило и учит о
Боге, о Христе, об Его святой Церкви и о всех Божественных тайнах, тогда
как прочие исповедания содержат истину в неправде (Рим. 1, 18). Оно с
самого начала и поныне хранит неизмененными Богооткровенное учение и
Священное Предание.

<…> Как святая Православная Церковь всегда верна Богу и правильно учит о
Нем, так и каждый отдельный член ее должен пребывать верным Богу и
неуклонно держаться церковного учения, дабы не утратить своей
принадлежности к Церкви и не лишиться вечного спасения в соответствии с
Символом св. Афанасия Великого: «Если кто хочет спастись, прежде всего
должен держаться Вселенской веры. Если кто не хранит ее здоровой и
неискаженной, тот несомненно погибнет навеки!» Тайновидец св. апостол
Иоанн Богослов велит нам ничего не менять из того, что приняли сначала,
т. е. ничего не прибавлять и ничего не убавлять от того, что нам завещал
Сам Дух Святый (см.: Откр. 22, 18–19), ибо иначе мы лишаемся участия в
Божественной жизни, которой удостаиваются лишь оставшиеся верными до
смерти (см.: Там же. 2, 10).

Этот же апостол христианской любви весьма твердо отстаивал исповедание
истинной веры: Кто приходит к вам, и не приносит сего учения, того не
принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его
участвует в злых делах его (2 Ин. 1, 10-11), и потому требовал: Итак,
что вы слышали от начала, то и да пребывает в вас! Если пребудет в вас
то, что вы слышали от начала, то и вы пребудете в Сыне и Отце (1 Ин. 2,
24). Это значит – кто не пребывает в Богооткровенном учении, завещанном
нам Христом через св. апостолов, тот будет чужд Божественной и
Животворящей Троице и погибнет навеки!

Нынешний экуменизм отходит от вековой Православной веры и сближается с
инославными исповеданиями, которые, подобно друзьям Иова, не говорят
правду о Боге, как Божий раб Иов. Поэтому православный христианин, для
которого спасение души является самым важным делом в жизни (см.: 1 Петр.
1, 9), не может безразлично относиться к экуменизму, который старается
подменить исповедуемую нами Православную веру иным, чуждым и весьма
неверным мировоззрением.

Занимаясь вопросом об экуменизме и его погибельности, мы нашли в ходе
исследований ряд очень важных оснований, которые не позволяют нам
сочувствовать экуменизму и участвовать в нем. Этими основаниями хочется
поделиться со всеми искренне верующими и жаждущими вечного спасения во
Христе Иисусе Господе нашем, в общении с Его Святой Церковью.

*ОСНОВАНИЕ ПЕРВОЕ: ИСТИНА ВСЕЛЕНСКАЯ,
А ЗАБЛУЖДЕНИЕ  НЕ МОЖЕТ И НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ВСЕЛЕНСКИМ*

А) ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ – НОСИТЕЛЬНИЦА ИСТИНЫ

Cвятая Православная Церковь, подобно спасительному кораблю, плывущему
среди мира, лежащего во зле (см.: 1 Ин. 5, 19), основана Господом нашим
Иисусом Христом для возвещения миру вернаго словесе – истинного слова
(Тит. 1, 9). Как прекрасно толкует свт. Феофан Затворник: «Словом
означается все учение христианское, которое есть слово, Христом
Спасителем слышанное от Отца и принесенное на землю (см.: Ин. 8, 26; 14,
24), и апостолами силою Духа Святаго распространенное по лицу ее (см.:
Мф. 28, 19; Ин. 14, 26; 16, 13). Верно – и истинно слово сие, как
исшедшее от Бога, Который истинен есть и верен во всех словесах Своих.
Верно оно и в том, что законополагает, и в том, что обещает… Итак,
верное есть истинное (слово), то самое, которое от Бога изошло… без
прибавки и убавки, и изменения…».

Слово это вверено Церкви и ее служителям – епископам и священникам,
которые обязаны проповедовать его чисто, без примеси чужих учений, верно
преподавая слово истины (см.: 2 Тим. 2, 15). Чтобы быть полезным и
действенным для спасения душ, слово учения должно быть оберегаемо от
всего ему чуждого. Это и есть то здравое учение (Тит. 1, 9), которое
должен проповедовать епископ. «Здравое учение есть то, которое учит и
догматам истинным, и жизни праведной».

Догматикой и этикой исчерпывается содержание Христова учения. Оба они
глубоко взаимно связаны и взаимно обусловлены, отчего ни догматика без
этики, ни этика без догматики существовать не могут. Ибо и вера без дел
мертва (Иак. 2, 26), и дела без веры мертвы (см.: Рим. 4, 2–3). Хотя и
бесы веруют и трепещут (Иак. 2, 19), но их вера безполезна, так как она
лишена добрых дел. Еретики тоже могут иметь некоторые внешне добрые
дела, которые, однако, не спасают, так как не связаны с правильной
верой. По толкованию свт. Феофана Затворника (на 1 Тим. 1, 5), истинная,
нелицемерная вера «обнимает все догматы; и они все действительно таковы,
что коль скоро нелицемерно содержатся сердцем, то непременно вызывают
чувства и дела любви и воодушевляют на них. Особенно таковы догматы о
Промышлении, Искуплении и будущем блаженстве. Бог все видит и все, что
по любви к Нему делается для братий, понимает так, как бы оно
непосредственно делалось для Него. Верующий сему как не поспешит через
руку брата вложить требуемое в руку Божию?.. Так любовь наитствуется,
освящается, множится и укрепляется верою нелицемерною».

Догматика и этика в полноте содержатся и осуществляются в лоне истинной
Христовой Церкви, ибо она основана Господом нашим Иисусом Христом: 1) на
истинном исповедании веры во Христа, засвидетельствованном св. апостолом
Петром от имени всех апостолов (см.: Мф. 16, 16-18; ср. Ин. 6, 69), и 2)
на истинной нравственности, созидаемой на основе спасительной Божией
благодати (см.: Тит. 2, 11–12), раздаваемой в Церкви. В таком
всеобъемлющем смысле Христова Церковь называется столпом и утверждением
истины (1 Тим. 3, 15). Она есть столп и утверждение истины, ибо, по
словам свт. Феофана Затворника, она «есть Церковь Бога живаго, Который
есть Бог истины, или самая истина. Поэтому все в ней истинно – истинно
исповедание веры, истинно освящение Таинствами, истинно
облагодатствование, истинна жизнь по Богу, Богом в ней зиждемая, истинна
помощь Божия, истинны обетования, оживотворяющие труждающихся в доме
Божием, – все истинно в ней. В другом где-либо месте не ищи истины! Есть
некоторые подобия истины и вне ее; но настоящая истина только в ней».
«Церковь есть столп истины, как твердо и непоколебимо стоящая в истине и
хранящая ее; она есть утверждение истины, как успокоительница умов,
когда они взволнованы бывают прившедшею ложью».

Хотя после грехопадения, нравственно омрачившего его ум, человек потерял
истину, жажда истины осталась в его душе. Но, оторвавшись от Бога,
согрешивший человек, несмотря на все свое стремление к истине, не в
состоянии сам обрести ее. Те, кто обрели и обретают истину, обязаны этим
только Богу, Который открывает им ее. Рассуждая на эту тему, св. Симеон
Новый Богослов поясняет, что тут под истиной не следует разуметь ни
обыкновенные житейские истины, ни научные истины, не имеющие отношения к
вечному спасению души, а истину, относящуюся к Богу, – спасительную
истину, указывающую человеку смысл его жизни и средства к достижению
вечного единения с воплощенной Истиной – Иисусом Христом (см.: Ин. 14,
6). Об этой Истине св. Симеон Новый Богослов в 37-м слове говорит:
«Истина – от Бога, в слове Божием содержится и благодатию Христовой
постигается».

Эта усвоенная нами Истина предохраняет нас от гибельного погружения в
религиозные обманы и обольщения – от мрачного царства бесов, создающих
ереси для погубления душ человеческих!

Хотя, в принципе, Церковь – не от мира сего, но она предназначена
пребывать в мире (см.: Ин. 17, 11, 15) и охватить вселенную (экумени)
проповедью Божественной Истины. Христова Церковь имеет такое вселенское
предназначение потому, что призвана возвещать Истину, открытую нам
Спасителем. Истина вселенская и должна быть вселенской! Вселенскость
(соборность) <…> есть качество, свойственное Христовой Истине.
Заблуждения, ереси, лжеучения, хотя и распространяются в мире, не могут
претендовать на вселенскость, ибо ложь есть нечто отрицательное, а
потому не имеет законного права навязывать себя всей вселенной. Если же
ереси присваивают себе это право, то это происходит путем узурпирования
чужих прав!

В качестве носительницы истины, предназначенной для всего мира, Христова
Церковь была вселенской с момента своего основания, когда она состояла
всего из 120 душ (см.: Деян. 1, 16), возглавляемых 12-тью апостолами. На
них была возложена Христом вселенская миссия – распространять истину
Христова Евангелия по всей земле: Шедше убо научите вся языки, крестяще
их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28, 19).

Распространение сей правой веры по всей вселенной было предсказано еще в
Ветхом Завете: Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя
глаголы их (Пс. 18, 5). Это пророчество не может относиться к ересям и
лжеучениям, а лишь к Православной вере, ибо она одна преподает без
всяких искажений Богооткровенную спасительную Истину.

Понятия «вселенскости» и «православноcти» отождествлялись одно с другим
с самого раннего христианского времени. И уже с тех пор св. Церковь
говорит о вселенской вере в смысле Православной веры. Это явствует из
«Мученичества св. Поликарпа» (II в.), где в обращении стоит: «Божия
Церковь в Смирне – к Божией Церкви в Филомелии и ко всем общинам в мире,
принадлежащим ко св. Вселенской Церкви». Греческий богослов проф. И.
Анастасиу пишет: «То, что было вселенским (экуменикон), то было
православным (ортодоксон). Тот, кто не был православным, отсекался от
Вселенской, т.е. соборной Церкви, и отвергался ею».

Православные христиане везде и всегда – как в прошлом, так и ныне –
чувствовали себя едиными именно благодаря единой вере, хранящейся в
Православной Церкви. Как писал св. Василий Великий, благодаря
установленным св. Отцами общим символам веры (св. Василий Великий (+ 379
г.) не дожил до Второго Вселенского Собора (381 г.), когда был принят
Никео-Цареградский Символ веры как единое всеобщее исповедание
Православной веры. – Примеч. авт.), исповедуемым братиями каждой
Поместной Церкви, они «от одного до другого конца вселенной, во всех
находили себе отцов и братий».

Три Святителя – Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст –
названы в тропаре «Вселенскими учителями», ибо просвещали мир
Православным учением. Вселенские Соборы означают Православные Соборы не
потому только, что в них участвовали представители всего тогдашнего
христианского мира, а прежде всего потому, что защищали и утверждали
Православную истину, проповедуемую вселенским Православием, и
ниспровергали ереси и лжеучения. По словам св. Иоанна Златоуста,
«Церковь есть столп Вселенной». Она – вселенская, так как защищает
истину, которая есть и должна быть вселенской.

Следовательно, прилагательное «вселенский» в отношении к Церкви имеет не
столько количественный и географический, сколько качественный и
духовно-вероисповедный смысл. Хотя Вселенская Церковь и не охватывает
вселенную географически, это ей вовсе не мешает быть вселенской в
сущностном, духовно-догматическом смысле, согласно своему назначению. И,
наоборот, хотя иногда ересь больше распространена, чем Православие, –
как это было, например, в IV веке при арианстве и позже при
иконоборчестве, – однако никогда ересь не может быть вселенской по той
простой причине, что она распространяет заблуждения.

Б) ЭКУМЕНИЗМ ПЕЧЕТСЯ О НЕИСТИННОЙ «ЦЕРКВИ»

Нынешнее экуменическое движение вкладывает совсем иное, неизвестное
древности содержание в понятие «вселенский». В отличие от
святоотеческого понятия о «Вселенской Церкви» (в качественном смысле) –
Церкви, защищающей истину, Церкви Православной, не допускающей никакой
примеси заблуждения, «экуменическое движение» (в количественном смысле)
означает движение, которое объединяет религиозные общества, называемые
«церквами» и собранные из всевозможных христианских исповеданий, в
которых истина соседствует с заблуждением (см.: Рим. 1, 18).

Исходя из подобного взгляда на понятие «вселенский», д-р Филипп Поттер,
бывший генеральный секретарь ВСЦ (экуменической организации «Всемирный
совет церквей». – Примеч. ред.), расширяет понятие «экуменический»,
утверждая, что оно означает не только сближение и общение «церквей», но
предполагает «совокупность обитаемой земли». «Следовательно, – говорит
он, – экуменическое движение появляется повсюду, где христиане и другие
люди (!) стремятся так или иначе работать для единства человечества». Из
этого следует, что конечной целью экуменизма оказывается не единство
т.н. «церквей» даже в экуменическом понимании, а некое запланированное
объединение человечества… Экуменисты все чаще трактуют «вселенскость»
географически. «Никакая церковь не может претендовать на вселенскость,
оставаясь провинциальной в наш планетный век», – сказано в одном
экуменическом журнале.

3 сентября 1967 года нам удалось поговорить с экуменистом-англичанином
Майклом Муром, заместителем генерального секретаря ВСЦ по внешним
сношениям с англиканской церковью. В ответ на вопрос: «Как Вы понимаете
единство Церкви?» он сказал: «Она едина как церковь невидимая». На наш
вопрос: «Кто принадлежит к этой невидимой Церкви?» последовал ответ:
«Все христиане», т.е. в истинную Христову Церковь включаются все
деноминации, группировки и секты, которые давным-давно отлучены
Православной Церковью по причине своих еретических отклонений от
Христовой истины. Майкл Мур ошибочно переносит свойства торжествующей
Небесной Церкви, не видимой для нас, на воинствующую земную Церковь,
которая видима, и в земную Церковь, нарицаемую им «невидимой», включает
всех еретиков под общим именем «христиан».

«Невидимая церковь» – термин чисто протестантский, и он глубоко
противоречит Православному учению о Церкви как единой небесно-земной
Церкви, возглавляемой Христом (см.: Еф. 1, 10), членами которой являются
только правильно верующие христиане. В «Пространном христианском
катехизисе» митрополита Филарета сказано, что Церковь – вселенска, т.е.
соборна, так как она «не ограничена никаким местом, ни временем, ни
народностью, а включает в себя истинно верующих всех мест, времен и
народов». Св. апостол Павел, который первым назвал Церковь Телом
Христовым (см.: 1 Кор. 12, 27), а Христа – Главою Церкви (см.: Еф. 1,
22) и который прекрасно понимал ее невидимую мистическую сущность (см.:
Там же. 5, 32), нигде не называет ее невидимой Церковью, а всюду говорит
о ней как в видимой величине – обществе, в котором спасаются верующие во
Христа, как праведные, так и грешные, где существует видимая иерархия,
совершающая видимые спасительные Таинства, через которые мы
удостаиваемся невидимой Божией благодати для единения и общения с
невидимым Богом. Вы же есте тело Христово, и уди от части. И овых убо
положи Бог в Церкви первее апостолов, второе пророков, третие
учителей… (1 Кор. 12, 27–28). <…>

Всевозможных неправославных христиан включают в понятие «вселенской
Церкви» не только инославные экуменисты, но под их влиянием проф.
протопресвитер Стефан Цанков, например, пишет: «Проблема единства Церкви
становится слишком сложной и уже не может рассматриваться схоластически
самодовлеюще, как это было до сих пор… Неправильно считать, что к
мистическому телу Христову (Церкви) принадлежат одни только православные
христиане и что за видимой разделенностью не существует невидимое
мистическое единство в Церкви Христовой». Вопреки догматам к
«невидимому» единству Христовой Церкви часто причисляются инославные
исповедания, независимо от их догматических заблуждений, которые
отсекают их от общения с Христовой Церковью.

Что же означает «невидимое мистическое единство» экуменистов? Этим
словосочетанием пока осторожно именуется экуменическая универсальная
«церковь». Правда, ВСЦ подается пока лишь как сообщество «церквей», а не
как «сверхцерковь» и «всемирная церковь», но «идеал» будущей Una Sancta
– «универсальной объединенной церкви» – уже просматривается, и основа ее
заложена. Членами будущей «церкви» станут участники экуменизма и ему
сочувствующие. Кто же они?

Ревностный экуменист, русский богослов Лев Зандер из Богословского
института в Париже откровенно писал: «Состав лиц, участвующих в
экуменическом движении, чрезвычайно разнообразен: входя в него, мы
должны быть готовы встретиться там не только с православным иерархом,
англиканским епископом и протестантским пастором, но и с представителем
„либерального богословия“, который не верит в Божественность Иисуса
Христа, и с унитарианином, отрицающим догмат о Троице, и с квакером, не
приемлющим вообще никаких церковных установлений». Это написано в 1930-е
годы. Ныне в ВСЦ входят многие еретические общества:
ремонстранты-арминиане из Голландии и некоторые крайне либеральные
религиозные объединения, отвергающие даже Крещение, хотя Сам Христос
ставит его абсолютным условием спасения (см.: Мк. 16, 16).

Входит и т.н. церковь моравских братьев, которая в противоположность
Православному учению об оправдании наряду с верою и делами учит об
оправдании одною верою и, ставя действенность Таинств в зависимость от
достоинства их совершителя, допускает повторное Крещение, что полностью
противоречит 10-му члену Символа веры – «Исповедую едино крещение во
оставление грехов». Теперь в ВСЦ участвуют и несториане, и монофизиты, и
иконоборцы (протестанты и их секты), даже некоторые сообщества без
всяких церковных признаков, как об этом свидетельствует греческий
профессор-догматист Мегас Фарандас, присутствовавший на VI-й ассамблее
ВСЦ в Ванкувере в 1983 году: «Протестанты разделились на сотни
„церквей“, многие из которых лишены конкретного „верую“, а имеют лишь
социальные требования, маскируемые христианскими лозунгами». Вот с
какими «христианами» сотрудничают на экуменических конференциях во имя
будущей «церкви» православные представители! На них и самые отъявленные
еретики считаются равноправными членами мистического тела Христова –
Церкви, называются «церквами», не будучи таковыми, и сам экуменический
совет в Женеве действует как «Всемирный совет церквей».

Самим этим наименованием Православная Церковь безцеремонно
приравнивается ко всем т.н. «церквам», входящим в ВСЦ. Конечная цель
такого нивелирования – превратить понятие Церковь из единственного в
своем роде (sui generis) понятия в обыкновенное рядовое, т.е. в
абстракцию, равно объединяющую разного вида «церкви», что означает
полное упразднение догматического понятия о Церкви как единственного
явления в мире. Ибо раз существуют разные виды церквей, то, выходит,
Церкви как таковой просто нет!

ЭКУМЕНИЗМ ГИБЕЛЕН И ДЛЯ ИНОСЛАВНЫХ

Экуменизм гибелен и для инославных, и для православных. Путем экуменизма
инославные не обретают истину, а обладающие ею православные удаляются от
нее. Поясним. Инославные, которые искренне ищут спасительной истины и
возрождающей благодати, не могут обратиться к святому Православию,
участвуя в экуменизме, ибо они еще сильнее утверждаются в своем
заблуждении, так как ВСЦ признает их сектантские и еретические общности
«церквами». Какой же истинной Церкви они будут искать, имея свою
«церковь» и свои «таинства»?! Св. Киприан Карфагенский весьма мудро
говорит, что «еретики никогда не придут в Церковь, если мы будем
утверждать их в убеждении, будто и они имеют церковь и таинства». Таким
образом, «православные» экуменисты, признавая за еретическими общностями
право называться «церквами», губят их для Церкви!

Постоянно духовно-молитвенно общаясь с инославными, сами православные
участники экуменизма незаметно заражаются их неправославными и крайне
либеральными взглядами и теряют чистоту своей Православной веры. В
качестве примера упомянем греческого богослова Никоса Ниссиотиса,
испытанного экуменического деятеля и директора Института воспитания
молодых экуменистов в Боссе (под Женевой). Под влиянием общения с
инославными он стал таким либералом в богословии, что, вопреки
православной догматике, принялся утверждать, будто:

«Есть только одна общность всех верующих во Христа через Дух». (Тем
самым Ниссиотис подменяет Православную Церковь некоей
«надконфессиональной общностью», упраздняя догматическую истину об
единой истинной Христовой Церкви – Православной);

«Церковь универсально едина и раскрывается везде как таковая».
(Следовательно, для Ниссиотиса Церковь не только в Православии, а, в
качестве экуменической «универсальной церкви», объединяет и неправославных);

«Никакая церковная общность не может жить отдельно и в стороне от других
христиан и христианских общностей». (По мнению Ниссиотиса, Православная
Церковь не может существовать вне еретических общностей, что совершенно
неприемлемо для православного христианина, который знает, что
Православная Церковь прекрасно жила до сих пор, не нуждаясь ни в каком
общении или союзе с еретиками);

«Все христианские общности требуют обновления и глубокого
преобразования». (По Ниссиотису, и Православная Церковь как религиозная
общность нуждается в экуменическом «обновлении»!).
На этом Ниссиотис не остановился: к новой экуменической общности он
приложил сделанное св. апостолом Павлом сравнение Церкви как тела
Христова с различными членами (см.: Рим. 12, 4–8; Еф. 4, 15).

Участие в экуменическом движении дает якобы каждой «церкви» право
сохранить свою экклезиологию, хотя на деле ей приходится относиться к
другим христианским общностям как равноправным «церквам», в которых
якобы тоже действует единый Дух. Будучи экуменистом, Ниссиотис не может
придерживаться иного взгляда и потому утверждает: «Хотя в
экклезиологическом плане отношение каждой церкви к другой (церкви)
остается неизменным, и хотя никакое публичное заявление ВСЦ, например
Торонтский документ, не требует от одной церкви признания церквами
других членов, участие в Совете означает, что каждая церковь должна
осознать, что… не может уже жить для себя, изолированно, что и другие
христианские общности облагодатствованы Св. Духом особыми дарами», «что
универсальная церковь выходит за пределы исторической церкви, к которой
мы принадлежим».

Погрязнув в экуменизме, неправедно учат не только отдельные
«православные» богословы вроде Ниссиотиса. Сама Константинопольская
Патриархия <…> сделала по случаю 25-летия ВСЦ заявление, в котором
экуменическому движению дана высочайшая оценка. Вместо того чтобы
порвать с экуменизмом и хранить верность православным догматам и
канонам, Патриархия (на наш взгляд, в данном случае все же неверно
говорить о всей Патриархии, т.к. подобные высказывания, как правило,
составляются в узком кругу небольшой части высших церковных иерархов,
дерзающих обнародовать их от имени всей Патриархии. Это, по сути, те же
отдельные «православные богословы», взгляды которых идут вразрез с
мнением церковной полноты – большинства пастырей и народа Божия. Если же
приписывать сомнительные высказывания отдельных экуменистов всей – той
или иной – Поместной Церкви, как делают сегодня некоторые неразумные
ревнители, то по ошибке можно прийти к убеждению в ее безблагодатности,
еретичности и встать на путь раскола. – Примеч. ред.) угодливо и
безрассудно именует его «одним из путей, выбранных Господом, дабы людям
стала ближе новая заповедь о любви, дабы Церковь уделила больше внимания
Его заповеди о примирении и единстве».

Эти льстивые слова догматически неверны. Ошибочно думать, будто Господь
выбрал путь экуменизма, чтоб посредством его осуществлять заповедь о
любви к людям. Путь экуменизма есть путь синкретизма, путь поддержки
разных ересей и, как мы увидим дальше, искажения догмата о Церкви, путь
попрания Богоустановленных канонов, путь измены Христу – одним словом,
путь отступничества от истины. Следовательно, Бог не выбрал экуменизм, а
попустил его в наши апокалиптические времена, да откроются помышления
многих сердец (Лк. 2, 35).

Константинопольская Патриархия изменяет самой себе (некорректное, на наш
взгляд, выражение. – Примеч. ред.) и своим православным традициям,
раболепно высказываясь в угоду экуменизму, основу которого составляет
протестантизм со всеми его направлениями, ересями и сектами,
объединенными во Всемирном совете «церквей». Иначе думал в XVI веке о
только что появившихся протестантах-лютеранах доблестный защитник
Православия Константинопольский Патриарх Иеремия II. После того как по
их просьбе он изъяснил сущность Православной веры в трех пространных
трактатах и убедился из их ответов, что они противятся истине, Патриарх
написал: «Просим вас не утруждать нас более, не писать об этом, не
посылать к нам, раз вы светильников Церкви и богословов перетолковываете
иначе, и, на словах почитая их и превознося, на самом деле отвергаете и
доказываете, что оружие наше безполезно, т.е. святые и божественные их
слова, при помощи которых мы могли бы и еще писать и опровергать вас.
Итак, избавьте нас от хлопот! Идите своим путем и впредь о догматах нам
не пишите!»

Участие православных в экуменическом движении крайне опасно, так как
незаметно ведет их к измене православному «верую», заставляя видеть в
еретических общностях «церкви», якобы облагодатствованные особыми дарами
Св. Духа, и считать Православную Церковь слишком «малой», чтобы
называться вселенской. «Вселенской», по мнению экуменистов, может быть
лишь «универсальная церковь», т.е. объединение всех существующих
«церквей», равных пред Богом. По мнению Висерт-Хуфта (долголетнего
генерального секретаря ВСЦ), Иисус Христос живет во всех церквах,
независимо от их отличий друг от друга.

Но разве могут существовать многие церкви, все одинаково угодные Богу?
Ведь Господь Иисус Христос основал единую Церковь, внутренне
объединяемую исповеданием единой веры Православной, неизменной по всему
миру и на все века. На Первом Вселенском соборе в 325 году св. Царь
Константин Великий в «Послании к епископам, не присутствовавшим на
Соборе», заявил: «Спаситель наш благоволил иметь единую Свою Вселенскую
Церковь, дабы могли все члены ее, как бы ни были рассеяны по всем
местам, согреваться единым духом, т.е. единой Божественной волей». Самым
безусловным признаком принадлежности к истинной Христовой Церкви служит
полное исповедание хранимой в ней Истины. Св. Иоанн Кассиан отмечает:
«Без всякого сомнения тот, кто не исповедует веру Церкви, находится вне
Церкви». То же самое подчеркивает и Константинопольский Патриарх Иеремия
II: «Члены Церкви Христовой всецело преданы истине, а не всецело
преданные истине не суть члены Церкви Христовой»(важно отметить, что в
данном случае авторы приводят изречения св. Иоанна Кассиана и Патриарха
Иеремии, имея в виду членов еретических обществ – протестантов,
монофизитов и проч. неправославных участников ВСЦ, но не «православных»
экуменистов, которые пока еще официально находятся в лоне Православной
Церкви. К сожалению, некоторые ревнители не по разуму могут истолковать
эти высказывания неверно и самовольно «отлучить» от Церкви тех или иных
нынешних епископов и Патриархов, что канонически недопустимо и опять же
ведет к расколу

*Итак, православный христианин не должен участвовать в экуменизме так как:
1) он подменяет правильное понятие о Церкви как ВСЕЛЕНСКОЙ, в смысле
защищающей Богооткровенную истину, неверным для Церкви определением
«универсальной» в географически-вселенском смысле;
2) предпочитает количество, а не качество исповедания Истины;
3) навязывает лжеучения, якобы «вселенские», вне Истины;
4) утверждает неправославных в убеждении, будто и они принадлежат к Церкви;
5) следовательно, экуменизм препятствует искренним искателям Истины
обрести ее в общении с Православной Христовой Церковью!*

*ОСНОВАНИЕ ВТОРОЕ: ЭКУМЕНИЗМ – ЭТО ЕРЕСЬ ПРОТИВ ДОГМАТА О ЦЕРКВИ –
ЕДИНОЙ, СВЯТОЙ, СОБОРНОЙ И АПОСТОЛЬСКОЙ*

А) ЦЕРКОВЬ ПО СИМВОЛУ ВЕРЫ. ТЕОРИЯ «ВЕТВЕЙ». ПЛЮРАЛИЗМ

Догмат о Церкви весьма сжато и точно выражен в IX члене
Никео-Цареградского Символа веры: «Верую во едину, святую, соборную и
апостольскую Церковь». Этими словами выражается твердое и неизменное
убеждение православного христианина, что Церковь, в которую мы веруем,
существующая, а не ожидаемая; уже созданная, а не ожидающая создания;
вполне действительная, а не воображаемая.

Было время, когда Церковь была обещана Спасителем словами: Созижду
Церковь Мою (Мф. 16, 18). Но это обещание сбылось в день первой
христианской Пятидесятницы, и с тех пор никто не сомневался в
существовании Церкви, основанной на вере во Христа – краеугольного ее
Камня (см.: Еф. 2, 20). Она для православного христианина существует как
действительный Богочеловеческий организм для спасения душ.

Лишь в наше время на почве экуменизма появилась идея, будто Церковь
необходимо создавать не на Камне Христовой истины, а на песке
всевозможных человеческих заблуждений, что противоречит Символу веры и
Священному Писанию. Единственное, о чем сказано в Символе веры как об
ожидаемом в будущем, это эсхатологические события – второе Христово
пришествие, воскрешение мертвых и жизнь будущего века, почему о них
говорится «чаю», т. е. «ожидаю», тогда как об остальном – «верую»
(«исповедую»).

В отличие от еретических обществ, претендующих быть «церквами», Христова
Церковь названа «единой, святой, соборной и апостольской». Что означают
эти определения? Изложим вкратце. 1) Церковь – едина из-за единства
своего вероисповедания. Она не была бы единой и единственной, а была бы
множественной, если бы в ней допускались различные подходы к вере; 2)
Церковь – свята и освящающая посредством преподаваемой ею Божественной
благодати. Если бы она не получила свыше такую благодать, то она не
могла бы называться святой, а была бы лишь человеческой безблагодатной
организацией, каковыми являются еретические общности; 3) Церковь есть
соборная и вселенская в силу сохраняемой и проповедуемой ею Божественной
истины, предназначенной для распространения по всему миру. Если бы она
не обладала этой Истиной, она была бы лишь грандиозной земной величиной,
вобравшей в себя разные существующие религиозные лжеучения в мире, а не
Христовой Церковью. И наконец, 4) Церковь есть апостольская по причине
своего апостольского происхождения, она хранит апостольское преемство и
верна апостольским преданиям. Если бы она порвала с этим, она не имела
бы права называться апостольской.

Это учение, сжато выраженное в IX члене Символа веры словами «…во едину,
святую, соборную и апостольскую Церковь», составляет полноту
Православной веры в Церковь. <…>
Если сравнить веру истинного православного христианина в Церковь со
взглядами инославных экуменистов, то бросается в глаза огромное
различие. Экуменисты не верят в существование единой – единственной,
истинной, чистой от всяких заблуждений, святой, соборной и апостольской
Церкви. Согласно их пониманию, ни одно из существующих христианских
исповеданий не сохранило полностью верность древней апостольской Церкви
и не обладает полнотою истины. Экуменисты считают, что Церковь должна
создаваться путем экуменического движения, через сближение т. н.
«церквей» со взаимными уступками в учении и практике.

Еще в 1937 году протестант-экуменист Ели Гунел открыто высказывал свою
экуменическую «веру» во вселенскую церковь: «Я верю в то, что пока не
существует… но что непременно должно быть. Ибо верю в Св. Духа, Который
с исторического часа Пятидесятницы в Иерусалиме неустанно снова и снова
созидает опыты, проекты церкви, пока не возникнет образцовая (церковь)…
Я вижу множество церквей: рассеянных, разделенных… Я вижу церкви,
согрешающие настолько, что вводят в соблазн, преследуемые легионом
бесов: формализмом, интеллектуализмом, догматизмом (!)». Автор
заканчивает эту тираду повторением своей веры в грядущую «универсальную
церковь».

Православный христианин может только ужасаться, слыша подобные
кощунственные слова. Основанная Христом Церковь подается как
несуществующая, и Св. Дух обвиняется в неспособности создать сразу
образцовую церковь, будто с Пятидесятницы и доныне Он творит неудачные
проекты «церквей», отчего в мире появлялись церкви, вводящие в соблазн и
населенные «легионом бесов»! Приписывать все это Св. Духу есть
непростимая хула, о которой говорит Господь в Евангелии (см.: Мф. 12,
32)! Церковь создана Господом Иисусом Христом (см.: Там же. 16, 18) и
утверждена благодатью Св. Духа, излиянною над нею во всей полноте в день
Пятидесятницы (см.: Деян. 2, 1–12). Ее Спаситель возлюбил (см.: Еф. 5,
25); за нее пролил Он кровь Свою (см.: Деян. 20, 28), да освятит ю,
очистив банею водною в глаголе; да представит ю Себе славну Церковь, не
имеющу скверны, или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и
непорочна (Еф. 5, 25–27).

В разговоре с <экуменистом> Майклом Муром мы спросили, есть ли церковь,
которая сегодня бы исповедовала совершенно правильную и безупречную
веру? «Нет! – ответил он.– Мы должны скомбинировать веру всех церквей, и
тогда все станет едино». Как показывает этот ответ, в основе экуменизма
лежит догматически не допустимый принцип синкретизма.

Англиканский «епископ» Глостерский, участвовавший в Афинском совещании
греческих и англиканских богословов в мае 1941 года, энергично возражал
против православного догмата, что только Православная Церковь является
«единой, святой, соборной и апостольской Церковью», утверждая, что
«Церковь утратила свое единство и ныне существует лишь в расколах
(схизмах) – восточный раскол, папский раскол, англиканский раскол».
Отдельные западные экуменисты зашли еще дальше и отрицают не только
фактическое, но и принципиальное единство Церкви. Генри ван Дузен пишет:
«Представление об единой первоначальной „неразделенной церкви“ есть
абсолютный вымысел… История не знает ничего подобного. Никогда не было
„неразделенной церкви“. Даже в первых 15-ти веках вряд ли был век, когда
не происходило бы хотя одно новое сильное отпадение от „тела Христова“».

Автор этих слов – либеральный протестант – видит в каждой ереси новую
ветвь Христовой Церкви и присваивает каждой отдельной части право
называться «церковью». Будучи вне Церкви, он не может понять и
почувствовать, что отпадающие посредством ереси новые общности уходят от
Церкви и уже не могут принадлежать к ней и соединиться с нею могут,
только отказавшись от всех своих заблуждений. Будучи лжецерквами, они не
имеют права называться церквами, тогда как истинная Христова Церковь,
отсекая от себя еретиков, продолжает существовать как целостная,
внутренне единая в вере, нераздельная Церковь.

Великий сербский православный догматист, (преп.) архимандрит д-р Иустин
(Попович) прекрасно говорит: «Как Личность Богочеловека Христа едина и
единственна, так и основанная Им и на Нем Церковь – едина и единственна.
Единство Церкви неизбежно следует из единства Богочеловека Христа. <…>
Всякое деление (Церкви) означало бы ее смерть. Она вся уже в
Богочеловеке и есть прежде всего Богочеловеческий организм, а затем уже
Богочеловеческая организация. Все в ней Богочеловеческое: и жизнь, и
вера, и любовь, и Крещение, и Евхаристия, и всякое ее святое Таинство, и
все ее учение, и вся ее жизнь, и вся ее бесзсмертность, и вся ее
вечность, и все ее устройство. <…> У нее все Богочеловеческое и
неделимое <…> У нее все органически и благодатно связано в единое
Богочеловеческое Тело, под единым Главою – Богочеловеком Господом
Христом. <…> Соединенные с Христом, все члены Церкви из всех народов и
всех времен суть одно в Христе Иисусе (см.: Гал. 3, 28).

Это единство верных начинается с первого Таинства – св. Крещения,
продолжается и укрепляется посредством прочих св. Таинств и достигает
своей вершины в св. Евхаристии, которою осуществляется самое совершенное
единство верных с Господом Христом, как и единство между верными. <…>
Основание целокупной Христовой Церкви созидается на единстве и
единственности Богочеловеческой ВЕРЫ. А в этой вере все есть Богочеловек
Господь Иисус Христос, Который в Себе и через Церковь соединил навеки
небо с землею, ангелов с людьми и, самое важное, – Бога с людьми. <…>
Богочеловеческая вера дает нам, людям, абсолютно все, что нужно для
вечной жизни. <…> С этой верой мы стоим и существуем сверху донизу, она
раз навсегда передана святым (см.: Иуд, 1, 3). <…> Подобно св.
апостолам, и св. Отцы и учители Церкви исповедуют единство и
единственность Православной Церкви. Отсюда понятна и пламенная ревность
св. Отцов Церкви, проявляемая при всяком отделении и отпадении от
Церкви, а также их строгое отношение к ересям и расколам <…> Как у
Господа Христа не может быть несколько тел, так у Него не может
существовать несколько церквей. <…> Отсюда разделение Церкви
онтологически, по существу невозможно. Разделения Церкви никогда не было
и не может быть; существовали и будут существовать лишь отпадения от
Церкви. <…> От единой неделимой Церкви Христовой отпадали в разные
времена еретики и раскольники, и этим они переставали быть членами
Церкви <…> Таким образом отпали от Церкви гностики, ариане, духоборцы,
монофизиты, иконоборцы, римо-католики, протестанты, униаты и <…> все
прочие отщепенцы, принадлежащие к еретико-раскольничьему легиону».

Б) ЦЕРКОВЬ – ЕДИНАЯ. АНГЛИКАНСКИЙ ПРИНЦИП ВСЕОХВАТНОСТИ

Если в Православной Церкви, руководствующейся канонами, всякое
несообразное с церковной верой лжеучение привело бы к церковному суду и
осуждению, в англиканстве новшества развиваются безпрепятственно, ибо
англиканская «церковь» утратила любовь к истине и потому позволяет
распространяться в ней всевозможным мнениям и лжеучениям. Она даже
кичится своей открытостью миру, философиям и стихиям мира сего (ср.:
Кол. 2, 8) и порицает Православную Церковь за ее неизменное стояние в
вере и удаление от суетной жизни этого мира!

Покойный Афинагор (Кокинакис), греческий архиепископ Фиатирский и
Великобританский, известный как убежденный экуменист-англофил, говорил,
однако, с упреком: «В англиканской церкви мыслители-интеллектуалы и
богословы не ожидают со стороны церкви никакого официального осуждения.
Открытость их церкви к мировой истории и принцип „всеохватности“ придает
им своего рода богословское дерзновение в отношении к истории и
приспособления к установлениям веры… Эти попытки расширяют границы
„всеохватности“ до такой степени, что ставят проблемы внутри и вне
англиканской общности». Однако дальше архиепископ Афинагор вступает в
противоречие с самим собою, пытаясь как-то оправдать англиканский
принцип «всеохватности», отождествляя его с православным принципом
церковной икономии(икономия – от. греч. «домостроительство» –
снисхождение к кающимся ради укрепления их на пути спасения. – Примеч.
ред.).

Эту попытку надо признать неудачной, ибо:

1) Православная Церковь никогда не применяет принципа икономии в области
догматов, тогда как англиканский принцип «всеохватности»
распространяется и на эту важнейшую область веры;

2) оба принципа сильно отличаются друг от друга, так как у англикан
конкретный результат всеохватности в области веры есть погубление
человеческих душ, а в Православии применение принципа икономии имеет
целью спасение души – по древнему святоотеческому выражению – через
«уврачевание в корне».
В последнее время в англиканстве появились модернисты, отрицающие самые
основы христианства как Богооткровенной религии. Один из ярких
представителей – «епископ» д-р Джон Робинсон, автор книги «Быть честным
к Богу», вышедшей в 1963 году, мировоззрение которого можно
охарактеризовать как «христианский» атеизм. Он отрицает бытие личного
Бога – Творца и Промыслителя мира, а также существование духовного мира
вообще и будущей вечной жизни в частности. Иисус для него – простой
человек. Но этот человек – Иисус – есть высшее и единственное в истории
проявление божественного начала мироздания… В этом смысле Он
единосущен Отцу, хотя для Отца нет места в мировоззрении Робинсона. По
нему, Воскресение Христа не означает телесного восстания из гроба, а
«некое душевное переживание апостолов, случившееся с ними в третий день
по Распятии и внутренне переродившее их».
И этот «христианский» атеизм терпит англиканская церковь! Никаких
санкций со стороны церковных властей в отношении к «епископу» Робинсону
не последовало, и учение его осталось неотвергнутым англиканской
церковью, которая избегает осуждать еретические взгляды.

Мало того! Порочный принцип «всеохватности», распространенный не только
на веру, но и на христианскую мораль, используется англиканством для
явно безнравственных целей. Например, в «Чери Тайме», официальном органе
англиканской церкви, 14-го октября 1983 года была помещена позорная
реклама «Христианского (!) союза гомосексуалистов», в которой
рекомендуются книги, содержащие религиозные чинопоследования для…
содомских бракосочетаний между лицами одного пола!!! По поводу одного
такого «бракосочетания», состоявшегося 21-го января 1983 года при
участии англиканского «священника» Холта, – «брака», вызвавшего глубокое
возмущение и энергичные протесты со стороны местных мирян, – генеральный
секретарь упомянутого «христианского» союза Киркер безстыдно заявил, что
число подобных «браков» все увеличивается и что многие из них
совершаются в англиканских храмах по определенному обряду. Излишне
доказывать, насколько богопротивны эти противоестественные «браки»,
которые св. апостол Павел заклеймил как постыдные страсти (см.: Рим. 1,
25), поставив их в ряд самых тяжких грехов, совершители которых царствия
Божия не наследуют (Гал. 5, 21).

Таковы плоды англиканского принципа «всеохватности», посредством
которого оправдываются не только всякие догматические лжеучения, но и
самые постыдные нравственные преступления!

Этот принцип стал заражать, к сожалению, и некоторых православных
богословов, например, прот. Ливерия Воронова, профессора догматики в
С.-Петербургской Духовной академии. Посетив в Париже Богословский
институт на Сергиевском подворье, он прочитал лекцию о взглядах
осужденного Русской Православной Церковью еретика прот. Сергия Булгакова
и во имя христианской «любви» постарался представить их как терпимые и
допустимые, пригласив под конец всех присутствующих пропеть еретику
«Вечную память»!

Принятие англиканского принципа «всеохватности» не приведет к подлинному
объединению и единой правой вере, ибо каждому будет дано право следовать
собственным ошибочным убеждениям. Благодаря этому принципу можно
достигнуть не единства в истине, а лишь полного отступления от нее,
отпадения от Богооткровенной веры и, следовательно, отпадения от Церкви
и от личного спасения. Вот к таким печальным результатам приведет
отрицание единства Церкви!

В) ЦЕРКОВЬ – СВЯТАЯ

Экуменисты согрешают не только против догмата о единстве Христовой
Церкви, но, включая еретиков в ее состав, они согрешают и в своем
понимании Церкви как святой.

По православному учению, оба эти свойства – единство в истине и святость
– находятся в тесной взаимной связи. Как единство в истине связывает
единой верой всех православных христиан через их отказ от заблуждений и
лжеучений, так и святость соединяет их посредством благодати и истины,
происшедших чрез Иисуса Христа (см.: Ин. 1, 17) и исключающих всякий
союз с нечестием и ересью (см.: 2 Кор. 6, 15) – этими порождениями
лукавого духа, который выдумал ложь для расшатывания спасительной
Истины. Понятия святости и истины родственны между собой, о чем сказал
Спаситель в Своей первосвященнической молитве к Богу Отцу: Освяти их
[учеников] истиною Твоею (Ин. 17, 17). Господь Иисус Христос неразрывно
увязывает святость и истину. Хочешь быть святым – обними Богооткровенную
истину! Хочешь разуметь Божественную истину – стремись к святости, ибо
она одна может сделать тебе истину близкой и дорогой!
Церковь не могла бы называться святой, если в своей сущности могла бы
заражаться заблуждением. «Непогрешимость Церкви покоится на ее святости;
Церковь непогрешима, потому что свята», – прекрасно сказал об этом
русский догматист прот. Н. Малиновский (Прот. Н. Малиновский. Очерк
православного догматического богословия. Сергиев Посад, 1912).

В чем же состоит святость Церкви, и в каком смысле она названа святой?

Прежде всего потому, что ее Глава свят, и потому, что Св. Дух, ею
управляющий и руководящий, освящает ее, будучи источником всякой
святости. От Христа – Главы Церкви – (см.: Еф. 1, 22) исходят струи
святости на все тело Церкви. Святой же Дух – Источник нашего освящения,
пребывая в Церкви, освящает членов ее благодатью, преподаваемою в
Таинствах. Посредством этой благодати Он побуждает всякого верующего к
подвигам святости.
Наличие грешников в Церкви не умаляет ее святости, а, наоборот, еще
больше подчеркивает ее, ибо раскрывает следующий духовный факт: под
влиянием раздаваемой в церковных Таинствах благодати часто самые
отъявленные грешники раскаиваются и становятся подлинно святыми!
Присущая Церкви благодать Св. Духа составляет ее святость. Только в лоне
Церкви можно достигнуть истинной святости, ибо в ней раздается
благодать. Церковный народ назван «народом святым» (см.: 1 Петр. 2, 9).
Господь Иисус Христос потому пришел и предал Себя смерти, чтобы Его
Церковь была славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или
чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (Еф. 5, 27).

Слово «пятно» можно отнести к чистоте догматической веры Церкви, а
«порок» – к ее нравственной чистоте. Как пятно, так и порок являются
роковыми препятствиями на пути к достижению святости, которая есть
основное свойство Бога (см.: 1 Петр. 1, 15–16) и без которой никто не
увидит Бога (Евр. 12, 14). Всякий верующий, стремящийся к святости,
может приобрести ее сочетанием обоих способов: предохраняя себя от
черных пятен лжеучений, пятнающих чистоту веры и делающих ее
неспасительной, и преодолевая порочность в нравственной области, т. е.
избавляясь от нравственных грехов, отдаляющих душу от Бога. Такая
святость осуществима в полноте лишь в Православной Церкви, так как в ней
нет пятен лжеучений и своей благодатью она может уврачевать нравственные
немощи и пороки своих верных чад при непременном условии их личного
покаяния.

Прекрасные мысли о святости Церкви можно найти у архиепископа Серафима
(Соболева), который в своем докладе на Московском [Всеправославном]
совещании 1948 года сказал: «Церковь называется Святою потому, что она
есть раздаятельница благодати Святаго Духа, которая сообщается верующим
в Таинстве Миропомазания при совершении над ними Крещения. Эта
возрождающая, освящающая и спасающая благодать есть самое драгоценное и
высшее для нас благо, ибо дарование ее нам было целью пришествия в мир
Христа и Его крестных страданий и смерти… Возрождающая благодать
Святаго Духа есть источник нашей святой жизни. Но этого самого
драгоценного для нас блага, этой возрождающей благодати Святаго Духа с
ее святостью нет и не может быть у протестантов, ибо у них нет Таинства
Миропомазания. В этом Таинстве преподается нам Дух Святый со всеми Его
дарами, взращающими и укрепляющими нас в духовной святой жизни. Эта
благодатная святая жизнь невозможна и для тех инославных христиан
(римо-католиков), которые хотя и имеют Таинство Миропомазания, но в силу
отвержения их Православной Церковью за ереси благодать сия является у
них недейственной и неспасительной».

Церковь называется святой еще и потому, что она объединяет почивших и
переселившихся уже в загробную жизнь всех святых всех эпох и всех стран,
с находящимися еще в сей земной жизни и с теми, которые будут жить на
земле до скончания мира. Никита Ремесианский, западный церковный
писатель IV века, в своем сочинении «Изъяснение Символа веры» пишет:
«Что такое Церковь, если не общество святых? С начала мира праотцы,
пророки, мученики и все прочие праведники, жившие некогда или живущие
ныне, или те, которые будут жить в будущем, – все они составляют
Церковь, ибо освящены единой верой и единой жизнью, запечатлены единым
Духом и объединены в едино Тело, Глава которого есть Христос <…> Итак,
веруй, что в этой Церкви ты достигнешь общения со святыми».

* Сказанное можно резюмировать следующим образом:*

*1) Церковь свята как Тело Христово, будучи освящаема Главою Христом и
пребывающим в ней Святым Духом;
2) она свята, ибо приобщает к святости (см.: Евр. 12, 10) своих членов –
не только праведных, но и кающихся грешников – посредством благодати,
преподаваемой путем совершаемых в ее лоне святых Таинств;
3) она свята и потому, что связывает освящаемых ею православных христиан
– живущих ныне и имеющих впредь жить на земле – со всеми отшедшими к
Богу в небесную Церковь освященными людьми (см.: Евр. 10, 23).
Все это абсолютно неприменимо к извращенному экуменическому понятию о
Церкви и к планируемой «универсальной церкви», так как:
1) в лоне экуменизма объединяются еретические общности, не признающие
Таинства Миропомазания и произвольно называющие себя «церквами», не
являясь таковыми;
2) сам экуменизм, будучи еретическим сборищем, лишен благодати и не в
состоянии преподать ее;
3) экуменизм не ведет своих сторонников к святости. Более того – он
уводит от святости и склонных к ней «православных» экуменистов!*

Г) ЦЕРКОВЬ – СОБОРНАЯ

Экуменисты неправильно толкуют и соборность (вселенскость) Христовой
Церкви. Как уже было сказано, они недооценивают истину, исповедуемую в
абсолютно неискаженном виде только в Православии, пренебрегают
Богооткровенными догматами Церкви как существенным признаком ее
вселенскости и соборности, т. е. подлинной экуменичности, и выдвигают на
первый план численность, дабы Церковь могла быть влиятельной
международной силой. С этой целью экуменисты предлагают объединиться
всем «церквам», включая в их число и еретические общности, давно
отсеченные от Христа (ср. Ин. 15, 6), но это внешнее безблагодатное
объединение не может создать истинную вселенскую соборную Церковь Христову!

Еще в IV веке св. Кирилл Иерусалимский прекрасно и полно объяснил то
свойство Церкви, которое в Символе веры обозначено по-гречески словом   

(кафолическая, а по-славянски – «соборная»). Он пишет в 18-м
огласительном слове, § 23: «Церковь называется соборною, потому что она
в целой вселенной, от пределов земли до пределов ее, и потому что во
всеобщности  и без всякого опущения преподает все,
долженствующее входить в состав человеческого ведения, догматы о видимом
и невидимом, о небесном и земном; еще потому, что подчиняет благочестию
весь человеческий род <…>; и, наконец, потому, что повсеместно
 врачует и исцеляет она всякого рода грехи, совершаемые душою
и телом; и в ней же приобретается все, именуемое добродетелью <…> – и
в делах, и в словах, и во всяком духовном даровании».

<…> <Таким образом>, Христова Церковь у св. Кирилла словом
«кафолическая» изображается:
1) как вселенская, в географическом смысле «до пределов земли», и еще
больше в качественном смысле слова – как охватывающая людей различных
рас, культур, социальных положений;
2) как обладающая полнотою истины;
3) как обладающая полнотою святости и благодати; и
4) в итоге – как единственная.

<…> Подобные мысли высказывает и архимандрит Иустин (Попович). Он пишет:
«Самое Богочеловеческое бытие Церкви всеохватное, вселенское,
кафолическое, целостное, соборное. Своим Богочеловеческим организмом
Церковь охватывает все, что на небесах и что на земле, видимое и
невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли (Кол. 1,
16). Все в Богочеловеке, и Он есть Глава тела Церкви (см.: Там же,
17–18). <…> Богочеловеческая личность Господа Христа есть душа
соборности в Церкви. <…> В соборную жизнь Церкви включены
существования ангелов и человеков, кающихся и грешников, праведных и
неправедных, покойников и живущих еще на земле, причем праведные и
святые помогают менее праведным и святым возрастать ко все большей
праведности и святости. <…> Таким образом, все мы возрастаем в Церковь
святую о Господе (Еф. 2, 21), будучи благодатно-органически связаны
между собою единой верой, едиными св. Таинствами и добродетелями, Единым
Господом, единой Истиной, единым Евангелием. <…> Всем мы верные
составляем единое тело в Церкви. Ради чего? – Чтобы жить единой святой и
соборной жизнью Церкви, святой и соборной верой Церкви, святым и
соборным умом Церкви, святой и соборной волей Церкви. <…> Весьма часто
понятие соборности подается в католическом, географическом плане. Но по
православному пониманию, соборность не есть топографическое,
географическое понятие, а внутреннее, сущностное, психологическое
понятие <…>, основанное на цельности вероисповедания, на
неповрежденности вероисповедания, на святом и апостольском единстве
веры» (Архим. Иустин (Попович). Догматика Православне Цркве. Београд, 1978).

По выражению Св. Отцов Четвертого Вселенского Собора, Христос есть
Глава, а мы – члены, и потому мы должны составлять «единое тело чрез
наше единомыслие и единоверие» (Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1865).

Попечение и внимание Вселенских Соборов были направлены на то, чтобы
подтвердить исконную, преданную нам Христом чрез св. Апостолов
Православную веру и осудить и устранить возникающие по диавольскому
внушению пагубные лжеучения. Церковь терпит самых больших грешников,
надеясь уврачевать их, но отлучает еретиков, так как они искажают св.
догматы – вечные Богочеловеческие святыни, которых «человеческий ум не
может объять всецело» (Архим. Иустин (Попович). Догматика Православне
Цркве. Београд, 1978).

Никто не в состоянии понять вполне тайну Христа, воплощенного Сына
Божия, Который открыл нам истину о нашем спасении, будучи Сам Истина
(см.: Ин. 14, 6). Потому правильный подход к Богооткровенным догматам
состоит не в дерзком рационалистическом исследовании их, а в
благоговейном преклонении с верою в неложное Воплощенное Слово Божие.
Св. Отцы смиренно обнимали веру в Христову Истину и защищали ее своею
кровью от искажений, в которых усматривали хитрость диавола и антихриста
с его предтечами. По словам архимандрита Иустина, «как явление и
деятельность антихриста будет по действию сатаны (см.: 2 Фес. 2, 3), так
и действие всякой ереси происходит по действу диавола» (Архим. Иустин
(Попович). Указ. соч.). Потому Св. Отцы единодушно предавали анафеме все
ереси и еретиков, видя в них врагов человеческого душеспасения.

Единственно в Христовой Церкви содержится безсмертие и вечная жизнь для
человека. Ересь же есть пагубная сила, погружающая человека в вечную
смерть, т. е. в вечное удаление от Бога. К этому и ведет современный
антихристов экуменизм, навязывая свой универсализм и отрицая благодатную
вселенскость Христовой Православной Церкви как единственной носительницы
неподдельной спасительной Истины.

Д) ЦЕРКОВЬ – АПОСТОЛЬСКАЯ. ПОНЯТИЕ АПОСТОЛЬСКОГО ПРЕЕМСТВА И
ПРОТЕСТАНТСКОЕ УЧЕНИЕ О ВСЕОБЩЕМ «СВЯЩЕНСТВЕ» МИРЯН

Экуменизм впадает также в глубокое заблуждение, когда касается
определения Церкви как апостольской. Православная Церковь называется
апостольской, ибо она происходит от св. апостолов, свято хранит их
учение, строго придерживается апостольского преемства и руководствуется
апостольским преданием в догматах, в своей богослужебной жизни и
церковном устройстве. Краеугольным Камнем Церкви является Сам Христос
(см.: Еф. 2, 20), но вокруг Него находятся святые апостолы Христовы –
двенадцать камней, на которых Тайновидец видел написанными имена
двенадцати Апостолов Агнца (Откр. 21, 14).
Всевозможные вероисповедные общности, называющие себя «церквами», не
могут быть признаны апостольскими, ибо они не утверждены на основании
апостолов (Еф. 2, 20), не получили от них преемства рукоположений, не
сохраняют непрерывного устного апостольского предания, имеющего
авторитет, равный со Священным Писанием (см.: 2 Фес. 2, 15). Они не
включены в духовную цепь, восходящую к апостолам, посредством которой
передаются в Церкви благодатные дарования Святаго Духа. Нововведениями
они изменяют учению, устно или письменно завещанному апостолами, и не
хранят в полноте истину, преданную нам как залог для нашего спасения
(см.: Там же, 13). Они так или иначе ущемляют оставленное апостолами
духовное богатство догматического, богослужебного, тайносовершительного
и канонического характера.

С полным основанием архиепископ Серафим [Соболев] возмущенно пишет: «Как
это ни странно, экуменисты относят к этой апостольской Церкви и так
называемые „христианские церкви“, которые совсем не имеют апостольского
происхождения или преемства. Они считают все еретические исповедания
принадлежащими к апостольской Церкви, несмотря на то, что Павел,
величайший апостол, отлучает всех еретиков от Православной Церкви и
предает их анафеме, говоря: аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам
паче, еже благовестихом вам, анафема да будет (Гал. 1, 8)» (Деяние
Совещания глав и представителей Православных Церквей. М., 1949. Т. II.
С. 369).

И в самом деле, разве можно считать «апостольскими» такие общества, как
унитариан, отвергающих догмат о Св. Троице, или Национальную
Чехословацкую «церковь», не признающую Божественности Христа, или
религиозную организацию ремонстрантов-арминиан в Голландии, отрицающих
все догматические и церковные обязанности, или религиозные объединения,
считающие необязательным водное крещение, как и многие другие
религиозные общности, которые называют себя «христианскими церквами», но
не исповедуют полноту Христовой истины? Их вера настолько искажена, что
прямо противоречит Апостольской вере. Несмотря на это, ВСЦ продолжает
называть «церквами» все эти и подобные им общности. Мало того, делаются
новые дерзкие шаги к ликвидации исконной и вековой Православной
экклезиологии, согласно которой Церковь называется Апостольской.

На VI ассамблее ВСЦ в Ванкувере (Канада), проходившей с 24 июля по 10
августа 1983 года, генеральный секретарь ВСЦ д-р Филипп Поттер в своей
вступительной речи тяжко погрешил против истины, неверно истолковав
слова св. апостола Петра: сами, как живые камни, устрояйте из себя дом
духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы,
благоприятные Богу Иисусом Христом. <…> вы – род избранный,
царственное священство, народ святой… (1 Петр. 2, 5, 9). Исходя из этих
слов, Поттер заявил: «Одной из больших заслуг Реформации, которая
принадлежит Мартину Лютеру, является открытие (!), основанное на словах
(1 Петр. 2, 5, 9), что всякий – неважно, женщина или мужчина – есть
священник перед Богом». Далее генеральный секретарь ВСЦ призывает всех
соделаться «истинным священством, состоящим из всех верующих, независимо
от того, рукоположены ли они или миряне».

Этими словами Поттер пытается подорвать православное учение об
апостольском преемстве как необходимом признаке законного
сакраментального священства: он старается уничтожить границу, с одной
стороны, между духовенством и мирянами, а с другой – в священстве между
женщинами и мужчинами. Для него все верующие, в том числе и миряне,
мужчины и женщины, – все священники!

Но разве св. апостол Петр в приведенных словах своего Первого послания
устанавливает подобное всеобщее «священство» в протестантском смысле,
которое бы оттеснило имеющееся в Церкви по линии апостольского преемства
законное сакраментальное священство? Разве он включает женщин в это
общее «священство»? Вовсе нет!

Восставая против изначальной вековой традиции Церкви Православной,
Поттер призывает в своей речи «отбросить ересь (!) об авторитете и
учительной власти в Церкви». Это высказывание, встреченное
аплодисментами протестантов, вызвало энергичное противодействие и
протесты многих делегатов. Они потребовали от Поттера отказаться от
своих слов, что он якобы и сделал. Об этом свидетельствует
присутствовавший на ассамблее греческий профессор богословия Г. Галитис
в статье под заглавием «Протестантское большинство не должно решать от
имени православных!» Однако в действительности возмутительная фраза
Поттера не была вычеркнута из его речи и продолжает оставаться в ней,
отравляя души еще одной новой экуменической ересью, которая прикрывается
клеветническим обвинением Православия в «ереси». Поттер, который как
экуменист вообще избегает слова «ересь», пользуется им, чтобы объявить
«ересью» православное учение об апостольском преемстве иерархии и о
законно принадлежащих ей «авторитете и учительной власти в Церкви».
Стремясь нагло протащить свою вопиющую ересь, он действует по принципу:
«Держи вора!»

Известный русский экзегет (экзегетика – раздел богословия, в котором
истолковываются библейские тексты; учение об истолковании текстов. –
Примеч. ред.) епископ Михаил в конце XIX века так толковал слова св.
апостола Петра, обращенные к христианам: И сами, как живые камни,
устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить
духовные жертвы (1 Петр. 2, 5): «Дом духовный <…> – это храм духовный
в противоположность вещественному, духовный – потому, что устроен из
камней живых, одушевленных Духом Божиим, совершенствующихся нравственно
– в духе, живущих духом». Комментируя священство святое, т.е. будьте
святым обществом священников, епископ Михаил пишет: «Вся эта речь у
апостола не собственная, а образная, которую нужно понимать в переносном
смысле, т.е. не в смысле священства как особого класса лиц, поставленных
в Церкви для учения, совершения Таинств и управления; это последнее не
управляется тем всеобщим священством, а, напротив, служит только образом
для выражения мысли о высоком назначении всех христиан» (Толковый
Апостол. Киев, 1890).

И в Ветхом Завете Бог называет израильский народ «царством священников»
(см.: Исх. 19, 6), но только в общем переносном смысле, ибо специальное
священство, обслуживавшее Иерусалимский храм, было дано Богом не всему
народу, а одному из 12-ти колен Израилевых – колену Левиину (см.: Числ.
3, 6–12; ср. Евр. 7, 11). Следовательно, всеобщим священством
израильского народа вовсе не исключалась необходимость в специальном
священстве, служение которого было недоступно даже царским особам, как
явствует из случая с Царем Озией, который был наказан Богом проказой за
то, что дерзнул кадить в храме Господнем (см.: 2 Пар. 26, 19).

Сообразно с этим и в Новом Завете наряду со всеобщим «царственным
священством» (см.: 1 Петр. 2, 9), состоящим из православных христиан как
«народа святого» (в смысле – посвященного Богу), существует выбранное из
его среды благодатно-служебное священство, которое не распространяется
на мирян, не получивших специального посвящения по линии апостольского
преемства. <…>
На этом ветхозаветном фоне надо воспринимать слова св. ап. Петра о
новозаветном народе Божием, уподобляемом строящемуся «духовному дому» из
«живых камней», в котором приносятся духовные жертвы, благоприятные Богу
Иисусом Христом (Там же, 5). <…> Сам Господь Иисус Христос уподобляет
Себя храму, иносказательно говоря о храме тела Своего (Ин. 2, 21). А св.
ап. Павел именует всех христиан «храмом Бога живаго» (см.: 2 Кор. 6,
16), в основе которого находится Христос в качестве Краеугольного Камня
(см.: Еф. 2, 20; ср. 1 Петр. 2, 4), на котором все здание <…>
возрастает в святый храм в Господе, и все верующие устрояются в жилище
Божие Духом (Еф. 2, 21–22), принося непрестанно через Христа Богу жертву
хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его (Евр. 13, 15).

Независимо от этого всеобщего священства народа Божия, получаемого
каждым православным христианином в Таинстве св. Миропомазания, в Церкви
существуют особые служения, связанные с должностными дарованиями,
получаемыми в Таинстве Священства посредством рукоположения по
апостольскому преемству. И все это – по воле Основателя Церкви Христа,
Который сказал Своим апостолам: Слушаяй вас, мене слушает (Лк. 10, 16).
Об этих благодатных дарованиях св. ап. Павел пишет христианам: иных Бог
поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками,
в-третьих, учителями <…> Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли
учители? (1 Кор. 12, 28–29). Продолжая мысль апостола в духе несомненно
отрицательных ответов на эти вопросы, мы вправе спросить: «Все ли
священники в благодатно-должностном смысле иерархического служения в
Церкви Христовой? И должны ответить: «Само собой разумеется, что не
все!» <…>

Следовательно, православное толкование текста (см.: 1 Петр. 2, 5, 9) не
допускает никакой недооценки Богоустановленной иерархии, пренебрежения
апостольским преемством или уравнивания апостолов с мирянами, пастырей с
пасомыми. Наоборот, в конце того же послания св. ап. Петр наставляет
пастырей-пресвитеров, как пасти стадо Божие, подавая ему личный пример,
за что они получат награду от Пастыреначальника – Христа (см.: Там же.
5, 1–4). Свв. апостолы поставлены Самим Христом управлять Церковью,
совершать в ней св. Таинство Причащения (см.: Лк. 22, 18), поучать и
крестить (см.: Мф. 28, 19), вязать и решить (см.: Там же. 18, 18),
помазывать и исцелять (см.: Мк. 6, 13) и т.д. Апостолы составляют первую
иерархию в Христовой Церкви. Они же рукополагали диаконов (см.: Деян. 6,
6), пресвитеров (см.: Там же. 14, 23; Тит. 1, 5) и епископов (2 Тим. 1,
6). Хотя иногда их сопровождали сестры-жены (см.: 1 Кор. 9, 5), они
никогда не рукоположили женщину во пресвитера или во епископа. Напротив,
они велели женщинам не поучать, а упражняться в безмолвии и полной
покорности (см.: 1 Тим. 2, 11–12); Жены ваши в церквах да молчат; ибо не
позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит (1 Кор.
14, 34).

Ныне в ВСЦ наблюдается прямо обратное – женщины принимаются в качестве
«священниц» и даже «епископш». Первая женщина-«епископ» была из
методистов, а в июле 1988 года, как уже упоминалось, собор англиканских
«епископов» постановил, что женщины могут быть «епископами»! Эти
возмутительные нововведения имеют, несомненно, целью разрушить само
понятие апостольского преемства в Церкви, ловко его подменив
расплывчатым «апостольским преданием», чтобы уйти от конкретного вопроса
об апостольском преемстве и рукоположениях, восходящих ко свв.
апостолам, которого у протестантов нет. К сожалению, в угоду им
поддаются подобному смешению понятий и «православные» экуменисты.
Протопресвитер проф. Виталий Боровой, один из составителей Лимского
документа 1982 года о Таинствах Крещения, Евхаристии и Священства, ни
слова не упоминая об апостольском преемстве, пишет об «органической
преемственности апостольского предания» и об «основах исторической
преемственности апостольского предания».

К счастью, Священный Синод Русской Православной Церкви под
председательством Патриарха Московского и всея Руси Пимена в «Послании о
V-й ассамблее ВСЦ и ее результатах» отрицательно отреагировал на
священство женщин: «Православная Церковь не может присоединиться к
позиции протестантского большинства, допускающего возможность женского
священства, нередко выражающего свое отношение к этой проблеме в чуждых
Божественному Откровению секулярных категориях. В таинственном единстве
все члены Тела Христова являются обладателями ни с чем не сравнимого
сокровища жизни. Но призвание всех к святости, наследию вечной жизни и
ко всеобщему апостольству не означает призвания всех к сакраментальному
священническому служению. Божественная мудрость Христа – Устроителя
Церкви – предуказала нам решение данного вопроса. Среди лиц, близких ко
Христу, были и женщины, но ни одна из них не была включена в
апостольскую Двоенадесятицу. Мы не можем допустить, чтобы Христос,
действуя так, делал уступку духу времени. Православная Церковь считает
для себя обязательным следование в этом вопросе предначертанной таким
образом Самим Господом Иисусом Христом всегдашней и всеобщей церковной
традиции. Церковная история не знает примеров сакраментального служения
женщин» (ЖМП. 1976, № 4).

Впрочем, эти рассуждения относятся к истинной Богоустановленной
благодатной церковной иерархии, восходящей по преемству ко свв.
апостолам, которою обладает Православная Христова Церковь как самым
драгоценным Божественным даром. Англиканство, его «иерархия», не имеет
апостольского преемства и, следовательно, нисколько не отличается от
т.н. «иерархии» протестантских религиозных объединений.

Е) ЦЕРКОВЬ – НЕПОГРЕШИМА.  ПРИЗНАНИЯ ИНОСЛАВНЫХ В ПОЛЬЗУ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПРОТИВ ПАПСКОЙ «НЕПОГРЕШИМОСТИ»

К признакам истинной Церкви можно присоединить еще одну ее отличительную
черту – непогрешимость. Православная Церковь непогрешима в исповедании
веры, вверенной ей Христом через Его святых апостолов.

Знаменитый французский церковный историк о. Владимир Гетте (1816–1892),
бывший католический аббат, по глубокому убеждению перешедший в
Православие, в своей статье «Основные начала Православия» пишет: «С
точки зрения учения Православной Церкви догмат о непогрешимости Церкви
совершенно разумен и может быть принимаем самою притязательною
философиею; в сущности он сводится на достоверное свидетельство,
непременно износимое христианским обществом о том учении, которое
Христос и апостолы сообщили этому обществу. Достоверность этого
свидетельства подтверждается, как исторический факт, непрерывными
свидетельскими показаниями, которые начинаются и связываются друг с
другом от первого века до наших дней. Подобного рода свидетельство до
такой степени несомненно, что для опровержения его надобно было бы
отвергнуть всю историю, потому что нет другого исторического факта,
столь непрерывно продолжающегося, как свидетельство всего этого
общества, общества живого во все эпохи и непрерывно утверждающего
принимаемое им учение. <…>

Поистине прекрасное зрелище представляет Православная Церковь своим
удивительным постоянством в учении! Она видела многие споры; она
выдержала многочисленные вражии нападения; она подвергалась неслыханным
жестокостям и преследованиям… Но и в несчастии и в поругании, как и во
дни славы, она сохранила свое учение: ее основные начала остались
тождественными с началами истинного христианства. Она и в наши дни может
предложить еретическим „церквам“ свое прекраснейшее учение, какое мир
когда-либо слышал!» (Вера и разум. 1884. Янв. С. 25–26).

Дальше о. Гетте противопоставляет православному учению заблуждения
Римской «церкви» относительно догмата непогрешимости, которые «очевидно,
вытекают из заблуждений, усвоенных ею в учении о Церкви. Еще прежде чем
церковь эта приняла самостоятельное деление на церковь учащую и на
церковь наставляемую, ее епископы уже приписали исключительно себе одним
авторитет учительства, вытекающий из их епископского характера; затем
они поместили эту непогрешимость в епископском обществе, соединенном с
своим главою, то есть с папою. А в наши дни мы уже слышали, как папа (на
I Ватиканском соборе 1870 года) сказал своим епископам: „Я один могут
определять догматы; епископы имеют только совещательный голос; я один
непогрешим!“ Таким образом, заблуждение, представлявшееся некогда очень
невинным измышлением богословской тонкости, в конце концов привело
Римскую церковь к ереси и нелепости» (Там же. С. 26).

Сегодня наблюдается полный крах римского лжеучения о папской
«непогрешимости», которую в сущности отрицает даже такой ревнитель
папистской «традиции», как французский «архиепископ» Марсель Лефевр.
После II Ватиканского собора (1962–1965) он заявил о своей оппозиции
Риму, не приняв соборные нововведения, и основал в Швейцарии (Экон)
собственную «традиционалистскую» семинарию. С тех пор Лефевр
рукополагает «священников-традиционалистов», а 30 июня 1988 года без
разрешения папы рукоположил четырех «епископов», за что вместе с
рукоположенными «епископами» повергся отлучению со стороны папы Иоанна
Павла II. Отвечая на вопрос, как он себя чувствует ввиду предстоящего
отлучения, Лефевр сказал: «Я спокоен, ибо такое отлучение не имеет
никакого значения: я буду отлучен папой-модернистом, хотя сами
модернисты были до Иоанна XXIII отлучены папами. Сам современный Рим
пребывает в расколе, ибо отделяется и даже противится Традиции. <…>
Итак, мы в расколе с теми, кто сам в расколе со своими
предшественниками» (Monde et vie. 24.6.1988. P. 11). <…>
Вышеупомянутый о. Гетте после обращения в Православие писал: «Церковь
для православного христианства – это христианское общество, существующее
со времен апостольских; оно живет единою жизнью; оно не изменяется,
потому что не переменяет ничего в Богооткровенном учении; приняв это
учение из начала, оно передает его из века в век таким, каким получило
его. Верующие (миряне) составляют в нем столько же существенную часть,
как и епископы. Эти последние имеют специальный долг наблюдать за
христианскими обществами, чтобы в них не могло проникнуть какое-либо
нововведение; но и все верующие также имеют право участвовать в
сохранении Православия, и они обязаны предостеречь даже самого епископа,
если бы он, изменив своему долгу, захотел стать нововводителем.

В церкви Римской осуждают тех людей, которые восстают против заблуждений
и злоупотреблений епископской власти. Это ясно открылось во время
провозглашения последних ложных догматов о непорочном зачатии и папской
непогрешимости. Когда несколько совестливых священников подняли голос
против этого новшества, то их осудили, их преследовали всевозможными
способами <…>.

В Церкви Православной невозможно, чтобы все епископы изменили своему
долгу, потому что они не имеют главою своею так называемого
непогрешимого человека; впрочем, в частности, тот или другой епископ,
как, например, Несторий, может впасть в заблуждение. Но в этом случае
священник или даже простой верующий, указавший на еретика, не только не
подвергается порицанию, но еще заслужит прославление и благодарность
всей Православной Церкви» (Вера и разум. 1884. Янв. С. 23–24).

<…> Высоким престижем единственной постоянной и безошибочной
носительницы Истины святая Православная Церковь обязана своей неизменной
преданности той догматической вере, которую унаследовала от Самого
Господа Иисуса Христа и Его святых апостолов и которую она утвердила на
Вселенских и признанных Поместных Соборах. Отсюда ясно, что
догматическое наследие, которое святая Церковь восприняла от Спасителя и
усвоила от Его непосредственных учеников, составляет незыблемую и
твердую основу (Ср.: Лк. 1, 4), на которой она пребывает на протяжении
веков всегда неизменной и неделимой.

Православная Церковь есть твердыня против всяких заблуждений на
идеологически-догматической почве; она доныне хранит истину, в которую
верует для спасения (См.: 2 Фес. 2, 13), и будет хранить ее до скончания
мира, дабы могли истинные чада Божии и в последние времена – времена
антихриста – на основании ее отличить истину от заблуждения. Таким
образом, Православная Христова Церковь будет помогать всем искренне
желающим обрести истину во времена всеобщего отступления (См.: Там же,
3), с тем чтобы они не поддавались бы хитросплетенному обманному учению
супротивника Христова, а в обстановке всеобщей измены Христу пребывали
бы верными своему Господу и Спасителю и путем правой веры и сообразной с
ней добродетельной жизнью достигли бы вечного общения с Ним в Царствии
безсмертия.
Свою высокую задачу хранительницы истины святая Православная Церковь и
сегодня должна осуществлять через верность вверенным ей твердо и раз
навсегда сформулированным догматам и канонам, во исполнение данного ей
Спасителем неотменного обещания, что врата адовы не одолеют ее (Мф. 16, 18).

*Православному христианину нельзя быть экуменистом, потому что:*

*1) экуменизм не верит в существование Единой Святой Соборной и
Апостольской Церкви;
2) еретически подрывает православную экклезиологию (учение о Церкви. –
Примеч. ред);
3) проявляет неверие в силу Христовых слов, неизменных до скончания
мира, о неделимости Церкви (см.: Там же, 28, 20);
4) проповедует совсем новое, противне Православной вере учение о Церкви!

*ОСНОВАНИЕ ТРЕТЬЕ: ЭКУМЕНИЗМ ПРОТИВОРЕЧИТ ДОГМАТИЧЕСКОЙ И КАНОНИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ ДРЕВНЕЙ ЦЕРКВИ И СБЛИЖАЕТ ПРАВОСЛАВИЕ С ЕРЕСЯМИ *

На Соборах древняя Церковь отделяла православную истину от еретической
лжи, порывая с ересями всякие связи: и догматические, и канонические, и
сакраментально-литургические. Нынешний же экуменизм, наоборот, пытается
установить разнообразные связи в Православии с отдельными
вероисповеданиями, в том числе с самыми еретическими, вступая тем самым
в противоречие с практикой древней Церкви. <…>

Слово Божие повелевает нам не иметь ничего общего с еретиками. Святой
апостол Павел наставляет: Еретика, после первого и второго вразумления,
отвращайся (Тит. 3, 10). И еще: Умоляю вас, братия, остерегайтесь
производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы
научились, и уклоняйтесь от них (Рим. 16, 17). Сказано: «уклоняйтесь»
(!), а не «сближайтесь с ними» (!).

Экуменизм же сближает православных христиан с еретиками. Среди
экуменистов раздаются голоса об «интеркоммунионе», т.е. об общении в
Таинствах между различными по вероисповеданию религиозными
объединениями. Так, англикане уже причащаются вместе со старокатоликами,
а в последнее время – и с методистами, которые крайне либерально смотрят
на видимую церковь. С 1963 года англикане имеют полное «литургическое»
общение с независимой Филиппинской «церковью», с которой вошла в общение
с 1965 года и старокатолическая «церковь», хотя Филиппинская «церковь»
не совсем свободна от унитаристских тенденций (см.: Международный
старокатолический съезд в Вене // ЖМП. 1965. № 11. С. 52).

Этим подготавливается вхождение и Православной Церкви в литургическое
общение сперва с более близкими к ней инославными исповеданиями, каковы
римско-католическое и дохалкидонское (еретические монофизитские. –
Примеч. ред.), а затем и с прочими объединениями, без предварительного
устранения их догматических расхождений и противоречий с Православием.
На VI-й Генеральной ассамблее ВСЦ в Ванкувере в 1983 году была пробита
брешь – некоторые православные архиереи присутствовали на экуменической
«литургии» архиепископа Кентерберийского с участием двух женщин –
англиканских «священниц» (см.: ОТ. 30.09.1983. № 574. С. 1, 4).

Эти кощунственные действия противоречат Слову Божию, православному
учению о Церкви как едином Теле Христовом, святым канонам и вековой
церковной практике! <…> А что происходит ныне?! Некоторые «православные»
экуменисты уже самочинно причащаются вместе с инославными, хотя
прекрасно знают, что для православного христианина абсолютно недопустимо
входить в сакраментальное общение с еретиками!

Проф. архимандрит Иустин (Попович) об этом рассуждает так: «Учение
Православной Церкви об еретиках, выраженное Святыми Апостолами, Святыми
Отцами и Святыми Соборами, гласит: ереси не суть Церковь и не могут быть
Церковью. Потому они не могут иметь святых Таинств, особенно же Таинства
Евхаристии, которое есть Таинство Таинств. <…> „Интеркоммунион“, т.е.
взаимообщение с еретиками в святых Таинствах, особенно в Таинстве
Божественной Евхаристии, есть самое нечестивое предательство в отношении
ко Господу Иисусу Христу.

Прежде всего надо спросить, на какой экклезиологии и на каком богословии
о Церкви основывается т.н. „интеркоммунион“? Целостное православное
богословие о Церкви основывается и зиждется не на каком-то
„интеркоммунионе“ („взаимообщении“), а на Богочеловеческой
действительности „коммуниона“, т.е. на Богочеловеческом общении (ср.: 1
Кор.1,9;10,10–17; 2 Кор. 13, 13; Евр. 2, 14; 3, 14; 1 Ин. 1, 3). Понятие
же „интеркоммуниона“ – „взаимообщения“ – само по себе противоречиво и
совсем непонятно для православного соборного сознания.

Согласно пониманию соборной Христовой Церкви и сообразно с целостным
православным Преданием, Православная Церковь не принимает существования
других таинств за ее оградой и не смотрит на них как на таинства, пока
человек не обратится через покаяние от еретической „церкви“, от
лжецеркви – к Православной Христовой Церкви. Пока же человек остается
вне Церкви, не будучи соединен с нею посредством покаяния, до тех пор он
является для Церкви еретиком и неизбежно находится вне спасительного
общения (= коммунио) с нею. „Ибо какое общение праведности с
беззаконием? Что общего у света с тьмою?“ (2 Кор. 6, 14)» (Православная
Церковь и экуменизм. Фессалоники, 1974. С. 228–230).

В силу глубоко обоснованных решений, принятых Вселенскими Соборами,
Православная Церковь порвала всякое общение с еретиками: с арианами
(унитарианами), несторианами, монофизитами, иконоборцами и пр. Сегодня
же экуменизм вбирает в свое широкое лоно эти и многие другие ереси и
требует, чтобы Православная Церковь входила в молитвенное и даже
сакраментальное общение с ними!

Чтобы как-то обосновать это требование, экуменисты прибегают к
придуманному протестантскими богословами аргументу, будто христианская
вера не подлежит «вербализации; она-де есть мистическая реальность,
которая ускользает от анализа и которую нельзя выразить в дефинициях,
определяющих истину и заблуждение». <…>.

Экуменические деятели не скрывают, что единственной пока сферой
сотрудничества между христианами различных исповеданий остается
практическая деятельность и совместная евангелизация и что надо избегать
вопросов вероучения, ибо «учение разделяет». По их мнению, не стоит
особенно касаться догматов, поскольку среди христиан еще нет
экуменического безразличия, появление которого ожидается в будущем,
экуменически перевоспитанном молодом поколении. Подобный дух отхода от
догматов постепенно создается в результате частых экуменических
контактов и впредь будет усиливаться путем экуменического воспитания и
образования. Оно будет осуществляться прежде всего введением в высшие
богословские школы специальной дисциплины, называемой «экуменическое
богословие», которая будет приглушать еретические заблуждения не через
их опровержение, а внушая уважение к любой ереси и пропагандируя
симпатию ко всякому чужому убеждению. «Экуменическое богословие» будет
сначала умалять значение Вселенских Соборов, а затем начнет их подрывать
и отрицать.

Отрицание Вселенских Соборов означает, однако, отрицание церковного
сознания, выразившегося в церковно-соборных постановлениях, ибо эти
Соборы являются верховным церковным органом деятельного раскрытия голоса
Церкви. В Апостольском Соборе, созванном в 51-м году в Иерусалиме, мы
имеем первообраз всех дальнейших церковных Соборов – Вселенских и
Поместных. Имея Святое Евангелие, в котором содержится все необходимое
для спасения, святые Апостолы нашли нужным принять соборное решение по
возникшему вопросу – должны ли крещающиеся язычники предварительно
обрезываться? Апостолы, собравшись вместе для рассмотрения этого вопроса
(см.: Деян. 15, 6), единодушно постановили освободить язычников от
бремени ветхозаветного обрезания, которое стало ненужным с наступлением
Нового Завета благодати Христовой (см.: Гал. 6, 15).

Решение было принято по внушению свыше, при содействии Святаго Духа,
руководящего судьбами Церкви. Потому святые Апостолы написали
уверовавшим язычникам: Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас
никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от
идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим
того, чего себе не хотите (Деян. 15, 28–29). Формула «Изволися бо
Святому Духу и нам» повторялась с тех пор на всех Вселенских и Поместных
Соборах как их незыблемое основание.

Святые Апостолы провозгласили принятое соборное постановление как
Богодухновенное определение, обязательное для всех членов Церкви. Смело
можно сказать, что оно является первым правилом создавшегося отныне
кодекса церковных канонических правил. Как повествует Дееписатель,
святой Апостол Лука, святые Апостолы Павел и Сила, обходя малоазийские
Церкви, учили всех обращающихся ко Христу соблюдать определения,
постановленные апостолами и пресвитерами в Иерусалиме (Там же. 16, 4).

С тех пор Поместные и Вселенские Соборы, созываемые по образцу
Апостольского Собора, ссылаясь на авторитет Святаго Духа, обязывают всех
православно верующих строго соблюдать принятые ими решения
догматического и канонического характера.

В наши дни эта законодательная власть Церкви расшатывается экуменическим
движением, которое домогается подменить собою авторитет Соборов. Это
обвинение правильно выдвинуто Священным Синодом Русской Православной
Церкви в его «Послании о V-й ассамблее ВСЦ и ее результатах», где
высказано предположение, что «Всемирный совет церквей может в будущем
стать некоей „сверхцерковью“» (см.: ЖМП. 1976. № 4. С. 8). «Отдельные
симптомы этого,– говорится в Послании, – проскальзывают иногда (как это
было и на ассамблее в Найроби) в завуалированном виде общих рассуждений
об „особом пророческом служении“ административного аппарата Всемирного
совета церквей в Женеве. <…> Отсюда один шаг к соблазнительной и
опасной идее об особом экклезиологическом значении Всемирного совета
церквей и его центрального аппарата в Женеве», который уже начинает
законодательствовать (см.: Там же).

В качестве примера, демонстрирующего тот факт, что экуменисты не
стесняются порицать Православные Соборы, приведем высказывание одного из
вице-президентов ВСЦ в 1971 году д-ра Е. Пейна, который, обсуждая вопрос
о единстве и согласии среди церквей, так высказался о Сардикийском
соборе: «Собор, заседавший в Сардике (современная София. – Примеч. ред.)
в 343 году, к сожалению, не сумел разрешить противоречия между верующими
(под «верующими» Пейн понимает и ариан наравне с православными. –
Примеч. архим. С.А. и архим. С.Я.). К несчастью, этот Собор привел к еще
большему напряжению и еще большим недоразумениям» (Церковный вестник.
София, 1972. № 5. С. 4). Указывая на это как на «серьезное
предупреждение всем нам», Пейн намерен внушить, что не следует повторять
«ошибок» прежних Соборов, которые якобы разъединяли верующих, а надо
идти компромиссным путем объединения всех деноминаций посредством ВСЦ.
*Из этих слов Пейна следует, что Православие, которое доселе так твердо
стояло за свои Соборы, должно ради экуменизма отступить от них,
поскольку они якобы «не сумели разрешить противоречия между верующими».
Нельзя православному христианину участвовать в движении, которое своим
инклюзивистским духом хочет сблизить православных с еретиками, отвергнув
православные Поместные и Вселенские Соборы, на которых утвердилось
Православное учение!*

*ОСНОВАНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ: ЭКУМЕНИЗМ НЕ ПРИЗНАЕТ РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫЕ СТЕНЫ, КОТОРЫМИ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ОГРАДИЛА СЕБЯ ОТ ЕРЕТИЧЕСКИХ ОБЩЕСТВ
*

Древняя Христова Церковь завещала нам догматы, каноны и апостольские
предания в качестве основных руководящих начал, которых должны незыблемо
придерживаться ее чада, чтобы не смешаться с еретическими обществами и
не свернуть с пути спасения. Эти руководящие начала воздвигнуты как
вечные разделительные стены между истиною и заблуждением. Они имеют
благодатное назначение – предохранять Церковь от вторжения в нее чуждых
учений и обычаев.

Нет нужды объяснять, какую важнейшую роль играют православные догматы и
их непререкаемый авторитет в качестве разделительной ограды, оберегающей
Православие от смешения с разными пагубными лжеучениями и ересями. Не
меньшее значение, чем догматы, для охраны и ограждения Православной
Церкви имеют православные каноны. Каноны завещаны нам апостольской и
святоотеческой древностью как основополагающий закон Церкви, как вечная
и неизменная норма церковной жизни. Они безусловно обязательны для всей
Вселенской Православной Церкви, для каждой Поместной Православной Церкви
и для любого ее члена (см.: Правила Святой Православной Церкви с
толкованиями. Введение). Наряду с догматами каноны отличают истинную
Христову Церковь от религиозных общностей, которые претендуют быть
церквами, не будучи ими.

И апостольские предания, укоренившиеся в церковном быту как общепринятые
обычаи, играют важную роль в Православной Церкви, например, посты,
праздники, богослужения и т.д.

Святые Отцы всегда видели в догматах, сформулированных Православными
Соборами, крепкий оплот веры, в канонах – незыблемые начала церковного
устройства и дисциплины и в апостольских преданиях – благодатную основу
духовной жизни во Христе.

Изучением канонов занимается специальная богословская наука –
каноническое право. Слово «право» здесь не очень уместно, так как
церковные каноны, в сущности, говорят об обязанностях, а не о правах.
Московский митрополит Филарет, объясняя, как слово «право» вошло в эту
науку через латинский язык, дает удачное толкование самого понятия:
«Право, или, на языке Священного Писания, оправдание (см.: Исх. 24, 3;
Рим. 2, 26) есть то, сохранением чего можно быть правым пред людьми и
праведным пред Богом» (Цит. по: Игнатов П. Канонические воззрения и
практика митрополита Филарета // ЖМП. 1956. № 10. С. 57). Под
каноническим правом «следует разуметь законоположение порядка и
справедливости, заключающееся в правилах Священного Писания, Соборов и
Отцов Церкви» (Там же). Каноны святых апостолов, семи Вселенских и
девяти Поместных Соборов митрополит Филарет называет «кормилом
церковного управления» (Там же. С. 61).
Известно, что значит кормило (руль) для управления кораблем (см.: Иак.
3, 4). Без руля корабль может натолкнуться на подводные скалы и
потонуть. Церковь есть корабль спасения, и кормило необходимо для
безопасного плавания и спасения находящихся на нем верующих, которые,
плавая по океану земной жизни, стремятся достигнуть блаженного берега
вечности. «Кормилом церковного управления» являются святые каноны, и
потому издревле сборник церковных канонов назывался «Кормчей книгой».

Какое окормление и напутствие можем мы получить от святых канонов перед
угрозой нынешнего экуменического движения и его пагубной идеологии?
Упомянем лишь несколько важнейших канонов, чтобы показать вопиющее
противоречие между их характером и происходящим в ВСЦ (экуменической
организации «Всемирный совет церквей». – Примеч. ред.).
Первое правило Второго Вселенского Собора осуждает всякую ересь, в
частности: арианство, отрицающее Божественное достоинство Господа Иисуса
Христа; духоборство, принижающее Святаго Духа до положения твари;
савеллианство, искажающее православное учение о Божественной Троице, и
другие ереси, – предавая их анафеме. Под анафемой разумеется полное
отлучение от Церкви, следствием которого является вечная гибель, если
после анафемы не последует покаяние еретика.

Второе правило Шестого Вселенского Собора исповедует и торжественно
утверждает Православную веру, как она была изложена на прежде бывших
Вселенских Соборах, и также предает анафеме всех, кто против этой веры.
Здесь примечателен категорический запрет любых нововведений и изменений
в вере. Таким же образом действовали все остальные Вселенские Соборы,
начиная свою деятельность исповеданием и утверждением догматов,
изложенных на прежних Соборах. Тем самым до нас сохранилась и навеки
утвердилась неизменная преемственность в области веры Православной. В
том же правиле провозглашаются твердыми и нерушимыми, т. е. непререкаемо
обязательными, все 85 Апостольских правил, правила прежде бывших пяти
Вселенских Соборов и восьми Поместных Соборов, а также правила некоторых
выдающихся Святых Отцов, имена которых перечислены. Этой вселенской
санкцией перечисленные правила обретают вселенское значение и
общеобязательную силу для всей Церкви. Кончается указанное правило
словами: «Никому да не будет позволено изменить или отменить
вышеуказанные каноны, или же принимать кроме них другие, составленные
людьми, дерзнувшими корчемствовать истиною. Если же кто-нибудь окажется
обличенным, что пытается изменить или исказить какой-нибудь из
вышеуказанных канонов, такой да понесет епитимию, определяемую
нарушенным им каноном».

Последний из православных Вселенских Соборов – Седьмой, о котором
председательствовавший Константинопольский Патриарх св. Тарасий
пророчески сказал, что он есть омега, т. е. завершение Вселенских
Соборов (см.: Троицкий С.В. По вопросу о втором браке священников //
Церковный вестник. София, 1949. № 39–40. С. 3), своим первым правилом
тоже утверждает принятые предшествующим Собором правила относительно
веры и устройства Церкви, ограждая их соблюдение надлежащей анафемой.

Значение и сила Вселенских Соборов, по словам известного русского
канониста архимандрита Иоанна (затем епископа Смоленского), заключается
прежде всего в том, что утвержденные на них догматы выявляют «общую
единомысленную веру всех прославленных Церковью Божиих мужей, которые
своим благопросвещенным умом, чистым познанием истины, твердостью в
охранении ее и святостью своей жизни сияют светилами в мире (ср.: 19-е
Правило VI Вселенского Собора); и, во-вторых, в том, что основу в ограду
Православного исповедания составляет непрерывное со времени святых
апостолов предание» (см.: Правила Святой Православной Церкви. Т. 1. С. 27).

Это апостольское Предание, которое едино, а не множественно (как хотят
представить экуменисты), сохранилось в полноте и чистоте лишь в
Православной Церкви. Каким образом это произошло, объясняет свт. Феофан
Затворник: «Бог научил апостолов; апостолы же научили веровавших и
предали ее преемникам такою, какою приняли. Итак, узнай, как и что
исповедует Святая Церковь, и будь уверен, что так исповедовать
заповедано Богом!» Епископы, сошедшиеся на Соборах по поводу различных
ересей в качестве апостольских преемников не от себя рассуждали о вере,
а лишь свидетельствовали о хранившемся в их церкви апостольском предании
(см.: Еп. Феофан (Говоров). Слова о Православии с предостережениями от
погрешностей против него. М., 1893. С. 53–54), не допуская никаких
новшеств. Вселенские Соборы ставили своей целью не выискивание новых
компромиссных способов соединения истины с заблуждением, а лишь
утверждение Богооткровенной истины, дошедшей до них через Предание.
Таким образом, они формулировали точно и полно всегдашнюю веру Христовой
Церкви, ограждая Православную истину защитными стенами от надвигающихся
на нее лжеучений. Эти формулы веры, называемые догматами, представляют
собой неизменно зафиксированное Христово и Апостольское учение и имеют
обязательную силу для всех православных христиан. Каноны, регулирующие
благочестие и церковное устройство, тоже имеют обязательную силу, будучи
почерпнуты из богатой сокровищницы Священного Писания и Предания и
отражая апостольские заветы. Именно благодаря воздвигнутой Церковью
разделительной ограде, Православная вера дошла до нас полной, чистой и
неповрежденной!

Огражденная защитными стенами догматов, канонов и апостольских преданий,
Святая Православная Церковь никогда не смешивала чистую пшеницу истины с
зернами еретических заблуждений, ибо получила от Бога предназначение
быть хранительницей и учительницей Богооткровенной истины!
В ветхозаветном прообразе св. пророк Исайя уподобляет Божию Церковь
винограднику, который Бог оградил, очистил от камней и насадил в нем
лозы, чтобы они приносили плоды. Но так как вырос не виноград, а дикие
ягоды, Бог угрожает отнять ограду виноградника, чтобы он был опустошаем
и попираем (см.: Ис. 5, 1–7). По толкованию св. Василия Великого, ограда
– это Божественные заповеди, несоблюдение которых привело еврейский
народ к страшному наказанию. Еще большее наказание предстоит
новозаветному Божиему народу, если он отпадет от Бога. «И у нас
отнимается „ограда“, – говорит Святитель, – когда своею леностью делаем
себя недостойными охранения посредством Божественных догматов» (Свт.
Василий Великий. Творения. СПб. 1911. Т. 1. С. 317–320).
Сам Спаситель уподобляет Свою Церковь винограднику, который Бог насадил
и обнес оградою (Мк. 12, 1). По толкованию блаж. Феофилакта, «под
оградою здесь разумеется закон, который не допускал иудеям смешиваться с
прочими народами», т.е. с язычниками (Блаж. Феофилакт. Благовестник.
СПб. б. г. С. 239). В новозаветной Церкви законом являются догматы и
каноны, которые не разрешают православным христианам входить в духовное
общение с инославными и иноверцами!

Православная Церковь есть «Божий виноградник», о котором архиереем при
каждой архиерейской службе возносится молитва: Призри с небесе, Боже, и
виждь, и посети виноград сей, и соверши и, егоже насади десница Твоя
(Пс. 79, 15–16). Православные архиереи, которые, сочувствуя экуменизму,
участвуют в его заговоре по разрушению разделительной ограды, допускают
явное противоречие, ибо, с одной стороны, в качестве экуменистов они
рушат охранительные стены Православного виноградника, а с другой
стороны, просят Бога охранять его. Для православных христиан
разделительные стены – это священная и желанная ограда, предохраняющая
их от смешения с современными иновериями.

Но в экуменическом словаре, стремящемся исказить истину, внося иное
содержание в известные церковные понятия, выражение «разделительные
стены» обрело весьма отрицательный оттенок. Тем, кто их осмеливается
сегодня отстаивать как необходимые для Церкви, бросается обвинение,
будто они препятствуют высокогуманному делу экуменизма, и их
представляют как вредителей. Пропитавшись тлетворным духом экуменизма,
даже некоторые православные выступают против «разделительных стен»,
используя банальную фразу: «Наши земные перегородки (т. е.
конфессиональные разделения) не доходят до неба» (Игумен Тихон (В.
Никитин). Экуменическое движение и Русская Православная Церковь до ее
вступления в ВСЦ // ЖМП. 1983. № 11. С. 60), как будто последние есть
лишь плод человеческих споров, амбиций и ссор. Хотя, как мы видели,
«разделительные стены» – вовсе не людское изобретение и не «земные
перегородки», а установлены свыше: они воздвигнуты не от земли до неба,
а, наоборот, спускаются с неба до земли, благодаря благодатному
руководству Церкви Святым Духом (Изволися бо Святому Духу и нам (Деян.
15, 28)).

В противоположность экуменизму Церковь всегда употребляла слово
«перегородки» («разделительные стены») в самом положительном
догматически-каноническом смысле. Например, Гангрский Поместный Собор
(340 г.) своим 21-м правилом постановил установить «перегородки в Церкви
для тех, которые <…>, вопреки Писаниям и церковным правилам, вводят
новшества», и заключил: «Желаем, чтобы в Церкви сохранилось все то, что
принято от Божественных Писаний и апостольских Преданий».

Все Божии угодники с древности и доныне согласны в том, что
разделительные стены абсолютно необходимы для охранения Церкви и для
нашего личного спасения и потому должны быть сохраняемы всеми силами.
Свт. Иоанн Златоуст учит: «Кто желает личного спасения, кто хочет быть
истинным сыном Православной Церкви, тот ищет в ней, как в Ноевом
ковчеге, избавления от потопа, кто боится страшного грома анафемы,
поражающего душу и тело, – тот пусть возьмет на себя сладчайшее Христово
иго церковных догматов, пусть укротит непокорство своего разума
церковными законами (т. е. канонами) и во всем подчиняется Матери своей
– Церкви» (Цит. по: Учение Православной Церкви о Священном Предании и
отношение ее к новому стилю. Нью-Йорк, 1959. С. 6–7).
Из новых Божиих угодников упомянем известного старца, преп. Амвросия
Оптинского (+ 1891 г.). Защищая «разделительные стены», отделяющие
истину от заблуждений, он писал: «То, что Святой Дух узаконил в Церкви
через Своих истинных рабов и служителей – через Божиих угодников, то
менять обыкновенным людям недопустимо и страшно, ибо страшно впасть
человеку в руки Живаго Бога (см.: Евр. 10, 31)» (Собрание писем
блаженной памяти Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия к мирским
особам. Сергиев Посад, 1908. Ч. 1. С. 10).

В Окружном послании Восточных Патриархов (1848 г.) говорится: «Наша вера
получила свое начало не от человеков и не через человека, но через
откровение от Иисуса Христа (см.: Гал. 1, 12), которое Божественные
апостолы проповедали, Вселенские Соборы утвердили, великие мудрые
учители передали по преемству всей вселенной и мученики запечатали своею
кровью. Будем держаться исповедания, которое мы чисто приняли от
стольких мужей, и отвергнем всякое новшество как внушение диавола!»
(Цит. по: Учение Православной Церкви о Священном Предании и отношение ее
к новому стилю. Нью-Йорк, 1959. С. 11). Что же наблюдаем мы ныне? В наше
время на экуменической почве появляются даже в самой Православной Церкви
дерзкие новаторы, которые подрывают авторитет священных канонов,
рассуждая о них как о якобы несовершенных, устаревших, несоблюдаемых и
потому подлежащих отмене. Например, архиепископ Фиатирский Афинагор,
представитель Константинопольского Патриарха в Лондоне, прямо заявляет,
что «святые каноны изменяемы»; по его мнению, они «случайны и временны»,
а не «неподвижны и неизменны» (Межправославный богословский диспут (на
английском). Лейтон, 1973. С. 14). Как будет показано ниже, делаются
также попытки подорвать некоторые догматы, что означает прямое
посягательство на вечные Богооткровенные истины! Все это есть результат
тлетворного экуменического духа, насаждаемого ВСЦ.

Но ограду Церкви нельзя разрушать ни в коем случае! Двор Церкви столь
обширен, что в нем могут поместиться все люди, желающие принять истину.
Ограда Церкви может показаться неудобной, только если истине
противиться. Диавол, обольщающий всю вселенную (см.: Откр. 12, 9),
обманно представляет истину как якобы сковывающую людей. Господь же
Иисус Христос утверждает: Истина сделает вас свободными (Ин. 8, 32) –
свободными от греха (см.: Там же, 34), истинно свободными (см.: Там же, 36).

Божественная истина дана в Православии. Поищите ее чистым сердцем, без
лукавства, и обрящете ее! В деяниях VII Вселенского Собора написано:
«Тот, кто, после того как найдена истина, продолжает искать чего-то, тот
ищет лжи» (Цит. по: Учение Православной Церкви о Священном Предании и
отношение ее к новому стилю. Нью-Йорк, 1959. С. 41). Как поразительно
подходят эти слова к нынешнему экуменическому движению! Чего же ищет на
своих многочисленных заседаниях Комиссия ВСЦ «Вера и устройство», как не
того, чтобы похоронить истину Православия и на ее место возвести свою
всемирную ложь?!

К сожалению, участвуя в ВСЦ через своих «представителей», Поместные
Православные Церкви приобщаются к этому темному заговору против
исповедуемой ими истины! Сие печальное явление нашей эпохи может быть
названо только апокалипсическим словом «отступление» (см.: 2 Фес. 2, 3).

Возможно ли было в эпоху Святых Отцов, чтобы еретики заседали бы «на
равных» с православными христианами и искали бы некое «единство» Церкви
посредством компромиссных решений и соглашений? Святые Отцы не позволяли
ни на миг еретическим группировкам именовать себя «церквами», да еще
равными по достоинству Православной Церкви. Это вовсе не было
«триумфализмом», в чем ныне экуменисты упрекают православных, а лишь
верностью Христовой истине, верностью, граничащей с самопожертвованием,
которого, увы, ныне нет! Если православных исповедников истины
экуменисты упрекают в «триумфализме», то подобный упрек им следует
бросить и святому апостолу Павлу, который, охваченный тем же чувством
«триумфализма», т. е. радости и торжества о Господе за дарованную нам
истину и осуществляемое ею спасение, писал: Благодарение Богу, Который
всегда дает нам торжествовать во Христе (2 Кор. 2, 14; 1 Кор. 15, 27).

Если бы участвующие в экуменическом движении православные были верны
святому Православию – его догматам и канонам, то не дерзали бы сидеть за
одним столом с представителями разных сектантских объединений и искать
вместе с ними якобы «утраченную» Церковь! Если бы они были искренне
убеждены в истинности нашей Церкви, им следовало бы не заседать вместе с
еретиками, а призывать их вернуться к нам – в лоно единоспасающей
Церкви! Если бы таковые откликнулись на этот призыв, то о них была бы
великая радость, как о покаявшихся грешниках (см.: Лк. 15, 10). Если
нет, то в таком случае православным следовало бы прервать с ними всякое
церковное общение, исполняя совет святого апостола Павла: Еретика, после
первого и второго вразумления, отвращайся (Тит. 3, 10).

Наша Святая Церковь всегда молилась и будет молиться о возвращении к ней
заблудших словами: «Господи, отступивших от Православной веры и
погибельными ересями ослепленных, светом Твоего познания просвети и ко
Святой Твоей Апостольской Соборной Церкви причти» (Помянник. Приложение
к «Псалтири», напечатанной в Киево-Печерской лавре. 1855. С. 254). Но
такое возвращение возможно по церковным канонам только при условии, что
еретики полностью отрекутся от своих ложных убеждений (по чину Великого
Требника о принятии в Православие отступивших от него), отвергнут все
свои нововведения и облобызают всецело Православную веру (см. 95-е
правило VI Вселенского Собора).

Но у экуменистов объединение возможно не через возвращение к
Православию, а обратным способом – посредством разрушения
«разделительных стен», т. е. путем отступления от догматов и канонов.
Нынешние руководители ВСЦ часто говорят о некоем новом мире, для
созидания которого необходимо предварительно радикально «обновить»
церкви, в связи с чем обычно употребляется особое выражение –
«передвижение церковных структур» (см. вступительную статью Ст. Роуза в
журнале в журнале «Risk», издаваемом молодежным отделением ВСЦ. 1967.
III. P. 7).

Выражение «церковные структуры» относится к церковному зданию, строению.
Сам Господь Иисус Христос уподобляет Свою Церковь зданию, говоря: На сем
камне (т. е. на камне веры в Божество Иисуса Христа) созижду Церковь Мою
(Мф. 16, 18). Всякое здание имеет структуру. Церковные структуры – это
догматы, каноны, богослужебные традиции и пр. Их, по экуменическим
замыслам, следует передвинуть, т. е. сместить, сдвинуть с теперешнего
места, чтобы убрать разделяющие препятствия при экуменическом сближении
людей. Но каковы последствия этого «передвижения»? Если мы захотим
подвинуть какое-нибудь здание, то оно непременно обрушится. Вот какую
участь готовят экуменисты Христовой Церкви!
План ВСЦ о «передвижении церковных структур» Православной Церкви,
конечно, не осуществится полностью, так как он натолкнется на
пророческое обетование Спасителя, что врата ада не одолеют Христовой
Церкви (см.: Там же). Несмотря на это, экуменисты предпринимают усилия
передвинуть «церковные структуры», в связи с чем постоянно напоминают
Православной Церкви, что ей надо «обновиться», т. е. отказаться от своих
притязаний быть абсолютной носительницей Божественной истины, поскольку,
согласно экуменистам, грядет «новое человечество, не признающее в своей
жизни никаких разделительных стен» (Проф. И. Цоневский, проф. Т. Сабев.
Четвертое общее собрание ВСЦ в Упсале // Духовная культура. София, 1969.
№ 5–6), каковые должны пасть!

Экуменический призыв к радикальному «обновлению» и взаимообщению вне
разделительных стен ставит человечество на гибельный широкий путь, от
которого Сам Господь предостерегает, указывая нам узкий путь ко спасению
(см.: Мф. 7, 13–14).

В «Притчах Соломоновых» есть следующая заповедь: Не передвигай межи
давней, которую провели отцы твои (Притч. 22, 28). Св. Викентий
Лиринский относит эти слова, во-первых, к унаследованному веками Святому
Православному догматическому учению, во-вторых, – к общецерковным
соборным установлениям и канонам, провозглашенным «твердыми и
нерушимыми», и, наконец, – ко всем священным преданиям, согласно которым
протекает церковная жизнь.
Приснопамятный старец и обновитель русского монашества в XVIII веке
преп. Паисий Величковский писал: «Незыблемой основой для моей бедной
души и для братьев я положил: 1) Слово Божие и его толкование Святыми
Богоносными Отцами и 2) Святые Соборы и все соборные правила, как и
правила Святых Апостолов и Святых Отцов, принятые Христовой Церковью,
как и все заповеди и чинопоследования ее. Так поступил я, чтобы не
уклониться от правильного и соборного понимания их святой Православной
Церковью» (Житие и писания старца Паисия Величковского. М., 1892. С. 197).
Современный нам великий поборник Православия архиепископ Серафим
(Соболев) еще в первой половине нашего (XX-го. – Примеч. ред.) века
предупреждал: «Будем свято хранить свою Православную веру! Не будем
отступать в своей жизни ни на йоту от исповедания всех наших
догматических учений, а также от всех велений Матери нашей Церкви! Не
будем забывать, что Православная вера содержится не только в Священном
Писании и в постановлениях Вселенских Соборов, но также в Святоотеческом
учении, в постах, в праздниках, в богослужениях и во всем том, что
Церковь предлагает для неуклонного исполнения ввиду нашего спасения»
(Архиеп. Серафим. Знаменательный юбилей Крещения Руси // Святая Русь.
1938. С. 2).
«Передвижение старых межей», между тем, уже происходит, причем при
содействии т. н. «православных» экуменистов. Угождая основным
требованиям экуменического движения, они нарушают церковные каноны,
возбраняющие духовное общение с еретиками, с помощью календарных реформ
подгоняют православные праздники к инославным и готовы нарушать и
догматические вероопределения Семи Вселенских Соборов ради соединения
вер! Но разрушая разделительные стены, неужели сии дерзкие новаторы не
боятся грозных слов Божьих: кто разрушает ограду, того ужалит змей
(Еккл. 10, 8)?

<…> 6-е правило Лаодикийского Поместного Собора 343 года запрещает
допускать в Божий храм еретиков, коснеющих в своей ереси. А ныне при
экуменических визитах православные клирики допускают в православные
храмы разных еретиков и даже вводят их в алтарь!

*Итак, чистое Православие со своими разделительными стенами и экуменизм
со своею проповедью против них решительно противоречат друг другу. Мы не
можем отказаться от догматов, канонов и обычаев Святой Православной
Церкви, которые утверждают нас в Православии и ведут нас к вечному
спасению, и предпочесть экуменическое движение, которое отдаляет нас от
Православия и учит пренебрегать догматическими и каноническими
постановлениями Церкви!

*ОСНОВАНИЕ ПЯТОЕ: ЭКУМЕНИЗМ ОТВЕРГАЕТ 10-Е И 45-Е АПОСТОЛЬСКИЕ ПРАВИЛА, НАПРАВЛЕННЫЕ ПРОТИВ МОЛИТВЕННОГО ОБЩЕНИЯ С ЕРЕТИКАМИ*

Указанные правила категорически – под страхом отлучения от Церкви –
запрещают православным христианам молиться вместе с отлученными от
церковного общения людьми. 10-е Апостольское правило гласит: «Если кто
помолится с отлученным от церковного общения, хотя бы и в доме, да будет
отлучен». То же говорит 45-е правило: «Епископ, пресвитер или диакон,
помолившийся с еретиками, да будет отлучен! Если же позволит им
совершать что-либо как служителям Церкви, да будет низвергнут».

Эти правила могут показаться слишком строгими в нашу эпоху повсеместного
отступления от веры. Но они в своей основе имеют Богооткровенное учение
Церкви: Сам Спаситель положил начало отлучению от Своей Церкви, сказав о
нераскаянных грешниках: Аще же и Церковь преслушает, буди тебе якоже
язычник и мытарь (Мф. 18, 17), т. е. да будут отлучены от Церкви.
Любимый Христов ученик святой Иоанн Богослов, называемый обычно
«Апостолом любви», наставляет православных христиан: Кто приходит к вам
и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте
его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его (2 Ин. 1, 10–11).

На первый взгляд, эти слова как будто противоречат словам Спасителя в
Нагорной проповеди: Если вы приветствуете только братьев ваших, что
особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? (Мф. 5, 47), хотя
в сущности никакого противоречия нет, ибо Спаситель имеет в виду любовь
христианина к личным врагам (любите врагов ваших, – там же, 44), а
святой Иоанн Богослов говорит об еретиках, которые являются врагами
Божиими, и потому их следует остерегаться и избегать по указанной им
причине: ибо приветствующий его участвует в злых делах его. Святой
Апостол Павел также пишет: Завещаем вам, братия, именем Господа нашего
Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего безчинно, а не
по преданию, которое приняли от нас (2 Фес. 3, 6).

Из сказанного явствует, что приведенные Апостольские правила лишь
повторяют и уточняют мысль Священного Писания. Запрещение общаться с
еретиками направлено на то, чтобы не допускать заблуждению
распространяться среди право верующих. Заблуждением же является всякое
своемыслие, несогласие с Божественным откровением. В Христовой Церкви
недопустимо каждому веровать по-своему: никто не имеет права выдумывать
свою собственную веру. Члены Церкви обязаны быть в единомыслии между
собою, по учению Христа Иисуса (Рим. 15, 5), имея одну веру (см.: Еф. 4,
5). В противном случае ярость и гнев ожидают тех, которые упорствуют и
не покоряются истине (Рим. 2, 8).

В противоположность этому Амстердамская экуменическая «Декларация
религиозной свободы» (1948 г.) утверждает, что «каждый имеет право
определять свою веру» и «каждое лицо имеет право общаться с другими
(лицами) <…> в религиозных целях» (Цит. по: Прот. Г. Разумовский.
Амстердам и Православие // ЖМП. 1949. № 5. С. 61). Налицо полное
противоречие амстердамских решений слову Божию и основанным на нем
Апостольским правилам, выражающим голос Вселенской Православной Церкви.

Если нам возразят, что святые Апостолы ходили к иудеям и язычникам, то
мы ответим: да, они ходили – с целью научить их правой вере, а не
отступать от нее, как делают некоторые «православные» экуменисты. Святой
Апостол Павел, считая, что он должен всем – и эллинам, и варварам (см.:
Рим. 1, 14), подчеркивает, что он сделался всем для всех, чтобы спасти
по крайней мере некоторых (1 Кор. 9, 22). Для желающих остаться верными
Православию нет иного пути, как следовать всем велениям и требованиям
Православной Церкви, являющейся столпом и утверждением Истины (см.: 1
Тим. 3, 15), что отрицает большинство экуменистов. «Еще в 1937 году, –
пишет прот. Г. Разумовский, – участники экуменических конференций
разошлись с православными в понятии о Церкви и не согласились признать
ее необходимость как незыблемого авторитета в делах веры. „Декларация
религиозной свободы“ окончательно уничижает Церковь: ее авторитет не
нужен, каждый верь и поступай, как хочешь. В этом факте мы видим
осуществление исключительно протестантской идеологии, в которой человек
философски утверждается мерой всех вещей» (Цит. по: Прот. Г.
Разумовский. Указ. соч. С. 62).

Для православных христиан мерою всего остаются догматы и каноны,
утвержденные на Семи Вселенских Соборах, в том числе 10-е и 45-е правила
святых Апостолов. Объясняя их смысл, православный канонист епископ
Смоленский Иоанн писал: «Правила стремятся не только к охранению
православных от заразы еретического духа, но и к охранению их от
индифферентизма к вере и к Православной Церкви, <…> так как большая
разница – терпеть у себя заблудших в вере <…>, жить с ними во внешнем
гражданском общении или вступать с ними без разбора в религиозное
соприкосновение, так как последнее означает, что мы не только не
стараемся об их обращении в Православие, но и сами в нем колеблемся»
(Правила Святой Православной Церкви с толкованиями. Т 1. С. 131–132).

Следовательно, 10-е и 45-е Апостольские правила категорически запрещают
молиться вместе с еретиками. Несмотря на это, «православные» экуменисты
регулярно молятся на экуменических собраниях с разными еретиками, в
результате чего возникает такое безразличие к Православию и его канонам,
что молитвенное общение с инославными преподносится «православными»
экуменистами как великое достижение «братской любви». Но неужели,
создавая каноны, запрещающие молитвенное общение с еретиками, Святые
Отцы во главе со Святыми Апостолами были чужды братской любви?!
Наоборот, святитель Фотий Константинопольский прекрасно говорит:
«Наилучшее общение есть общение в вере и в истинной любви» (Цит по: А.П.
Лебедев. История разделения церквей в IX, X и XI веках. СПб., 1905. С. 47).

В последнее время на экуменических встречах мы наблюдаем следующую
практику: общие молитвы постепенно переходят в т. н. экуменические
«богослужения». Например, на сессии Центрального Комитета ВСЦ
(экуменическая организация «Всемирный совет церквей». – Примеч. ред.) на
острове Крите «члены Центрального Комитета участвовали в экуменическом
„богослужении“, на котором протестантские представители, принимающие
интеркоммунион, причастились» (ЖМП. 1967. № 11. С. 68). (И это
происходило на православной земле!)

Вот как описывается в статье «Неделя экуменических молитв в Женеве»
состоявшееся там молитвенное экуменическое общение. В русском храме
Рождества Пресвятой Богородицы епископом Звенигородским Владимиром в
присутствии множества инославных экуменистов была совершена
торжественная Литургия. Во время этой православной Литургии апостольское
чтение было предоставлено старокатолику, Евангелие прочел римо-католик,
а проповедь произнес д-р Виссерт Хуфт – протестант (Там же. № 10. С. 65).

В «Журнале Московской Патриархии» (1970. № 3. С. 6) читаем об
экуменической молитве за христианское единство в одном из московских
храмов. В молитве участвовали православные архиереи вместе с
представителями армянской и римо-католической «церквей», с пасторами
методистской и баптистской сект, а также с «клириками» и «мирянами»
других вероисповеданий – нечто неслыханное и недопустимое святыми канонами!

На V-й Генеральной ассамблее ВСЦ в Найроби, в декабре 1975 года,
молитвенное общение между православными и протестантами дошло до такого
безобразия, что некоторые православные делегации даже открыто
жаловались, ибо было отдано преимущество протестантскому «богослужению»,
а в отношении православной Церкви была «допущена дискриминация древней
литургической практики» (Там же. 1976. № 4. С. 12). Поэтому Священный
Синод Русской Православной Церкви во главе со Святейшим Патриархом
Пименом в своем «Послании о V-й ассамблее ВСЦ и ее результатах»
обоснованно отметил, что: «На ассамблее в моменты нередких богослужений
и общественных молитв обнаруживалась искусственно создаваемая атмосфера
экзальтированности, которую некоторые склонны были рассматривать как
действие Святого Духа. С православной точки зрения это может
квалифицироваться как возвращение к нехристианскому религиозному
мистицизму (т. е. к языческому бесовскому мистицизму), который не может
способствовать созданию подлинной молитвенной настроенности» (Там же).

Происшедшее на VI-й ассамблее ВСЦ в Ванкувере в июле-августе 1983 года
перешло все допустимые границы, нарушив экуменический принцип
постепенности. 31-го июля была отслужена экуменическая «литургия»,
составленная французским реформистом Максом Турианом и принятая
комиссией «Веры и устройства» в Лиме (Перу), в январе 1982 года. Главным
совершителем этой «литургии» был Кентерберийский «архиепископ» Рэнси в
сослужении с шестью протестантами, в числе коих две были
женщинами-«священницами»: Каролина Патиазина-Торч (реформистка из
Индонезии) и Элизабет Лидел (лютеранка из Дании). Кроме них в чтении
Священного Писания и произнесении ектений принимали участие
православные, дохалкидонцы и римо-католики. Немецкий католический
«епископ» Пауль Вернер прочитал Евангелие, а русский православный
епископ Кирилл (бывший ректор Ленинградской Духовной академии, ныне
митрополит Смоленский и Калининградский (теперь уже Патриарх Кирилл –
примеч. ред.)) произнес следующие слова прошения: «Помолимся, чтобы мы
могли вскоре достигнуть видимого общения в Теле Христовом путем
преломления хлеба и благословения чаши вокруг одного стола» (Canvas.
1.8.1983. P. 1, 8. Ср.: ЖМП. 1983. № 9. С. 54) Кощунственность этих слов
православного архиерея не требует комментариев!

Своим сослужением в этой «литургии» все православные участники грубо
попрали не только 10-е и 45-е Апостольские правила, но и все
Православное Предание и, особенно, богодуховенное запрещение святого
апостола Павла – женщинам не учительствовать в Церкви (см.: 1 Тим. 2,
12; 1 Кор. 14, 34), а тем более не служить Литургию. Для VI ассамблеи
было характерно подчеркнутое возвеличивание женщин в духе модной
секулярной эмансипации, которая в последнее время привела в англиканстве
к провозглашению женщин «священницами» и даже «епископшами».

Поднимая чересчур высоко авторитет женщин, протестанты забывают о Самой
великой и святой из женщин всех веков – о Пречистой Деве Марии,
Богоизбранной Матери Господа нашего Иисуса Христа. И это несмотря на то,
что Дух Святый пророчествовал через Ее уста, что Она будет ублажаемая
всеми родами (см.: Лк. 1, 48) Ублажение Божией Матери, которое
равночестно Ее прославлению, началось еще с Благовещения, когда святой
Архангел Гавриил приветствовал Ее словами: Радуйся, Благодатная! Господь
с Тобою; благословенна Ты между женами! (Там же, 28) То же произошло при
встрече Пресвятой Девы Марии с праведной Елисаветой, которая,
исполнившись Духом Святым, повторила слова Архангела: Благословенна Ты
между женами и прибавила: И благословен Плод Чрева Твоего (Там же, 41–42).

Прославление Божией Матери продолжалось и позднее, когда Господь Иисус
Христос вышел на общественную проповедь и изумлял народ Своими
благодатными словами (см.: Там же. 4, 22); тогда одна женщина из народа
в восхищении воззвала к Нему: Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы,
Тебя питавшие (Там же. 11, 27). На это ублажение Своей Пречистой Матери
Господь ответил утвердительно: Да (таков грамматический смысл
употребленного греческого слова «??????», имеющего смысл утвердительного
ответа. См.: A. Bailly. Dictionnaire grec-fracais. Paris, 1910. P.
1251), блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его (Лк. 11, 28). В
противоположность этим Господним словам новый английский перевод Библии
(см.: The New English Bible. Oxford, 1962. P. 148) утвердительное «да!»
Господа, подтверждающего заслуженное прославление Своей
Преблагословенной Матери, заменил кощунственным «нет!», как будто Божия
Матерь стоит ниже всякой грешницы!

Итак, протестанты, отвергающие Священное Предание и похваляющиеся, будто
твердо держатся его, на самом деле грубо погрешают против истины. По
обсуждаемому ими вопросу о рукоположении женщин во «священницы» они
произносят дерзкое «да!», тогда как Священное Писание говорит
категорическое «нет!» (см.: 1 Кор. 14, 34). По вопросу же о прославлении
Самой святой и благословенной Женщины – Пресвятой Богородицы – они
дерзают сказать «нет!», хотя Сам Господь Иисус Христос говорит «да!»
(см.: Лк. 11, 28).

Где же хваленая верность протестантов Священному Писанию?

*Поскольку:
1) 10-е Апостольское правило запрещает входить в молитвенное общение с
отлученными от церковного общения;
2) 45-е Апостольское правило низвергает всякого клирика, допустившего
еретикам совершать во храме что бы то ни было как служителям Церкви;
3) протестанты допускают кощунственные вольности в молитвах и на VI-й
ассамблее ВСЦ в экуменической «литургии» участвовали «священницы», –
считаем непростительным грехом православному христианину быть экуменистом!

*ОСНОВАНИЕ ШЕСТОЕ: ЭКУМЕНИЗМ ТВОРИТ НОВЫЕ И УСТРАНЯЕТ СТАРЫЕ ПОНЯТИЯ С ЦЕЛЬЮ СГЛАДИТЬ РАСХОЖДЕНИЯ МЕЖДУ ПРАВОСЛАВИЕМ И ИНОСЛАВНЫМИ ИСПОВЕДАНИЯМИ
*

В экуменических кругах разрабатываются новые понятия и термины, которые
должны способствовать постепенному сглаживанию расхождений между
Православием и инославными исповеданиями, и одновременно с этим
устраняются старые понятия и термины, данные расхождения подчеркивающие.
В качестве примера можно привести новое, уже раскритикованное нами во
вступлении, понятие «экуменической церкви», толкуемой не в смысле
Православной Церкви, а в смысле «невидимой церкви», в которую входят
все, считающие себя христианами.

В ВСЦ (экуменическая организация «Всемирный совет церквей». – Примеч.
ред.) планомерно смешиваются понятия «Православие» и «инославие», причем
подразумевается не единое Православие, каким по существу является только
наше Православное исповедание, а множество «православий», через
сравнение которых ищется некое новое, более совершенное «православие»
(об этом будет сказано в 8-ом основании, в пункте Б). С этой точки
зрения рассматриваются понятия «Предание» и «предания», умаляя значение
Православного Священного Предания как равночестного со Священным
Писанием источника веры с целью затемнить Богооткровенную истину иными
различными человеческими преданиями (ср.: Кол. 2, 8), легшими в основу
протестантских и сектантских объединений.

Чтобы умалить значение Православных Церквей, экуменисты толкуют о
«Восточных православных церквах» и об «Ориентальных православных
церквах», внушая, будто наряду с настоящими, Православными, существуют
«Ориентальные православные церкви», известные в церковной истории как
монофизитские, но для которых теперь придумано более завуалированное
название – «дохалкидонские церкви». Дело дошло до того, что, именуя эти
«церкви» «православными ориентальными», наши поместные Православные
Церкви экуменисты титулуют «православными византийскими церквами»
(Irenikon. 1977. № 2. P. 204), что абсолютно неверно, так как славянские
Православные Церкви (Русская, Сербская и Болгарская), а также Грузинская
и Румынская – совсем не византийские.

Печально то, что сами «православные» экуменисты – официальные
представители в ВСЦ, принимают обозначение дохалкидонцев как
«православных». Под документом ВСЦ на английском языке «Подготовительная
комиссия для неофициальных консультаций между богословами Восточной
(Eastern) Православной Церкви и Ориентальных (Oriental) православных
церквей» (ОТ. 1984.10.2. № 593. С. 4.) стоят подписи трех православных:
епископа Эмилианоса, протоиерея Виталия Борового и профессора Н.
Ниссиотиса. Спрашивается, зачем Православной Церкви вести диалог с
дохалкидонскими «церквами», раз православные представители уже сдали
позиции Православия, называя отпавшие от Православия в V веке
еретические общности «православными»?! Если же соль потеряет силу, то
чем сделаешь ее соленою? (Мф. 5, 13).
В качестве примера ликвидации ВСЦ понятий и терминов, подчеркивающих
различия между Православием и инославными исповеданиями, укажем на
термин «ересь». <…> Определение какого бы то ни было учения в качестве
ереси несовместимо с господствующим в экуменической среде убеждением,
что и протестантство является церковью, и всякая религиозная общность,
даже самая нецерковная, имеет якобы некоторую устремленность к истине.
Слову «ересь» нет места в межконфессиональном движении, в котором уже и
молодые православные богословы (в институте в Боссэ под Женевой)
воспитываются в противном Православию духе – «понимать и уважать чужое
„верую“» (Церковный вестник. 1968. № 26. С. 9). «Век экуменизма есть век
реабилитации еретиков», – читаем на страницах журнала «Иреникон»
(Irenikon. 1975. № 2. P. 276). Даже «православные» богословы пишут,
будто ересь не является плодом вольнодумства; она якобы – «порождение
прежде всего благочестивой (!) любознательности, благородного (!)
стремления человеческого духа проникнуть в сущность бытия» (Духовная
культура. 1948. № 5. С. 4).

Нет нужды подчеркивать, что такие угодливые высказывания находятся в
полном противоречии с духом Вселенских Соборов, на которых Святые Отцы
отлучали от Церкви еретиков, видя в их лжеучениях диавольские
изобретения. Да и как бы иначе сохранилось Святое Православие, если бы
оно не отлучало еретиков от Церкви?! Ибо с утратой в греховном мире
понятия о ереси неминуемо утрачивается и понятие о православности.
Результатом становится уравнивание истины с заблуждением. Этого-то и
добивается экуменизм, устраняя понятие о ереси.

Но убирая из своего словаря понятие «ересь», экуменизм начинает
рассуждать о «ереси» в совершенно новом смысле, искажая суть ради
проведения экуменической программы постепенного перевоспитания в
антиправославном духе сознания юных поколений. Постепенно вводится
неведомое до сих пор понятие об «этической ереси», заключающейся якобы в
невнимании к находящимся в нужде. По-экуменически мерилом правой веры
считается не столько «ортодоксия», т. е. правомыслие, сколько
«ортопраксия», т. е. праводелание. Таким образом, догматический критерий
веры обезценивается и объявляется недостаточным, а следовательно –
несущественным (Okumenische Rundschau. 1973. Hf. 3. S. 392–393).
На деле же противопоставление «ортодоксии» и «ортопраксии» порочно по
существу. Православие никогда не разделяло и тем более не
противопоставляло эти два органически взаимосвязанных понятия, ибо
Православная вера непременно должна выражаться в православной жизни.
Искусственное противопоставление этих неразрывных понятий, доведенное до
абсолюта, ведет к автономной внерелигиозной этике, которой окончательно
уничтожается вера в Бога. Это и делает протестантский экуменизм –
противопоставляя «ортодоксию» и «ортопраксию», в сущности смешивает
богословские значения обоих понятий и создает благоприятную почву для т.
н. «богословия мертвого бога», о котором пойдет речь в конце настоящего
труда.

Поэтому, равно поддерживая «ортодоксию» и «ортопраксию», мы встревожены
искусственным их противопоставлением и смешением, ибо это предвещает
нечто страшное – полную утрату истины. Вот что по этому поводу пишет
приснопамятный московский митрополит Филарет (прославлен Русской
Православной Церковью в лике святых в святительском чине в 1994 году, т.
е. после написания труда архимандритов Серафима (Алексиева) и Сергия
(Язаджиева). – Примеч. ред.): «Путем смешения понятий истина до
крайности омрачается, особенно под благовидными предлогами. И сие есть в
сущности сатана, являющийся под образом ангела света (см.: 2 Кор. 11,
14). Таким образом, ко времени антихриста истина вполне будет уничтожена
на земле в жизни и в понятиях – и то незаметно для людей. Среди
спасающихся смогут избегнуть эту сеть только те, которые непрерывно
следят за собою, не попали ли они в некоторое смешение понятий.
Самонадеянность легко бывает окрадываема и запутывается в сетях
смешения» (Комментарий московского митрополита Филарета к творениям свт.
Григория Синаита).

Приходится с горечью констатировать, что из-за лукавых экуменических
приемов и маневров происходит затемнение Православия, отчего открыто
отрицается тот факт, что только оно является Богооткровенной истиной. В
одном из официальных изданий ВСЦ написано следующее: «Сегодня уже весьма
редко утверждается, что исключительную истину христианской веры
воплощает одно какое-либо вероисповедание и оно не нуждается ни в каком
дополнении при помощи прочих христианских объединений» (Okumenische
Rundschau. 1973. Hf. 3. S. 297). Да, в самом деле, смелые голоса в
защиту Православной веры слышны уже столь редко, что становится все
очевиднее, что человечество движется по пути предсказанного святым
апостолом Павлом отступления – одного из важнейших признаков пришествия
антихриста (см.: 2 Фес. 2, 3).

Однако Христова Церковь должна до конца веков свидетельствовать об
истине, пользуясь ради сохранения Богооткровенного учения термином
«ересь», понимаемым в догматическом смысле. Этим она следует Священному
Писанию, в котором также употребляется слово «ересь» в догматическом
смысле, дабы противопоставить истину заблуждению. Священное Писание не
только предупреждает нас о появлении опасных лжеучителей, проповедующих
пагубные ереси (см.: 2 Петр. 2, 1), но и учит порывать с еретиком, если
по первом и втором увещании он не вразумится (см.: Тит. 3, 10). Из Слова
Божия мы знаем, что Богооткровенная истина и диавольская ложь (см.: Ин.
8, 44) непримиримы между собой, и потому разделение между ними
заповедано Богом (см.: 2 Кор. 6, 14–15).

Ныне путем уничтожения понятия «ересь» в догматическом смысле постепенно
размывается разница между истиной и заблуждением, дабы заблуждение,
часто повторяемое и внушаемое людям, приобрело авторитет «истины» и
стало восприниматься как некая новая возможная «истина», помимо древней
вечной истины. А это – тяжкий грех против Православной Церкви,
незыблемого «столпа в утверждении истины» (см.: 1 Тим. 3, 15), против
Божественного Писания как «слова истины» (см.: Еф. 1, 13)!

*Православный христианин не может участвовать в экуменическом движении,
где вырабатываются новые понятия с целью размытия различий между
Православием и инославными исповеданиями, в которых понятие «ересь» уже
не употребляется в догматическом смысле с коварным умыслом уравнять
заблуждение и истину.

*ОСНОВАНИЕ СЕДЬМОЕ: ЭКУМЕНИЗМ ПОЛЬЗУЕТСЯ МЕТОДАМИ ЕРЕТИКОВ И НЕ ИЩЕТ
СОЗДАННОГО
ХРИСТОМ ЕДИНСТВА ИСТИННОЙ ВЕРЫ*

А) ЭКУМЕНИЗМ ЕРЕТИЧЕСКИМ ОБРАЗОМ ОТБИРАЕТ ТЕКСТЫ ИЗ СЛОВА БОЖИЯ

Как было подчеркнуто во втором основании, экуменизм – это ересь,
искажающая Православное учение о Церкви. Примечательно, что ересь
экуменизма проявляется и в методах.

Слово «ересь» происходит от греческого глагола «????????», который
означает «выбирать». Еретики всех времен создавали свои лжеучения,
выбирая нужные им отрывки из Священного Писания и игнорируя другие,
опровергающие их ересь, священные тексты. По мнению свт. Иоанна
Златоуста, множество ересей и неправильных мнений возникло именно
вследствие подобных злоупотреблений Словом Божиим. Вот что он говорит:
«Не достаточно сказать о чем-нибудь, что оно написано в Писаниях, и не
должно прямо, выхватывая слова и отрывая члены от тела богодухновенных
Писаний, брать их отдельно и без взаимной их связи и произвольно и
безотчетно искажать их. Таким образом вошли в нашу жизнь многие неправые
мнения, по действию диавола, который научает людей безпечных превратно
толковать заключающееся в Писаниях и, прибавляя или убавляя, помрачать
Истину» (Свт. Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1900. T. VI. Кн. I. С.
445). Издревле и до сего дня методы еретиков остаются неизменными: они
отбирают лишь угодные им тексты, не принимая во внимание обличительные
для них.

Так поступают и экуменисты. Они берут некоторые священные тексты
(например, 21-й стих 17-ой главы Евангелия от Иоанна), но не ищут
добросовестного толкования смысла слов о заповеданном Богом единстве
верующих. Одновременно они намеренно замалчивают ряд других священных
текстов (например, 51-й стих 12-ой главы Евангелия от Луки, 10-й стих
3-ей главы Послания св. ап. Павла к Титу, 10-й стих 1-ой главы Евангелия
от Иоанна), где разделение прямо предпочитается небоугодному единству.

Да будут все едино (Ин. 17, 21), – лозунг экуменистов. Этими
евангельскими словами они стараются придать авторитет и
привлекательность своему «грандиозному» плану объединения разномыслящих,
не требуя от них догматического единомыслия в истинной вере.

Но почему же они не ссылаются на 9-й стих из той же Первосвященнической
молитвы Спасителя, откуда видно, что слова да будут все едино относится
не ко всем людям вообще, а лишь ко всем истинно верующим в Него? О них
именно молился Господь, чтобы они не отступили от Истины, но составляли
бы одно нерушимое единство вместе со всеми верными Ему людьми всех
времен, – следовательно, и со всеми будущими поколениями, которые будут
исповедовать Истину. Вот собственные слова Христа: Я о них молю: не о
всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне. <…> Отче Святый! соблюди
их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы
(Там же, 9, 11). Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по
слову их: да будут все едино (Там же. 17, 20–21). Из этих слов Спасителя
ясно, что лишь право верующие во Христа составляют истинное единство.
Еретики же не могут входить в это созданное Христом единство.
Еще выразительнее объясняет Спаситель, какое единство имеет Он в виду,
говоря: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино
(Там же, 21). Для единства верующих во Христа образно указано то
идеальное единство, которое существует между Сыном, воплощенной Истиной
(см.: Там же. 14, 6), пришедшим свидетельствовать об Истине (см.: Там
же. 18, 37), Отцом, Который есть Истина (см.: Иер. 10, 10), и Святым
Духом – Духом Истины (см.: Ин. 15, 26). Все три Ипостаси Божественной
Троицы суть едины, ибо все Они суть Истина. Отсюда следует, что и
верующие могут быть едины только во исповедании Истины. Вне Истины не
может существовать подлинного единства, но лишь фиктивное единение.

Как прекрасно говорит свт. Анастасий Синаит, Патриарх Антиохийский (†
599 г.): «Начало Твоих словес, Христе, есть Истина, или, точнее, Сам Ты,
Бог Слово, истинная Истина, действительно рожденный от Отечественной
Истины, – Ты Сам еси Истина, и всем, возлюбившим Твою Истину, Ты
обещаешь послать Духа Истины, говоря: „Когда же приидет Он, Дух Истины,
то наставит вас на всякую Истину“ (Там же. 16, 13)» (Migne, PG. Т. 89.
Col. 39).

Вот в какой Истине нам велено объединиться! А ВСЦ (экуменическая
организация «Всемирный совет церквей». – Примеч. ред.) ищет объединения
вне Истины, ведя тем самым своих сторонников не к спасительному единству
во Христе, а к вечной погибели!
Экуменисты тщательно избегают цитировать слова Спасителя к Богу Отцу:
Освяти их Истиною Твоею; слово Твое есть Истина (Ин. 17, 17), ибо в них
подчеркнуто, что непременным условием единства является Истина. Блаж.
Феофилакт так толкует эти слова: «Сохрани их в правоте слова и догматов.
Наставь и научи их Истине. Ибо святость состоит в хранении правых
догматов» (Блаж. Феофилакт. Благовестник. СПб., б. г. С. 721–722).

А вот как преп. Симеон Новый Богослов понимает единство верующих во
Христа и единство Христовой Церкви, которая есть Его тело: «Все святые
суть воистину члены Христа Бога <…> и соединены с телом Его, так что
Христос есть Глава, а все, от начала до последнего дня, святые – члены
Его, и все они в совокупности составляют единое тело и как бы одного
человека». Приведя все упомянутые нами слова Христа из Его
Первосвященнической молитвы (см.: Ин. 17), преп. Симеон заключает:
«Господь дает нам обетование, что, если хотим, Он будет иметь с нами
такое же единение по благодати, какое единение Сам Он имеет с Отцом по
естеству, <…> ибо, единожды соделавшись сродным нам по плоти и нас
сделав причастниками Божества Своего, Он тем самым соделал нас всех
сродниками Своими» (Св. Симеон Новый Богослов. Слова. М., 1892. Вып. 1.
С. 383–386).

Правда, в Церковь Христову входят и грешники, но они ее не оскверняют, а
сами исцеляются в ней. Если они хотят исцелиться, то остаются в теле
Церкви. Если же упорствуют и смерть застает их нераскаянными, они
отпадают от тела Церкви. Поэтому прав преп. Симеон Новый Богослов,
говоря, что святые (т. е. праведники и исцелившиеся грешники) составляют
тело Христово. Одни только еретики отсекаются от него как не послушавшие
Церкви (см.: Мф. 18, 17).
Это не значит, что еретики не могут вернуться в Церковь Христову.
Отказавшись от ереси и покаявшись, они могут войти в нее как обновленные
члены тела Христова. Но если будут упорствовать в своем заблуждении до
конца, они останутся вне тела Церкви, ибо ереси подобны злокачественным
опухолям, которые Святые Отцы силою Святаго Духа на Вселенских и
Поместных Соборах отсекали от тела Христовой Церкви.

Все эти злокачественные опухоли в нашу эпоху экуменизм старается
объединить с Православной Церковью в одно «экуменическое»
(лжевселенское) тело, которое не есть Христово, но, очевидно,
антихристово. Мало того – экуменизм пытается ввести интеркоммунион, т.
е. причащение из одной чаши всех деноминаций ВСЦ без их предварительного
очищения от ересей. Подобное «причащение» есть вопиющее кощунство над
величайшим Таинством Святой Евхаристии, в котором совершается истинное
соединение со Христом лишь правильно верующих в Него и живущих сообразно
этой правой вере. Об этом преп. Симеон Новый Богослов пишет, что
Христос, подавая нам Свою Плоть и Кровь в Пречистых Тайнах, «сим
способом общения делает нас едино с Самим Собою».

Итак, из приведенных нами текстов явствует, что рассматриваемое единство
относится не ко всем лицам, а лишь к истинно верующим во Христа.
Несмотря на эту очевидность, ВСЦ силится навязать свое ошибочное
понимание, будто все «христиане» т. н. «церквей» могут и должны
объединиться в его всеобъемлющем лоне как «верующие во Христа».
В связи с этим закономерен вопрос: достаточно ли веровать во Христа, не
уточняя, как веруешь в Него? Ведь книжники и фарисеи тоже веровали в то,
что однажды на землю придет Мессия, и ожидали Его пришествия. Однако их
вера была настолько искаженной – в сравнении с верою святых апостолов
Христовых, – что во имя своего воображаемого «мессии» они отреклись от
истинного Мессии и предали Его на распятие (см.: 1 Кор. 2, 8). Разве при
такой неправильной вере в Мессию возможно было бы включить их в единство
Христовой Церкви?! Но были и иные книжники и фарисеи: Никодим, Гамалиил,
Савл и прочие, а также некоторые иудейские начальники (см.: Ин. 12, 42)
и священники (см.: Деян. 6, 7), которые уверовали в Мессию так, как
верили Христовы ученики. Все они были единодушны со святыми апостолами и
вошли в Христову Церковь. Не имевшие же в сердцах своих объединяющей
истинной веры во Христа остались за бортом этого спасительного корабля.

Б) ЭКУМЕНИЗМ НЕ ИЩЕТ ЕДИНСТВА В ИСТИННОЙ ХРИСТОВОЙ ВЕРЕ

Господь Иисус Христос создал истинное, богоугодное и навечно скрепляющее
единство в Своей Церкви. Оно достигается принятием с полной верой всех
открытых Им нам догматических и духовно-нравственных истин. Искренне
ищущие этого единства могут обрести и осуществить его, покоряясь вере
(см.: Деян. 6, 7), однажды преданной святым (см.: Иуд. 17, 3), и потому
малейшее уклонение от богооткровенной веры отделяет от
богоустановленного единства.

Отчего же Святая Православная Церковь молится за каждым богослужением на
Великой ектенье «о благостоянии святых Божиих церквей и соединении
всех»? Конечно, она молится не о ересях, навсегда отсеченных от
Христовой Церкви, ибо они никак не могут быть названы «святыми Божиими
церквами». Прошение Великой ектеньи имеет иной смысл – призывать нас к
молению о братском единении святых Поместных Православных Церквей <…>.

Что же касается отпавших от Православной Церкви еретиков и раскольников,
их соединение с нею может мыслиться только как возвращение к истине, как
присоединение к Православию. В своих богослужебных песнопениях
Православная Церковь показывает, как надо понимать «соединение церквей».
Так, например, в службе святому Архистратигу Михаилу и прочим Небесным
Безплотным Силам (8 / 21 ноября) в 1-й песне второго канона читаем: «Да
возвеселимся со Ангелы днесь, человецы, духовне в радости: Гавриил бо
паки ныне благовествует Церквей соединение и низложение всякия противныя
ереси в памяти Архистратигов». Следовательно, объединение в Православной
истине является плодом не компромиссов в вере, а отречения от всякой
ереси, противной истинной вере. В Великом Требнике, богослужебном
сборнике, употребляемом во всех Поместных Православных Церквах, ясно
указано, каким образом должно совершаться присоединение к Православной
вере обращающихся в нее инославных верующих – путем отречения от
соответствующих ересей и заблуждений через утвердительные ответы на
вопросы, которые ставят им православные священнослужители.

Употребляемые часто экуменистами Христовы слова да будут все едино (Ин.
17, 21) вовсе не означают, что в будущем из существующих заблуждений
синкретическим способом должна образоваться некая новая «экуменическая
церковь». Из филологического анализа выражения «Да вси едино будут» (в
греческом оригинале – «iua pautez euwoi») явствует, что речь идет о
пожелании в настоящее время (conjunctivus praesentis) и его нельзя
переводить и толковать в будущем времени (futurum). Буквальный перевод
гласит: «Дабы все были едино», т. е. пусть все верующие стремятся
преодолевать препятствия к поддержанию единства в Православии. Это
значит, что каждый верующий православный христианин должен стараться – в
какое бы время он ни жил и в какой бы исторической обстановке ни
находился – быть единым с Христовой Церковью, присоединяясь к
исповедуемой ею Православной истине, т. е. к вере, однажды преданной
святым (см.: Иуд. 1, 3), или, по выражению блаженного Феофилакта, «к
правым догматам».

Такое единство в правой вере создано Самим Спасителем нашим Господом
Иисусом Христом. Оно существовало на протяжении всех веков, начиная со
святых апостолов и до наших дней, и будет существовать до конца мира.
Оно совершается в Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Оно
есть Божие дело. Люди должны лишь содействовать ему, пребывая в полном
послушании Церкви (см.: Мф. 18, 17) и в покорности истине (см.: 2 Кор.
13, 8; Гал. 3, 1). Среди смиренных Своих чад Бог творит чудо единения и
единомыслия. Недаром Господь Иисус Христос молился Своему Небесному
Отцу, дабы Он охранял верующих от разъединения, так чтобы все были едино
(см.: Ин. 17, 20–21). Призыв Спасителя о единстве Церкви обращен не к
земным организациям (вроде «Всемирного совета церквей»), ибо нельзя от
разномыслящих ожидать созидания единомыслия, при том такого, какое
существует в лоне Пресвятой Божественной Троицы; нельзя от непослушных
Церкви ожидать созидания Богоугодного единства.

Господь Иисус Христос в Своей Первосвященнической молитве вовсе не имеет
в виду достижение единства между православными христианами и
современными им еретиками, каковыми изобилует ВСЦ, объединивший около
300 исповеданий. Не об этом механическом лжеединстве молится Христос.

Христос, правда, говорит: Есть у Меня и другие овцы, которые не сего
двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет
одно стадо и Один Пастырь (Ин. 10, 16). Но говорит Он это не о еретиках,
которые были раньше во дворе Церкви, но самовольно покинули его и уже не
хотят вернуться (ср.: 1 Ин. 2,19). По толкованию Святых Отцов, Христос
говорит о язычниках, о неуверовавших вообще. Он их также приведет, т. е.
введет их во двор Своей Церкви, ибо это люди, которые будут веровать не
иначе, а так, как апостолы их научат.

Еретики стоят спиной к истине, а язычники обращены к ней лицом. Они ищут
истину, тогда как еретики полагают, будто обладают ею и потому не ищут
ее. Конечно, еретики, если захотят, могут вернуться во двор Церкви, но
лишь путем искреннего покаяния и отречения от своей ереси (по чину
Великого Требника). Но тогда они уже не будут еретиками, так как
отвергнут свою еретическую веру и облобызают церковную веру, т. е.
Православную веру Святых Апостолов и Святых Отцов Церкви.

Только таким способом уверовавшие во Христа иудеи и уверовавшие во
Христа язычники, как и возвратившиеся в Церковь еретики, могут пребывать
в одной овчарне и составлять едино стадо под Единым Пастырем – Христом.

Экуменисты злоупотребляют словами Христа об одном стаде и Одном Пастыре.
Это одно стадо они представляют себе как всеобщее – включающее в себя и
овец, и волков, т. е. и православных, и инославных. Более того – они
даже мечтают о едином человечестве и трудятся над ним не в духовном, а в
чисто секулярном и политическом смысле.

Данное стремление чуждо Евангельскому учению. Сам Спаситель решительно
отвергает такое ошибочное понимание, говоря, с одной стороны, об одном
стаде (см.: Ин. 10, 16), а с другой стороны, исключая из него
неуверовавших иудеев, которым Он прямо говорит: вы не из овец Моих (Там
же, 26). Но раз они – не из Христовых овец, то они из другого стада и,
следовательно, принадлежат другому пастырю (ср.: Там же. 8, 44).

Итак, предельно ясно, о каком стаде и Пастыре говорит Спаситель. Это
стадо – едино, ибо объединено единой правой Верой, одними Таинствами,
одной иерархией (см.: Еф. 4, 5). Это стадо – едино, ибо покоряется
Единому Пастырю душ (см.: 1 Петр. 2, 25) – Богочеловеку Христу,
Искупителю душ наших (см.: Там же. 1, 19). Оно едино, ибо собрано в
единой овчарне Истины – Православной Христовой Церкви.

Однако это созданное Богом единство всегда подвержено угрозе духовного
разъединения, внушаемого врагом человеческого спасения. Разъединителями
оказываются лжепророки, приходящие якобы во имя Христово. Они говорят о
«церкви», а думают лишь о том, как бы вывести верующих из истинной
Церкви. Хотя они внешне и проповедуют Христа, однако внутри суть волки
хищные (Мф. 7, 15). Потому не надо идти за ними, памятуя предупреждение
Спасителя: Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас (Там же. 24, 4).

Святые апостолы тоже предупреждали верующих, что среди них появятся
лжеучители, которые введут пагубные ереси (2 Петр. 2 ,1; ср. Иуд. 1,
17–18). Святой апостол Павел говорит эфесским пастырям: Я знаю, что, по
отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас
самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь
учеников за собою (Деян. 20, 29–30). О них же свидетельствует и святой
апостол Иоанн Богослов: Они вышли от нас, но не были наши; ибо если бы
они были наши, то остались бы с нами (1 Ин. 2, 19). По словам Спасителя,
все это есть дело сатаны (см.: Лк. 22, 31).
Как же должны вести себя истинные Христовы последователи ввиду этих
постоянных усилий диавола разъединить их? Они должны бдительно блюсти
истинное единство, созданное Христом Спасителем, стараясь сохранять
единство духа в союзе мира (Еф. 4, 3). Этот апостольский совет обращен и
к нынешним православным христианам. Мы призваны не творить единство, а
сохранять его как уже созданное и завещанное Христом всем грядущим
поколениям. Если же мы начнем созидать единство, то нам придется
признать, что его до сих пор не существовало. Мы, следовательно,
отрекаемся от уже созданного Христом единства всех истинно верующих в
Него людей и, соответственно, будем обличены фактами церковной истории,
которые тысячеустно неопровержимо свидетельствуют о том, что Святая
Православная Церковь со своего основания и доныне пребывает единой, как
едины в вере все ее истинные чада – святые мученики, подвижники,
святители, исповедники истины, жившие в течение всех веков ее существования.

Господь Иисус Христос создал дивное единство – единство в правой вере, о
чем апостол Павел пишет: Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной
надежде вашего звания: Один Господь, одна вера, одно крещение (Там же, 4–5).

Экуменисты, творя ныне свое новое «единство», разрывают единство,
созданное Христом Спасителем. В результате разноверные собираются в
некое механическое «единство», а среди православных наступает
разделение: одни защищают экуменизм, другие отвергают его. Что
приобретает Святое Православие? Не инославные становятся православными,
а многие из православных изменяют Православию, попирая сначала его
каноны и вековые предания, а затем, охваченные экуменическим
«восторгом», кончают полным догматическим равнодушием и фактически
отпадают от Православия.
Сами экуменисты весьма выразительно похваляются результатами
экуменической дружбы среди членов ВСЦ (экуменической организации
«Всемирный совет церквей». – Примеч. ред.): «Общение между церквами
становится все теснее. Контакты, диалоги, общее свидетельство и
сотрудничество характеризует жизнь церквей во многих областях. Христиане
разных традиций встречаются, молятся вместе, живут вместе,
свидетельствуют совместно о Христе. <…> Ныне различия в преданиях
имеют меньше значения, чем в прошлом. Часто христиане различных преданий
чувствуют себя более тесно связанными между собою, чем с теми, кто
принадлежит к их собственным церквам» (Arbeitsbuch Nairobi 75 – ORK.
1975. S. 29).

Эту мысль официального документа V-й ассамблеи ВСЦ в Найроби с
вызывающей иронией высказал тогдашний председатель Центрального комитета
ВСЦ д-р Томас в своей вступительной речи. По словам православных
делегатов, Томас заявил, что участники ассамблеи крепко спаяны друг с
другом посредством некоего «братства» (очевидно – масонского), членами
которого является большинство из них. Здесь они чувствуют себя взаимно
связанными гораздо крепче, чем в своих церквах, ибо свои церкви они
могут покинуть, а из ВСЦ никто выйти не может.

Эти результаты экуменического «единства», развязно пропагандируемые
западными экуменистами, должны, наконец, открыть нам глаза, кто за всем
этим скрывается. Это – все тот же древний лукавый дух злобы (см.: Откр.
20, 2), который и в прошлом создавал и плодил ереси путем раздора, а
ныне он им же разъединенное пагубно объединяет в новейшую и опаснейшую
ересь, замаскированную обманным названием «христианского» экуменизма.
Новой стратегией этот древний дух злобы преследует прежнюю цель –
уничтожить Святое Православие. Создавая якобы фронт борьбы с атеизмом,
он в сущности создает фронт против Православия. Смешивая Истину с
заблуждениями, он стремится испортить здоровую чистую пищу Православия
пагубным ядом лжеучений. Таким образом, изменив тактику, лукавый дух не
изменил своей всегдашней цели – подрывать Христову веру и губить души
человеческие.

Хитро действуют экуменисты. Они говорят о единстве, но – не в истине!
Они берут библейские тексты, но творят из них ложные умопостроения,
чуждые здравому духовному опыту. Но Господь Иисус Христос заявляет, что
принес на землю не мир, а меч (см.: Мф. 10, 34) – дивный меч Слова
Божия, отделяющего истину от лжи (см.: Евр. 4, 12)

Православному христианину нельзя участвовать в экуменическом движении,
ибо оно не ищет созданного Христом единства, а еретически отбирает
тексты из Слова Божия, используя их в качестве односторонних
доказательств в пользу своих ошибочных взглядов на единство, замалчивая
другие священные тексты, которые являют нежеланную для экуменизма истину.

*ОСНОВАНИЕ ВОСЬМОЕ: ЭКУМЕНИЗМ ГОТОВИТ ПРАВОСЛАВИЕ К ДОГМАТИЧЕСКИМ
ОТСТУПЛЕНИЯМ РАДИ ЭКУМЕНИЧЕСКОГО ЕДИНСТВА*

А) ЭКУМЕНИЧЕСКИЕ ПЛАНЫ ОБЪЕДИНЕНИЯ

Экуменизм, как было показано, ставит целью объединить различные
разрозненные христианские исповедания. С помощью диалогов и
собеседований он пытается создать из объединенных лжеучений некую
«истину», которую бы приняли собранные под его эгидой разнородные по
своим взглядам религиозные группировки, каждая из которых настаивает на
признании своего «Верую». Ясно, что результатом подобных усилий станет
не достижение истины, а лишь окончательное удаление от нее, ибо истина
не есть сочетание заблуждений.

Несмотря на трудности объединения, экуменисты надеются достигнуть его
путем диалогов, организованных и проводимых в экуменическом духе.
Центральный комитет ВСЦ (экуменической организации «Всемирный совет
церквей». – Примеч. ред.), заседавший в 1971 году в Аддис-Абебе,
утверждает, что «диалог есть процесс, при котором отдельные личности и
общества освобождаются от взаимного страха и недоверия и обретают новое
доверие друг ко другу. Диалог обещает открытие новых горизонтов в
понимании нашей религии (!), новых отношений между христианами и
иноверцами, каких прежде не было» (Id. S. 45–46). Будущее единство
экуменисты не мыслят монолитным. «Наоборот, – пишут они, – мы свободны и
сообща должны пытаться раскрыть живое предание Евангелия и Церкви в
многообразии современности, в которой живем» (Id. S. 37). Итак, в основу
единства положено «многообразие», т.е. плюрализм. Спрашивается, что это
будет за единство, если в нем присутствует догматическое многообразие?

Приведем проекты объединения и усилий местного характера. В США десять
американских «церквей» пытаются объединиться в одну «церковь» под
названием «Объединенная Церковь Христа», в которой «различные
догматические позиции считаются не взаимоисключающими, а
взаимодополняющими». В новой «церкви» должны быть использованы «все
церковные предания (т.е. отклонения от истинного Священного Предания. –
Примеч. авт.) посредством релятивизации исторически обусловленных
догматических противоречий» (Okumenische Rundschau. 1973. Hf. 3. S.
379), что означает подрыв абсолютного авторитета догматов.

Подобный эксперимент проводится также в Англии в местных сектах, которые
должны объединиться с англиканской «церковью» и ее тремя ветвями. С этой
целью была создана «Комиссия церковного единства», которая к началу 1975
года пришла к следующим выводам: «Единство не должно непременно означать
однообразие <…>. Видимое единство должно осуществиться прежде всего
путем взаимного признания иерархии и принципов веры, что позволит иметь
разнообразие в выражении» (Irenikon. 1975. N. 2. P. 253–254).

Современный католический «богослов» Альберт Бранденбург так изображает
единство будущей экуменической «церкви»: она будет всеобъемлющей, и в
этом смысле – кафолической. По мнению Бранденбурга, с папы Иоанна XXIII
началось новое понимание кафоличности, которое придало «новую полноту
церкви, дающей место всем разделенным. Речь идет не о возвращении в
римо-католическую церковь, а об объединении в одну общность, где
наличествуют самые разные христианские образования <…>. Все они
соединяются в видимом единстве, сохраняя свою самобытность, причем
каждая из них признает другие апостольскими церквами <…>, и все имеют
общение в евхаристии» (Okumenische Rundschau. 1973. Hf. 4. S. 473–474).

Подобным образом представляет себе будущую экуменическую «церковь» и
Филипп Поттер, бывший генеральный секретарь ВСЦ. Ссылаясь на заявления
прежних ассамблей в Нью-Дели (1961 г.) и Упсале (1968 г.), а также на
конференцию «Веры и устройства» в Саламанке (1973 г.), он писал накануне
V-й ассамблеи в Найроби: «В лоне соборной общности каждая церковь
обладает полнотой кафоличности и вселенскости и свидетельствует об одной
и той же апостольской вере (!). Будучи взаимно связаны единым крещением
и единой евхаристией, эти церкви взаимно признают иерархии друг друга»
(Le Monde. 20.9.1975. P. 9).

В приведенной цитате заметно явное тяготение к догматическим
отступлениям ради экуменического единства. Поттер говорит о «соборной
общности» «церквей», внутри которой «каждая церковь обладает полнотой
кафоличности и вселенскости и свидетельствует об одной и той же
апостольской вере». Но как может апостольская вера Православной Церкви,
скрепленная апостольским преемством, быть единой с разноверием
либеральных объединений, не признающих догмата о Святой Троице и
отрицающих Божественное достоинство Господа Иисуса Христа, а между тем
состоящих равноправными членами ВСЦ наряду с православными? И как могут
подобные либеральные объединения претендовать на «полноту вселенскости»,
когда понятие «вселенскость» равнозначно понятию «православность», а
Православие – это исповедание всецелой, совершенной Истины?

Далее Поттер рассуждает исключительно о двух Таинствах – Крещении и
Евхаристии, якобы связующих названные «церкви» между собой. Очевидно,
как протестант, прочих Таинств он не признает. Но разве Православная
Церковь может ради компромиссного соединения с еретиками отказаться от
этих Таинств? «Мы веруем,– писал в XVI веке Константинопольский Патриарх
Иеремия II, – что жизнь во Христе зависит от Таинств и от них получает
свое начало» (Ответы лютеранам. М., 1866. С. 222). Действительно, какую
бы жизнь во Христе имели бы мы без полноты церковных Богоустановленных
Таинств? Отбросить Таинство Миропомазания – значит отвергнуть подаваемые
в нем благодатные дары Святаго Духа, наставляющие нас на правильную
духовную жизнь и ведущие ко спасению. Отказаться от Таинства Покаяния
(Исповеди) – значит не иметь прощения грехов священнослужителями,
которым Самим Господом дана власть вязать и решить (см.: Мф. 18, 18).

О Евхаристии Поттер говорит как о Таинстве, связующем «церкви». Но какая
Евхаристия может быть у протестантов, которые не имеют апостольского
преемства и считают Евхаристию не Жертвой, освящающей нас, а лишь
воспоминанием? Между тем Господь сказал верующим в Него: Ядущий Мою
плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в
последний день. Ибо плоть Моя истинно есть пища, и кровь Моя истинно
есть питие (Ин. 6, 54–55). Православно верующий стремится к обожению, к
участию в Божественном естестве Христа Спасителя (см.: 2 Петр. 1, 4),
что достигается не иначе как приобщением в Таинстве ко Христу как Хлебу
жизни, сшедшему с небес и дающему жизнь миру (см.: Ин. 6, 33).
Протестанты, не имея этого Хлеба жизни, лишь обольщают себя
воспоминанием о Нем. Как же можно православным иметь с ними
евхаристическое общение?

Наконец, Поттер упоминает и о взаимном признании иерархий. Но,
спрашивается, как можно Православным Церквам признать протестантскую
«иерархию», <…> порвавшую с апостольским преемством? При таком признании
сами православные лишились бы драгоценного дара апостольского преемства,
которым определяется сущность Православия.

Б) ЖАЛКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ «ПРАВОСЛАВНЫХ» ЭКУМЕНИСТОВ В ВСЦ

Пусть не думают «православные» экуменисты, что, когда пробьет час
объединения, «Всемирный совет церквей» будет особенно внимателен к
Православной Церкви, учтет ее догматы и каноны. Наоборот, все будет
релятивизировано и принесено в жертву всеобщему объединению
(отступлению). Об этом свидетельствует уже нынешнее пренебрежительное
отношение большинства западных экуменистов к притязаниям православных
быть носителями истины. Никто их не признает. Экуменические журналы
рассматривают все церкви – включая и Православную – лишь как
исторические явления и не более. Наряду с прочими «церквами»
Православная Церковь причислена к относительным ценностям. Д-р Лукас
Фишер, бывший председатель комиссии «Вера и устройство» ВСЦ, предлагает
всем церквам (значит, и Православной) ради объединения быть готовыми
постоянно «умирать и воскресать» (Irenikon. 1973. № 4. P. 474).

Западные экуменисты видят в православных представителях в ВСЦ с их
притязаниями, что истина – только в Православии, весьма неординарных
«собратьев», которые что-то странное влагают в уши их (Деян. 17, 20).
Еще в 1937 году на встрече христианских церквей в Эдинбурге
просматривалось подобное отношение западных экуменистов к восточным,
отчего проф. Лев Зандер, экуменист, писал: «В настоящее время
экуменическое движение является все еще пан-протестантской организацией
при участии православных, которые весьма чужды и экзотичны для прочих»
(Путь. Париж, 1937. № 54. С. 68).
Но, может быть, подобное отношение наблюдалось только в 1930-е годы?
Возможно, с тех пор православные усилили свое влияние в ВСЦ? Ничуть! И
доныне протестантский дух экуменизма характерен для ВСЦ. В этом
признавался даже такой активный экуменист, как митрополит Ленинградский
Никодим (Ротов): «Для православного сознания с самого начала было
очевидно, что сотрудничество в ВСЦ, а тем более участие в нем неизбежно
будет означать потопление в стихии протестантизма».

В ВСЦ православные сталкиваются с полным непониманием со стороны
протестантов, как это отмечает Эдмунд Шлинк: «Несомненно, что
неправославные христиане вообще проявляют слишком мало усилий понять
Православную Церковь» (Okumenische Rundschau. 1973. Hf. 4. S. 438–439).
Более того, они даже обвиняют ее в том, что она упорствует перед
«необходимостью обновления» (Ibid. S. 439).

При таком отношении ВСЦ к Православной Церкви «православным» экуменистам
нечего надеяться на свое положительное влияние. Их удостаивают лишь
снисходительных улыбок, чая приобщить к духу протестантизма, что в
действительности и происходит.

Протестантам не нужно наше Православие. Самое понятие «Православие»
утратило для них то глубокое догматическое значение, которое мы
вкладываем в него. Они не признают наше Православие тождественным
истине, ибо, по их мнению, существует множество «православий». Как уже
отмечалось ранее, протестанты без колебаний именуют монофизитские
«церкви» «восточно-православными», хитро играя на внешней разнице между
словами «ориентальный» и «восточный», которые по сути означают одно и то
же, с явной целью уравнять подлинное Православие и ересь. Филипп Поттер
недвусмысленно писал: «Проделанные в последние десятилетия усилия
ставили целью глубже охватить различные ортодоксии (православия) в
экуменическом движении для их взаимообогащения и исправления (!) <…>
Стремясь представить миру общее свидетельство, мы обнаруживаем новые,
общие стороны веры, которые позволяют нам образовать более полное
православие или исповедание нашей веры» (см. статью Ф. Поттера в газете
«Монд». 20.09.1975. С. 9). Как явствует из этого текста, для экуменистов
«Православие» как таковое вовсе не существует, а лишь вырабатывается.
По признанию д-ра Лукаса Фишера, протестанты не только не могут
смириться с притязанием православных, что лишь их Церковь есть
единственно истинная, но, слушая об этом, откровенно раздражаются. А
раздражаются они потому, что считают свои протестантские объединения
более истинными, чем Православная Церковь. В свой черед и православные
сердятся, реагируя на это раздражение (Irenikon. 1974. № 4. P. 521),
хотя дело идет к постепенному нивелированию вероисповеданий. В процессе
этого нивелирования дорогая нам Православная Церковь будет постепенно
обезличиваться в компании многочисленных «церквей» в ВСЦ, которые все
будут признаны одинаково истинными, ибо экуменическое чувство «о
взаимном уважении и принятии всякого как ученика Христа развивается все
сильнее» (Irenikon. 1975. № 2. P. 255). Таким образом, наступит эра
общееретической «уна санкта» – сверх-церкви, о которой мечтают западные
экуменисты.

О ней, к сожалению, начинают уже поговаривать и влиятельные
«православные» представители экуменизма. Например, нынешний швейцарский
митрополит Дамаскин (представитель Константинопольского Патриархата)
заявил в Сицилии в январе 1975 года по случаю «недели христианского
единства»: «Настало время признать существование „церкви вне Церкви“ во
всей ее полноте, единство которой состоит в сущности веры, однако без
ликвидации или релятивизации нашего собственного экклезиологического
подхода» (Ibid. Р. 222). Последние слова этой ужасной фразы должны,
вероятно, успокоить православных христиан, будто останется нетронутым их
понимание Церкви. В сущности это лишь уловка, ибо в другом месте
митрополит Дамаскин в связи с диалогом с католиками сказал следующее:
«При двусторонних и многосторонних наших диалогах не следует ожидать,
чтобы другая сторона перестала быть тем, что она есть; ее надо признать
как данность» (????????? 15.06.1983; цит. по: ОТ, 09.03.1983. № 599. С.
2). Следовательно, наряду с православным экклезиологическим учением
митрополит Дамаскин признает в качестве равноценного всякое другое, даже
самое еретическое понимание Церкви, вроде «церкви вне Церкви».

Но раз эта новая, неизвестная нам доселе «церковь» не есть Православная
Церковь, а находится вне ее пределов, то она не может быть ничем иным,
кроме «сатанинского сборища», о котором говорится в Апокалипсисе св.
Иоанна Богослова (см.: Откр. 2, 9; 3, 9). Это и есть церковь лукавнующих
(Пс. 25, 5), которой диавол стремится подменить истинную Церковь
Христову. О ней читаем в Толковой Псалтири: «Бог гнушается нечестивого
сборища всех еретиков и лишает их покоя Своей благодати по причине их
нераскаянности» (Псалтирь с толкованием. Киево-Печерская лавра, 1802).
Да хранит нас Господь от участия в этой «церкви лукавнующих» и от
подготавливающих ее темных экуменических сил!

<…> Даже увеличение числа представителей поместных Православных Церквей
в ВСЦ не приведет инославных к истине, если будет отсутствовать добрая
воля с их стороны. Количественное «усиление» православных в ВСЦ будет
лишь содействовать погибели еще большего числа православных душ. В нашу
антихристову эпоху сатана уже развязан и ему попущено обольщать всю
вселенную (см.: Откр. 12, 9; 20, 7). Тайна беззакония уже в действии (2
Фес. 2, 7). Явным становится отступление тех, кто не приняли любви
истины для своего спасения, но возлюбили неправду (Там же. 10, 12).
Безпочвенны предположения, что когда-нибудь все еретические общества
приобщатся к единой истинной, неизменной с древности и доныне Христовой
Церкви. Протестанты, для которых Православие – чуждое и экзотичное
явление, верховодят, царят и правят в ВСЦ, а православные участники при
сотрудничестве на экуменической почве обязаны подстраиваться под них,
жертвуя сегодня канонами, запрещающими совместную молитву и общение с
еретиками, чтобы завтра, при новом, перевоспитанном в экуменическом духе
поколении, начать уступать в православных догматах.

В) ПЕРВЫЕ ОТСТУПЛЕНИЯ ОТ ДОГМАТОВ

В последнее время православные экуменисты все энергичнее настаивают на
отступлении от догматов в качестве безусловной необходимости ради
преодоления разделений. В своем докладе на Московском совещании 1948
года «Экуменическое движение и Православная Церковь» проф. прот. И.
Коман говорил, что на экуменических встречах часто подчеркивается, будто
«в христианстве есть существенная реальность, посредством которой мы
можем объединиться, и имеются второстепенные реальности, которые нас
разделяют. Эта существенная реальность – жизнь, душевная преданность
Христу и братская взаимопомощь. Второстепенные же реальности – догматы,
богослужение и церковные организации» (Деяния Совещания глав и
представителей автокефальных Православных Церквей. М., 1949. Т. 2. С.
21–22).

Итак, экуменизм считает догматы чем-то второстепенным. Этот растленный
дух незаметно проникает в сознание участников экуменического движения и
уже начинает приносить свои плоды. Мы лично знакомы с «православными»
экуменистами, которые считают, что Православию надо бы принять западное
лжеучение о «филиокве» ради экуменического объединения. Среди них был
покойный митрополит Ленинградский Никодим. Самый выдающийся экуменист из
первоиерархов – покойный Константинопольский Патриарх Афинагор –
откровенно заявлял, что во имя объединения с западными христианами готов
«оставить им их филиокве». Подобное предательское заявление тем более
жалко и безсмысленно, что в последнее время некоторые римо-католические
богословы начинают отказываться от «филиокве». Например, иезуит Поль
Анри пишет: «Время благоприятствует исчезновению „филиокве“ из Символа
веры <…>. Я считаю „филиокве“ полуистиною, т. е. полуересью»
(Irenikon. 1975. N 2. P. 170).
В действительности же «филиокве» – это не полуересь, а настоящая ересь,
принципиально искажающая догмат о Святой Троице внесением в него
двойственного и разрушительного элемента. Чтобы убедиться в еретичности
учения о «филиокве», достаточно краткого исторического обзора.
Вся древняя Церковь – как восточная, так и западная – всегда учила на
основе Священного Писания (см.: Ин. 15, 26), что Святый Дух предвечно
исходит только от Отца, Который есть единственное Начало в лоне Святой
Троицы. Мнение, будто Святый Дух исходит «и от Сына», превращает Сына во
второе начало наряду с Отцом и вносит разделение в Святую Троицу. Учение
Православной Церкви выражено в Никео-Цареградском Символе веры: «Верую
<…> и в Духа Святаго, Господа Животворящаго, Иже от Отца исходящаго».
Неизменяемость этого Символа веры твердо определена важными канонами
нескольких Вселенских Соборов (II, 1; III, 78; IV, 1).

Несмотря на это, западная церковь внесла в неизменяемый Символ веры
учение об исхождении Святаго Духа и «от Сына» (филиокве), появившееся в
V веке как частное мнение на Западе. Под политическим нажимом Франкской
Империи это неверное учение было принято сперва в Испании, а потом
распространилось по всему Западу. Римская церковь в лице православных
пап (например, Льва III) долго придерживалась древнего общецерковного
догмата и лишь в начале XI века (1014 г.) официально признала учение о
«филиокве». Затем это лжеучение по традиции перешло к протестантам. Его
догматическая неверность, создающая двуначалие у Триединого Бога,
прекрасно доказана свт. Фотием, Патриархом Константинопольским (IX в.),
и свт. Марком, митрополитом Ефесским (XV в.).

Несмотря на это, в наше время в видных православных инстанциях
выдвигается идея отступления по этому важному догматическому вопросу для
облегчения сближения церквей. Проявляющие легкомысленную готовность к
догматическим отступлениям, очевидно, нисколько не смущаются тем, что
они вступают в конфликт со Святыми Отцами, боровшимися даже до смерти с
этим лжеучением, в противоречие со Вселенскими Соборами, защищавшими
неприкосновенность Символа веры, а более всего – с Самим Господом
Иисусом Христом, Который открыл нам, что Святый Дух исходит от Отца
(см.: Ин. 15, 26).
Константинопольский Патриарх Афинагор, который первым выдвинул
предложение об уступке в вопросе о «филиокве», не мог говорить от имени
всего Православия, ибо он не олицетворял Вселенскую Христову Церковь.
Начиная с 20-х годов XX века Константинопольская Патриархия стала
вносить в Православие дух разложения, и потому, несмотря на формальное
«первенство чести», она не может претендовать на роль глашатая
Православия. Из нее в 1920 году вышло злополучное послание ко «всем
христианским церквам, находящимся во всем мире», где провозглашалась
возможность взаимного общения разных «христианских церквей» при
догматических различиях между ними! Вышла пагубная календарная реформа,
провозглашенная «всеправославным конгрессом» 1923 года. Наконец,
Патриарх Афинагор самочинно «снял» в декабре 1965 года наложенную еще в
1054 году на римскую церковь анафему, чем – по личному свидетельству
приснопамятного Иерусалимского Патриарха Венедикта († 1980) – нанес
страшный удар Православию к пользе папизма.

Мнение Патриарха Афинагора относительно «филиокве» подало дурной пример
неустойчивым православным богословам, которые стали считать, что
«филиокве» не есть ересь. На страницах православного журнала «Вестник
Русского западно-европейского патриаршего Экзархата» возникла дискуссия
о «филиокве» между двумя европейцами, принявшими Православие. В своей
статье «Схизма между христианским Востоком и Западом и попытки
соединения в Средние века», напечатанной в указанном журнале (1971, №№
73–74), Оливье Клеман, увлеченный ошибочным пониманием единства Церкви в
духе экуменизма, опасно искажает ясное православное учение о Святой
Троице, полностью исключающее западное лжеучение о «филиокве», и
проводит мысль, что ради сближения с инославными стоит несколько
уступить лжеучению о вечном исхождении Святаго Духа «и от Сына».

Это предложение серьезно встревожило голландского православного монаха
(ныне – иеромонаха) Илариона (ван Эпенхойзена), который раскритиковал
догматические отступления Оливье Клемана <…>. В начале своей статьи,
помещенной в том же журнале, отец Иларион отмечает, что Оливье Клеман
«находится под сильным влиянием Патриарха Афинагора, который своим
поведением как будто хочет доказать, что надо жертвовать богословием в
угоду экуменическому сближению». Это предположение подтвердилось очень
скоро – в следующем, 1972, году Оливье Клеман по случаю смерти Афинагора
опубликовал отдельной книгой свои беседы с ним.

Экуменизм действует весьма хитро. Вынашивая планы уничтожить истину, он
подкидывает идею о делении догматов на существенные и «несущественные».
Последними-де можно пожертвовать ради сохранения в вере «существенного».
Так думает, например, профессор догматического богословия Ленинградской
Духовной академии прот. Ливерий Воронов, который прямо называет нынешних
последователей дохалкидонского исповедания, осужденного на IV Вселенском
Соборе как еретическое, «православными по существу». Он рассуждает о
якобы «второстепенных вопросах веры» и рекомендует для облегчения
процесса взаимного ознакомления с этими «православными по существу» идти
«через тщательное разграничение вселенски обязательных догматов
(necessaria) от прочих истин вероучения, относящихся к разряду dubia»
(Проф. прот. Л. Воронов. Единство и разнообразие в православной традиции
// ЖМП. 1970. № 10. С. 73). Деление догматических положений на
«вселенски обязательные догматы» и на «второстепенные вопросы веры»,
куда отец Ливерий включил и вопрос о вечном исхождении Святаго Духа от
Отца (Там же. С. 73–74), демонстрирует влияние на «православного»
богослова антиправославных тенденций.

Этот богослов совершил великий грех против православной догматики,
отнеся некоторые истины вероучения в разряд «сомнительных» – dubia, хотя
они, будучи предметом церковного вероучения, являются, без сомнения,
Богооткровенными истинами; если же они сомнительны, то им не место среди
вероучительных истин. Но говорить о «сомнительных» истинах вероучения –
значит распространять в области вероучения гибельную бациллу сомнения,
что менее всего подобает профессору православного догматического богословия.

Св. Викентий Лиринский пишет в своем «Напоминании»: «Если раз дать волю
нечестивой неправде <…>, ужасаюсь сказать, какая страшная опасность
последует от разрушения и уничтожения веры. Если отбросить какую-либо
часть вселенской истины, то, как бы по привычке, постепенно станут
отбрасывать одну за другою и остальные ее части. А затем, после
отбрасывания частей в отдельности, что же последует наконец, как не
полное отвержение целого?!» (Migne. PL. T. 50. Col. 699).

То, чего так опасался св. Викентий Лиринский, начинает сбываться в наши
дни, причем в страшных размерах, ибо разлагающее влияние экуменизма на
Православие захватило не только отдельных богословов, но и высшие
церковные власти Поместных Церквей, которые повязаны членством в ВСЦ. Не
надо забывать, что постановления III ассамблеи ВСЦ, во время которой
Поместные Православные Церкви сделались членами ВСЦ, предусматривает
объединение всех христианских исповеданий не иначе как путем уступок
многих церковных положений. В третьем постановлении ясно говорится, что
достижение единства связано «со смертью и возрождением многих известных
нам форм церковной жизни». В этом же духе высказывался д-р Лукас Фишер в
вышеприведенном требовании к церквам быть готовыми «постоянно умирать и
воскресать». Для нас очевидно, что чаемое экуменизмом отмирание форм
церковной жизни является зловещим предвестием разрушения православных
канонов и догматов.

Г) «СТОЙТЕ И ДЕРЖИТЕ ПРЕДАНИЯ»

Летом 1968 года упомянутый д-р Фишер в докладе на экуменическом съезде
подчеркнул, что «одним из главных препятствий на пути к церковному
единству является крепкая привязанность церквей к их прошлому, к
исторической традиции». Деликатно, но откровенно сделан намек на то, что
и Православная Церковь ради экуменического единства должна порвать со
Священным Преданием, т. е. с канонами и догматами, порвать,
следовательно, и со Святыми Отцами, со Святыми Апостолами, с Самим
Господом нашим Иисусом Христом, что равносильно самоуничтожению Православия.

Святой апостол Павел властно указывает: Стойте и держите предания,
которым вы научены или словом, или посланием нашим (2 Фес. 2, 15).
«Слово» – это устное Предание, а «послание» – это Предание, записанное в
Священном Писании. Апостол Павел ставит то и другое одинаково высоко.
Знаменательно слово «стойте», которое означает: не двигайтесь ни вправо,
ни влево, твердо и непоколебимо пребывайте в преданиях, держитесь
учения, не допуская в нем никаких изменений, как сказано об этом еще в
Ветхом Завете: Не передвигай старых межей, проведенных твоими отцами
(Притч. 22, 28).

Эта же мысль высказана святым апостолом Павлом и в других местах,
например: О, Тимофей! храни преданное тебе (1 Тим. 6, 20). Святой
Викентий Лиринский так объясняет эти слова: «Храни Предание! Что же
такое Предание? – То, что вверено тебе, а не то, что тобою изобретено;
то, что ты принял, а не то, что выдумал; <…> то, чего ты должен быть
хранителем, а не изобретателем; последователем, а не основателем» (Id.
Col. 667).

Ныне экуменические деятели требуют от Православной Церкви оставить
переданное ей Святыми Апостолами и Святыми Отцами – составляющее ее
священную традицию, ее вековые устои – догматы и каноны. Бывший
генеральный секретарь ВСЦ д-р Виссерт Хуфт в проповеди на тему «Се,
творю все новое» откровенно заявляет, что в будущей экуменической
«церкви» ни у кого не будет «отдельной границы для своего исповедания»,
что войти в нее «затруднительно с точки зрения официальных критериев»
(т. е. догматов и канонов) и что «церкви, не желающие согласиться на
обновление, не смогут служить экуменическому делу» (ЖМП. 1967. № 10. С. 67).

Но если старые вожди экуменизма выражаются довольно осторожно, то их
молодые воспитанники смелее призывают посягать на священные устои
Церкви. Стефан Роуз во вступительной статье в журнале «Риск», основанном
им в 1967 году при молодежном отделе ВСЦ, пишет: «Нам нужно несколько
дерзких грешников, которые засучили бы рукава, чтобы… сдвинуть с места
церковные структуры (т. е. догматы и каноны) и сформировать мировое
сознание!» (RISK. 1967. Vol. 3. P. 7).

«Дерзкий грешник» нашелся в лице бывшего генерального секретаря ВСЦ д-ра
Поттера, который в августе 1973 года по случаю 25-летнего юбилея ВСЦ
открыто заявил, что ради экуменического единства мы должны быть готовы к
«отмиранию косных исторических установлений и структур, которые мешают
Божиему замыслу в отношении к Его народу. <…> В этом процессе, –
продолжает Поттер, – мы не должны непременно стремиться к поиску
согласия. Важно не единодушие, а общение при сотрудничестве и в спорах,
сопровождаемое иногда взаимным корректированием и совместным
причащением» (Irenikon. 1973. N. 4. P. 466).

Итак, протестантский экуменизм претендует на реализацию якобы Божиего
замысла, но реализует его антихристиански, призывая к измене церковным
установлениям и структурам, отрицая необходимость единодушия в вере и
призывая всех своих членов к общему причащению. Все это ни в коей мере
недопустимо для православных христиан, которые прекрасно знают, что
единодушие в правом учении есть необходимейшее предварительное условие
для участия в благодатной жизни Церкви и, в частности, для допущения ко
Святому Причащению. Святой апостол Лука свидетельствует, что все они
были единодушно вместе (Деян. 2, 1) и что верующие постоянно пребывали в
учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах (Там же,
42). Как видим, вначале подчеркнуто пребывание в исповедании
апостольского учения, а затем, как следствие, – участие в Причащении и
молитвах. На основании Священного Писания и Священного Предания Святая
Православная Церковь всегда соблюдала подобный благодатный порядок –
требовала сперва согласия и единодушия в учении, т. е. в догматах и в
канонах, а потом уже допускала верующих к Причащению от единой Чаши.

Экуменизм, наоборот, ставит на первое место «причащение», отодвигая на
второй план рассмотрение догматических различий и споров. Этим ВСЦ
фактически узаконивает беззаконие, т. е. «причащение» правоверующих с
кривоверующими, не требуя от последних единодушия и покорности истине,
чего настойчиво требовали Святые Апостолы (см.: Рим. 2, 8; 14, 25; Гал.
3, 1; 1 Петр. 1, 22). Такой практики Святая Церковь не знает – она
полностью отвергается как порочная и недопустимая.

Для ВСЦ, конечно, неприемлемо указанное церковное Предание, мешающее
осуществлению антиправославных планов. Чтобы подорвать ревность
Православной Церкви к соблюдению Священного Предания, протестантский
экуменизм начинает толковать о «множестве преданий». По его мнению,
каждое церковное объединение имеет свое предание. И все эти «предания»
объявлены равноценными и равнозначными. При столь ловкой подмене и
нивелировании множества «преданий» Священное Предание Православной
Церкви уже не имеет в глазах экуменистов никакого преимущества над
«преданиями» иных «церквей».

Новоизобретенная доктрина о Предании и «преданиях» находится в полном
противоречии с вековым церковным пониманием Священного Предания,
прекрасно изложенным и обоснованным приснопамятным митрополитом
Московским Филаретом. По его словам, «истинное и святое Предание – не
только видимая и словесная передача учений, правил, постановлений,
обрядов, но также и невидимое и действенное сообщение благодати и
освящения». Истинное Предание возможно поэтому только в Церкви, где
непрестанно пребывает благодать Святаго Духа, раскрывающая истину и
наставляющая в ней.

Церковь ревниво оберегает свое Священное Предание от смешения с
человеческими, ошибочными и пагубными преданиями (ср.: Кол. 2, 8). Голос
Церкви ясно звучит в ее богослужебных книгах, где можно прочесть: «Не
подобает приложити или оставити что Священнаго Предания Православныя
нашея веры, в нейже бо верно крестихомся. А иже преложители сея веры
вправду предани будут прещению проклятия» (16 июля, память Святых Отцов
Шести Вселенских Соборов, канон, песнь 9, стих 1).

Ставя перед собой задачу подорвать церковные структуры и «сформировать
мировое сознание», протестантские экуменисты дерзают навязывать Святой
Православной Церкви свой подход. Вот почему так опасно Поместным
Православным Церквам участвовать в ВСЦ (экуменическая организация
«Всемирный совет церквей». – Примеч. ред.) в качестве его членов. Как
будет показано ниже, ВСЦ постепенно начинает требовать от своих членов
дисциплинарного подчинения для достижения своих экуменических целей,
ничего общего не имеющих с идеалом верующего православного христианина –
вечным спасением души (см.: Мф. 16, 26; 1 Петр. 1, 9). Ссылаясь на
декларацию VI ассамблеи ВСЦ, в которой говорится, что теперь открывается
«новая страница в истории» (ЖМП. 1983. № 10. С. 50), генеральный
секретарь ВСЦ Поттер в письме от 11 октября 1983 года к Патриарху
Московскому и всея Руси Пимену напоминает ему о «связывающем нас
договоре и завете (engagement and testament)» (?!..) (Там же. 1984. № 1.
С. 66).
Согласно предсказаниям Спасителя и святых апостолов, мир движется не к
покаянию, а к утрате веры (см.: Лк. 18, 8), не к принятию истины, а ко
все большему отступлению от нее (см.: 2 Фес. 2, 2–12), чем и
подготавливаются времена грядущего антихриста, влекущего к вечной
погибели. От этой погибели верующие могут спастись не экуменизмом, а
лишь посредством глубокого покаяния в своих нравственных грехах, отказа
от лжеучений и возвращения к Богооткровенной истине, которую мы должны
хранить и оберегать как зеницу ока, согласно увещанию Слова Божия:
Вспомни, что ты принял и слышал (Божественное Предание), и храни и
покайся (Откр. 3, 3).

Сама по себе Божественная истина действительно нас не спасет, если мы не
претворим ее в дело. Приводя святоотеческую мысль: «Что пользы
благочествовать верою и нечествовать жизнью?», св. Симеон Новый Богослов
перефразирует ее: «Что пользы веровать право, а жить беззаконно?» (Св.
Симеон Новый Богослов. Слова. М., 1892. Вып. 1. С. 246). Эта мысль
основана на Слове Божием, ибо Спаситель говорит: Не всякий, говорящий
Мне: «Господи! Господи!» войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю
Отца Моего небесного <…>. Отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф.
7, 21, 23). Духовное знание само по себе не спасает, если оно не связано
с исполнением. Но из этой аксиомы нельзя делать вывод, будто неважно,
как веруешь, а важно лишь, как живешь. Важно и то, и другое.
Просвещенному православному христианину понятно, что правильная
богоугодная жизнь невозможна без правильной веры. Нельзя оспаривать
значение догматических истин в деле спасения. Сам Спаситель говорит в
Первосвященнической молитве к Богу Отцу: Сия же есть жизнь вечная, да
знают Тебя, Единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа
(Ин. 17, 3). О святом апостоле Иоанне Богослове, называемом апостолом
любви, сказано в службе ему: «…яко полн сый любве, полн бысть и
богословия» (Вечерня, 26 сентября, слава на «Господи воззвах»).

В свете Божественного откровения видно, что не всякое доброе дело угодно
Богу, ибо оно может вдохновляться греховными побуждениями. Лишь
правильная, Православная вера учит правильному миросозерцанию и,
следовательно, правильному доброделанию. Без веры угодить Богу
невозможно (Евр. 11, 6). В мире безверия и кривоверия правильная вера
настолько существенна, что тот, кто сохранит ее в своей душе от
противных богоборческих ветров современности, тот будет спасен ею при
всех роковых испытаниях, грядущих на мир сей, и особенно на Страшном
суде Христовом, согласно обещанию Самого Господа: И как ты сохранил
слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая
придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле (Откр. 3, 10).
Это же означают слова Христа Спасителя: всякого, кто исповедует Меня
пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным (Мф. 10, 32).

Чтобы достигнуть спасения правой верой, верующий должен следить за ее
чистотой и оберегать ее от искажений. Свт. Феофан Затворник говорит:
«Вера, будучи неземного происхождения, не может подлежать участи земных
изменений. В ней ничего нельзя отменить или переменить: ни в
исповедании, ни в правилах жизни, ни в образе совершения Таинств, ни в
чине и устройстве церковном. Святая вера наша во всем своем составе есть
врачебница наша, содержащая всякого рода врачевства для всех немощей
наших. Но как вещественные лекарства тогда только бывают сильны, когда
содержат все требуемые рецептом составы, так и святая вера наша тогда
только бывает для нас целительна, когда мы храним ее во всей целости,
без всяких отмен и изменений. Отнимите у лекарства какой-нибудь состав
или замените его другим – оно потеряет всю врачебную силу. Отнимите
что-нибудь и в составе веры и Церкви или прибавьте, или измените, или
преобразуйте – она перестанет уже быть для вас целительной и
спасительной. Без целости ее нам нет спасения. Потому Сам Господь хранит
ее как зеницу ока. Пусть в мире все движется и изменяется, – Святая вера
наша пребывает и пребудет неизменно <…> Знает враг нашего спасения,
что вся сила и целительность веры зависит от ее неизменности или этой
решительной неподвижности, и потому всячески покушается ввести и ее в
поток человеческих изменений: возбуждает ереси, раздражает суемудрие
<…> – все употребляет, чтобы ввести какие-нибудь перемены в ее
Божественном устройстве и тем уничтожить и силу ее» (Еп. Феофан. Слова
на Господские, Богородичные и торжественные дни. М., 1899. С. 72–73).

В своем слове по случаю 50-летия юбилея Петербургской Духовной академии
свт. Феофан как ректор этой Академии ярко подчеркивает основное различие
между Богооткровенной истиной и человеческим научным знанием:
«Человеческие учения все стремятся к новому, растут, развиваются – и
естественно: ибо они не имеют истины, а только ищут ее. <…> Для нас же
и истина, и пути к истине определены однажды навсегда. Мы обладаем
истиною, и весь труд у нас обращается на усвоение, а не на открытие ее.
Там стало законом: вперед, вперед! А относительно нашего учения свыше
изречено: „Стойте, неподвижны пребывайте!“ (ср.: 2 Фес. 2, 15). Если что
остается нам, то только утверждаться и утверждать других. В этом
отношении и нашему учению свойственно движение – расширение, но не в
области истины, а в области обладаемых истиною и покорных ей. Наш долг
всякому новому поколению среди нас сообщать и внушать истину Божию» (Еп.
Феофан. О Православии с предостережениями от погрешностей против него.
М., 1893. С. 7).
Таково православное отношение к Богооткровенной истине. Она дана раз и
навсегда (см.: Иуд. 17, 3). Она – неизменяема. От нее ничего нельзя
отнять (см.: Откр. 22, 19) и ничего нельзя к ней прибавлять (см.: Гал.
1, 8). Мы должны жить сообразно с нею и ее предписаниями (см.: Мф. 7,
24), ибо кто сотворит и научит, сей великий наречется в Царстве Небесном
(Там же. 5, 19).

Этого православного взгляда на истину экуменизм не разделяет. Он не
ценит ее как спасительную, а пытается умалить, внедряя компромиссные
взгляды среди своих сторонников через проповедь о «подвижке церковных
структур», что равносильно измене. <…> Экуменизм пытается реализовать
объединение не на основе Православной истины, а на развалинах
Православия! Но такое «объединение» не может быть угодно Богу, Который
хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4).

Провозглашаемый на конференциях и ассамблеях экуменический мир
оказывается нереальным и безблагодатным. Подобный мир отвергают Святые
Отцы. По словам свт. Иоанна Златоуста: «Мир я разумею не тот, что
состоит в пустом приветствии и общении трапез, но мир по Боге,
происходящий от духовного единения. Это-то единение многие теперь
расторгают, когда, по неразумной ревности, уничижая наши постановления и
придавая большую важность иудейским, считают иудеев учителями,
заслуживающими большее доверие, чем наши отцы» (Свт. Иоанн Златоуст.
Творения. СПб., 1895. Т. I. Кн. 2. С. 667).

Св. Максим Исповедник, бывший свидетелем страшных еретических новшеств и
позорных компромиссов в вере якобы ради мира, произнес знаменательные
слова перед царскими посланниками, пришедшими к нему в заточение в
Визии, чтобы склонить на уступки в пользу монофелитской ереси: «Исследуя
явившиеся в наши времена новшества, мы находим, что они достигли крайней
степени зла. Смотрите, как бы, под предлогом мира, мы не оказались
зараженными тем отступлением, о котором Божественный апостол сказал, что
оно будет предтечей антихристова пришествия (см.: 2 Фес. 2, 3–4)»
(Migne. PG. T. 90. Col. 145). Как актуально звучат эти слова великого
исповедника, до крови пострадавшего за Православие! Компромиссы в
области веры, предпринимаемые во имя любых земных «идеалов», никогда не
приводили к добрым результатам, ибо они являются тяжким грехом против
открытой нам Богом спасительной истины.

Д) СВЯТОЙ ВИКЕНТИЙ ЛИРИНСКИЙ* О НЕИЗМЕННОСТИ ВЕРЫ

Согласно идеологии экуменизма, религия должна служить человечеству для
достижения его земных целей, тогда как, по словам св. Викентия
Лиринского: «Наш долг – не религию вести, куда бы захотели, а следовать,
куда она нас ведет» (Migne. PL. T 50. Col. 646); «Мы крайне должны
бояться греха изменять веру и нарушать Православие» (Id. Col. 648).
«Возвещать христианам православным что-нибудь такое, чего они прежде не
приняли, никогда не позволялось, никогда не позволяется, никогда не
будет позволяться» (Id. Col. 649), – провозглашает он. Характеризуя
современные ему еретические новшества, противные православным догматам и
канонам, св. Викентий уподобляет их «инобожию», ибо «еретики почитают
свои мнения точно так, как язычники – своих богов» (Id. Col. 650).

Подобно тому, как в Ветхом Завете гневался Бог за почитание «иных
богов», так и ныне Он гневается за отступление от догматических истин
Православия и за принятие разных новаций, обильно предлагаемых ВСЦ в
наше время.

Св. Викентий пишет: «Подлинно и истинно православен тот, кто к Церкви,
кто к телу Христову, кто к истине Божией привержен всей душой, кто выше
Божественной религии, выше вселенской веры ничего не ставит: ни
авторитета, ни любви, ни дарований, ни красноречия, ни философии
какого-нибудь человека, но, презирая все это и пребывая в вере твердым,
постоянным, непоколебимым, считает долгом своим содержать только то и
верить только тому, о чем известно, что это с древности согласно
содержала вся Церковь вселенская, а о чем узнает, что оно после вводится
кем-нибудь одним помимо всех, или вопреки всем святым, как новое и
неслыханное, то признает относящимся не к религии, но больше к
искушению, внимая также в особенности изречению блаженного апостола
Павла, который в Первом послании к Коринфянам пишет: „надлежит быть и
разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные“ (1 Кор. 11,
19). Как бы так говорит Апостол: виновники ересей для того не тотчас
искореняются Богом, „дабы открылись искусные“, то есть чтобы видно было,
как крепко, как верно и непоколебимо любит каждый веру вселенскую.

И действительно, как только покажется какая-нибудь новизна, сейчас видна
делается тяжесть зерен и легкость мякины. Тогда без большого усилия
сметается с гумна все, что не тяготело к нему никакой тяжестью. Одни
совсем улетают неизвестно куда. Другие так встревожены, что и бежать
боятся, и оставаться стыдятся, – растерялись, полумертвые, полуживые…
То, с усилением заблуждения, несутся они, куда ветер гонит, то, пришедши
в себя, отбиваются, как волны, назад. То со слепой отвагой бросаются на
то, что очевидно им неизвестно, то с неразумным страхом пугаются
совершенно известного, и совсем не знают, куда идти, куда вернуться,
чего искать, чего бежать, чего держаться, что оставить. Впрочем, это
смятение колеблющегося и нерешительного чувства, если бы только они
захотели вникнуть, есть врачевство, подаваемое им Божиим милосердием.
Вне безопаснейшей пристани вселенской веры они для того мучатся,
казнятся и почти совсем изнывают от разных бурных помыслов, чтобы
опустили поднятые вверх паруса возносливого ума, некстати распущенные
ими под ветер новизны, воротились и снова стали в надежнейшее пристанище
безмятежной и благой Матери Церкви; изрыгнув горькие и тревожные волны
заблуждений, чтобы пить затем животворные потоки ключевой воды. Пусть
изучат они хорошо, чего не знали хорошо, и что во всем содержании
догматического учения Церкви можно постигнуть, то пусть постигнут, а
чего нельзя, в то пусть верят» (Id. Col. 665–666).
Последними словами св. Викентий Лиринский как бы изображает состояние
нынешних «православных» экуменистов. Они так «наглотались» экуменической
отравы, что пребывают между Православием и экуменизмом, ибо сами не
знают, отстаивать ли им вековые ценности отеческой веры или же катиться
все ниже по пути компромиссов. Этим людям св. Викентий ясно указывает,
что они, усвоив новшества, хотя видимо и держатся древней веры,
постепенно все-таки отступают от нее и незаметно для себя отпадают от
Православия: «Если начнут примешивать к древнему – новое, к своему –
чужое, к священному – непотребное, то обычай этот необходимо
распространится по всему, так что после ничего не останется в Церкви
нетронутого, ничего неповрежденного, ничего целого, ничего
незапятнанного, но, где прежде было святилище чистой и непорочной
истины, там будет наконец непотребный дом нечестивых и гнусных
заблуждений. Да отвратит от умов наших непотребство это благость Божия!
Пусть остается уж оно безумием нечестивых. Церковь же Христова,
заботливая и осторожная блюстительница вверенных ее хранению догматов,
никогда в них ничего не изменяет, ничего не уменьшает, ничего не
прибавляет, – необходимого не отсекает, излишнего не принимает, своего
не теряет, чужого не присваивает…» (Id. Col. 669).

Такое суждение св. Викентия Лиринского о неизменности Христовой Церкви в
ее догматическом учении верно и весьма важно для всех времен. Церковь
стоит там, где поставлена она Своим Божественным Основателем. Она не
меняется, но многие ее члены, будучи увлекаемы соблазном мира сего,
меняются и изменяют ей на свою личную гибель. Такие люди думают, будто
поступают гуманно, благородно, прогрессивно, отступая от неизменных
вероисповедных традиций Церкви. Они противопоставляют прогресс
консерватизму, не задумываясь над тем, что подлинный прогресс Церкви и
ее святого дела состоит как раз в ее здравом консерватизме. Не сознавая
этого и находясь под влиянием «прогрессивной» экуменической литературы и
особенно экуменического перевоспитания, систематически ведущегося ВСЦ,
молодые православные богословы незаметно отдаляются от Святой
Православной Церкви и начинают видеть в ее нежелании экуменического
сближения с инославными исповеданиями пагубную косность, не
соответствующую духу времени.

Характерным в этом отношении является следующий пример: в 1966 году один
аспирант Духовной академии был послан на годичную стажировку в
Экуменический институт в Боссэ. Вернувшись, он подал в Академический
совет отчет о своей работе, в конце которого обещал трудиться на благо
экуменизма, указывая его задачей «смягчение вероисповедной косности».
Так воспитываются молодые экуменисты, завербованные в Православной
Церкви, чью догматическую твердость они называют «вероисповедной
косностью», стараясь отбросить ее ради вероисповедных компромиссов,
ведущих широкой дорогой в погибель (см.: Мф. 7, 13).

ВСЦ уделяет немало внимания молодым экуменистам. В декабре 1975 года
воспитанием и образованием молодежи занималась 4-я секция Генеральной
ассамблеи ВСЦ в Найроби (Кения). По мнению Русской Православной Церкви,
«вопрос, который по существу касается образа человека-христианина, <…>
не нашел на ассамблее христианского разрешения. Результативный документ
свидетельствует, что его авторы менее всего понимают под воспитанием
формирование нового человека, „созданного по Богу в правде и преподобии
истины“ (Еф. 4, 24). Вызывает сожаление, что в документе отсутствует
образ Христа, Которому следует уподобляться в воспитании христианской
личности, а даются рекомендации вне связи с Божественным Откровением»
(ЖМП. 1976. № 4. С. 12).

Мирской дух воспитания в отчуждении от Священного Писания, насаждаемый
ВСЦ на его Генеральных ассамблеях, толкает экуменическую молодежь к
отступлению от догматов и приведет ее в конце концов к отрыву от веры во
Христа. В таком духе перевоспитывается «христианская» молодежь в
экуменических институтах в Боссэ, Хьюстоне (США), Билефельде и других
местах, где разрабатывается т. н. «экуменическое богословие», имеющее
целью подменить Православное богословие духом компромиссного
соглашательства в угоду всем религиям мира сего.
Такая деятельность ВСЦ среди молодежи полностью противоречит учению св.
Викентия Лиринского, предохраняющего нас от всяких новшеств в области
веры, раз навсегда преданной святым (Иуд. 1, 3).

* Св. Викентий Лиринский – западный Святой Отец, игумен Лиринского
монастыря на острове у Ниццы (Франция), почил в 450 году. Автор
известного сочинения «Commonitorium» – «Памятные записки» (434 г.), в
котором изложил принципы определения истинной соборной Православной веры
в противоположность лжеучениям. – Примеч. архим. С.А. и архим. С.Я.

Е) СВЯТЫЕ ОТЦЫ ПРОТИВ ПРИНИЖЕНИЯ ПРАВОСЛАВИЯ

Экуменический дух, весьма сильно действующий на современных
православных, ведет ко все более нарастающему умалению роли Православной
веры в деле спасения, что, к сожалению, заметно даже на страницах
официального печатного органа Русской Православной Церкви – «Журнала
Московской Патриархии», где по поводу Страшного суда Христова написано,
в частности, следующее: «Ни одним словом не спросит Небесный Судья
человека, к какой вере, к какой Церкви или конфессии он принадлежит
<…>. Не по внешнему признаку будет судить Господь человека, а только
по делам его» (ЖМП. 1969. № 10. С. 40).

Подобное одностороннее толкование Священного Писания абсолютно
неправославно. Нарисованная святым Евангелистом Матфеем (см.: Мф. 25,
31–46) картина Страшного суда изображает не весь процесс последнего
Христова суда над родом человеческим, а только его заключительный этап,
который соответствует последнему – двадцатому – мытарству, когда будут
исследоваться дела милосердия, а также противоположные им проявления
немилосердия; по словам святого апостола Иакова: Суд [будет] без милости
не оказавшему милости (Иак. 2, 13).

Однако этому последнему испытанию человеческой нравственности судом
Божиим будет предшествовать девятнадцатое мытарство, в котором
исследуются грехи против веры и прежде всего – ереси и лжеучения (см.
Житие преп. Василия Нового // Жития святых. М., 1988. С. 478–479). Таким
образом, не прошедший через девятнадцатое мытарство не будет допущен до
двадцатого, последнего. Поэтому и на Всеобщем суде Христовом не будут
оправданы на основании своих дел милосердия противившиеся правой вере.
Как прекрасно подчеркивает архиепископ Серафим (Соболев) в слове о
Страшном суде, нас спасет истинная (а не сентиментальная,
гуманистическая) любовь к ближним, проистекающая из нашей любви ко
Христу. Любовь же ко Христу невозможна без истинной Православной веры в
Него, которая рождается от благодати Святаго Духа, преподаваемой
Православной Христовой Церковью. «Следовательно, – заключает он, – нас
спасет та любовь к ближним, которая имеет за собою всю полноту
христианской церковной благодатной жизни, та любовь, о которой святой
апостол Павел сказал: „Любовь, яже есть соуз [совокупность]
совершенства“ (Кол. 3, 14)» (Архиеп. Серафим (Соболев). Проповеди.
София, 1944. С. 26–27).

Необходимость веры подчеркивает Сам Господь Иисус Христос в словах: Иже
веру имет и крестится, спасен будет; а иже не имет веры, осужден будет
(Мк. 16, 16), а в беседе с Никодимом Он говорит: Не веруяй уже осужден
есть (Ин. 3, 18). Разумеется, добрые дела также необходимы, ибо вера без
дел не спасает (см.: Иак. 2, 14–17). Но они не спасительны сами по себе,
без исповедания истинной Православной веры, о чем пишет святой апостол
Павел: Устами исповедует во спасение (Рим. 10, 10). А в конце своей
земной жизни апостол говорил: <…> веру сохранил. А теперь готовится мне
венец правды (2 Тим. 4, 7–8). Святитель Фотий, Патриарх
Константинопольский, прекрасно объяснил соотношение между правой верой и
богоугодными делами: «Добродетели должны быть ограждаемы верою: при
помощи того и другого должен образоваться истинный человек, ибо правые
догматы производят достойную жизнь, а чистые дела возвещают
божественность веры» (Migne. PG. T. 102. Col. 629).

Участие и веры, и дел в спасении выразительно подчеркивает
Константинопольский Патриарх Иеремия II (Транос) (XVI в.) в своем
Послании к лютеранам: «Мы говорим, что сначала вера, а затем – дела.
<…> Мзду и почести в жизни вечной получают те, которые совершают и то,
и другое как должно. Надобно только, чтобы эти дела были добры и
нераздельны с истинною верою. <…> Итак, будем право веровать во славу
Христа и свято жить во славу Его, потому что одно без другого
безполезно» (Иеремия II, Патриарх Константинопольский. Ответы лютеранам.
М., 1866. С. 35, 43).
Все Святые Отцы высоко ценили Православную веру как
благодатно-спасительную силу, погрешность против нее почитая тяжким
грехом. «Не погреши в вере, – увещевает нас святой Антоний Великий, –
чтоб не прогневался на тебя Создатель наш: кто не содержит правой веры,
тот приуготовляет пищу неспящим червям и жертву князю темниц адских; дух
его чужд жизни вечной; он – явный отступник от Бога» (Свт. Игнатий
(Брянчанинов). Отечник. СПб., 1880. С. 2).

Святитель Афанасий Великий в «Окружном послании против ариан» пишет:
«Каждая ересь, имея отцом собственного измышления искони совратившегося
и соделавшегося человекоубийцею и лжецом диавола и стыдясь произнести
ненавистное его имя, притворно принимает на себя прекрасное и превысшее
всего Спасителево имя, собирает изречения Писаний, произносит слова,
утаивает же истинный смысл, и, наконец, прикрыв какою-то лестью свое
изобретенное измышление, сама делается человекоубийцею введенных в
заблуждение. <…> Не только не приносить в жертву курений значит быть
мучеником, но и не отрекаться от веры есть уже светлое мученичество в
совести. Не только поклонявшиеся идолам, но и предавшие истину осуждены
как чуждые. Посему Иуда извержен из апостольского сана не за приношение
жертвы идолам, но за то, что стал предателем» (Свт. Афанасий Великий.
Творения. Сергиев Посад, 1902. С. 14, 37).

Святитель Марк, митрополит Ефесский, богомудро учил о Православии: «Вера
наша – доброе исповедание Отцов наших. С нею мы надеемся Богу предстать
и восприять отпущение согрешений; а без нее не знаю, какая праведность
освободит нас от вечного мучения» (Св. Марк Ефесский и Флорентийская
уния). Преподобный Максим Грек предупреждал: «Знаем, с уверенностью
знаем, и от Божественных Писаний научились мы, что разместить или
переменить даже малейшее нечто в учении веры есть великое преступление и
отпадение от вечной жизни» (Преп. Максим Грек. Сочинения. Сергиев Посад,
1910. Ч. II. С. 139).
Сам преподобный Максим приводит в своих сочинениях слова Иоанна
Дамаскина: «Все, что предано нам чрез Закон и пророки, и чрез Евангелие,
будем изучать и соблюдать честно, и не будем ничего больше искать. Ибо
Бог, благий Податель всякого блага, открыл нам то, что нужно было нам
знать, а чего мы не могли понять, то умолчал. Пусть любим то, что Он
предал нам, и в нем пусть пребываем, не передвигая вечных пределов
(межей – ср. Притч. 22, 28) и не преступая Божественного Предания. Ибо
кто отвергнет что-либо Божественное – малое или большое, – тот отверг
весь закон (см.: Иак. 2, 10) и причисляется к преступающим его» (Там же.
С. 150).

Преподобный Паисий (Величковский) пишет: «Святость истинных святых мужей
<…> познается не просто от чудес (ибо и язычники, и еретики могут
творить чудеса с помощью диавола), но от истинной Православной веры, от
тщательного хранения Божественных догматов и от соблюдения всех
Апостольских и соборных правил и преданий Православной Церкви и от
непорочного жительства по всем Евангельским и отеческим заповедям»
(Житие и писания молдавского старца Паисия (Величковского). М., 1892. С.
73).

Преподобный Серафим Саровский, раскрывая Николаю Мотовилову цель
христианской жизни, замечательно говорит о спасительности Православной
веры: «Имеющий благодать Святаго Духа за правую веру во Христа, если бы
по немощи человеческой и умер душевно от какого-либо греха, то не умрет
вовеки, но будет воскрешен благодатью Господа нашего Иисуса Христа,
вземлющего грехи мира и туне дарующего благодать возблагодать (Ср.: Ин.
1, 16). <…> У Бога взыскует (т. е. для Бога имеет значение) правая
вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше
благодать Духа Святаго» (Беседа преп. Серафима Саровского с Мотовиловым.
Белая Церковь, 1929. С. 14–15, 20).

Вот как высоко ценили все Божии угодники Богооткровенную истину,
сохраняемую в целости и без повреждения в Святом Православии! Они ясно
сознавали огромное ее значение для получения и преумножения в нас
благодати, без которой невозможно правильно начать и успешно вести
духовную жизнь во Христе.

Экуменическое соединение «церквей», реализуемое в ущерб истине, ведет к
погибели. Зачем нам такое объединение без спасительной истины, о которой
Псалмопевец говорит: Оружием обыдет тя истина Его (Пс. 90, 4) – истина
Божия?! Истина настолько важна, что без нее человек погибает, и о ней
Спаситель сказал: Уразумеете истину, и истина свободит вы (Ин. 8, 32),
т. е. спасет вас от грехов, как прекрасно толкует блаженный Феофилакт
(Блж. Феофилакт. Благовестник. СПб., б. г. С. 613). Истина освящает
(см.: Ин. 17, 17); она настолько необходима для нашей вечной участи, что
Сам Сын Божий сошел с небес, чтобы ее раскрыть нам и свидетельствовать о
ней (см.: Там же. 18, 37). Будучи воплощенной Истиной (см.: Там же. 14,
6), Он источает слова истины, которые суть дух и жизнь (см.: Там же. 6,
63). Этой Истине верующий обязан иметь послушание (см.: 1 Петр. 1, 22) и
покорность (см.: Рим. 2, 8), ибо вечная гибель и осуждение грозят всем
не поверившим Ей людям (см.: 2 Фес. 2, 12).

Но нынешние экуменически настроенные «христиане» мало интересуются
истиной. Их воодушевляет гордая мысль об объединении, к которому они
упорно стремятся при всех своих догматических разногласиях и смешении
языков (ср.: Быт. 11, 7). В сущности они созидают новую Вавилонскую
башню! Поскольку это созидание совершается без Божиего благословения,
то, будучи основанной не на камне истины Божией, а на песке человеческих
заблуждений (ср.: Мф. 7, 24–27), их башня обрушится. Об этом прекрасно
сказано в «Декларации ко всем христианам мира», принятой на Совещании
автокефальных Православных Церквей, проходившем в Москве в июле 1948
года: «Мы полагаем, что экуменическое движение есть новая попытка
построения Вавилонской башни, как признак очередного заблуждения
человечества. <…> Мы вправе считать экуменизм соблазнительным
заблуждением, основанным на пороке гордости. Его принцип – соединяйтесь,
соединяйтесь, во что бы то ни стало, на любом основании, но –
соединяйтесь! Этот принцип есть принцип принудительного унионализма, за
которым неминуемо может последовать лишь церковнический тоталитаризм»
(Деяния Совещания глав и представителей автокефальных Православных
Церквей. М., 1949. Т. II. С. 415).

В первом варианте той же декларации подчеркнуто: «Стремясь к единству
церковному, нужно всегда помнить об особом, исключительном, неповторимом
характере этого единства и не применять к нему мерок, свойственных
другим организациям. <…> Экуменическое движение чуждо понимания
истинного церковного единства. Задачу внутреннего органического
объединения на догматической основе оно заменило внешним механическим
объединением. Пойти навстречу экуменическому движению значило бы
отказаться от истинного единства церковного, <…> в пространстве и во
времени <…> порвать непрерывную цепь благодати, связывающую
Православную Церковь с апостолами путем Апостольского преемства <…>,
продать хранимое нами сокровище веры за чечевичную похлебку мнимых
земных выгод и принять участие в уловлении душ человеческих этими выгодами.

Правильный путь к восстановлению истинного единства церковного – путь
возвращения к учению древней нераздельной* Церкви. И чем дальше и
успешнее пойдут по этому пути западные исповедания, тем ближе будут они
к Церкви Православной и тем легче восстановят они истинное единство с
ней. Ибо Православная Церковь своим первым священным долгом считает
верное хранение учения древней и нераздельной Христовой Церкви» (Там же).
Православный христианин не может участвовать в экуменическом движении,
ибо оно релятивирует и принижает Православную истину, готовит
православных христиан к догматическим отступлениям и заставляет их
изменять единой спасающей Православной вере!

* В данном случае применительно к Церкви верно употреблено
прилагательное «нераздельная» – в смысле неразделимая, ибо, по словам
проф. архим. Иустина (Поповича), «разделение Церкви онтологически по
существу невозможно». Между тем в экуменической лексике касательно
Церкви прилагательное «нераздельная», выражающее постоянное свойство
Церкви как Богочеловеческого организма, лукаво подменяется неуместным
словом «неразделенная» (причастие прош. вр. страд. зал.), как будто в
древности Церковь была неразделенной, а затем разделилась.

*ОСНОВАНИЕ ДЕВЯТОЕ: ОСНОВЫ ОБЪЕДИНЕНИЯ В ЭКУМЕНИЗМЕ КРАЙНЕ
НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНЫ*

На наше обвинение, что экуменизм не интересует истина, экуменисты,
вероятно, возразят, что они стремятся не к механическому единству, а к
достижению определенного единства в вере. С этой якобы целью была
создана комиссия «Вера и устройство» при ВСЦ (экуменической организации
«Всемирный совет церквей». – Примеч. ред.) и разработан знаменитый
«догматический минимум», на основе которого, по мнению экуменистов,
возможно грядущее объединение.

Что представляет собой этот «догматический минимум»? По меткому
выражению А. Ведерникова, это – «умаление веры, снижение ее полноты,
данной в Православии, до уровня какого-нибудь унитаризма, салютизма и
модернизма» (ЖМП. 1954. № 4. С. 69). Иными словами, перед нами
запрещенное Вселенскими Соборами и осужденное Святыми Отцами искажение
веры, ущемление целости вероисповедания Единой Святой, Соборной и
Апостольской Церкви и низведение вероисповедных истин, обязательных для
православных христиан, к нескольким основным догматам, при недооценке
или даже пренебрежении остальными догматами.

Но экуменизм не может действовать иначе. Преследуя свои порочные цели,
он вынужден прибегать к таким порочным средствам, каким является
умаление веры, сведение ее к некоему «минимуму». Этим «минимумом»
англиканская «церковь» еще в 1920 году объявила Никейский Символ веры,
назвав его «достаточным изложением христианской веры» (Экуменическое
движение. Белград, 1939. С. 300). «Православные» экуменисты хотели бы,
конечно, принятия Никео-Цареградского Символа, дабы как-то оправдаться
перед своей совестью, что они не отступают от истины и стоят за
Православие. Однако в наше время нельзя на основании только Символа веры
достигнуть подлинного объединения.
Почему? На Разбойничьем соборе, проходившем в 449 году в Ефесе под
председательством Александрийского патриарха-еретика Диоскора, еретик
Евтихий был оправдан на основании исповедания Никео-Цареградского
Символа веры (Деяния Вселенских Собоов. Казань, 1888. Т. 2. С. 156), что
не помешало ему упорно держаться своих еретических убеждений, поскольку
они не подпадали под этот Символ, составленный гораздо ранее их
возникновения. Итак, можно исповедовать вполне православный древний
Символ веры и быть не православным, а еретиком. И по этой причине
необходимо – особенно в нашу, богатую различными лжеучениями эпоху –
исповедовать не только Никео-Цареградский Символ веры, составленный на
двух первых Вселенских Соборах (в 325 и 381 гг.), но и все догматические
вероопределения, сформулированные как непререкаемые истины на прочих
Вселенских Соборах. Чтобы быть истинным православным христианином, надо
исповедовать «все, что приняла и облобызала Святая Православная
Церковь», как требует преподобный Серафим Саровский, ибо в противном
случае возникает догматический эклектизм, при котором Православные
истины искажаются примесью еретических учений!

Подобно Евтихию, еретик Аполлинарий считал, что исповедует Никейскую
веру, противную арианской ереси, однако исповедуемый им «догматический
минимум» не предохранил его от ереси, противоположной арианству. Сожалея
по этому поводу, святитель Василий Великий пишет об Аполлинарии: «Он тем
более печалит меня, что в начале, по-видимому, принадлежал к нам» (Свт.
Василий Великий. Творения. Письмо 257. СПб., 1911. Т. 3. С. 332).
Следовательно, Православная Церковь ни в коем случае не должна
соглашаться на обманное «объединение» только на основе
Никео-Цареградского Символа веры, а должна добиваться полноты
догматического сознания!

А) ПЕРВЫЙ БАЗИС

Первый базис в Конституции ВСЦ, принятый на I ассамблее в Амстердаме и
подтвержденный на II ассамблее в Эванстоне (1954 г.), гласит: «Всемирный
Совет Церквей есть сообщество Церквей, которые признают Господа нашего
Иисуса Христа как Бога и Спасителя» (К вопросу о базисе ВСЦ. ЖМП. 1961.
№ 2. С. 69). Почему же этот первоначальный базис кладет в основу веры
нечто меньшее, чем даже Никео-Цареградский Символ веры? Несмотря на
куцую формулировку, и этот базис оказался неприемлемым для многих
«христианских» общностей, членов ВСЦ, выступивших против него, что
вызвало компромиссную фразу у Кентерберийского «архиепископа» Уильяма
Темпла: «Ясно, что желательно пользоваться базисом „Веры и устройства“,
но необходимо при этом держать дверь открытой для сотрудничества в
какой-то форме с теми, кто не может (!) принять его» (Там же. С. 70).

Подобное официальное высказывание с высокой экуменической трибуны ВСЦ
раскрывает два роковых недуга этой организации: 1) безсилие ВСЦ перед
задачей догматического объединения участвующих в нем «церквей» и 2)
неискренность в поисках некоего общего базиса, ибо для ВСЦ возможно
сотрудничество с теми, кто отвергает данный базис.

Спрашивается: зачем вообще было нужно искать «общий» базис? Чтобы,
наверное, пустить пыль в глаза православным, которые не могут
представить христианскую веру без догматов и канонов! И далее: раз даже
элементарный догматический минимум с догматом о вере в Иисуса Христа как
Бога и Спасителя оказывается «неприемлемым» для некоторых членов ВСЦ, а
практическое сотрудничество с ними ради единения, несмотря на это,
продолжается, то где же конечная цель подлинного объединения – спасение
душ верою во Христа Спасителя (см.: Ин. 20, 31; 1 Петр. 1, 9)?

Рассмотрим базис по существу. Даже если бы он был принят всеми членами
ВСЦ, Православная Церковь не могла бы на его основе объединиться с
другими вероисповеданиями. Для православных христиан этот базис
неприемлем, ибо сформулирован без характерных для Православной
христологии уточнений, выработанных на Вселенских Соборах. В нем не
затрагиваются ереси несториан, аполлинариан, монофизитов, монофелитов и
других еретиков, которые по-своему признают Иисуса Христа как Бога и
Спасителя, коренным образом тем не менее отличаясь от Православия. Между
ними и Православным вероисповеданием есть ряд разъединяющих элементов:
христологических, сотериологических, экклезиологических, сакраментальных
и т.д. А, как известно, в вопросах веры достаточно даже одной упорно
отстаиваемой еретической мысли, чтобы рухнули все соединяющие мосты!

Б) ВТОРОЙ БАЗИС

Первый базис ВСЦ (экуменической организации «Всемирный совет церквей». –
Примеч. ред.) был раскритикован со стороны православных как слишком
общий, и было выражено пожелание включить в него веру в Божественную
Троицу, так как Господь Иисус Христос есть Воплощенная Вторая Ипостась
Божественной Троицы. Это требование особенно поддерживал приснопамятный
иерарх Элладской Церкви митрополит Самосский Ириней († 1963), с которым
мы находились в переписке.

На III Генеральной ассамблее ВСЦ, состоявшейся в декабре 1961 года в
Дели, была принята дополнительная догматическая основа единения,
составляющая 2-ю статью Конституции ВСЦ: «Всемирный совет церквей есть
сообщество церквей, исповедующих Господа Иисуса Христа как Бога и
Спасителя по Писаниям и вследствие этого старающихся совместно выполнить
общее признание во славу Единого Бога – Отца, Сына и Святаго Духа» (К
вопросу о базисе Всемирного Совета Церквей // ЖМП. 1961. № 2. С. 69).

Первый базис, выражающий веру в Господа Иисуса Христа, был неприемлем
для некоторых либеральных организаций, участвующих в ВСЦ, и тем более
неприемлем оказался для них уточненный базис с верой во Святую Троицу,
Которую они вообще отвергают.

При разработке первого и второго базисов было уже известно, что они не
будут приняты множеством тогдашних и будущих членов ВСЦ. Потому и была
исподтишка «оставлена открытая дверь» для сотрудничества с ними. Но
затем в ВСЦ стало проникать такое множество нецерковных организаций, что
даже экуменизированная Константинопольская Патриархия запротестовала и
выразила недоумение в связи с тем, что в ВСЦ допускаются членами не
только «церкви», но и некоторые движения и группировки, не имеющие
церковного характера (Irenikon. 1973. № 4. Р. 477). Это лишь доказывает,
что Всемирный совет церквей становится все более нецерковным.

Рассмотрим второй базис ВСЦ. Для православных верующих неприемлем и этот
дополнительный базис, ибо в нем как-то робко и лишь под конец
упоминается вера в Божественную Троицу, без определения, как именно
следует веровать в Триединого Бога, и без прямой взаимосвязи с верой в
Господа Иисуса Христа как Воплощенную Вторую Божественную Ипостась.
После столь колоссальных усилий для уточнения и раскрытия Православной
веры в Святую Троицу, направленных против всех антитринитарных и
христологических ересей, следует исповедовать учение Христовой Церкви о
Святой Троице ясно и смело, а не в таком расплывчатом, бледном виде.

Новый базис не отвергает ереси антитринитариев, несториан, аполлинариан,
субординационистов и пр., и, будучи сформулирован туманно и расплывчато,
он может быть свободно подписан всеми современными последователями этих
древних лжеучений. Динамисты-монархиане тоже говорят об Отце, Сыне и
Святом Духе, но не в православном смысле Единого Бога в Трех Лицах, а в
своем антитринитарном, будто «Отец, Сын и Дух Святый не суть
самостоятельные божественные личности, а только божественные силы одного
и того же Бога» (Прот. Н. Малиновский. Очерк Православного
догматического богословия. Сергиев Посад, 1911. Вып. 1. С. 117).
Модалисты-монархиане пользуются именами Отца, Сына и Святаго Духа,
считая их модусами (образами), в которых последовательно раскрывается
Единый Бог, и при этом являются непримиримыми врагами догмата о Святой
Троице, принимая лишь Троицу откровения, но не Троицу Ипостасей (Там
же). Совершенно ясно, что этот «триадологический» базис намеренно
сформулирован так расплывчато и неопределенно – чтобы стать
соединительным мостом между истиной и заблуждением. Впрочем, генеральный
секретарь ВСЦ Поттер заявил, что для членства в ВСЦ от «церквей»
требуется лишь принятие данного «базиса»; других условий в этом плане
ставиться не будет (Le Monde. 20.9.1975. P. 9).
Допустим невероятное – все религиозные общности, участники ВСЦ, вдруг
примут этот базис. Разве произойдет их подлинное соединение в вере?
Ничуть! Можно вообразить, сколько других заблуждений и разноверий
вскроет этот схематично-расплывчатый базис. Кроме самого базиса, который
возбудит множество споров, останется еще множество вероисповедных
расхождений, появятся и новые. <…>

Православная Церковь Христова имеет свое твердое «Верую», выработанное
на Семи Вселенских Соборах. Она не может согласиться с экуменической
идеей о «догматическом минимуме», ибо в Православии все, утвержденное
Духом Святым на Семи Вселенских Соборах, – свято, ценно и необходимо для
спасения. Пойти по пути некоего «догматического минимума» означает для
Православной Церкви предательство множества существенных догматов веры:
иконопочитания, почитания Божией Матери и святых угодников Божиих,
молитв Церкви за усопших и т.п. – всего того, за что сонмы мучеников
Христовых пролили свою кровь!

С православной точки зрения сам термин «догматический минимум»
несостоятелен в качестве принципа объединения, ибо предполагает уступки
за его рамками, т.е. компромиссы в области веры, чего Православие делать
не должно. Ведь расхождения, оставшиеся вне «догматического минимума»,
снова будут разъединять, и что тогда станет с единством в истинной вере?
Таким образом достижимо лишь механическое «единство», лживое и непрочное.
С III ассамблеи ВСЦ (1961 г.), на которой был принят Второй базис, до
IV, состоявшейся в Ванкувере (1983 г.), прошло 22 года. Следовало бы
ожидать, что за это время ВСЦ руководствовался вторым базисом и что вера
в Святую Троицу все сильнее усваивалась, разъяснялась и уточнялась среди
участвующих в ВСЦ инославных «христиан». Однако что мы видим? В
Ванкувере произошло множество скандальных безобразий, было узаконено
«женское священство», а многие участники ассамблеи «побуждали женщин
заменить идею о Боге Отце идеей богини-матери (!)» (ОТ. 14.10.1986. №
576. Р. 4. Canvas. 10.8.1983. № 14. Р. 2).

Подобное неслыханное кощунство над Богооткровенным учением о Троичности
Бога, свидетельствующее о глубочайшей еретической разнузданности
руководящих кругов ВСЦ, должно было заставить «православных» участников
ассамблеи возмутиться и разоблачить дерзкую ересь. Какой смысл
участвовать в темных делах ВСЦ, если православное свидетельство и
протесты не слышны и никто с ними не считается? В начале ХХ столетия
«богословы» протоиереи Павел Флоренский и Сергий Булгаков создали под
влиянием гностицизма туманную софианскую ересь, согласно которой «в Боге
находилось какое-то особенное существо женского рода», т. н. «София»,
являющаяся посредницей между Богом и миром при его сотворении. Это
женское существо будто бы находилось в «недрах» самой Святой Троицы, как
существо «неотделимое» от Бога (Архиеп. Серафим (Соболев). Новое учение
о Софии, Премудрости Божией. София, 1935. С. 253). Еще в 1937 году
Русская Православная Церковь резко осудила софианскую ересь и отсекла от
тела Церкви начинающуюся еретическую гангрену.

Ныне на наших глазах апокалиптическая блудница, явившаяся в лице
Всемирного совета церквей и названная в Апокалипсисе «Вавилоном» –
«жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу» (см.: Откр. 18, 2),
пытается внести новые искажения в Богооткровенное учение о Триедином
Боге. Что должны в этом случае делать «православные» экуменисты? Если
они хоть немного дорожат званием православных христиан, они должны
немедленно выйти из всееретического совета «церквей», во исполнение
Божественного повеления: Выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать
вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее (Там же, 4).

*Православным христианам нельзя участвовать в экуменическом движении,
которое теорией о «догматическом минимуме»:
1) маскирует свою богопротивную цель – во что бы то ни стало
объединиться со всеми ересями;
2) подрывает догматические устои Святой Православной Христовой Церкви;
3) пытается ввести женское начало в Триединого Бога, подменяя Бога Отца
сатанинской «богиней-матерью».*

*ОСНОВАНИЕ ДЕВЯТОЕ: ОСНОВЫ ОБЪЕДИНЕНИЯ В ЭКУМЕНИЗМЕ КРАЙНЕ
НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНЫ*

ВСЦ ПРЕДЛАГАЕТ И НАВЯЗЫВАЕТ ВЗАИМНОЕ ПРИЗНАНИЕ ТАИНСТВ («КЕС»)

Рассматривая в восьмом основании различные экуменические проекты
объединения, мы вкратце коснулись принятого комиссией «Вера и
устройство» в Лиме текста «КЕС», который по существу является
догматически-литургическим базисом-минимумом объединения экуменистов.
Рассмотрим теперь подробнее содержание этого плана унификации учения о
Таинствах: Крещении, Евхаристии, Служении (Священстве).

Идея этого минимума восходит еще к 1888 году, когда в Англии были
выработаны т.н. «Ламбетские четырехсторонние постановления», где
упоминаются указанные три Таинства. В 1920 году Ламбетская конференция
снова выдвинула этот минимум Таинств в качестве основы для воссоединения
церквей.

С тех пор уже более полувека экуменисты упорно трудились над разработкой
«объединительного документа», который в окончательном виде был принят
комиссией «Вера и устройство» в Лиме в январе 1982 года, а в следующем
году предложен церквам, участвующим в VI ассамблее ВСЦ в Ванкувере.
Принять «КЕС» запланировано на VII ассамблее ВСЦ, намеченной на 1991
год. Не хочется верить, что Поместные Православные Церкви, члены ВСЦ,
уступят хитро задуманному масоно-экуменическому плану!

Остановимся сначала на числе Таинств в «КЕС». Из семи Богоустановленных
церковных Таинств выбраны только три, причем подчеркнуто, что согласие
церквей на их принятие – «один из пробных камней единства Церкви» и
«должно привести к решительному перелому» (Irenikon. 1983. N. 3. P.
394). В преамбуле «КЕС» сказано, что «стремление к единству отдельных
церквей и стремление ко всеобщему согласию тесно связаны между собой»
(Baptism, Eucharisty, Ministry. P. VIII. Col. 2).

На это можно возразить, что согласие, построенное на минимальной основе,
не может быть согласием в истине, а лишь компромиссным соглашательством
с заблуждением. Сам факт, что в «КЕС» не упоминаются оставшиеся четыре
церковных Таинства – Миропомазание, Исповедь (Покаяние), Брак и
Елеосвящение, – показывает, что документ вообще не признает их
Таинствами и построен на чисто протестантских позициях.

Однако святитель Симеон, архиепископ Солунский († 1430), в своем труде
«О Таинствах» писал: «Семь даров Святаго Духа, – говорит Исаия (см.: Ис.
11, 2–3); семь и Таинств церковных, совершаемых Духом Святым; Таинства
сии суть: Крещение, Миропомазание, Причащение, Покаяние, Священство,
Брак, Елеосвящение» (Migne. PG. T. 155. Col. 177). Те же семь Таинств и
в том же порядке перечисляет Константинопольский Патриарх Иеремия II в
7-й главе своего Первого ответа на вопросы лютеранских богословов из
Вюртемберга в 1576 году, давая следующие пояснения: «Таинство <…> есть
чин священнодействий и то, что через них и в них совершается и каждому
нужно: то есть Крещение, Миропомазание, Причащение; а посвятившим себя
Богу – Рукоположение; подобно как мирянам – Брак; согрешившим же после
Крещения – Покаяние и Помазание освященным елеем. Они даруют отпущение
грехов и очищают лежащие на душе нечистоты. Таинствами же они называются
потому, что в чувственных (т.е. вещественных) знаках содержат действие
духовное и неизреченное. Каждое из сих Таинств установлено в Писании и
имеет определенную материю и форму» (Константинопольский Патриарх
Иеремия II. Ответы лютеранам. М., 1866. С. 45).

Причина сокращения количества Таинств до двух у протестантов кроется в
их неправильном рационалистическом понимании Богоустановленности самих
Таинств. Принимаются во внимание только Таинства, которые прямо
установлены по повелению Спасителя, а именно: Крещение (см.: Мф. 28, 19)
и Причащение (см.: Там же. 26, 26–28), хотя при таком подходе надо
признать как Таинство и Покаяние (Исповедь), о котором Спаситель сказал
апостолам после Своего Воскресения: Приимите Дух Свят. Имже отпустите
грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Ин. 20, 22–23; ср.: Мф.
18, 18). Но, несмотря на конкретную заповедь Спасителя, у протестантов
нет этого Таинства!

*Таинство <…> есть чин священнодействий и то, что через них и в них
совершается и каждому нужно: то есть Крещение, Миропомазание,
Причащение; а посвятившим себя Богу – Рукоположение; подобно как мирянам
– Брак; согрешившим же после Крещения – Покаяние и Помазание освященным
елеем. Они даруют отпущение грехов и очищают лежащие на душе нечистоты.
Таинствами же они называются потому, что в чувственных (т.е.
вещественных) знаках содержат действие духовное и неизреченное. Каждое
из сих Таинств установлено в Писании и имеет определенную материю и форму*.
*Патриарх Иеремия II (ТРАНОС)*

Как подчеркивает архиепископ Серафим (Соболев), «учредителем сих семи
Таинств был Сам Господь – или чрез преподание Божественного учения,
ставшего основою введения в церковную жизнь апостолами Миропомазания,
Покаяния и Брака (см.: Ин. 7, 37–39; 20, 21–23; Мф. 19, 3–12), или чрез
дарование им прямой заповеди об установлении Таинств Крещения и
Причащения (см.: Там же. 28, 19; 26, 26–28); или, наконец, чрез
повеление вообще блюсти все, что Он заповедал им (см.: Там же, 20).
Замечательно то, что эта общая заповедь Христа – блюсти вся, елика
заповедах вам – следует непосредственно за установительными словами
первого из Таинств – Крещения (см.: Там же, 19), и она, несомненно,
охватывает и все прочие Таинства. К осуществлению этого общего
Божественного повеления надо, несомненно, отнести установление
апостолами Таинств Священства и Елеосвящения <…>, как и других пяти
Таинств» (Архиеп. Серафим (Соболев). Искажение православной истины в
русской богословской мысли. София, 1943. С. 286).

Вот почему в 10-м члене Символа веры упомянуто только «едино Крещение во
оставление грехов», но через него подразумеваются и остальные шесть
Таинств, которые изучаются в катехизисе наряду с ним.

В своем прекрасном труде «Ересь экуменизма» греческий богослов А.
Делибаси, имея в виду «догматический минимализм Ламбетских
четырехсторонних постановлений 1888 года», которые лежат в основе «КЕС»,
пишет: «Семь святых Таинств Церкви, через которые преподается в ней
освященная Божественная Благодать, сведены к двум: Крещению и
Евхаристии. А из трех степеней иерархии <…> принимается только
епископская», и то «не как Богоустановленная высшая степень иерархии в
Церкви, а как традиция, которую на местах можно приспосабливать в
соответствии с народными потребностями». «Таинства рассматриваются не
как действительные Таинства, подающие Божию благодать, а как простые
символические церемонии, имеющие такое же самое или даже меньшее
значение, чем проповедь». Так «посредством догматического минимализма
требования веры умаляются до самой малой возможности с тенденцией к их
ликвидации» (Делибаси А. Ересь экуменизма (по-греч.) Афины, 1972. С. 84.
108–110).

Дальше в преамбуле «КЕС» его составители, среди которых фигурирует
печально известный «православный» экуменист проф. Нисиотис, похваляясь
появлением экуменического братского общества, которое часто выходит за
конфессиональные границы (т.е. масонства), подчеркивают, что «в нем
прежние различия рассматриваются в новом свете» (Baptism, Eucharisty,
Ministry. P. IX. Col. 1), и обращается внимание на «многообещающие
совпадения» в учении отдельных церквей. «Эти совпадения церкви должны
шаг за шагом развивать в своем вероучении», что их приведет якобы к
«общению друг с другом в апостольской преемственности и преемственности
с учением вселенской церкви» (Там же. Col. 2). Горячий сторонник «КЕС»
Пападерос спешит разделить радость братьев-протестантов, которые в Лиме
будто бы достигли «почти уровня апостольской веры» (!) . I.
IX. 1983. P. 17).

Предваряя дальнейший анализ важнейшего вопроса об апостольском
преемстве, хочется спросить проф. Нисиотиса и д-ра Пападероса, на каком
основании протестанты похваляются апостольской верой, если у них нет
входящего в нее апостольского иерархического преемства и если они не
хотят его получить от обладающей им Православной Христовой Церкви?

В конце преамбулы «КЕС» составители, восхищаясь безпрецедентным
единением богословов различных традиций относительно трех Таинств,
неожиданно заявляют, что «не следует ожидать в „КЕС“ какого-то полного
богословского истолкования Крещения, Евхаристии и Священства», ибо оное,
по их мнению, «в данном случае неуместно и даже нежелательно»
(Baptism… P. IX. Col. 2). В этих словах полностью раскрывается
антибогословская настроенность составителей, несмотря на их громкие
профессорские и докторские титулы! Отклоняя даже саму мысль о чисто
богословском подходе (вспомним слова Пападероса, что в «КЕС» нет
«чистого, объективного и научного богословия») к церковным Таинствам,
они в конце проговариваются, что «согласованный текст „КЕС“ сознательно
сосредоточен на тех аспектах, которые были прямо или косвенно связаны с
вопросом о взаимном признании, ведущем к единству» (Ibid).
Это самопризнание в стремлении к компромиссному «единству» хорошо
показывает, почему экуменическая тенденциозность «КЕС» несовместима с
богословским анализом; и потому совершенно прав Делибаси, утверждая, что
экуменические предложения руководствуются «не верою в Бога», а лишь
«своекорыстной заданностью» (Делибаси. Указ. соч. С. 110).

А) ТАИНСТВО КРЕЩЕНИЯ

В первых двух параграфах раздела КЕС (плана унификации учения о
Таинствах: Крещении, Евхаристии, Служении (Священстве), разработанного
экуменическим «Всемирным советом церквей». – Примеч. ред.) о Крещении,
об установлении и значении этого Таинства приводятся основные
догматические тексты Священного Писания, которые представлены в любом
православном учебнике по догматике. Однако затем, сознательно и
умышленно, в угоду протестантизму, Таинство Крещения смешивается с
Таинством Миропомазания, которое, хотя и совершается сразу после
Крещения, есть самостоятельное Таинство. Но КЕС (§ 5 «Дар Духа»)
благодатные последствия Таинства Миропомазания – «печать и залог Святаго
Духа» (см.: 2 Кор. 1, 21– 22; Еф. 1, 13–14) относит к Таинству Крещения
(Baptism, Eucharisty, Ministry. P. IX. Col. 1). В § 19 читаем: «Дар
Святаго Духа при Крещении может быть выражен и дополнительным образом,
например, возложением рук и помазыванием или миропомазанием» (Там же. Р.
6. Col. 11), т. е. Таинство Миропомазания обезличивается и сводится к
дополнительному и необязательному обряду, дабы оправдать отсутствие у
протестантов Миропомазания после Крещения. В комментарии к § 14 прямо
выражено недоумение: «Каков смысл другого отдельного обряда между
Крещением и допущением к Причащению?» (Там же. Р. 5. Col. 11).

При Крещении, как и при всяком Таинстве, подаются, разумеется,
соответствующие дары Святаго Духа, и потому Сам Господь говорит Никодиму
о Крещении как о рождении от воды и Духа (Ин. 3, 5). Но благодатное
воздействие Святаго Духа при Крещении состоит в очищении от первородного
Адамова греха (см.: Рим. 6, 4, 6, 11), а при Миропомазании даются дары
Святаго Духа для укрепления крещеного в благодатной духовной жизни и
христианских добродетелях, как об этом говорит святой апостол Павел:
Явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас,
чтобы мы <…> целомудренно, праведно и благочестиво жили (Тит. 2,
11–12). Толкуя эти слова, святитель Феофан Затворник писал: «Целомудрие,
праведность и благочестие – обнимают всю святую жизнь и совмещают все
заповеди и всю волю Божию, в коей ходить обязательство приемлют
приступающие к Богу в истинной вере» (Еп. Феофан. Толкование пастырских
посланий св. ап. Павла. М., 1894. С. 117), т. е. те, которые крестились.
Что здесь речь идет о Таинстве Миропомазания, совершаемого после
Крещения, видно из слов святого апостола Иоанна Богослова ко крещеным
христианам: Помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и
вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит
вас всему, и оно истинно и неложно; то, чему оно научило вас, в том
пребывайте (1 Ин. 2, 27). Известно, что Таинство святого Миропомазания
«сначала совершалось чрез возложение рук апостолов (см.: Деян. 8, 17;
19, 6), а потом при них же, по мере распространения христианства, стало
совершаться <…> чрез помазание миром, почему апостолы, как говорит
святой Дионисий Ареопагит (ученик св. ап. Павла), называли это Таинство
– Таинством Мира» (Архиеп. Серафим (Соболев). Искажение православной
истины в русской богословской мысли. София, 1943. С. 236).

Необходимость Миропомазания крещеных христиан (соответствующего
возложению на них рук апостолов) явствует из Крещения самарян святым
апостолом Филиппом (см.: Деян. 8, 12). Одного Крещения было недостаточно
для спасения их. Дееписатель продолжает: Находившиеся в Иерусалиме
Апостолы, услышав, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра
и Иоанна, которые, придя, помолились о них, чтобы они приняли Духа
Святаго. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они
крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они
приняли Духа Святаго (Там же, 14–17). Итак, никакого основания нет
считать, как это делается в КЕС, будто Крещение вбирает в себя
Миропомазание. Оно – самостоятельное Таинство, следующее за Крещением,
что подтверждает древнейшая практика Церкви, засвидетельствованная
Святыми Отцами. Так, вышеупомянутый святой Дионисий Ареопагит пишет:
«Посвященному через святейшее священнодействие Божественного возрождения
(т. е. Крещение) это усовершенствующее Помазание миром дарует
снисшествие Богоначального Духа» (Migne. PG. T. 3. Col. 484).

Святитель Киприан Карфагенский (III в.), известный сторонник
перекрещивания еретиков, писал Римскому папе Стефану: «Только тогда они
смогут вполне освятиться и быть сынами Божиими, когда возродятся обоими
Таинствами (sacramento utroque nascantur)» (Migne PL. T. 3. Col. 1084);
«Крещеный должен быть еще и помазан, чтобы, приняв Миро, т. е.
помазание, сделаться Божиим помазанником и иметь в себе благодать
Христову» (Id. Col. 1078).
Святитель Амвросий Медиоланский (IV в.) в сочинении «О Таинствах» (кн.
III, гл. 2), называя Миропомазание «духовной печатью», пишет: «За
крещением следует духовная печать <…>, ибо после купели остается еще
совершить усовершенствование, когда призыванием священника вливается
Святый Дух – Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух
ведения и благочестия, Дух страха Божия – семи добродетелей Духа»
(Migne. PL. T. 16. Col. 453).
Блаженный Августин (V в.) подчеркивает разницу между двумя Таинствами,
говоря: «Духовное помазание есть Сам Святый Дух, Егоже Таинство в
видимом помазании <…>. Таинство Мира есть Таинство, как и само
Крещение» (Migne PL. T. 35. Col. 2000).

Святой Ефрем Сирин (IV в.) сравнивает прообразно потоп с Крещением, а
голубя, несущего масличную ветвь (см.: Быт. 8, 2), – с Миропомазанием:
«Ноев ковчег предвещал, что придет Тот, Который устроит Церковь на
водах, изводя на свободу чад ее именем Святой Троицы; голубь же
изображал Святаго Духа, Который совершит Помазание – Таинство спасения»
(Цит. по: Митрополит Московский Макарий. Православно-догматическое
богословие. СПб., 1883. Т. II. С. 352).

Святитель Кирилл Иерусалимский (IV в.) после своего тайноводственного
слова к оглашенным о Крещении посвящает такое же слово Миропомазанию,
начиная его словами святого апостола Иоанна Богослова: И вы помазание
имате от Бога и весте вся (1 Ин. 2, 20). Обращаясь к новокрещеным и
миропомазанным христианам, святитель проводит следующее сравнение между
Крещением Спасителя и их Крещением: «Как Христос, омывшись в Иордане и
сообщив водам благоухание Божества, вышел из вод, и было на Него
существенное наитие Духа Святаго, <…> так и вам, исшедшим из купели
священных вод, дано Миропомазание, изображающее собою то самое, чем
помазан Христос. <…> Тело помазывается видимым миром, душа освящается
Святым и Животворящим Духом. <…> Поэтому, помазанные этим святым миром,
храните его в себе неоскверненным и непорочным, преуспевая в добрых
делах и благоугождая Начальнику спасения вашего Иисусу Христу» (Migne
PG. T. 33. Col. 1088–1089).

В 18-м огласительном слове (гл. 33) тот же иерусалимский святитель
заявляет крестившимся оглашенным: «Как вы получили от Господа очищение
грехов банею водною в глаголе (Еф. 5, 26) <…> и как вам дарована печать
чрез сообщение Святаго Духа <…>; в заключение всего как вам в
последующее время должно вести себя и словами и делами достойно оной
благодати, дабы возможно было всем вам получить вечную жизнь» (Id. Col.
1056). Последними словами святитель Кирилл Иерусалимский ясно
подчеркивает, что от крещенных и миропомазанных христиан требуется
раскрывать в себе полученную в этих Таинствах Божию благодать путем
соответствующих дел христианского благочестия, к каковым особенно
обязывает святое Таинство Миропомазания.
Теперь понятно, почему в КЕС так умаляется значение Таинства
Миропомазания сравнительно с Таинством Крещения. Так как протестантство
с самого своего возникновения отрицает значение христианских дел для
спасения, то оно, естественно, пренебрегает обязывающим к делам
Таинством Миропомазания, которого у протестантов и быть не может из-за
отсутствия у них апостольского преемства. Следовательно, и здесь КЕС
исходит из чисто протестантских неправильных предпосылок, приводящих к
ошибочным догматическим выводам, неприемлемым для Православия.

По этой причине Константинопольский Патриарх Иеремия II писал в ответ на
лютеранские вопрошания: «Миропомазание возлагает на душу первую печать и
возвращает то, что она имела по образу (Божию), и силу, которую мы через
непослушание потеряли, а кроме сего и благодать, которую мы некогда
получили в душе через божественное дыхание (см.: Быт. 2, 7). Посему
Миропомазание носит в себе силу Духа, и обогащает душу благоуханием Его,
и есть знамение и печать Христа» (Константинопольский Патриарх Иеремия.
Ответы лютеранам. М., 1866. С. 46).

В 48-м правиле Лаодикийского Собора (343 г.) сказано: «Тех, которые
просвещаются Крещением, следует помазывать небесным Помазанием, дабы они
сделались соучастниками Царствия Божия».

Б) ТАИНСТВО ПОКАЯНИЯ

КЕС (план унификации учения о Таинствах: Крещении, Евхаристии, Служении
(Священстве), разработанный экуменическим «Всемирным советом церквей». –
Примеч. ред.) пренебрегает и обходит молчанием также и Таинство Покаяния
(Исповеди). Это Таинство напоминает Крещение тем, что очищает от грехов.
Но если при Крещении однократно очищаются от первородного греха и от
всех грехов, совершенных до Крещения, то в Таинстве Покаяния многократно
очищаются соделанные после Крещения грехи. В этом смысле Покаяние
называется «вторым крещением» (Митрополит Московский Макарий.
Православно-догматическое богословие. Т. II. СПб., 1883. С. 426). И
преподобный Иоанн Лествичник начинает свое 5-е слово словами: «Покаяние
есть возобновление Крещения» (Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица.
София, 1982. С. 66).

Протестантам, которые якобы высоко ценят Священное Писание, надлежало бы
признать Покаяние Таинством, поскольку оно не единожды
засвидетельствовано в Евангелии как установленное непосредственно
Христом – заветными словами, обращенными к апостолам: Истинно говорю
вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите
на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18, 18); Примите Духа Святаго.
Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся
(Ин. 20, 22–23). Несмотря на эти ясные указания слова Божиего, в КЕС нет
ни слова о Таинстве Покаяния – ни в связи с Крещением, ни даже в связи с
Евхаристией, к которой Таинство Покаяния служит предварительной
подготовкой через обязательную предпричастную Исповедь.

Такое умолчание объясняется тем, что экуменистам вообще чуждо покаянное
настроение души как предварительное условие приступления к Таинству
Покаяния с исповеданием своих грехов. В КЕС, как и во всех экуменических
документах, вовсе не говорится о покаянии в смысле осознания каждым
своих личных грехов и обвинения себя в них. Единственное «покаяние»,
которого ищет экуменизм, – чтобы все конфессии покаялись в грехе
разделения, причем это требуется и от Православной Церкви наряду с
прочими религиозными общностями в ВСЦ. Кроме этого неуместного
конфессионального «покаяния» экуменизм не интересуется никаким личным
покаянием согрешившего перед Богом человека.

Однако личное покаяние души перед Богом есть основа и начало правой веры
во Христа Спасителя, Который начал Свою проповедь словами: Покайтесь и
веруйте в Евангелие (Мк. 1, 15) и закончил ее словами: Кто будет
веровать и креститься, спасен будет (Там же. 16, 16). В этом смысле и
святой апостол Петр в день первой христианской Пятидесятницы обратился к
народу с призывом: Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса
Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа (Деян. 2, 38). В
этих апостольских словах содержится полнейшее указание на три основных
церковных Таинства: Крещение – как начало христианской жизни; Покаяние –
не только как предварительное условие для Крещения, но и как его
последующее постоянное обновление через Таинство Покаяния; и это – на
благодатной основе Таинства Миропомазания как облечения в нового
человека, который обновляется в познании по образу Создавшего его (Кол.
3, 10) посредством даров Святаго Духа, принося плоды Духа во всякой
благости, праведности и истине (Еф. 5, 9; Гал. 5, 22–23).

Эта Богооткровенная полнота благодатной жизни уверовавшего во Христа
человека чужда экуменизму, который не знает и не признает личного
покаяния как настроения православной души, выражающегося в Таинстве
Исповедания своих личных грехов перед священнослужителем, благодатно
уполномоченным Христом прощать грехи. <…>
Духовное трезвение и наблюдение за внутренними движениями «сокровенного
сердца человека» (см.: 1 Петр. 3, 4) чуждо экуменизму, занятому
лихорадочной внешней деятельностью, с позиции которой православное
покаяние кажется каким-то «расслаблением духа» (см.: ЖМП. № 1. 1985. С.
40–41). Но напротив, покаяние как настроение души, особенно выраженное в
Таинстве Исповеди, не расслабляет, а благодатно укрепляет душу
кающегося. <…>
Необходимость покаянного исповедания личных грехов засвидетельствована с
самой глубокой христианской древности. Так, в 52-м Апостольском правиле
предусмотрено низвержение из священного сана всякого епископа или
пресвитера, который «обращающегося от греха не приемлет, но отвергает
<…>. Опечаливает ибо Христа рекшего: радость бывает на небесах об одном
грешнике кающемся» (Правила Святой Православной Церкви. София, 1936. С. 72).

Святитель Киприан Карфагенский адресует верующим следующее трогательное
увещание: «Прошу вас, возлюбленнейшая братия, да исповедаем каждый свой
грех, доколе согрешивший находится еще в сей жизни, когда Исповедь его
может быть принята, когда удовлетворение и отпущение, совершаемое
священниками, угодно пред Господом» (S. Cyprianus. De Lapsis, cap. 29 //
J. P. Migne. PL. Т. 4. Сol. 503).

Святитель Афанасий Великий проводит следующее сопоставление между
Крещением и Исповедью: «Как человек, крещаемый человеком, то есть
священником, просвещается благодатью Духа Святаго, так и исповедующий в
Покаянии грехи свои приемлет оставление их через священника благодатью
Иисуса Христа» (S. Athanasius. Adv. Novat, fragm // J. P. Migne. PG. T.
26. Сol. 1316).

Преподобный Иоанн Кассиан также сопоставляет Покаяние с Крещением:
«Признай Таинства твоего спасения, через которые ты обновлен, через
которые возрожден. Ныне они не стали менее нужными, чем тогда, ибо через
Покаяние ныне ты возрождаешься, как прежде через купель (т. е. Крещение)
ты родился» (S. Ioannes Cassianus. De Incarnatione Christi. VI. 18 // J.
P. Migne. PL. Т. 50. Сol. 178).

Святитель Василий Великий посвящает первое из своих «Нравственных
правил» покаянию и исповеданию грехов: «Верующие в Господа должны прежде
всего покаяться, по проповеди Иоанновой и по проповеди Самого Господа
нашего Иисуса Христа <…>. Настоящее время есть время покаяния и
отпущения грехов <…>. Кающимся недостаточно ко спасению одно удаление от
грехов, но потребны им и плоды, достойные покаяния» (S. Basilius.
Regulae morales. I. 1, 2, 4 // J. P. Migne. PG. Т. 31. Сol. 700–701).
В своих «Правилах, пространно изложенных в вопросах и ответах»,
святитель Василий на вопрос 287: «Какие достойные плоды покаяния?»
отвечает: «Это дела правды, противоположные греху, которые должен
плодоносить кающийся, исполняя сказанное: „Принося плод во всяком деле
благом“ (Кол. 1, 10)». На вопрос 288: «Желающий исповедать грехи свои
всем ли, и кому случилось, или некоторым, должен исповедовать?»
святителем дан следующий ответ: «Исповедовать грехи необходимо пред
теми, кому вверено домостроительство Таинств Божиих. Так, находим, что и
древле каявшиеся делали сие пред святыми. Ибо в Евангелии написано, что
Крестителю Иоанну исповедовали грехи свои (см.: Мф. 3, 6), и в Деяниях –
Апостолам, которыми крещены были все (Деян. 19, 18)» (J. P. Migne. PG.
Т. 31. Сol. 1284).

Святитель Амвросий Медиоланский в сочинении «О покаянии» утверждает, что
«принявший Духа Святаго принял и власть оставлять и прощать грехи. <…>
дар Духа Святаго есть должность священническая, право же Духа Святаго
состоит в том, чтобы оставлять и прощать грехи» (S. Ambrosius. De
Poenitentia. 1, 2 // J. P. Migne. PL. Т. 16. Сol. 488).
Святитель Григорий Богослов в слове «На Богоявление» говорит, что наряду
с Таинством святого Крещения существует и другое крещение – «слезное»,
под которым святитель подразумевает Таинство Покаяния (Исповедь), как
видно из его дальнейших слов: «Признаюсь, что человек есть существо
переменчивое и по природе непостоянное, а потому с готовностью принимаю
это последнее крещение, поклоняюсь Даровавшему его и сообщаю его другим,
и милостью искупаю себе милость» (J. P. Migne. PG. T. 36. Сol. 356)

Подобным образом говорит о Таинстве Покаяния и преподобный Иоанн
Лествичник в 7-м слове своей «Лествицы»: «Источник слез после Крещения
больше Крещения, хотя сии слова и кажутся несколько дерзкими. Ибо
Крещение очищает нас от прежде бывших зол, а слезы очищают грехи,
сделанные и после Крещения. Крещение приняв в младенчестве, мы все
осквернили его, а слезами снова очищаем его. И если бы человеколюбие
Божие не даровало нам оных, то поистине редки были бы и едва обретались
бы спасающиеся» (Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. София, 1982. С.
66). Отсюда видим крайнюю необходимость данного Таинства для спасения!

Святитель Иоанн Златоуст в своем трактате «О священстве» пишет о
священниках: «Люди, живущие на земле и еще обращающиеся на ней,
поставлены распоряжаться небесным и получили власть, которой не дал Бог
ни Ангелам, ни Архангелам. <…> что священники совершают на земле, то
Бог довершает на небе, и мнение рабов утверждает Всевластный Владыка». В
отличие от ветхозаветных священников, которые имели власть
свидетельствовать очищенных от проказы (см.: Лев. 14, 2; ср.: Мф. 9, 4),
«наши (священники) получили власть не свидетельствовать только очищение,
но совершенно очищать – не проказу телесную, а нечистоту душевную» (J.
P. Migne. PG. Т. 48. Сol. 643–644).

Святитель Симеон Солунский в своем труде «О Таинствах» указывал:
«Покаяние совершает наше возведение от падения. Итак, поскольку после
Крещения не существует другого благодатного восстановления как только
чрез обращение и слезы, посредством исповедания грехов своих и
воздержания от зол, потому нам дан этот великий дар» (Ibid. Т. 155. Сol.
180).

Константинопольский Патриарх Иеремия II отвечал лютеранским богословам:
«Жизнь во Христе зависит от Таинств и от них получает свое начало <…>.
Отвергнуть Таинство Покаяния (Исповеди) – значит лишиться прощения
грехов через священнослужителей, которым дана власть вязать и решить»
(Константинопольский Патриарх Иеремия II. Ответы лютеранам. М., 1866. С.
222).

Святитель Лев Великий, папа Римский, подчеркивает подготовительное
значение Таинства Покаяния для достойного принятия Таинства Причащения:
«Ходатай Бога за людей Человек Господь Иисус Христос даровал
предстоятелям Церкви власть, чтобы они и преподавали освящение Покаяния
кающимся, и через дверь примирения допускали их, очищенных спасительным
удовлетворением, к приобщению Святых Таин» (J. P. Migne. PL. Т. 54. Сol.
1011–1012).

В) ТАИНСТВО ЕВХАРИСТИИ

Для непредубежденного православного сознания очевидна принципиальная
несостоятельность второго отдела КЕС (плана унификации учения о
Таинствах: Крещении, Евхаристии, Служении (Священстве), разработанного
экуменическим «Всемирным советом церквей». – Примеч. ред.), посвященного
Евхаристии. С позиций богооткровенного и святоотеческого учения о
Таинстве Евхаристии и благодатного духовного опыта Православной Церкви
несостоятельна вся концепция этого раздела, построенная на принципах
модернистского плюрализма, догматического минимализма и компромиссного
соглашательства и отличающаяся преднамеренно извращенным богословским
языком, подчеркнуто протестантским вероучительным взглядом и
богопротивным секуляризованным духом.

Руководимые стремлением к соглашательству, экуменические авторы КЕС
силятся как бы подняться на сверхконфессиональный уровень и дерзают
представить свой труд как «дар Святого Духа» (Baptism, Eucharisty,
Ministry. Р. IX. Сol. 1), хотя на самом деле они спекулируют истиной,
отбрасывая и искажая классический язык и терминологию святоотеческого
богословия.

О сущности Таинства Евхаристии говорится слишком расплывчато и
непоследовательно, не пренебрегая протестантской трактовкой данного
вопроса, с одной явной целью – с помощью «творческого воображения»
развить объединяющие «совпадения в доктрине» и дойти до компромиссного
«богословского совпадения» в учении о Евхаристии между Православием и
инославными исповеданиями, а затем и до «взаимного признания», ведущего
к вероучительному лжеединству и взаимообщению в Таинстве (Там же. Р.
VII–X). Эти пагубные для Православия замыслы и планы скрываются за
фразами об «утверждении общей евхаристической веры», о достижении
«большей степени евхаристического общения» между церквами, о «видимом
объединении разделенного народа Божия вокруг престола Господня» (Там же.
§ 33. Р. 17) и т. п.

Несмотря на свои «объединительные» действия, КЕС подходит к Евхаристии в
духе протестантского вероучения, что особенно заметно при разборе двух
исключительно важных моментов Таинства:
1) претворения предложенных хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы;
2) значения Евхаристии как Жертвы.

В § 13 КЕС о Евхаристии читаем: «Евхаристическая трапеза есть Таинство
Тела и Крови Христовых, Таинство Его действительного присутствия» (Там
же. § 33. Р. 12). Это верное определение теряет, однако, свое
положительное значение в контексте других слишком общих и расплывчатых
фраз, вроде: «Евхаристия есть таинственная трапеза, которая посредством
видимых символов приобщает нас к Божией любви в Иисусе Христе» (Там же.
§ 1); или: «Евхаристия есть великая жертва хваления, через которую
Церковь говорит от имени всех тварей» (Там же. § 4. Р. 10).
КЕС умалчивает о центральном и самом существенном моменте Таинства
Евхаристии – пресуществлении святых Даров в Тело и Кровь Христовы. Как
известно, лютеране, реформаты и все многочисленные протестантские секты
отвергают церковное учение о претворении в Евхаристии хлеба и вина в
Тело и Кровь Христа, воскресшего Спасителя нашего. И экуменические
авторы КЕС сводят на нет этот центральный момент Таинства Евхаристии
утверждением, что «анамнеза (воспоминание) о Христе составляет главную
сущность евхаристической трапезы» (Там же. § 12. Р. 12).

Крайне размазана и неудовлетворительна формулировка, что «Церковь
исповедует действительное, живое и активное присутствие Христа в
Евхаристии» (Там же. § 13. Р. 2). Это утверждение может удовлетворить
лютеранский тезис о соприсутствии Христа с хлебом и вином, в них и под
ними (cum pane, in pane, sub pane), но она далеко недостаточна с позиции
богооткровенного и святоотеческого учения о присутствии Спасителя в
Евхаристии через претворение святых Даров в Тело и Кровь Христовы.
Впрочем, авторы КЕС вынуждены признаться: «Многие из церквей верят, что
словами Иисуса и властью Святаго Духа хлеб и вино при Евхаристии
действительным, хотя и мистическим образом превращаются в Тело и Кровь
воскресшего Христа, присутствующего во всей Своей полноте» (Там же.
Комментарий. § 13. Р. 12). Но в духе плюрализма и компромиссного
соглашательства КЕС продолжает: «Некоторые другие церкви, хотя и
утверждают действительное присутствие Христа в Евхаристии, не связывают
этого присутствия столь определенно с образами хлеба и вина. Церквам
предоставляется решать, могло бы подобное различие пригодиться (!) и
продолжить бытовать в рамках совпадения взглядов, сформулированных в
тексте» (Там же).

Предлагая кощунственный компромисс в вопросе о самом великом церковном
Таинстве, экуменизм раскрывает свой подлинный характер. Явное
спекулирование абстрактным «присутствием Христа», которое не
безоговорочно связано с образами хлеба и вина, есть недопустимое
умаление и фактическое отрицание богооткровенного и святоотеческого
учения о непостижимом таинственном претворении евхаристических хлеба и
вина в Тело и Кровь нашего Спасителя, в Которых Он присутствует «Своим
Существом, т.е. душою и Божеством, или как совершенный Бог и совершенный
Человек» (Послание Восточных Патриархов о Православной вере. СПб., 1838.
Член 17).

Учение о претворении святых Даров, будучи центральным моментом святой
Евхаристии, основано на ясных новозаветных свидетельствах, на
недвусмысленных словах Спасителя (см.: Ин. 6, 48–58; Мф. 26, 26–28; Мк.
14, 22–24; Лк. 22, 19–20; ср.: 1 Кор. 11, 23–25). Оно всегда было живо в
соборном сознании Православной Церкви еще с апостольских времен.

В последованиях древних Литургий апостола Иакова, святителей Василия
Великого и Иоанна Златоуста есть молитва к Богу Отцу перед освящением
святых Даров, которой испрашивается ниспослание Святаго Духа, Который
преложит, пременит, претворит предложенные хлеб и вино в Тело и Кровь
Христовы. «Такое полное согласие всех древних Литургий и в столь важном
предмете учения о Таинстве Евхаристии неоспоримо свидетельствует, –
заключает митрополит Макарий, – что таково именно было предание
апостольское о сем предмете и так веровала всегда о сем Святая Соборная
Церковь» (Макарий, митрополит Московский и Коломенский.
Православно-догматическое богословие. СПб., 1883. Т. II. С. 397).

Святые Отцы и Учители Церкви также учат, что в Таинстве Евхаристии хлеб
и вино прелагаются, пременяются, претворяются в Тело и Кровь Христовы.

Святой мученик Иустин Философ (II в.) наставляет, что «пища сия, над
которой произнесено благодарение молитвою Слова Его, по преложении
питающая нашу кровь и плоть, есть Плоть и Кровь Того же воплотившегося
Иисуса Христа» (S. Justinus. Apologia I. Cap. 66 // J.P. Migne, PG. T.
6. Col. 428–429).

Святитель Кирилл Иерусалимский (IV в.) пишет, что Христос «в Кане
Галилейской некогда воду претворил в вино (см.: Ин. 2, 1–10), сходное с
кровию: и не достоин ли веры, когда вино в Кровь претворяет?» (S.
Cyrillus Hierosolymitanus. Mystagog. Hom. IV. C. 2 // J. P. Migne, PG.
T. 33. Col. 1097); «По совершении призывания хлеб делается Телом
Христовым, а вино – Кровию Христовой» (Idem, Mystagog. Hom. I. Cap. 7.
Ibidem. Сol. 172).

Святитель Григорий Нисский (IV в.) исповедует: «Поистине думаю и верую,
что и ныне хлеб, освящаемый словом Божиим, претворяется в Тело Бога
Слова» (S. Gregorius Nyssenus. Catech. magna. Cap. 37 // J. P. Migne,
PG. T. 45. Col. 96).
У святителя Амвросия Медиоланского (IV в.) читаем: «Мы всякий раз, когда
принимаем Тайны, Которые через таинство священной молитвы преобразуются
(transfigurantur) в Плоть и Кровь, возвещаем смерть Господню» (S.
Ambrosius, ep. Medioilanensis. De fide, IV, 10 // J. P. Migne, PG. T.
16. Col. 667).

Святой преподобный Иоанн Дамаскин (VIII в.) ясно свидетельствует: «<…>
хлеб предложения, вино и вода через призывание и наитие Святаго Духа
сверхъестественно претворяются в Тело и Кровь Христову» (S. Ioannes
Damascenus. De fide orthtodoxa, IV, 13 // J. P. Migne, PG. T. 94. Col.
1145).

Сколь далеко отстоит КЕС от данного церковного и святоотеческого учения,
когда предлагает следующее чисто реформатское определение: «По силе
живого слова Христа и чрез власть Святаго Духа хлеб и вино становятся
сакраментальными символами (!) Тела и Крови Христовых»! (Baptism,
Eucharisty, Ministry. § 15. P. 13. Col. 1).

Между тем Святые Отцы VII Вселенского Собора единодушны: «Никто из
вестников Духа, то есть Святых Апостолов и достославных Отцов наших,
Безкровную Жертву, совершающуюся в воспоминание страданий Бога нашего и
всего Домостроительства Его, не называл „образом“ Тела Его, ибо не так
слышали они от Господа. Они слышали Его, благовествующего: „если не
будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете
иметь в себе жизни. <…> Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во
Мне, и Я в нем“ (Ин. 6, 53, 56); и еще: „приимите, ядите: сие есть Тело
Мое“ (Мф. 26, 26), но Он не сказал: „приимите, ядите образ Тела Моего“.
Итак, ясно, что ни Господь, ни Апостолы, ни Отцы никогда не называли
Безкровную Жертву, приносимую священниками, „образом“, но самим Телом и
самою Кровию» (Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1891. Т. 7. С. 233).

Ясное святоотеческое и церковное учение о сущности Святой Евхаристии
отвергается и заменяется в КЕС (плане унификации учения о Таинствах:
Крещении, Евхаристии, Служении (Священстве), разработанном экуменическим
«Всемирным советом церквей». – Примеч. ред.) соглашательскими
формулировками. Отрицая претворение евхаристических хлеба и вина, авторы
КЕС превращают в абсурдную проблему очевидную для православного сознания
истину, что претворенные святые Дары остаются Телом и Кровию Христовыми
как прежде, так и после Причащения верующих. Авторы КЕС заявляют:
«Некоторые церкви подчеркивают, что присутствие Христа в освященных
элементах продолжается и после службы. Другие же делают акцент на самом
акте совершения Евхаристии и вкушении элементов во время Причащения.
<…> Каждая церковь должна уважать практику и благочестие других»
(Baptism, Eucharisty, Ministry. § 32. Р. 16). Но не благочестие, а
наипагубнейшее злочестие утверждать, что евхаристические Дары после
Причащения становятся обычными хлебом и вином и даже не символами Тела и
Крови Христовых, по причине чего нет необходимости благоговейно
сохранять их как Тело и Кровь нашего Спасителя (см.: Там же). И при этом
экуменический текст обязывает Поместные Православные Церкви, как членов
ВСЦ, уважать такую практику и «благочестие», которые убивают веру в
претворение святых Даров и делают безсмысленным святое Таинство Евхаристии!

Для Православия несомненна Богооткровенная истина, что в православной
святой Литургии евхаристические хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь
Христовы и, следовательно, «со времени освящения святых Даров Он
(Христос) присутствует в этом Таинстве постоянно, т. е. присутствует не
только при самом употреблении и принятии Таинства верующими, как
утверждают лютеране, но и до употребления и после употребления (здесь и
далее – выделения авт.): ибо хлеб и вино, пресуществившись в Тело и
Кровь Христову, уже не прелагаются в прежнее свое естество, а остаются
Телом и Кровию Господа навсегда, независимо от того, будут ли или не
будут они употреблены верующими (Послание Восточных Патриархов о
Православной вере, член 17). Посему-то Сам Спаситель, при установлении
Таинства Евхаристии, подавая ученикам таинственный Хлеб, сказал: „сие
есть Тело Мое“ – прежде нежели ученики от него вкусили, и, подавая
таинственную Чашу, изрек: „сия есть Кровь Моя“ – прежде нежели ученики
от нее пили. Посему же, с другой стороны, Православная Церковь а)
издревле имеет обычай совершать в известные дни Литургию на
преждеосвященных Дарах в той непоколебимой уверенности, что Дары сии, и
по употреблении тех, которые освящены были вместе с ними на прежней
Литургии, остаются истинными Телом и Кровию Христовою; б) издревле также
имеет обычай хранить освященные Дары в священных сосудах для напутствия
этими Дарами умирающих как истинным Телом и Кровию Христовою» (Макарий,
митрополит Московский и Коломенский. Православно-догматическое
Богословие. Изд. 4-ое. Т. II. С. 401–402. СПб., 1883).

Восточные Патриархи в своем «Послании о Православной вере» (1723 г.)
ясно исповедуют: «Еще веруем, что Жертва сия, как до употребления,
немедленно по освящении, так и после употребления, хранимая в освященных
сосудах для напутствования умирающих, есть истинное Тело Господа,
нисколько неразличное от Его Тела, так что и до употребления по
освящении, и в самом употреблении, и после оного всегда остается
истинным Телом Господним» (Послание Восточных Патриархов о Православной
вере. СПб., 1838. Член 17).

Воспринятый авторами КЕС экуменический принцип компромиссного
соглашательства не в состоянии скрыть глубокого различия между
экуменическим текстом и новозаветным (библейским и святоотеческим)
учением о Святой Евхаристии как Жертве.

В КЕС подчеркивается: «Евхаристия есть великая Жертва хваления, через
которую Церковь говорит от имени всех тварей. Потому что мир,
примиренный Богом, присутствует на каждой Евхаристии: в хлебе и вине, в
лице верующих и в молитвах, которые они возносят о себе самих и о всех
людях <…>. Эта Жертва хваления возможна только через Христа, с Ним и в
Нем» (Baptism, Eucharisty, Ministry. § 4. Р. 10); «Евхаристия есть
воспоминание распятого и воскресшего Христа, т. е. живой и
действительный знак (sic!) Его Жертвы, совершенной раз и навсегда на
Кресте и действующей от имени всего человечества» (Там же. § 5. Р. 11);
«Евхаристия есть Таинство уникальной Жертвы Христа, Который всегда жив,
чтобы ходатайствовать за нас. Она есть воспоминание всего, что Бог
совершил для спасения мира» (Там же. § 8. Р. 11).

Употребленное здесь выражение «Жертва хваления» встречается в Новом
Завете (см.: Евр. 13, 15) и в древней церковной литургийной практике
(ср. песнопение «Милость мира, Жертву хваления» в Литургии свтт. Василия
Великого и Иоанна Златоуста). Но православный смысл этого выражения
искажается высказанной в контексте мыслью, что Евхаристия есть знак
Христовой искупительной Жертвы. Это протестантское утверждение
несовместимо с православным учением о сущности евхаристической Жертвы.

«Веруя и исповедуя, что Святейшая Евхаристия есть истинное Таинство, –
пишет митрополит Макарий, – Православная Церковь верует также и
исповедует, вопреки заблуждениям протестантов, что Евхаристия есть
вместе истинная, действительная Жертва (а не „действительный знак
Христовой Жертвы“. – Примеч. авт.), т. е. что в Евхаристии Тело и Кровь
нашего Спасителя как, с одной стороны, предлагаются в снедь людям, так,
с другой, приносятся за людей в Жертву Богу (Православное исповедание.
Ч. I. Ответ на вопрос 107)» (Митрополит Макарий. Указ. соч. Т. II. С.
414–415). Ясно, что Православие теснейшим образом связывает значение
святой Евхаристии как Жертвы с претворением Святых Даров в Тело и Кровь
Христовы, а экуменические авторы КЕС умаляют это значение в духе
плюрализма и, по сути, отрицают. Следовательно, они отстраняются от
содержания понятия о святой Евхаристии как Жертве. Отсюда и выражения в
КЕС: «Евхаристия есть великая Жертва хваления», «Евхаристия есть
Таинство уникальной Жертвы Христа» только на первый взгляд кажутся
приемлемыми. Следуя своей экуменическо-протестантской логике, авторы КЕС
комментируют: «В свете значения Евхаристии как ходатайства точно можем
понять обозначение Евхаристии как „искупительной Жертвы“ в кафолическом
богословии» (Baptism, Eucharisty, Ministry, ком. 8. Р. 11). Здесь просто
подменяется православное богословие, которое учит, что «Жертва,
приносимая Богу в Таинстве Евхаристии, по существу своему, совершенно
одна и та же с Жертвою Крестной» (Митрополит Макарий. Указ. соч. Т. II.
С. 419).

КЕС продолжает: «В свете библейского понимания о воспоминании все церкви
могли бы пересмотреть старые споры относительно „Жертвы“ и углубить свое
понимание причин, почему другие традиции <…> отказались от этого
термина» (Baptism, Eucharisty, Ministry. Там же).

Верно, что Евхаристия есть воспоминательная Жертва, согласно словам
Самого Спасителя: Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19; 1 Кор. 11,
24–25). Но указанного экуменистами крайне общего и неопределенного
«библейского понимания о воспоминании» далеко не достаточно, чтобы
изъяснить сущность евхаристической Жертвы. «Евхаристия есть и Жертва,
потому что Тело и Кровь Иисуса Христа были Жертвой, вознесенной Им на
Крест за жизнь мира, и на христианский жертвенник предлагается
(приносится) то же Тело и та же Кровь, которые были уже Жертвой за грехи
мира» (Дюльгеров Д., Цоневский Ил. Православное догматическое
Богословие. Изд. 2-е, пер. София, 1947. С. 244). Только в этом смысле
евхаристическая Жертва «по существу своему, совершенно одна и та же с
Жертвою Крестной», отличаясь от нее только «по образу и обстоятельству
жертвоприношения» (Митрополит Макарий. Указ. соч. Т. II. С. 419, 420).
Как известно, евхаристическая Жертва не есть повторение уникальной
Христовой Крестной Жертвы, но ее таинственная актуализация или
онастояществование (Епископ Николай. Св. евхаристическая Жертва. София,
1968. С. 36). «Вообще, сравнивая Крестную Жертву с Жертвою безкровною, –
пишет митрополит Макарий, – можем выразиться, что первая служит как бы
семенем или корнем, а последняя – древом, которое произросло от этого
семени, всецело утверждается на этом корени, питается от него
живительными соками и таким образом произращает спасительные плоды жизни
<…>. Это одно и то же благодатное древо жизни, насажденное Богом на
Голгофе, но наполняющее ветвями своими всю Церковь Божию и питающее
своими спасительными плодами всех, ищущих жизни вечной» (Митрополит
Макарий. Указ. соч. Т. II. С. 421).

Cвятая Евхаристия – это не только хвалебная и благодарственная Жертва,
как ее стремится представить КЕС (план унификации учения о Таинствах:
Крещении, Евхаристии, Служении (Священстве), разработанный экуменическим
«Всемирным советом церквей». – Примеч. ред.) в искаженном
протестантско-экуменическом смысле. Она прежде всего – умилостивительная
Жертва (здесь и далее – выделения авт.), приносимая за всех живых и
покойных членов Церкви. Однако авторы КЕС, верные своей
протестантско-экуменической закваске, с легкостью обходят это основное
свойство евхаристической Жертвы.

Между тем значение Евхаристии как умилостивительной Жертвы
подчеркивалось Церковью еще с древности. Святые Отцы Первого Вселенского
Собора свидетельствуют: «На священной трапезе лежит Агнец Божий,
„вземляй грехи мира“ (Ин. 1, 29), приносимый в Жертву священниками»
(Геласий Кизический. Комментарий к Деяниям Первого Вселенского Собора.
Гл. 31; Макарий, митрополит Московский и Коломенский.
Православно-догматическое Богословие. Изд. 4-ое. Т. II. С. 417). В
тайной молитве, читаемой священником при пении Херувимской песни в
Литургиях святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, говорится:
«[Ты, Христе], служебныя сея и безкровныя Жертвы священнодействие предал
еси нам». Святитель Киприан Карфагенский (III в.) поясняет: «Господь и
Бог наш Иисус Христос есть Сам верховный Священник Бога Отца, <…> Он
первый принес Самого Себя в Жертву Отцу и заповедал сие творить в его
воспоминание» (S. Cyprianus. Epistt. ad Caecilium. cap. 9, 14 // J. P.
Migne, PG. T. 4. Col. 392, 397). Святитель Кирилл Иерусалимский (IV в.),
называя Евхаристию «Жертвою умилостивительною», ясно исповедует: «За
усопших <…> принося Богу молитвы, <…> Христа, закланного за наши
согрешения, приносим, умилостивляя за них и за нас Человеколюбца Бога»
(Св. Кирилл Иерусалимский. Творения. М., 1900. С. 335–336). Приведем
также свидетельство Восточных Патриархов: «Веруем, что сия есть истинная
умилостивительная Жертва, приносимая за всех благочестиво живущих и
умерших и, как сказано в молитвах сего Таинства, преданная Церкви
апостолами по повелению Господню – „за спасение всех“» (Послание
Восточных Патриархов о Православной вере. СПб., 1838. Член 17).

+ + +

Вышеизложенные принципиальные противоречия КЕС с новозаветным и
святоотеческим учением о претворении Святых Даров в Тело и Кровь
Христовы и о сущности евхаристической Жертвы не исчерпывают все
богословские недостатки КЕС. Укажем и другие.

1) В соответствии с духом современного экуменизма Евхаристия
рассматривается в секулярном аспекте, чуждом новозаветному откровению:
«Трапезы, о которых написано, что Иисус участвовал в них во время Своего
земного служения, возвещают и осуществляют близость Царствия: видимым
знаком этого Царствия является напитание народа» (Baptism, Eucharisty,
Ministry. § 1. Р. 10. Col. 1). В этих строках заметна активно
поддерживаемая экуменизмом идея о земном «Царстве Божием», которое
ничего общего не имеет с благовестием Спасителя о Царстве Божием как
несозданной, нетварной реальности, «внутренней возрождающей благодати
Святаго Духа и ее совершенных плодах и проявлениях» (Архиеп. Серафим
(Соболев). Искажение православной истины в русской богословской мысли.
София, 1943. С. 256) (ср.: Гал. 5, 22–23). Объяснение «напитания народа»
у экуменистов абсолютно несостоятельно. К народу, напитанному Им
чудесным образом, Сам Спаситель обращается со следующим упреком: Вы
ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и
насытились. Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь
вечную, которую даст вам Сын Человеческий (Ин. 6, 26–27). После этих
ясных слов на чем может базироваться утверждение, будто «напитание
народа» было «знаком Царствия Божия»? И святой апостол Павел
категорически заявляет: Царствие Божие не пища и питие, но праведность и
мир и радость во Святом Духе (Рим. 14, 17).

2) В § 2 КЕС о Евхаристии читаем: «В соответствии с обетованием Христа,
каждый крещенный член тела Христова получает через Евхаристию уверение в
прощении грехов (см.: Мф. 26, 28) и залог жизни вечной (см.: Ин. 6,
51–58)» (Baptism, Eucharisty, Ministry. § 2. Р. 10. Col. 2). Подобная
формулировка создает впечатление, будто любой крещенный христианин
посредством Евхаристии автоматически обезпечивает себе прощение своих
грехов. Очевиден протестантский характер данной мысли. По словам
апостола (см.: 1 Кор. 11, 27–28), при недостойном причащении Святая
Евхаристия служит не для прощения, а для гибельного умножения грехов
человека, который этим на себя навлекает суд Божий (см.: Там же, 29).
Однако протестанты, отрицая Таинство Покаяния (Исповеди), абсолютно
утратили понятие недостойного причащения и потому отвергают
необходимость исповедания личных грехов священнику как непременное
условие для принятия Святого Причастия. Но хорошо известно, что Исповедь
перед Причащением практиковалась в Церкви еще с глубокой древности.
Митрополит Макарий Московский пишет: «Призывая всех своих чад к Трапезе
Христовой, Святая Церковь не иначе допускает их к Святейшему Таинству,
как после предварительного их приготовления, последуя заповеди апостола:
„да искушает человек себе, и тако от хлеба да яст, и от чаши да пиет.
Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не разсуждая тела
Господня“ (Там же, 28–29). Приготовление это состоит в искреннем
испытании верующими и очищении своей совести от грехов посредством
Таинства Покаяния, и вместе – в посте и молитвах, сообразно
чинопоследованиям Церкви» (Макарий, митрополит Московский и Коломенский.
Указ. соч. С. 406).

3) Следует разобраться и с весьма важным вопросом о законном совершителе
Таинства Евхаристии. В КЕС сказано: «При совершении Евхаристии Христос
собирает, поучает и питает Церковь. Христос есть Тот, Который приглашает
на трапезу и возглавляет ее. Он есть Пастырь, Который ведет народ Божий,
Пророк, Который возвещает слово Божие, Священник, Который совершает
Божие Таинство. В большинстве церквей это возглавление трапезы
обозначается рукоположенным священником. Возглавляющий евхаристическое
служение во имя Христа дает понять <…>, что Евхаристия преподается как
дар Христа, Который живет в Своей Церкви. Руководящий евхаристической
службой – это посланник, который представляет божественное начало и
выражает связь отдельной церковной общины с другими отдельными общинами
во всемирной Церкви» (Baptism, Eucharisty, Ministry. § 29. Р. 16. Col. 2).

В этих словах, очевидно, КЕС пытается с позиций плюрализма оправдать и
унифицировать все виды евхаристической практики. Прикрываясь несомненной
мистической истиной, что Господь Иисус Христос есть «Приносяй и
Приносимый, Приемляй и Раздаваемый», как свидетельствует православный
священник в тайной молитве на Херувимской, КЕС умаляет вопрос о земном
совершителе Таинства, утверждая, будто Евхаристия может совершаться и
«рукоположенным священником», как это делается «в большинстве церквей»,
и обыкновенным мирянином, как практикуется во многих протестантских
сектах. Под «возглавляющим евхаристическое служение» можно понимать
любого – как законного православного епископа или священника, так и
лютеранского пастора или англиканскую женщину-«священницу». Это
вавилонское смешение понятий ничего общего не имеет с соборным сознанием
Святой Православной Церкви, которая еще с апостольского времени
сохраняет и благовествует истину, что власть совершать Таинство
Евхаристии принадлежит только епископам как апостольским преемникам, а
через епископов передается и пресвитерам (см. Православное исповедание.
Ч. 1, ответ на вопрос 107). Восточные Патриархи в «Послании о
Православной вере» исповедуют: «Веруем, что сие Таинство Святой
Евхаристии совершается не всяким, а одним только благочестивым иереем,
получившим священство от благочестивого и законного епископа» (Послание
Восточных Патриархов о Православной вере. СПб., 1838. Член 17).

*ОСНОВАНИЕ ДЕСЯТОЕ: ЭКУМЕНИЗМ НЕ ДОПУСКАЕТ ПРАВОСЛАВНОГО МИССИОНЕРСТВА СРЕДИ ИНОСЛАВНЫХ; ОН УТВЕРЖДАЕТ ПРОТЕСТАНТСКИЕ ОБЩНОСТИ В КАЧЕСТВЕ «ЦЕРКВЕЙ»; НАЧИНАЕТ ПРИТЯЗАТЬ И НА
ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ И ЗАРАЖАЕТ ЕЕ ПРИНЦИПИАЛЬНО ЧУЖДЫМ ДУХОМ ОБМИРЩЕНИЯ*

А) УЧАСТИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ВСЦ НИКАК НЕ ОПРАВДАНО

Западные инославные наблюдатели находят весьма нелогичным участие в ВСЦ
(экуменической организации «Всемирный совет церквей», – примеч. ред.)
Православной Церкви, претендующей быть единственной истинной Христовой
Церковью, каковой она и является (Vers Babylone A. G. Vevey, 1964. Р.
15. Not. 2 // Roth H. Oecumenisme ou christianisme? Geneve. P. 17).

Чего же ищут православные христиане в экуменическом совете, идеология
которого абсолютно не совпадает с идеологией Православия? Какая польза
может быть для Православия от участия в экуменическом движении, цель
которого – не объединить все вероисповедания на началах Богооткровенной
истины, хранимой Православием, а создать надцерковное, или, точнее,
антицерковное объединение, где никто не будет располагать «отдельной
вершиной для своего вероисповедания» (по выражению Виссерт-Хуфта) (ЖМП.
1967. № 10. С. 67) и где не будет уже «Православной Церкви в этом
сепаратном смысле слова» (по словам Хауса).

На эти вопросы «православные» экуменисты обычно отвечают, что на
экуменические собрания они идут с целью свидетельствовать об истине и
привлекать к ней внимание инославных. Так, представители православной
молодежи на экуменическом съезде в Боссе (близ Женевы) в январе 1949
года заявили: «Православные участвуют в экуменическом движении с полным
сознанием своей христианской ответственности быть живыми и деятельными
свидетелями Православия, готовыми объяснять свои догматы, с которыми
другие христиане мало знакомы, и, в частности, место Пресвятой Девы,
Божией Матери, в жизни Церкви» (Ecumenical Review. 1949. Vol. 1. N. 3.
P. 321).

Но осуществились ли эти благие чаяния? Отнюдь! Экуменизм лишь создает
видимость того, что ищет истину, в действительности абсолютно не
стремясь ее постичь. Он ищет соединения всех «церквей» не на основе
Православной истины, а на принципах новой идеологии, ради которой и от
Православия требуются догматические уступки, так как, согласно
преобладающему в экуменической среде убеждению, ни одна из «церквей» не
обладает полнотой истины. Отсюда и призыв ко всем «церквам», включая
Православную, каяться в утраченном единстве и большем или меньшем
отступлении от истины.
Еще в первой половине XIX столетия у экуменистов наметилась тенденция
требовать и от Православной Церкви покаяния в каких-то грехах (неужто
догматических?), откуда следует, что они не считают ее «столпом и
утверждением истины». Протестант-экуменист Фр. Либ писал в 1929 году:
«Истинная, продиктованная волей к единству во Христе встреча
Реформатского протестантства и Восточного Православия заставляет их
обоих одуматься, покаяться пред лицом Божиим и помочь умолкнуть всем
агрессивным помыслам, т. е. желанию через пропаганду или другими
способами притеснять и разрушать друг друга» (Путь. 1929. № 16. С. 80).

Комментарии здесь излишни. То, что никто из экуменических деятелей в ВСЦ
и не думает принимать Православие, лучше всего могли бы
засвидетельствовать сами «православные» представители этой организации,
если бы они имели добрую и свободную совесть.
Единственное, чего «православные» экуменисты достигли среди инославных
лидеров экуменизма – это обогащение их своей православной терминологией,
чтобы ныне протестантские руководители ВСЦ могли успешнее разрушать
Святое Православие, ловко прикрывая православными богословскими
понятиями свои неправославные мысли и намерения.

Как Православная Церковь говорит с верой и уважением о своем Священном
Предании, так и протестанты проповедуют о своих «преданиях», «преданиях»
различных деноминаций, навязывая идею, что «церкви» должны взаимно
обогащать друг друга своими «преданиями». Как Православная Церковь имеет
своих Святых Отцов и с любовью ссылается на их писания, так и
экуменические деятели говорят об «отцах» экуменического движения, о
«своих отцах», «новых отцах» (ЖМП. 1972. № 11. С. 54), которые не имеют
ничего общего с древними правомыслящими Святыми Отцами: те спасали
Православную веру, а эти ее подрывают.

Как Православная Церковь использует термин «кафоличность» (=соборность)
для выражения своей верности Христу и своего предназначения
распространять по всему миру спасительную Богооткровенную единственную,
а не плюралистическую истину, – так и экуменические деятели употребляют
термин «кафоличность» («catholicism»), но не в православном, а в
искаженном смысле. Под «кафоличностью» они понимают планируемое
экуменическое единство в плюралистическом виде. «Кафоличность – согласно
IV ассамблее ВСЦ в Уппсале (1968 г.) – была противоположностью всех
видов самовлюбленности и партикуляризма (обособленности)». Конференция в
Саламанке уточнила, а V ассамблея ВСЦ в Найроби (1975 г.) приняла
следующее толкование понятия «кафоличность»: «Единая церковь должна
представлять собой соборное братство (общность) местных церквей <…>. В
этом соборном братстве каждая местная церковь обладает, в общении с
прочими, полнотой кафоличности, свидетельствует об одной и той же
апостольской вере, чем признает принадлежность и прочих к одной и той же
Христовой Церкви <…>. Они взаимосвязаны, потому что получили одно и то
же крещение и разделяют одну и ту же евхаристию. Они признают членство и
иерархию других» (Цит. по отпечатанным на ротаторе материалам V
Генеральной ассамблеи ВСЦ «От Уппсалы до Найроби». С. 79).

Таким образом, «кафоличность» (соборность) в экуменическом словаре
означает не верность единой истине, а признание всех заблуждений; не
единство, а плюрализм, т. е. многоверие, при взаимном признании
«евхаристии» и «иерархии» других «церквей».

Похваляясь такой «кафоличностью», экуменическая «церковь» «смело
заявляет о себе как о знамени будущего единства человечества»
(«Уппсала-68 говорит». С. 13. § 7, 9, 20). Но что получается в
результате? Экуменизм, отвергая подлинную кафоличность под предлогом
якобы «самолюбования», создает новое понимание этого термина, полное
фарисейства и ужасающей горделивой самовлюбленности!

Б) ЗАПРЕТ НА ПРАВОСЛАВНОЕ МИССИОНЕРСТВО

Экуменизм не только не благоприятствует православному миссионерству, но
принципиально исключает его. Как известно, некоторые «православные»
экуменисты прямо заявляют, что Православие предназначалось лишь для
живущих на Востоке христиан и западным «христианам» незачем стремиться к
его принятию. Вспомним курьез с греческим митрополитом Геннадием
(Зервосом), представителем Константинопольской Патриархии в Неаполе,
который создал и опубликовал целую «теорию», согласно которой
«православными рождаются, а не становятся» (см.: Иеромонах Амфилохий
(Радович). Миссионер или гробокопатель? // Ортодоксос Типос. Афины,
1974. С. 1, 4). Лично знакомый нам английский православный архимандрит
Варнава (Бертон), бывший англиканский священник, перешедший в
Православие и рукоположенный в 1960 году экзархом Московской Патриархии
в Париже, говорил нам, что работающий в Англии «православный» экуменист
Николай Зернов упрекал его в принятии Православия.
В экуменическом документе комиссии ВСЦ (экуменической организации
«Всемирный совет церквей». – Примеч. ред.) «Вера и устройство»
«Совместное свидетельство и прозелитизм» осуждается переход из одного
вероисповедания в другое, в том числе и переход в Православие. Также,
согласно этому документу, в будущем предусмотрена совместная
надконфессиональная проповедь Евангелия, т. е. экуменическая проповедь
со всеми ее ошибочными экклезиологическими, христологическими,
сакраментальными, мариологическими и церковно-устройственными понятиями.
Таким образом, «православные» экуменисты закрывают врата для
свидетельства истины, которое порицается как «негативный прозелитизм»
(см.: Вельчанов С. Посещение на экуменической делегацией ВСЦ Духовной
академии св. Климента Охридского // Церковный вестник. № 31. София,
1970. С. 13).

Запрет миссионерской деятельности в православном духе противоречит
Православию. Однако отдельные представители Поместных Православных
Церквей делают пораженческие высказывания и принимают пагубные решения в
пользу этого запрета. В экуменическом журнале «Иреникон» читаем, что в
июле 1974 года, во время визита представителей Румынской Православной
Церкви в Константинополь, после обсуждения межправославных и
межхристианских (т. е. экуменических) вопросов, было составлено
совместное коммюнике, в котором, между прочим, выражалось согласие
Румынской Православной Церкви с Константинопольской в вопросе
прозелитизма. Точнее, там рекомендовалось «избегать всякого прозелитизма
в какой бы то ни было форме» (Иреникон. № 4. 1974. С. 407). Но известно,
что Румынская Православная Церковь сильно пострадала от
римо-католических агрессоров, увлекших значительную часть православного
румынского населения в униатство. Поэтому, принимая экуменический запрет
в будущем заниматься прозелитизмом, Православная Церковь в Румынии все
равно что отказывается принимать в свое лоно своих бывших чад, даже если
они захотят вернуться в Святое Православие.

А на консультации «православных» богословов, организованной
секретариатом комиссии «Вера и устройство» ВСЦ на острове Крит (7–14
марта 1975 г.) и открытой речью протестанта д-ра Лукаса Фишера, при
рассмотрении вопроса об «общецерковном единстве», было отмечено, что
«Православная Церковь не требует от других христиан обращаться в
Православие путем вхождения в Православную Церковь» (ЖМП. № 9. 1975. С.
46). Трудно представить себе огромную экуменическую наглость еретиков и
великое пораженчество «православных» богословов, которые с этим
согласились и на православной греческой территории, как рабы, подписали
это подлое отречение от спасительной миссии Православия!

Все это открывает нам глаза и позволяет ясно увидеть, как безпочвенны
заявления «православных» экуменистов о том, что они свидетельствуют о
Православии и объясняют «свои догматы, с которыми другие христиане мало
знакомы» (Ecumenical Review. 1949. Vol. 1. N. 3. P. 321). Экуменические
инославные деятели знают православные догматы, но не хотят их принимать!
А что касается просвещения этими догматами нехристианских народов путем
православного миссионерства, это уже запрещается. Отныне
предусматривается миссионерство только под патронажем ВСЦ, в духе
экуменической новой надконфессиональной (а по сути – протестантской)
идеологии. «Православные миссионеры» в Женеве уже полностью связаны –
своими собственными веревками! Они дошли до такого безсилия в деле
миссионерства в пользу Православия, что Константинопольский Патриарх
Афинагор не пожелал принять в Православную Церковь группу
римо-католических итальянцев, настоятельно просивших об этом (Orthodoxe
heute. № 16. 1966. С. 14).

Дошло уже и до того, что ради угождения экуменизму принявшим Православие
католикам «православные» экуменисты предлагают «вернуться в свою
мать-церковь» (!), а желающих принять Православие отталкивают
заявлением, будто «православные не хотят иметь неофитов»! (ОТ.
15.10.1974. С. 1, 4). Подобными заявлениями, сделанными якобы от имени
Православия, вышеупомянутый «представитель» Константинопольской
Патриархии в Италии и другие деятели, с одной стороны, широко открывают
двери Православной Церкви для экуменического вторжения, а с другой –
закрывают их перед теми инославными, которые искренне хотят в нее войти!
Тем самым отрицается миссионерство Церкви и ее миссия ограничивается
простым сохранением исторического статус-кво, а это значит, что
отрицается сама сущность Христовой Церкви, чье предназначение –
свидетельствовать об Истине во всякое время и на всяком месте и
принимать в свои спасительные объятия всех, желающих спастись.

Несколько лет назад монахи одного из бенедиктинских монастырей в
Западной Германии, разочаровавшись в папизме, обратились ко всем
Поместным Православным Церквам с письменной просьбой о принятии их в
Православие. Со стороны Болгарской Православной Церкви последовал отказ,
который был обоснован тем, что у нее якобы нет подобной практики. Да, к
большому сожалению, вместо апостольской и святоотеческой миссионерской
практики у многих православных архиереев выработалась страшная практика
заботиться только о своем личном спокойствии, не доставляя себе
неприятностей с папой из-за принятия в Православие разочарованных
римо-католиков. И пока папские миссионеры обходят море и сушу, чтобы
приобрести последователей (ср.: Мф. 23, 25) путем различных
непозволительных средств (уний, конкордатов и проч.), православные
иерархи довольствуются своей имеющейся паствой, как будто этим
исчерпываются их призвание и долг как апостольских преемников. Мало
того, эту предательскую пассивность они готовы считать чуть ли не
«добродетелью», выражением «лояльного» экуменического отношения к
инославным.

Нельзя не отметить, что такое вероотступническое поведение стало
характерной чертой именно «православных» экуменистов, в отличие от
экуменистов других конфессий, которые, несмотря ни на что, продолжают
заниматься прозелитизмом с небогоугодной жертвенностью.

Прозелитизм есть отрицательное явление, когда он уводит людей с пути
истины и вовлекает их в заблуждение. И наоборот, он есть положительное
явление, когда спасает от заблуждения и приводит к истине. В таком
случае он – великое дело, заповеданное и восхваляемое словом Божиим:
Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть
тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от
смерти и покроет множество грехов (Иак. 5, 19–20).

Ныне же в экуменических кругах царят превратные понятия о прозелитизме.
Негативным прозелитизмом в них считается стремление православных
привлекать к Православной истине ищущих ее; а положительным – лишь
миссионерство под патронажем ВСЦ (экуменической организации «Всемирный
совет церквей», – примеч. ред.), который стремится объединять всех в
своем новом вероисповедании, где истина соседствует с заблуждением, при
громком прокламировании ошибочно понимаемой религиозной свободы.

Итак, Поместные Православные Церкви, будучи членами ВСЦ, связывают себя
невозможностью заниматься по-православному миссионерской деятельностью
среди непросвещенных и заблуждающихся, обязуясь действовать лишь под
диктовку ВСЦ и жертвуя своими православными экклезиологическими,
догматическими и каноническими нормами. В связи с этим становится
понятно, почему Ленинградский митрополит Никодим (Ротов) в своем докладе
«Предание и современность», произнесенном 18 сентября 1972 года в
Дебрецене (Венгрия), говоря о «восстановлении христианского единства»,
рисует его на экуменический манер: «Восстановление разъединенных
христиан в единстве веры, – говорит он, – мы не должны представлять себе
исключительно как „присоединение“» (ЖМП. 1972. № 12. С. 58). Значит,
вопреки установленному Святыми Отцами порядку, закрепленному в Великом
Требнике Православной Церкви в Чинах о присоединении еретиков к
Православию, может существовать экуменическое объединение без отречения
еретиков от их лжеучений, – «объединение» на почве догматического
компромисса.

Но в то время как Поместные Православные Церкви связали себя «обетом»
перед ВСЦ не заниматься миссионерством среди еретиков, католики и
всевозможные сектанты-протестанты без помех продолжают свой пагубный
прозелитизм, отторгая, как лютые волки (Деян. 20, 29), овец от стада
Православной Церкви и делая их последователями своих заблуждений.
Паписты, стремясь якобы к «сближению» с Православной Церковью, не
представляют его себе иначе как распространение среди православных
униатства. 19 апреля 1970 года папа Павел VI открыто заявил: «Мы не
можем считать, что восстановление искреннего (!) единства между
Римо-католической и Православной Восточной Церковью может осуществиться
в ущерб католическим церквам Востока» (см.: Архим. Харлампий
(Василопулос). Экуменизм без маски. 2-е изд. Афины, 1972. С. 182). И в
самом деле, в последнее время – особенно при папе-поляке Иоанне Павле II
– началось поощрение униатства, которое считается «не только
историческим наследством прошлого, но имеет настоящее развитие: Ватикан
подталкивает бывших украинских и румынских униатов вернуться снова к
униатству» (Ортодоксос Типос. № 601. Афины, 1984. С. 3) (см. протест
Московского Патриарха Пимена папе Иоанну Павлу II по поводу собора
украинских униатов в Риме. ЖМП. 1981. № 4. С. 6).
Группа студентов-греков из Италии написала в редакцию «Ортодоксос Типос»
письмо, опубликованное под заголовком: «Уния становится жестоким
гонителем нашего Православия». В нем излагаются возмутительные факты,
как итальянские униаты всячески мешают православным священникам,
обслуживающим греческое меньшинство, исполнять пастырские обязанности и
как, подделываясь под православных, они заманивают легковерных мирян в
свои сети. В конце письма поставлен вопрос: «Какой смысл вести диалоги
между православными и латинянами, если униатство не только не
ограничивает себя, а, наоборот, расширяется?» (Ортодоксос Типос. № 604.
Афины, 1984. С. 4). Даже приверженец униатства в письме в ту же редакцию
недоумевает: «С православной стороны заметно странное безразличие.
Православные протестуют против участия униатов в диалоге, но это лишь на
словах, ибо в конце концов с униатами разговаривают» (Там же. № 601.
Афины, 1984. С. 3)

Примечательно письмо греческого православного священника отца Антония
(Афансиадиса) из Монреаля (Канада), который приводит слова одного
католического кардинала: «Через диалог мы, латиняне, стараемся, чтобы
православные поняли необходимость объединения вокруг Фанара (т. е.
Константинопольской Патриархии). Когда же мы постепенно добьемся этого,
православные поймут, что им нужен Рим как центр Церкви» (Там же. № 810.
Афины, 1988. С. 3).

После такого откровенного заявления об истинных целях «диалога»
православным христианам следовало бы отвернуться от Фанара, играющего
роль «троянского коня» в Православной Церкви, и прекратить «диалог
любви», инспирируемый им в угоду инославию. Нам следует вслушаться в
мудрое предупреждение Александрийского Патриарха Николая VI († 1986):
«Несмотря на все слова и письменные заверения, „диалог любви“
неискренен. Мы не верим такой „любви“, которая проявляется закулисным
способом. Ибо если принять во внимание закрытие православных храмов в
Чехословакии, в Польше и другие действия, то увидим, что так называемый
„диалог любви“ есть лишь ловушка для православных.*Блудному сыну следует
говорить не о любви, а о покаянии*» (The Old Calendarist. № 23. London,
1972).

В) САМОУТВЕРЖДЕНИЕ ПРОТЕСТАНТСКИХ ОБЩИН В КАЧЕСТВЕ «ЦЕРКВЕЙ»

Участие православных в ВСЦ (экуменической организации «Всемирный совет
церквей», – примеч. ред.) не только не ведет к переходу инославных в
Православие, но используется ими для личного самоутверждения. Вот одно
из доказательств. Экуменист Жан-Жак фон Альмен, профессор Невшательского
богословского факультета в Швейцарии, принадлежащий к реформатской
протестантской общине, выразил надежду, что Православная Церковь,
участвуя в экуменическом движении, поможет реформатским «церквам»
доказать, что они являются «полными членами Святой Божией Церкви»
(Contacts. № 49. 1965. Р. 18), с чем не согласны католические богословы,
имея в виду прежде всего отсутствие у реформаторов апостольского
преемства. «Однако, – продолжает Альмен, – мы, реформаты, можем раскрыть
полноту веры, сакраментальной жизни, христианского достоинства крещеных
и законность священнического служения, существующего в реформатской
церкви. Чтобы найти некоторые традиционные признаки христианской Церкви
нам, конечно, придется копать поглубже, чем другим, но я знаю, что они у
нас есть. <…> Нет оснований считать, что мы настолько немощны, что не
можем снова открыть всю благодать Церкви в нашей церкви».

Иными словами, реформаты считают себя истинной Христовой Церковью. Путем
экуменических встреч они не ищут истину в Православии, но ожидают со
стороны Православной Церкви признания, что и они – «церковь», чтобы
более эффективно доказывать это католикам, которые на самом деле вполне
справедливо не признают их в этом качестве. И надо сказать, что в
надеждах протестантов есть своя логика: раз Поместные Православные
Церкви являются членами «Всемирного совета церквей» и их представители
заседают рядом с членами реформатских «церквей», то тем самым они как бы
негласно признают притязание реформаторов на церковность и даже на
апостольское преемство.

Продолжая рассуждать в этом направлении, профессор Альмен признается,
что католики были озадачены и встревожены вступлением православных в
ВСЦ. Войдя в общение с протестантскими общинами, православные как бы
подвергли испытанию католические притязания на право именоваться
единственной и истинной «церковью» Запада. Своим участием в ВСЦ
Православные Церкви как бы говорят Риму: «Христианский Запад – это не
только Рим, но Рим и протестантство; Рим и церкви, реформировавшие
западное христианство. В этом случае Реформация в глазах православных
есть часть истории Божией Церкви на Западе» (Ibid. P. 19–20).

Вот к каким превратным выводам приходят протестанты, глядя на участие
Православных Церквей в ВСЦ! Мало того, Альмен считает участие
православных в экуменическом движении «поводом пересмотреть отношение к
Реформации XVI века, чтобы она перестала считаться трагедией, вызванной
лукавым <…>, а стала бы <…> важным и серьезным этапом пути Церкви,
окончательно определяющим направление развития церковной истории.
Участие православных в экуменическом совете вынуждает Римскую церковь
задуматься: не должна ли она пересмотреть свое отрицание того, что
протестанты составляют церковь, и не должен ли Рим принять реформатов,
лютеран, англикан как возможные церкви, притязания которых заслуживают
иного отношения, чем вызываемого отрицанием у них апостольского
преемства» (Ibid. P. 20–21).

Итак, от участия Православных Церквей в экуменическом движении ожидается
не способствование поиску истины и возвращению к Православию
протестантских общин, а утверждение их в качестве законных и полноценных
«церквей», как заявляют сами их представители. Это говорит о том, что
протестанты стремятся не к Православию, а к самоутверждению, и что в ВСЦ
православные призваны не для миссионерства, а для содействия признанию
инославных организаций в качестве «церквей».

Как мало истина волнует экуменически настроенных современных людей на
Западе, хорошо видно из направленного в издание «Time» (от 1 августа
1960 г. С. 42) сообщения по поводу конгресса европейской «христианской»
молодежи, организованного ВСЦ. Несмотря на предупреждение не приступать
легкомысленно к «интеркоммуниону» (совместному причащению), более 1000
участников конгресса (из всех 1400 делегатов) собрались в швейцарской
реформатской «церкви» «святого» Франциска и причастились вместе. Когда
им было сделано замечание, что так нельзя, их революционный энтузиазм
вылился в резолюцию с требованием, чтобы ВСЦ «серьезно работал для
установления интеркоммуниона. <…> Мы знаем, что нет единства за счет
истины. Но точно так же нет (в смысле нельзя требовать, – примеч. авт.)
подчинения одной истине, которая не заставляет нас добиваться единства».
Ясно, к чему ведут подобные резолюции – к бунту против Христа. Спаситель
воздвиг Богооткровенную истину, т.е. догматы веры, как знамя единства.
Он пришел, чтобы отделить истину от заблуждений, и сказал: Думаете ли
вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение (Лк. 12,
51). Вопреки Христу, экуменическая «христианская» молодежь, которая
сегодня только негодует, а завтра займет руководящие должности в
экуменическом движении и ВСЦ, дерзко заявляет, что не будет подчиняться
Христовой истине, поскольку она не ставит цель достигнуть единства любой
ценой.

Г) ЖЕНЕВА НАЧИНАЕТ ДИКТОВАТЬ УСЛОВИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Женевский экуменизм уже не хочет быть просто «союзом церквей», но
постепенно становится законодательным учреждением, распространяющим
власть на своих членов, включая и Поместные Православные Церкви. До сих
пор обладателями такой власти были и остаются для нас только Вселенские
и Поместные Православные Соборы. Однако их авторитет умаляется из-за
наступления новой силы – «Всемирного совета церквей» (ВСЦ)
(экуменической организации, – примеч. ред.), который, как некий
общецерковный орган, оттесняет Православные Соборы, навязывая свои
взгляды в догматической и канонической областях. Сегодня мы находимся на
стадии, когда руководящие экуменисты уже позволяют себе делать публичные
высказывания, подобные произнесенному д-ром Виссерт-Хуфтом при его
официальном посещении 24 ноября 1964 года Софийской Духовной академии:
«Женева есть место, имеющее известную власть, которое хотело бы стать
центром юрисдикции» (Духовная культура. 1965. № 3. С. 23).

В «Послании церквам», разосланном центральным комитетом ВСЦ (заседавшим
в Утрехте в августе 1972 г.), в заключении сказано: «Самая большая
проверка нашего сотрудничества заключается в степени осуществления на
деле в наших церквах договоренностей, достигнутых в нашем братстве»
(Risk. № 8. 1972. С. 23). Смысл этого выражения следующий: от церквей,
членов ВСЦ, требуется проводить на местах принятые в ВСЦ, как верховном
церковном органе, решения по разным каноническим, догматическим,
социальным и прочим вопросам.

Следуя чувству самосохранения, представители Православия в экуменическом
движении не решаются признать, что ВСЦ может иметь власть над Поместными
Православными Церквами. По их мнению, решения генеральных ассамблей ВСЦ,
созываемых раз в 7 лет и определяющих его программу и политику, не имеют
обязательного характера для церквей-участников совета. Согласно
Конституции ВСЦ, хотя совет может давать рекомендации и предоставлять
возможность для совместной деятельности входящим в него членам, но он не
может воздействовать на них законодательно, за исключением тех случаев,
когда это на него возлагается «добровольно» (?) (ЖМП. № 4. 1975. С. 34).
Так написано в книге. Но на деле все обстоит иначе. Поразмыслим над
следующими фактами.

1. ВСЦ собирает под видом обязательных членских взносов огромные
денежные суммы с участвующих в нем церквей. И Поместные Православные
Церкви ежегодно покорно выплачивают свои членские взносы. Парадоксально,
но они финансируют ВСЦ, чтобы быть разрушенными от него!

2. ВСЦ присвоил себе право раздавать стипендии, которыми связывает
совесть «облагодетельствованных» им православных стипендиатов. Стипендии
предоставляются не только для учебы в экуменических институтах, где
молодые православные студенты явно развращаются в каноническом и
догматическом отношении, но – что любопытно – ВСЦ часто дает стипендии
православным студентам и клирикам, получающим образование в православных
странах. Таков, например, случай с рукоположенным в 1974 году молодым
сербским епископом Иринеем Моравичским (ныне Сербский Патриарх Ириней
(Гаврилович), – примеч. ред.), о котором читаем в сербском издании
«Православие» следующее: «Как стипендиат ВСЦ в 1962–1963 учебном году он
углубил свои знания Священного Писания в Греции, изучая православные
источники» (Православие. № 177–178. 1974. С. 5). Неужели Сербская
Православная Церковь не могла на свои средства отправить своего клирика
в православную Грецию на специализацию и неужели Элладская Православная
Церковь не могла содержать его как своего стипендиата (как многих
других), что потребовалось вмешательство еретического ВСЦ?! Ясно, что
ВСЦ таким образом хочет обязать себе «облагодетельствованных» им
православных, чтобы в будущем использовать их для своих целей.

3. ВСЦ усиленно содействует проведению календарной реформы в Поместных
Православных Церквах. Некоторые экуменисты не скрывают, что только
«после двадцатых годов нашего (20-го, – примеч. ред.) столетия, когда
усилившаяся ностальгия по христианскому единству привела к новым и все
более успешным инициативам в рамках экуменического сотрудничества и
сближения, был проявлен особый интерес к церковно-календарному вопросу»
(Сабев Т. Церковно-календарный вопрос. София, 1968. С. 36). Только этим
«особым интересом» экуменических кругов к календарному вопросу можно
объяснить проникшее в 1923–1924 годах в лоно Православной Церкви вредное
календарное нововведение, когда Константинопольская Патриархия под
давлением темных сил приняла новый стиль для подвижных праздников.
Вскоре ее дурному примеру последовали и другие Поместные Православные
Церкви – Элладская, Румынская, Александрийская и проч.

Известно, что в 1962 году, как и в 1965–1966, ВСЦ усиленно работал для
проведения календарной реформы, особенно в тех Православных Церквах,
которые отличаются большей приверженностью священным традициям
Православия. В это время было разослано «несколько писем к церквам –
членам ВСЦ с вопросами относительно возможных изменений в церковном
календаре» (Там же. С. 7). Результатом этого настойчивого вмешательства
во внутреннюю жизнь Поместных Православных Церквей в конце 1968 года
стало проведение у нас (в Болгарской Церкви, – примеч. ред.) календарной
реформы под предлогом, что новый стиль якобы более отвечает современному
состоянию астрономической науки. В сущности эту реформу можно назвать
плодом укрепления связей Болгарской Православной Церкви с ВСЦ.
Осуществление реформы приблизило нас к воплощению экуменических идеалов
о «единообразии в практике всех христианских исповеданий» (Там же. С. 36).

В окружном послании, сообщающем о введении нового календарного стиля,
покойный Болгарский Патриарх Кирилл и Священный Синод официально
признались, что «принятие этого календаря соответствует экуменическим
устремлениям Святой Церкви (sic!)» (Церковный вестник. № 21, от 21 июля
1968 г. С. 2). Таким образом, с высочайшей церковной трибуны во
всеуслышание было заявлено, что интересам чистоты Православия
предпочтены соображения о сближении с его врагами. Очевидно, что желание
угодить своим женевским покровителям имеет первостепенное значение для
наших экуменических деятелей. Во имя этого сближения с еретиками они
пренебрегли рядом важнейших фактов, а именно:

*а) Календарная реформа вносит историческую и хронологическую неправду в
календарь, смещая на 13 дней вперед чествование памяти святых и
священных событий. Возьмем в качестве примера празднование памяти
преподобного Серафима Саровского. Он почил в начале 1833 года, 2 / 15
января. Ныне же по новому календарю его память празднуется на 13 дней
раньше истинной даты его кончины;*

*б) Кроме православного Месяцеслова, новый стиль искажает и церковный
Устав и, в частности, «Марковы главы», помещенные в конце Триоди, по
которым определяется богослужебный порядок при совпадении некоторых
минейных праздников с триодными, – например, Благовещения с Вербным
воскресением или с Пасхой;*

*в) Новый стиль сокращает на 13 дней Петров пост у новостильников, а в
некоторые годы, когда православная Пасха бывает поздней, Петров пост в
новостильном календаре полностью исчезает. Так было в 1975 и 1983 годах
(и в нынешнем 2013 г., – примеч. ред.), когда по новому стилю память
святых Апостолов пришлась на сплошную седмицу между Пятидесятницей и
Неделей Всех святых, после которой в действительности Петров пост должен
начинаться.*

*ОСНОВАНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ: ЭКУМЕНИЗМ НОСИТ ЯВНО БОГООТСТУПНИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР. ЧЕРЕЗ ЯКОБЫ МАЛЫЕ ОТСТУПЛЕНИЯ ОТ ИСТИНЫ ОН ВЕДЕТ К ОТСТУПЛЕНИЯМ БОЛЕЕ СТРАШНЫМ.
ВЫНУЖДАЯ ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ КАЯТЬСЯ НАРЯДУ С ИНОСЛАВНЫМИ ОБЩЕСТВАМИ, ВСЦ ОБВИНЯЕТ ЕЕ В ГРЕХАХ И ЗАБЛУЖДЕНИЯХ, КОТОРЫЕ ОНА НЕ МОЖЕТ ИМЕТЬ, И ТЕМ САМЫМ ОТРИЦАЕТ ЕЕ СВОЙСТВО «СТОЛПА И УТВЕРЖДЕНИЯ ИСТИНЫ»*

В) ЭКУМЕНИСТЫ ТРЕБУЮТ ОТ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПОКАЯНИЯ НАРЯДУ С ИНОСЛАВНЫМИ ОБЩНОСТЯМИ ЗА «РАЗДЕЛЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ»

Уже давно посредством экуменической прессы распространяется ложная
мысль, что все церкви, в том числе и Православная, должны «покаяться в
разделении церквей». На первый взгляд, эта мысль кажется многим людям
прекрасной, евангельской и возвышенной: она якобы внушает смирение и
ведет к покаянию. Но давайте посмотрим, в чем истинная сущность такого
требования.

До сих пор лишь инославные теологи требовали от Православной Церкви
покаяния в грехе разделения христиан наряду с другими «церквями» (см.
напр., Фр. Либ. Православие и протестантизм // Путь. № 16. Париж, 1929.
С. 80), на что православные богословы всегда энергично возражали, как
это видно и в Эванстонской декларации, где, в частности, написано:
«Доклад секции (по богословским вопросам – примеч. авт.) исходит из
предположения, что Церковь должна идти к единению путем покаяния. Мы
признаем, что в жизни и в свидетельстве верующих христиан были и еще
существуют несовершенства и несостоятельность, но мы отказываемся
допустить, что Церковь, которая есть Тело Христово и хранительница
Богооткровенной истины, может быть умалена человеческой греховностью.
Потому мы не можем говорить о покаянии Церкви, т. к. по самой своей
сущности она свята и непогрешима. Ибо „Христос возлюбил Церковь и предал
Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова;
чтобы представить ее себе славною Церковью, не имеющею пятна, или
порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна“
(Еф. 5, 25–27). Таким образом, Господь, Единый и Святой, создал навеки
Свою Церковь Святой и возложил на нее миссию освящать людей. Святость
Церкви не опорочивается грехами и ошибками ее членов. Они не в состоянии
умалить и истощить неисчерпаемую святость Божественной жизни, изливаемой
Главою Церкви на все ее тело» (К. З. Исторический путь экуменизма //
Вестник русского западно-европейского Патриаршего Экзархата. 1955. № 23.
С. 219).
Эти слова были написаны в 1954 году. Сегодня подобные высказывания со
стороны православных участников экуменического движения уже немыслимы.
За короткое время ВСЦ (экуменическая организация «Всемирный совет
церквей» – примеч. ред.) успел так обработать умы «православных»
экуменистов, что один из них – Никос Ниссиотис – уже без стеснения,
открыто (да еще от имени Православной Церкви!) заявляет: «Двустороннее и
искреннее покаяние является необходимой предпосылкой для диалога по
догматическим вопросам между разделенными христианами» (Nissiotis N.
Uber die eine Okumenische Bewegung // Okumenische Rundschau. Heft 3.
Stuttgart,1969. S. 369).

Но что такое покаяние – metanoia? Оно означает перемену мыслей. Мысли же
Христовой Церкви зафиксированы в ее догматах и канонах. Может ли она
изменить свои догматические формулировки и канонические постановления,
оставшись при этом Православной? Разумеется, нет. Ибо, изменяя их, она
изменила бы своему предназначению. Ведь Церковь основана Господом
Иисусом Христом как единственная в этом мире крепкая опора истины для
жаждущих спасения. Требовать от Церкви покаяния, т. е. изменения,
означает требовать уничтожения маяка Богооткровенной истины,
указывающего нам путь спасения.

Но в этом требовании кроются и другие кощунственные нелепости. Требующие
от Православной Церкви «покаяния» наряду со всеми другими «церквами»
допускают, что уже не существует Церкви, оставшейся верной Христу и
сохранившей полноту неповрежденной истины. Таким образом они бросают
Христу дерзкий упрек, что Он якобы напрасно обетовал, что основанная Им
Церковь пребудет непоколебимой перед попытками ада одолеть ее (см.: Мф.
16, 18). Если следовать их логике, получается, что ошибся и святой
апостол Павел, назвав Церковь «столпом и утверждением Истины» (см.: 1
Тим. 3, 15).

Призыв к покаянию прекрасен, когда он уместен, когда покаяние приносится
православным христианином за свои личные грехи, а не от лица всей
Православной Церкви. Мы, грешные члены Святой Православной Церкви,
должны глубоко каяться в своих нравственных грехах и согрешениях против
веры и догматов Церкви. Мы должны непрестанно очищаться, стремиться к
святости и непорочности, к познанию истины и ко спасению (см.: Там же.
2, 4), для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и
познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста
Христова; дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и
увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому
искусству обольщения (Еф. 4, 12–14). Именно такое покаяние необходимо,
т. к. оно избавляет нас и от нравственных грехов, и от догматических
заблуждений и ведет к святости, основа которой – правильная
нравственность, зиждущаяся на непогрешимой догматике.

Но требовать покаяния от Церкви, которая сама принимает покаяние
грешников, омывает их данной ей от Бога благодатью и спасает хранимой в
ней истиной, – кощунственно. Идея о покаянии Церкви имеет лукавую цель –
заставить верующих усомниться в ее благодатном призвании. Для достижения
этой цели в экуменических протестантских кругах используется хитрое
выражение «конфессиональная гордыня» (см. Речь д-ра Юджина Блейка,
генерального секретаря ВСЦ, на 25-м заседании Центрального комитета ВСЦ
в Утрехте // ЖМП. 1972. № 11. С. 55), явно направленное против
православных. Но можно ли говорить о «конфессиональной гордыне» у
православных христиан? Нет, это лишь радость и благодарность Промыслу
Божию, что мы родились от православных родителей, на православной земле,
а не «конфессиональная гордыня». Ибо Православная истина, которую мы
исповедуем, дана нам длясмирения и спасения, а не для того, чтобы мы
возгордились ею и через это погибли. Онаосвящает нас (см.: Ин. 17, 17),
если мы живем по ней, но она же нас и осудит, если мы не исповедуем ее и
не живем сообразно с ее высокими требованиями.

Согласно Святым Отцам, автор всякой ереси – диавол. Он разделил
человеческий род с помощью тысяч мудрований и ересей (см.: Св. Феодор
Студит. Огласительные поучения. М., 1872. С. 265). Этот диавол, который
на протяжении веков посредством еретических разделений не смог
уничтожить Православную Христову Церковь, в наши дни облечен в одежду
внешнего благочестия, обезпокоен будущим мира и порицает созданные им же
самим разделения. С помощью экуменизма он пытается объединить всех –
еретиков и православных – на основе заблуждений и втянуть Православную
Церковь в свое обольщение. Именно он побуждает всех «каяться».

Но может ли диавол учить покаянию? А если учит, то с какой целью?
Господь наш Иисус Христос через истинное покаяние хочет избавить нас от
греха, а диавол посредством ложного «покаяния» пытается ввести в грех
православных верующих. Ибо если от лица истинной Церкви – святой и
непогрешимой – они начнут «каяться» в разделении христиан, это будет
означать, что православные сожалеют, что до сих пор защищали Истину,
принесшую на землю разделение и меч (см.: Мф. 10, 34; Лк. 12, 51) между
теми, кто принимает Ее, и теми, кто Ее отрицает. Это значит также, что
Церкви надо искать вместе с прочими «кающимися» общностями некую новую
«истину» – объединяющую, а не разделяющую, находящуюся вне
вероучительных определений Семи Вселенских Соборов, положивших
разделение между истиной и ложью.

ОСНОВАНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ: ЭКУМЕНИЗМ НОСИТ ЯВНО БОГООТСТУПНИЧЕСКИЙ
ХАРАКТЕР. ЧЕРЕЗ ЯКОБЫ МАЛЫЕ ОТСТУПЛЕНИЯ ОТ ИСТИНЫ ОН ВЕДЕТ К
ОТСТУПЛЕНИЯМ БОЛЕЕ СТРАШНЫМ. ВЫНУЖДАЯ ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ КАЯТЬСЯ
НАРЯДУ С ИНОСЛАВНЫМИ ОБЩЕСТВАМИ, ВСЦ ОБВИНЯЕТ ЕЕ В ГРЕХАХ И
ЗАБЛУЖДЕНИЯХ, КОТОРЫЕ ОНА НЕ МОЖЕТ ИМЕТЬ, И ТЕМ САМЫМ ОТРИЦАЕТ ЕЕ
СВОЙСТВО «СТОЛПА И УТВЕРЖДЕНИЯ ИСТИНЫ»

В) ЭКУМЕНИСТЫ ТРЕБУЮТ ОТ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПОКАЯНИЯ НАРЯДУ С
ИНОСЛАВНЫМИ ОБЩНОСТЯМИ ЗА «РАЗДЕЛЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ»

Покаяние Православной Церкви в «грехе разделения христиан» будет
равносильно заявлению, будто Церковь погрешила в своих твердых
догматических определениях против ересей, и допущению – в духе уважения
к чужому «верую», – что и у ариан была якобы некоторая правильная
устремленность к истине, но Церковь ее не увидела в свое время и потому
осудила их на Первом Вселенском Соборе. Значит, Церковь должна
пересмотреть вероопределения и Второго Вселенского Собора о Божественном
достоинстве Святаго Духа, которыми от Православия отсечены
еретики-духоборцы. Ради всеобщего сближения она должна капитулировать и
перед несторианами, несогласными с постановлениями Третьего Вселенского
Собора, каяться перед ними и просить прощения за то, что объявила
Нестория еретиком. Покаянно обвиняя себя, Церкви пришлось бы оправдать
дохалкидонцев и монофизитов в их упорном отрицании догматического
вероисповедания Четвертого Вселенского Собора относительно способа
единения двух естеств в едином Лице Господа Иисуса Христа и
реабилитировать – в опровержение самой себя – еретиков Евтихия,
Диоскора, Севира и др. (см. 1-е и 95-е правила Четвертого Вселенского
Собора). Следуя подобной экуменической логике, Церковь должна была бы
так поступить и со всеми прочими еретиками, осужденными Вселенскими и
Поместными Соборами. Лишь в этом случае она исполнила бы экуменические
требования о глубоких преобразованиях, переменах в церковных структурах
и окончательном уничтожении разделительных границ. Но в таком случае
Церковь уже перестала бы быть истинной Христовой Церковью!

Только отдавая себе ясный отчет, что Церковь не есть человеческое
учреждение, можно понять, почему*она не может и не должна каяться. *Хотя
Церковь здесь, на земле, состоит из грешных людей, она есть
Богочеловеческий организм, в который входят, кроме земных членов, еще и
отошедшие в вечность праведники, а также безгрешные небесные Ангелы. Об
этом пишет святой апостол Павел уверовавшим во Христа евреям: Но вы
приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и
тьмам Ангелов; к торжествующему собору и церкви первенцев (т. е.
уверовавших во Христа), написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к
духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета
Иисусу (Евр. 12, 22–24). Таков, согласно слову Божию, состав
новозаветной Церкви. В нее входят земные люди, право верующие во Христа,
чьи имена написаны на небесах, безчисленное множество Ангелов и Сам
Христос, сошедший с небес, чтобы возвести земных обитателей в небесные
ангельские селения. Так учит о своем составе сама Святая Православная
Церковь, что видно из ее богослужебных текстов. Например, в каноне на
праздник святого Архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил
безплотных (память 8 / 21 ноября) в первом тропаре 9-й песни читаем: «Тя
неизреченно соединившаго небесным, Христе, земная и едину Церковь
совершивша Ангелов и человеков, непрестанно величаем».

Таким образом, требовать покаяния от Православной Церкви – значит
требовать, чтобы каялись и несогрешившие Ангелы. Глава Церкви – Сам
Господь Иисус Христос, соединивший в одно тело все небесное и земное
(см.: Еф. 1, 10, 22–23). Так неужели экуменисты будут требовать покаяния
и от Христа? Церковь неотделима от Христа, она есть Его тело. Как живой
организм находится в неразрывной связи со своей головой, так и Церковь
пребывает в неразрывной связи со своим Главою Христом, составляя с Ним
единое целое. Для верующих это особенно осязательно проявляется в
Таинстве Причащения Тела и Крови Христовых. В этом и состоит глубокая
основа святости и непогрешимости Церкви Христовой. Следовательно*,
обвинять тело Христово в грехах и требовать от него покаяния – означает
вовлекать и Главу сего тела в общую ответственность за его грехи. *Но
обвинять безгрешного Христа в грехах – это верх кощунства!

Освящающая сила Церкви, которая превращает кающихся грешников в святых,
есть благодать Святаго Духа, Утешителя и Освятителя. Начиная со дня
первой христианской Пятидесятницы, она неотступно пребывает в Церкви,
чтобы учить ее членов истине (см.: Ин. 16, 13), праведности и святости
(см.: Тит. 2, 12). Святый Дух будет пребывать в Церкви вовеки (см.: Ин.
14, 16–17), чтобы изливать благодать на всякого человека, искренне
стремящегося ко спасению. Пребывающий в Церкви Дух Святый объединяет
верующих вокруг истины, тогда как диавол, наоборот, вводит разномыслия
между христианами (см.: Лк. 22, 31). По этой причине требование от
руководимой и осеняемой Святым Духом Церкви покаяния в «разделении
христиан» равносильно заявлению, что якобы в нем повинен не диавол, а
Святый Дух, т. к. *Он не внушил Апостолам и Святым Отцам компромиссных
формулировок, которые бы объединяли, а не разделяли. Однако малейший
намек на обвинение Третьего Лица Святой Троицы в грехе разделения,
которое есть дело диавола, – это непростительная хула на Святаго Духа,
*о которой Господь сказал:Истинно говорю вам: будут прощены сынам
человеческим все грехи и хуления, какими бы ни хулили;*но кто будет
хулить Духа Святаго,* тому не будет прощения вовек, но подлежит он
вечному осуждению (Мк. 3, 28–29).

*Итак, имея в виду богопротивный характер экуменизма, его
антиправославную направленность, то, что от малых отступлений от истины
он ведет ко все большим, вовлекая православных христиан в «церковь
лукавнующих», т. е. в будущую Универсальную церковь грядущего
антихриста, и, наконец, помня, что требование покаяния от Православной
Церкви равносильно обвинению в грехе разделения ее Главы Господа Иисуса
Христа и Руководящего ею Духа Божия, православный христианин должен
решительно противиться экуменизму, чтобы не участвовать в
непростительной хуле на Духа Святаго!*

*ОСНОВАНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ:
О ПАГУБНОМ ВЛИЯНИИ ЭКУМЕНИЗМА НА ПРАВОСЛАВИЕ*

*А) ПРАВОСЛАВНЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ ПРОТИВ ЭКУМЕНИЗМА
*
Но даже будучи вовлеченной в экуменическое движение Русская Православная
Церковь не раз выражала свое недовольство и несогласие с ним. Так, после
Бангкокской конференции «Спасение сегодня» (январь 1973 г.) Синод РПЦ во
главе с Патриархом Пименом направил ВСЦ (экуменической организации
«Всемирный совет церквей», – примеч. ред.) послание со следующими
словами: «Вызывает недоумение и большое сожаление то обстоятельство, что
в „Письме к церквам“ полностью отсутствует чрезвычайно важное, прежде
всего с пастырской точки зрения, упоминание о той стороне процесса
спасения, без которой самое понятие спасения утрачивает свой
существенный смысл. Умалчивается о конечной цели спасения, то есть о
вечной жизни в Боге, и нет достаточно ясного указания на нравственное
исправление и совершенствование как на необходимое условие для ее
достижения».

Далее, протестуя против почти исключительного подчеркивания
«горизонтализма» в деле христианского спасения, Священный Синод РПЦ
пишет: «Здесь не нашлось места для основного – „вертикального“ –
измерения, которое указывало бы на то, что спасение требует
совершенствования личности как части общественного организма, призванной
к борьбе с грехом в себе и вокруг себя, ради достижения полноты бытия в
живом общении с Богом и в земных условиях, и в вечности». В синодальном
послании высказывается мысль, что «почти исключительное подчеркивание
„горизонтализма“ в деле спасения многих христиан, которым дороги
священные традиции Древней Церкви, может производить впечатление, что в
современном экуменизме нарождается новый соблазн стыдливости
относительно благовествования о Христе Распятом и Воскресшем – Божией
силе и Божией премудрости (см.: 1 Кор. 1, 23–24), в результате чего
умалчивается о самой сущности Его Евангелия из ложной боязни казаться
несовременными и утратить популярность» (ЖМП. № 9. 1973. С. 6).

Столь же обличительным было послание Синода после V-й ассамблеи ВСЦ в
Найроби (Кения) в декабре 1975 года. В нем критикуется искусственное
замалчивание перед внешним миром вероисповедных различий, подчеркивается
опасность превращения ВСЦ в некую «сверхцерковь», решительно отвергается
экуменическое предложение допустить женское «священство» (Там же. № 4.
1976. С. 8–9). Наконец, выражается неприятное удивление «православных»
делегатов «исключением из внешнего оформления ассамблеи общехристианских
символов» (Там же. С. 13), т. е. прежде всего Святого Креста.

Хотя все эти прискорбные факты должны были бы привести к немедленному
выходу из ВСЦ как из нехристианского сборища, в синодальном послании
вдруг делается совершенно обратное заключение: «Русская Православная
Церковь, несмотря на свое несогласие с отрицательными сторонами
ассамблеи, по-прежнему ценит свое участие в этом экуменическом
содружестве Всемирного совета церквей. А потому вслед за участниками I
Генеральной ассамблеи ВСЦ в Амстердаме мы хотим повторить, обращаясь к
нашим сестрам и братьям во Всемирном совете церквей: „Мы решили
оставаться вместе!“» (Там же).

Спрашивается, какой смысл был во всех этих протестных посланиях в ВСЦ,
если в итоге все закончилось возвращением в экуменическое болото (ср.: 2
Петр. 2, 22)?!
Вопрос о вступлении в ВСЦ был решен одновременно и параллельно с
вопросом об устранении духовенства от управления приходами. На Поместном
соборе Русской Православной Церкви в июне 1988 года это действие было
признано незаконным, и руководящее положение священника в церковном
приходе восстановлено (Там же. № 9. 1988. С. 19). Логично и естественно
ожидать также пересмотра решения о вступлении Русской Православной
Церкви в ВСЦ в 1961 году, как продиктованного теми же «сложностями
ситуации, в которой оказалась Русская Церковь в конце 50-х и начале 60-х
годов» (Там же).

+ + +

Знаменитым борцом нашего времени против экуменической ереси был также
сербский архимандрит преподобный Иустин (Попович) († 1979), профессор
догматики Богословского факультета в Белградском университете, автор
многих богословских трудов, в частности, книги «Православная Церковь и
экуменизм», переведенной и изданной на греческом языке его учениками в
1974 году в Фессалониках.

Книга в соответствии с заглавием делится на две части. В первой автор
разбирает православное учение о Церкви (экклезиологию), останавливаясь
на четырех основных признаках Церкви – «Единой, Святой, Соборной и
Апостольской», а затем на «Пятидесятнице» и «Благодати», которая была
дана тогда Церкви как действующая в ней Божия сила, подаваемая во
«Святых церковных Таинствах», плодом благодатного воздействия которых
являются «Святые добродетели». Общая мысль, объединяющая эти
рассуждения, – «все, существующее в Церкви, – богочеловеческое, так как
происходит от Богочеловека» (Архим. Иустин (Попович). Православная
Церковь и экуменизм (по-греч.). Фессалоники, 1974. С. 98).

Во второй части книги богочеловеческая сущность Церкви противопоставлена
человеческому (гуманистическому) характеру экуменизма в следующих главах:
1. «Гуманистический и богочеловеческий прогресс».
2. «Гуманистическая и богочеловеческая цивилизация».
3. «Гуманистическое и богочеловеческое общество».
4. «Гуманистическое и богочеловеческое просвещение».

В предпоследней главе «Человек и Богочеловек» гуманистическому принципу
«человек – мера всего» противопоставлен Богочеловек Христос, Который
соделался «раз навсегда высшей всеценностью и главным мерилом для
человеческого рода» (Там же. С. 204, 205).

В последней главе «Гуманистический экуменизм» автор подводит итог:
«Экуменизм – это общее название лжехристианства, лжецерквей Запада. В
нем сосредоточен весь европейский гуманизм во главе с папизмом. Эти
лжехристианство и лжецеркви есть не что иное, как ересь на ереси. Общее
их название – все-ересь. Почему? Потому что на протяжении истории разные
ереси отрицали или искажали отдельные качества Богочеловека Господа
Иисуса, а эти ереси вообще устраняют Богочеловека и ставят на Его место
человека. Тут нет существенной разницы между папизмом, протестантизмом,
экуменизмом и прочими ересями, имя которым – „легион“ (ср.: Лк. 8, 30)»
(Там же. С. 224, 256).

В заключении книги, озаглавленном «Выход из безысходности», архимандрит
Иустин пишет: «Выход из этой безысходности: гуманистической,
экуменической, папистской есть исторический Богочеловек Господь Иисус
Христос и Его историческое Богочеловеческое творение – Церковь, которой
Он есть вечный Глава, и которая есть Его вечное Тело» (Там же).

Православный христианин не может ради конъюнктурной человеческой
«правды», противной Божией абсолютной правде и истине, вступать в
компромиссы с инославными верами!

*Б) ОТСТУПЛЕНИЕ ОТ СВЯТОГО ПРАВОСЛАВИЯ НЕКОТОРЫХ
ПЕРВЕНСТВУЮЩИХ ИЕРАРХОВ*

Такой заголовок кому-то, возможно, покажется, невероятным, но в наши дни
он является отражением ужасающей действительности. Прежде чем перейти к
конкретным примерам, иллюстрирующим этот печальный факт, приведем слова
Александрийского Патриарха Николая VI, сказанные им при посещении
Александрии болгарской церковной делегацией в мае 1973 года: *«И ныне
Православие может явить кровь и мученические венцы, претерпевая гонения
и скорби. Но в то же время происходит предательство и попрание Преданий
со стороны его первенцев»[/b[b]]. В той же речи Патриарх Николай VI
призвал «бороться против всех течений нашего времени, которые пытаются
столкнуть корабль Православия в бездну хаоса и безпорядка»* (Церковный
вестник БПЦ. София, 1973. № 24. С. 9).

Первые шаги по скользкому пути отступления были сделаны
Константинопольской Патриархией еще в начале нашего [ХХ] века.
Естественно, не может не возникнуть вопрос: почему Константинопольская
Патриархия, веками бывшая неизменной хранительницей Святого Православия,
его догматов, канонов и традиций, внезапно изменила свою позицию? Это
можно объяснить оживлением масонства, которое в то же время (после
Первой мировой войны), набрав силу, активно создавало различные
политические, культурные и даже религиозные организации, с помощью
которых влияло на общественную жизнь. С масонством связались высшие
политические круги Греции, жаждавшие удовлетворения своих
панэллинистических желаний. На том же основании с масонами связалась и
Константинопольская Патриархия, возглавленная в 1921 году Мелетием
(Метаксакисом), известным своей принадлежностью к масонству и ставшим
инициатором и вдохновителем календарной реформы.

*Идея этой реформы была оглашена еще в направленном Константинопольской
Патриархией в 1920 году «Окружном послании (энциклике) к христианским
церквам всего мира».* В начале энциклики утверждалось, что
Константинопольский престол считает допустимым сближение и общение
различных «христианских церквей» при наличии у них догматических
различий. И в качестве первого шага к этому сближению предлагалось
ввести общий календарь.

Данную энциклику следует признать неудачной как в догматическом, так и в
каноническом отношении. В ней Константинопольская Патриархия позволила
себе обратиться по целому ряду важных вопросов, включая и догматические,
«к христианским церквам всего мира» (так, вопреки православному
вероучению, были названы различные еретические религиозные общности) от
имени всех Поместных Православных Церквей, предварительно не оповестив
об этом последние и не испросив их согласия.

Три года спустя, в 1923 году, снова по инициативе Вселенской Патриархии
в Константинополе было созвано так называемое*«Всеправославное
совещание»* или «конгресс» под председательством Мелетия (Метаксакиса).
*На этом конгрессе как один из основных был рассмотрен вопрос об
изменении церковного календаря *(см.: «Деяния и решения Всеправославного
конгресса в Константинополе, 10 мая – 8 июня 1923 г. Константинополь,
1923), поднимались и другие темы: о второбрачии священства, о браках
епископов, о сокращении постов и богослужений с возможностью переноса
подвижных праздников и даже седмичной последовательности дней, об
объединении англикан, католиков и старокатоликов с Православной
Церковью, о периодичности созывов «Всеправославных конгрессов» и др. (с
тенденцией решить все эти вопросы в антиканоническом духе). О явно
незаконном характере этого антиправославного конгресса говорит тот факт,
что на нем не присутствовали представители ни одной из древних Восточных
Патриархий – Антиохийской, Александрийской и Иерусалимской. Не было и
представителей самой большой и многочисленной Русской Православной
Церкви. К счастью, большинство предложенных тогда антиканонических
новшеств были отвергнуты всеми Поместными Православными Церквами. Но
одно из них, под давлением внешних враждебных Православию сил, все же
внедрилось в некоторых Церквах. Речь идет о реформе православного
календаря, повлекшей за собой разделение Православных Церквей и «тяжелые
внутренние смуты, продолжающиеся и в настоящее время» (см.: Троицкий С.,
проф. Будем вместе бороться с опасностью // ЖМП. 1950. № 2. С. 4).

*Разрушительную деятельность Мелетия (Метаксакиса) продолжил другой
недостойный Константинопольский первоиерарх – Патриарх Афинагор. Также
тесно связанный с масонством, он стал не менее активным инициатором
экуменических нововведений и врагом Православия. Отличительной чертой
всего периода его патриаршества (1948–1972 гг.) было особое сближение с
римо-католической лжецерковью. Выдающимся «достижением» в этой области
стало двустороннее «снятие анафем», которыми обменялись Православная
Церковь и Рим в 1054 году, после отпадения Римской Церкви от Вселенского
Православия. 7 декабря 1965 года эти анафемы были «сняты» Патриархом
Афинагором и папой Павлом VI на торжественных церемониях, одновременно
состоявшихся в Ватикане и на Фанаре. Этот акт, абсолютно самочинное и
незаконное деяние Константинопольского Патриарха Афинагора, был совершен
без всякого соборного рассуждения и предварительного оповещения всех
прочих Поместных Православных Церквей.
*
Приведем еще несколько примеров, ярко характеризующих экуменическую
деятельность Патриарха Афинагора.

В немецком православном журнале «Orthodoxie heute» («Православие
сегодня») (1967. № 19. С. 21) читаем следующее: «Патриарах Афинагор I
поручил настоятелю православного центра в Тэзе (Франция) архимандриту
Дамаскину положить начало богословским переговорам с представителями
католического и евангелического вероисповеданий о причащении на
экуменических службах».

Некоторые французские газеты в начале 1970 года сообщали, что тот же
Патриарх сказал одному протестантскому пастору-«монаху» из Тэзе, который
посетил его во время своего визита в Вену: «Вы – священник. Я мог бы
исповедоваться у Вас», добавив:*«Нам надо было бы сослужить!» (Отметим
здесь, что протестанты вообще не признают Таинство Исповеди).*

Патриарх Афинагор провинился против Православия и по многим другим
пунктам. В частности, он считал, что духовные лица могут вступать в брак
и после своего рукоположения, т. е. монашествующие могут жениться, не
теряя сана, а женатые священники и диаконы – вступать во второй, а может
быть даже в третий и в четвертый браки; высказывался и против
священнического облачения. По мнению этого недостойного первоиерарха,
«диалог любви» был важнее поисков истины заблудшими.

Чего же добился Патриарх Афинагор своими экуменическими нововведениями?
– *Лукавой поддержки чуждых Православию женевских экуменистов, тайного
поощрения масонов и явной похвалы от папы, видевшего в его лице «одного
из горячайших приверженцев святого (!) дела единения» *(Церковный
вестник БПЦ. № 25. 1971. С. 12), т. е. унии. Но наряду с этим он
удостоился справедливого порицания ревностных православных епископов,
духовников и мирян.

Среди защитников Православия на Святой Горе Афон возникло оправданное
безпокойство активизацией различных экуменических контактов с инославным
Западом в ущерб православной вере, и насельники Афона подняли тревогу.
«30 августа / 12 сентября 1970 года группа афонских игуменов,
иеромонахов и монахов обратилась к Священному Синоду Элладской Церкви с
пространным посланием, в котором выразила свое недовольство его
молчанием в 1967–1970 годах относительно фактов измены Православной вере
и Преданию. Афониты перечислили 11 случаев такой измены, особенно
обвиняя Патриарха Афинагора» (Irenikon. 1970. № 4. С. 574).

В своем Открытом письме к Патриарху от 14 февраля 1966 года греческий
протоиерей Н.Д. Карабелас писал: «Десять лет тому назад, когда я был
священником в Баярде (Небраска, США), я посетил православных христиан
Репид-Сити. Они рассказали мне, что причащаются в „епископальной церкви“
и делают это с „благословения“ Патриарха Афинагора, который разрешил им
принимать „таинства“ у местных протестантов, еще будучи архиепископом в
Америке».

Пагубный пример Константинопольского предстоятеля заразил многих других
«православных» архиереев-экуменистов, и они начали причащать в
православных храмах неправославных людей, хотя прекрасно знали, что
общение в Таинствах невозможно, если нет единства в вере, и что для его
достижения еретикам необходимо присоединиться к Православной Церкви.

Так, в 1969 году Священный Синод Русской Православной Церкви
рассматривал вопрос, как поступать, если «старообрядцы» и римо-католики
просят православного священника совершить над ними православное
Таинство. В результате было постановлено, что «в тех случаях, когда
старообрядцы и католики обращаются в Православную Церковь за совершением
над ними Святых Таинств, это не возбраняется» (ЖМП. № 1. 1970. С. 5.
Впоследствии это решение было отменено. См.: ЖМП. № 9. 1986. С. 7).

Ленинградский митрополит Никодим († 1978), активно добивавшийся принятия
такого постановления, поспешил реализовать его на практике и при
посещении Рима в декабре 1971 года, служа в униатском восточном папском
институте «Руссикум», причащал католиков. По свидетельствам очевидцев,
то же он позволял себе и в своем домашнем параклисе в Ленинградской
митрополии.

Но Церковь не преподает инославным и раскольникам свои Святые Таинства,
кроме тех случаев, когда они предварительно отказываются от заблуждений
и принимают Православие по чину Великого Требника. *Ныне же
римо-католики допускаются до участия в православных Таинствах без
отречения от своих ересей и приобщения к Православной вере. *Этим
неслыханным и недопустимым новшеством, антидогматичным и антиканоничным
произволом экуменисты дают понять, что римо-католические нововведения
якобы не так уж еретичны, чтобы быть препятствием для общения в
Таинствах между православными и папистами, и что православные догматы и
каноны не так уж обязательны к сохранению и исполнению и следование им
не является непременным условием принятия Таинств Святой Православной
Церкви.

*Но так ли смотрели на интеркоммунион Святые Отцы? Преподобный Иоанн
Дамаскин писал: «Да станем всей силой отвергаться, чтобы ни принимать
причащения от еретиков, ни давать им <…>, чтобы нам не сделаться
участниками превратного учения и осуждения их» (Точное изложение
Православной веры. C. 225).*

*ОСНОВАНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ: ЭКУМЕНИЗМ ВДОХНОВЛЯЕТСЯ
АНТИХРИСТИАНСКИМ МАСОНСТВОМ И ГОТОВИТ ПУТЬ АНТИХРИСТУ*

*А) МАСОНСТВО, ПРОТЕСТАНТИЗМ И КАТОЛИЧЕСТВО*

Временное сближение масонства с римской «церковью» нисколько не изменило
характера этого антирелигиозного и антигосударственного движения,
стремящегося руководить мировыми событиями и реализовывать свои темные
планы под прикрытием создаваемых им гуманитарных,
культурно-просветительских и воспитательных организаций. Уничтожение
веры Христовой и замена ее своей антихристианской религией, а также
уничтожение государств и утверждение своей абсолютной власти в
«объединенном» человечестве остаются главными целями масонов.

*Многие факторы в нынешнем мире содействуют исполнению масонского
замысла об объединении всех народов во главе с единым мировым
правительством. Это прежде всего развитие современной техники с ее
грандиозными возможностями. *

**

**Редактор американского журнала «Saturday Review» пишет:*«Сегодня весь
мир потенциально составляет одно целое: на земном шаре нет места, куда
бы не мог дойти человеческий голос. Из этого следует, что в конечном
счете сочетание слова и электроники сделает возможным переход к мировому
правительству»*. Такое правительство предполагает единого всемирного
главу. Кто же им будет, как не антихрист – предсказанный словом
Божиим*человек греха, сын погибели (2 Фес. 2, 3),* который явится перед
концом мира в качестве объединителя и «благодетеля» всего человечества?

Соответственно, *масонство постепенно подготавливает человечество к
тому, чтобы на руинах нынешних разделяющих людей вер воздвигнуть новую,
объединяющую всех религию, о чем уже открыто пишется в наши дни. *Так,
греческий *архимандрит Арсений (Компугиа)* в статье «Связь папы с
антихристом» в «Ортодоксос Типос» (№ 733, 1986 г.) сообщает, что в
*Америке вышла книга масона Вениамина Крема, где прямо сказано, что
«Мессия-Христос (т. е. антихрист, – примеч. авт.) уже родился и
собирается вскоре явиться миру в качестве главы всемирного
правительства.* В планы, которые он должен будет осуществить, входит и
уничтожение христианства и учреждение новой религии с помощью масонских
лож. <…> Объединение христианства, включая Православие, совершит
преемник нынешнего папы, который, таким образом, есть последний,
готовящий почву. <…> В марте 1986 года папа обратился к евреям,
мусульманам и христианам с призывом „объединиться под одним Богом“.
<…> А 27 октября того же года он созвал в Ассизи (Италия) лидеров всех
религий для общей молитвы о мире всего мира».

Также православный грек из Ганновера*Василий Каунис *19 января 1988 года
сообщил в редакцию газеты «Ортодоксос Типос», что прочел в одном
масонском журнале следующее: «Иисус Христос (т. е. антихрист, – примеч.
авт.) и его всемирное владычество приближается к нам. Его шаги уже
слышны, и очень скоро мы его примем!» А в другом номере того же издания
говорилось: «*Папа возглавляет, при нашей *(т. е. масонской, – примеч.
авт.)*помощи, подготовку панрелигии, которая будет построена на
развалинах великих единобожных религий»* (Ортодоксос Типос. 12.11.1988.
№ 776).

Теперь понятно, почему масонство в наше время сближается с папой,
который должен играть важную роль в деле объединения христианства с
прочими религиями и подчинения их антихристу. Но истинное Православие
остается для масонства «камнем преткновения» (см.: Рим. 9, 32–33), так
как оно зиждется на святых догматах и канонах, оберегающих его от
смешения с ересями. *Поэтому масонство старается подорвать и уничтожить
прежде всего Православную Церковь – хранительницу истинной Христовой
веры и Предания.*

*Б) МАСОНСТВО И ЭКУМЕНИЗМ*

*Масоны признают свою тесную связь с экуменическим движением и даже
хвастают ся своими заслугами на поприще распространения экуменизма,*
что, в частности, отметил в своем докладе «Экуменическое движение и
Русская Православная Церковь» на Московском Всеправославном Совещании
1948 года, а также в своей статье «Амстердам и Православие» протоиерей
Русской Православной Церкви Григорий Разумовский: «Вот вам несколько
слов из масонского французского журнала „Тампль“ (№ 3 за 1946 г.), где
сами масоны признаются, что экуменическое движение находится в сфере их
влияния:„Нас спрашивают, почему мы вмешиваемся в споры религиозного
порядка; в какой части вопросы объединения церквей, экуменические
конгрессы и т. д. могут представлять интерес для масонства? Проблема,
выдвинутая проектом объединения церквей, исповедующих Христа, интересует
масонство и близка ему, так как она содержит в себе идею универсализма.
Пусть нам позволено будет прибавить, что если это объединение <…>
стоит на верном пути, то этим обязано немного и нашему ордену. Во всяком
случае, при возникновении первых экуменических конгрессов вмешательство
наших англо-саксонских и скандинавских братьев было определяющим, и их
деятельность была неустанно направлена на организацию христианского
единства“» (ЖМП. 1949. № 5. С. 65–66).

Но почему масонство, будучи непримиримым врагом христианства, хочет
объединить христиан?*В этом-то и заключается хитрость: враг опаснее
всего, когда выдает себя за друга. Масоны громогласно заявляют, что они
желают единства всех людей, имея, однако, в виду единство не в истине,
открытой нам Богом во Христе (см.: Ин. 18, 37), а во лжи, внушаемой их
вдохновителем – диаволом (см.: Там же. 8, 44). Поэтому, стремясь
объединить государства, они мечтают и об объединении христиан с
представителями всех прочих религий.
*
С этой целью ими была создана светская организация *«Христианский союз
молодежи» *(ИМКА), которую они старательно насаждают и в православных
странах для привлечения православной молодежи к межконфессиональной вере
и отрыва ее от Православия. Впитывая межконфессиональные взгляды,
молодые люди становятся равнодушными к вечным догматам веры, неизменному
вероисповеданию, которого повелено нам держаться (см.: Евр. 4, 14), и
охладевают к священным традициям Православия, приверженность которым
высмеивается экуменистами как «фанатизм». Мы можем лично
засвидетельствовать, что ИМКА устраивает свои собрания именно в дни и
часы православных богослужений, в большие церковные праздники, чтобы
оторвать своих членов от Церкви (например, в Великую Пятницу во время
совершения чина Погребения Плащаницы Спасителя).

Внешне независимые друг от друга, «Всемирный совет церквей»
(ВСЦ)(главная экуменическая организация, – примеч. ред.) и ИМКА *глубоко
связаны между собой, будучи руководимы одними и теми же тайными
масонскими силами.
*

*Показательно, что масон д-р Джон Мотт был одновременно председателем
ИМКА,* «Всемирной студенческой федерации», созданной в 1895 году, и всех
подобных мировых союзов молодежи и *одним из пяти сопредседателей ВСЦ
*(Прот. Г. Разумовский. Экуменическое движение и Русская Православная
Церковь // Деяния Совещания глав и представителей Автокефальных
Православных Церквей. М., 1949. Т. 2. С. 105). Этот факт недвусмысленно
подтверждает глубокое внутреннее сродство ВСЦ и ИМКА и их опору на
масонство (Архиеп. Серафим (Соболев). Надо ли Русской Православной
Церкви участвовать в экуменическом движении? // Там же. С. 382–383).

*ЦЕЛЬ ЭКУМЕНИЗМА – ОБЪЕДИНЕНИЕ ВСЕХ РЕЛИГИЙ В ОДНУ АНТИХРИСТИАНСКУЮ ВЕРУ. ПРОПОВЕДУЯ «ЛЮБОВЬ», ОН ГРЕШИТ И ПРОТИВ ИСТИНЫ, И ПРОТИВ ЛЮБВИ, А С ПОМОЩЬЮ ЭКУМЕНИЧЕСКИХ ПЕРЕВОДОВ БИБЛИИ ПОДРЫВАЕТ В ЛЮДЯХ ВЕРУ ВО ХРИСТА.*

А) ОБЪЕДИНЕНИЕ ВСЕХ РЕЛИГИЙ

Особенно печально, что во имя земного мира и «православные» богословы
начинают искать нечто общее между христианством и другими религиями.
Так, клирик Чехословацкой Православной Церкви протоиерей Павел Алеш
опубликовал в «Журнале Московской Патриархии» (1975. № 5. С. 44–46)
статью «Православное понимание Бога как предпосылка к сотрудничеству с
нехристианскими религиями». Сначала, ссылаясь на Святых Отцов, автор
утверждает, что Бог непостижим по Своему существу. Затем он утверждает,
что апофатический путь (определяющий Божии свойства отрицательным
способом) характерен не только для христианства, но и для других
религий. И на этом основании делается экуменический вывод, что
*«апофатизм объединяет все религии»,* хотя это лишь формальный метод,
который сам по себе не может объединять применяющих его. Например,
диалектический метод, употребляемый некоторыми Святыми Отцами в своем
богословствовании, никак не объединяет их с использующими его атеистами.

Непостижимый по существу Бог благословил Сам открыться нам настолько,
насколько мы в состоянии Его воспринять, и открылся так ясно, чтобы мы
могли отличать Его от ложных божеств язычников и иноверцев, как сказано
во псалме:*Ведом во Иудеи Бог (Пс. 75, 2). *Правда, великий апостол
язычников Павел повел с афинскими языческими философами «диалог» о
«неведомом Боге», о Котором афиняне имели лишь смутное представление,
поставив жертвенник с надписью «неведомому Богу» (см.: Деян. 17, 23). Но
этот «диалог» был начат не ради объединения христианства с язычеством во
имя конъюнктурного мира между народами,*а с великой целью – привести
гордых философов к познанию истинного Бога (ср.: 1 Тим. 2, 4), через
Которого мы живем и движемся и существуем (Деян. 17, 28)*. В духе
истинного Богопознания мы должны отвергать языческие религии, ибо за их
ложными божествами таятся бесовские силы, как ясно сказано во Псалтири:
Вси бози язык бесове (Пс. 95, 5). А апостол Павел предупреждал от имени
Божия:*Я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами (1 Кор. 10, 20).* В
упомянутой же нами публикации проповедуется объединение на религиозной
почве с язычниками и иноверцами по признаку некоего «мистического
апофатизма». Но ведь и в диаволе есть апофатизм – тайные стороны, так
называемые глубины сатанинские (ср.: Откр. 2, 24). Следуя подобной
логике, неужто мы должны объединиться и с ним ради достижения мира на
земле?!

В одном официальном католическом документе по поводу предстоявшего
диалога с евреями содержится требование«уважать собеседника таким, какой
он есть, и, особенно, уважать его веру и убеждения». Католики-участники
диалога призываются к пониманию трудностей, якобы испытываемых перед
тайной Воплощенного Слова еврейской душой, «проникнутой весьма высоким и
чистым понятием о божественной трансцендентности» (Irenikon. 1975. № 1.
P. 93). Подобные призывы звучат и в отношении буддистов, чьи пути к
«Абсолюту», к «духовному совершенству» восхваляются католическими
писателями и «миссионерами», фактически приравнивающими их к
христианскому подвижничеству. Рекомендуется проявлять «великодушие» к
«сторонникам Абсолюта, идущим иным духовным путем», «чтобы они
чувствовали себя признанными и видели, что мы также почитаем ценности,
которыми они живут или стремятся жить» (Там же). Предательский
раболепный характер подобных рассуждений в полной мере выразился в
словах: «Любая йога есть духовный путь к Абсолюту, к последней
реальности: буддийский путь есть йога и то же – христианский путь» (Там
же).

Такие экуменические соображения высказывались еще при кардинале Агостино
Беа, руководившем Секретариатом по содействию христианскому единству во
время Второго ватиканского собора. Так, в «Декларации об индуизме,
буддизме, мусульманстве, иудаизме и других нехристианских религиях»,
главным адвокатом которых был Беа, сказано: «В индуизме люди исследуют
божественную тайну и выражают ее через огромное множество мифов и
напряженные философские усилия <…>. В буддизме признается
основополагающая ущербность сего изменчивого мира и указывается путь, по
которому люди с преданностью и доверием, отрекаясь и очищаясь от
преходящего, могут стать свободными и достигнуть состояния неизменного
покоя. И другие религии в мире тоже по-своему свидетельствуют о тревоге
человеческого сердца, предлагая свои пути, т. е. учения и правила жизни,
а также священные обряды. Католическая церковь /не отвергает ничего из
того, что истинно и свято в этих религиях. /Она непрестанно возвещает
Христа, Который есть „путь и истина и жизнь“ (Ин. 14, 16) и в Котором
Бог примирил всех с Собою» (Мonde. 1964. № 6175. P. 7).

Последняя фраза в приведенной цитате из католического документа
перечеркивает все вышесказанное в пользу нехристианских религий, так как
Сам Спаситель Господь Иисус Христос, называя Себя путем, истиной и
жизнью, чуть ранее говорит об основателях иных религий: Сколько их ни
приходило предо Мною, суть воры и разбойники (Ин. 10, 8).

Как сообщило издание «Католики», официальный печатный орган папистов в
Греции, вопреки словам Господа Иисуса Христа, 26 февраля 1986 года*папа
Иоанн Павел II направил ко всем христианам, иудеям и магометанам
послание с призывом объединиться вокруг единого бога *(Ортодоксос Типос.
1986. № 700. P. 4). А 27 октября того же года он пригласил в Ассизи
(Италия) 150 представителей различных мировых религий для общего моления
о мире. Там «были представлены почти все существующие на земле
религиозные деноминации, не исключая даже служителей сатаны разных диких
племен Африки и американских индейцев. Тибетский далай-лама поспешил
одним из первых отозваться на приглашение папы. <…> Впечатляющее
совместное моление всех эти групп состоялось в базилике
Санта-Мария-дельи-Анджели в Ассизи, куда в своих облачениях пришли
буддисты и дикие племенные вожди-идолопоклонники. Папа с умилением
взирал на различные религиозные обряды присутствовавших. Склонив голову,
с „благоговением“ он смотрел на „трубку мира“, которую курили в честь
„великого небесного духа“ два индейских племенных вождя. <…> „Мир
должен установиться на земле до того, как мы обретем мир в своих
сердцах“, – сказал один из племенных вождей, выразив в этих словах
полную противоположность своей религии христианству. <…> А в церкви
Сан-Грегорио индейский племенной вождь из Америки заявил, что он служит
духам, но при этом является католиком» (Там же. № 718. P. 1, 4).*Таким
образом, очевидно, что папа готов терпеть все экуменические безобразия,
лишь бы они совершались под его эгидой, ради создания сверхрелигии,
которую он планирует возглавить.*

*«Христос и глобализация»*

/Архимандрит Георгий (Капсанис), игумен монастыря прп. Григория на
Cвятой Горе Афон. Проповедь на Рождество Христово, 1998 г./

Многие люди сегодня говорят о глобализации. Она планируется и
подготавливается небольшим числом людей. Глобализация внедряется в
экономику для создания единого сверхгосударства и единой религии.

Глобализация появилась благодаря движению Новой Эры, она является и
целью этого движения. Глобализация стремиться заменить Христа
антихристом. Царство антихриста, согласно воззрениям движения Новой Эры,
начнется в третьем тысячелетии от Рождества Христова. Знак Рыбы (он
имеет монограмму ?????, которая является древним христианским символом и
расшифровывается так: Иисус Христос Божий Сын Спаситель) будет заменен
знаком Водолея (символом антихриста).

Осуществить глобализацию будет невозможно, если религии мира сохранят
свои убеждения в том, что именно они обладают Истиной, и если не
произойдет слияния религий в сверхрелигию – некую смесь из мировых религий.

Мы видим уже не первый случай, когда христиане, иудеи, мусульмане,
буддисты совершают совместные молитвы о мире. В ходе межрелигиозных
диалогов особо подчеркивается, что все религии имеют единого общего Бога
(речь идет прежде всего о монотеистических религиях).

Христиане, принимающие участие в таких диалогах, – к несчастью, среди
них имеются православные клирики и миряне, – не исповедуют Троичного
Бога и Вочеловечение Сына и Слова Божия.

Мы с большой скорбью читаем о том, что Румыния стала страной единства
всех религий и единой молитвы о мире, в которой участвуют даже некоторые
православные патриархи и архиепископы. К счастью, Элладская Церковь
отвергла такие мероприятия.

Итак, создается план единой глобализации, и не только без Христа, но
против Христа.

Сверхгосударство, сверхэкономика, сверхрелигия – все они служат не
Христу и не человеку как созданному по образу Божию, но – антихристу и
тем, кто ему поклоняется. В системе глобализации будут создаваться
всевозможные законы, которые станут лишь помехой свободе человека, и
люди окажутся рабами в руках сильных мира сего.

И в нашей стране стало происходить нечто подобное, когда приходящие
извне законы навязываются нашему народу. Все люди будут пересчитываться
при помощи системы всемирного электронного учета. У нас вызывает
беспокойство и Шенгенское соглашение, поскольку в нем мы видим некоего
предшественника, предтечу всемирного электронного учета.

То, что выражаемое нами беспокойство далеко не беспочвенно, доказывает
хотя бы такой факт: по причине введения Шенгенского соглашения нашим
православным братьям с Балкан создаются препятствия для въезда в нашу
страну. Таким образом, это соглашение служит лишь средством для
притеснений православных.

Как православные христиане мы отказываемся принимать глобализацию Новой
Эры и иметь с ней какое-либо сотрудничество.

Истинная глобализация началась с Воплощения Бога Слова, Который
воспринял всю человеческую природу, соединил то, «что было разъединено»,
и воскресил «весь род Адамов». Именно Христос является истинным
Всемирным Человеком. Поэтому во Христе «нет уже ни иудея, ни язычника;
нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского; ибо все мы
одно во Христе Иисусе» (Гал. 3, 28).

Всякий христианин, который соединяется со Христом и в котором живет
Христос, и сам пребывает во Христе, также становясь всемирным Христом.
Он заключает в себе людей всех родов, языков, религий, народов. Он
становится соборным (кафоличным) человеком, микрокосмосом и одновременно
– макрокосмосом, потому что содержит в себе не только все человечество,
но и всю тварь.

Каким образом некий христианин может стать всемирным и соборным человеком?

Такими всемирными людьми стали святые Апостолы, древние и новые
мученики, подвижники, а также люди, которые служат миру любовью и
самопожертвованием.

Господь Иисус Христос является всемирным, потому что принес Себя в
жертву за весь мир.

Антихрист и его сторонники незаконно присваивают себе наименование
всемирных людей, потому что они не приносят себя в жертву за людей, но
людей приносят в жертву во имя некоей идеологии глобализации.

Во время пришествия на землю Христа Римская империя переживала период
расцвета некоей глобализации Pax Romana.1 Однако именно эта империя
создала различные свободы и рабство, эксплуатировала рабов и угнетала
их, тем самым создавая основание для идолопоклонства и поклонения
римским императорам, в которых христиане усматривали предшественников
антихриста.

Между римской и современной глобализациями существует много общего.

Наша Церковь во время Рождественской вечерни поет догматик:

«Августу единоначальствующу на земли, многоначалие человеков преста; и
Тебе вочеловечшуся от Чистыя, многобожие идолов упразднися, под единем
царством мирским гради быша, и во Едино Владычество Божества языцы
вероваша. Написашася людие повелением кесаревым, написахомся, вернии,
Имененем Божества, Тебе, вочеловечшагося Бога нашего. Велия Твоя
милость, Господи, слава Тебе».

Ниобна из существующих монархий и глобализаций, если она живет без
Христа, не может отменить человеческое многоначалие. И только
вочеловечившийся Агнец Христос разрушает и многобожие идольское, и
всякое творение ложных богов и идеологий.

В те времена «по повелению кесаря» проходила перепись населения, также и
теперь в разных государствах надгосударственная власть проводит перепись
населения. Однако христиане недовольны этой переписью, потому что она
носит характер антропоцентризма, а иногда становится и демонической.
Христиане просят, чтобы они были записанны именем Богочеловека Христа.
Мы стремимся к глобализации богочеловеческой, глобализации в Теле
Христовом – Церкви. Именно она является нашей надеждой, и за нее мы
боремся. Будучи христианами, мы не поклоняемся сверхчеловекам,
идеологиям, идолам, лжеспасителям. Мы поклоняемся только в Вифлееме
рождшемуся Господу Иисусу Христу, смиренному Иисусу. Он Тот, Кто нас
искупил Своим Крестом и Своим Воскресением. И Его мы молим даровать нам
богатство Его благодати, дабы нас не обольстили лжепророки, дабы мы
оставались верными Его имени даже до смерти.

*В) ОТЛИЧИЕ ЭКУМЕНИЧЕСКИХ «ЛЮБВИ» И «СНИСХОЖДЕНИЯ» ОТ ПОДЛИННЫХ ХРИСТИАНСКИХ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ *

Можно ли вообразить, чтобы Вселенские Соборы не порицали и не осуждали
те ереси, из-за которых они созывались? Можно ли представить, чтобы
Святые Отцы устно и письменно не восставали против современных им
лжеучений? Ныне же экуменизм проповедует новое отношение к заблуждениям:
их нельзя осуждать и критиковать, поскольку всякое порицание и полемика
есть якобы отрицание христианского духа, а надо относиться к еретикам с
«любовью» и «снисхождением» (Lloyd Jones. Op. cit. P. 76). Однако такое
поведение по сути ведет к измене Христу и Его ясному завету: Берегитесь
лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть
волки хищные (Мф. 7, 15).

Новое отношение к еретическим учениям полностью противоречит
традиционной церковной практике, основанной на Божественном откровении и
Священном Предании. Православная Церковь, будучи столпом и утверждением
истины (см.: 1 Тим. 3, 15), всегда строго относилась к ересям не из-за
гордого «триумфализма», но храня верность Слову Божию, как слову истины
(см.: Еф. 1, 13), и заботясь о вечном спасении своих верных чад. К этой
строгости обязывает ее Сам Спаситель, говоря об увещеваемом и не
кающемся грешнике: *Если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как
язычник и мытарь (Мф. 18, 17), т. е. да будет отлучен. *К такой же
жесткости призывают Святые Апостолы Христовы – Иоанн Богослов (см.: 2
Ин. 1,10) и Павел (см.: 2 Фес. 3, 6). Последний даже предает анафеме
всякого исказителя Богооткровенной истины: Кто благовествует вам не то,
что вы приняли, да будет анафема (Гал. 1, 9). Греческое слово «анафема»
означает «отдаление, противопоставление» и имеет смысл заявления со
стороны Церкви, что данное лицо отделилось от единства Православной веры
(см.: Иуд. 1, 19) и от общения с Православной Церковью.

В «Журнале Московской Патриархии» (1985. № 7. С. 68) в примечании по
поводу анафем, произносимых Церковью в Неделю Православия на
нераскаянных, упорных в своих заблуждениях еретиков, поясняется, что
Церковь анафематствует их, «дабы неправому образу их мыслей не следовали
верные чада церковные». Всегда руководствуясь истинной любовью к своим
чадам, Церковь применяет иногда к ним меры наказания, имея в виду их
вечное спасение. Экуменизм же, призывая к «любви» и «снисхождению», в
сущности, противится Божественной истине и тем самым ведет людей к
вечной гибели. Отделяя любовь от истины, он лишает любовь ее крепкой
основы, подрывает ее.

Как истина и любовь связаны в Боге, так они должны сочетаться и в людях.
Бог есть абсолютная Истина (см.: Иер. 10, 10; Ин. 14, 6), но также и
абсолютная Любовь (см.: 1 Ин. 4, 8), т. е. в основе своей истина и
любовь едины. *Желающий спастись должен идти путем не только любви, но и
истины. Проявление же экуменических «любви» и «снисхождения» к заблудшим
есть измена истине и, следовательно, отречение от любви. *Кто попирает
истину, тот уничижает и любовь, ибо вносит в души людей яд и тем самым
ввергает их в вечную погибель. Это и делает масонский экуменизм под
маской фальшивой любви и пагубной снисходительности к людям.

Святой Апостол Павел пишет, что любовь радуется истине (см.: 1 Кор 13,
6), и поучает нас говорить истину с любовью (см.: Еф. 4, 15)
(по-славянски: «инстинствующе в любви»). Подобный совет он дает в связи
с появлением лжеучений, препятствующих достижению единства веры и
познания Сына Божия (см.: Там же, 13). Отсюда и другое его наставление:
Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными (2 Кор. 6, 14).

Масонский экуменизм, внушая «любовь» и «снисхождение» к лжеучениям,
требует сотрудничества с еретиками и неверными, как явствует из
документов V-й Генеральной ассамблеи ВСЦ (экуменической организации
«Всемирный совет церквей», – примеч. ред.) в Найроби (1975 г.).

*Итак, грех экуменизма состоит в том, что он проповедует «любовь» без
истины и учит снисхождению к лжеучениям, тогда как Евангелие прямо их
отвергает как гибельные.* Экуменизм во имя ложной «любви» попирает
истину, которая есть хлеб для души. Разве проявляет любовь тот, кто не
дает алчущему хлеба, но лишь обманывает его добрыми словами (ср.: Иак.
2, 15–16)? Истинная любовь Христова не довольствуется сентиментальными
лобызаниями, – она заботится о спасении ближнего, питая его хлебом
благодати и правды (см.: Ин. 1, 17).

В этом отношении характерен следующий случай. В июле 1989 года один
глубоко верующий православный христианин, приехав в Бухарест,
познакомился там с румынским православным священником, учившимся в
Экуменическом институте в Боссэ (близ Женевы). Узнав от него, что
подобный Экуменический институт строится и в Бухаресте, рядом с
православным Богословским институтом, он выразил свое недоумение и
огорчение. В ответ румынский священник неожиданно поцеловал его.
Прощаясь, мирянин все же попросил у экумениста благословения, но тот
ответил ему, что целование гораздо больше этого, и отказался его
благословить. Разве такое противоестественное поведение не доказывает
пагубности воздействия экуменического духа, *ставящего сентиментальную
«любовь», точнее – любезничание, выше духовности?
*
Вспомним, что святой первомученик архидиакон Стефан безпощадно обличал
иудеев как пророкоубийц и убийц Христа, называя их жестоковыйными и
необрезанными сердцем (см.: Деян. 7, 51–52). Но когда иудеи стали
бросать в него камни и сделались его личными убийцами, он на коленях
молился:Господи, не вмени им греха сего! (Там же, 60). *Так и ныне
представители Православной Церкви должны не проповедовать «любовь» и
«снисхождение» к еретическим заблуждениям, а смело их обличать, охраняя
вверенное им сокровище Православной истины и памятуя слова
Константинопольского Патриарха Иеремии II к лютеранским богословам:
«Ничего не надо делать и ни о чем не следует мудрствовать вопреки
повеленному Священными Апостолами и Святыми Соборами. Кто это правило
соблюдает точно, тот будет нам другом и сообщником и единоверным; а кто
его отвергает, – какое общение может иметь с нами?!»*

Архимандрит Серафим (АЛЕКСИЕВ), архимандрит Сергий (ЯЗАДЖИЕВ)

Перевод с болгарского языка Печатается с сокращениями
Публикуется по изданию: СПб., 1992. Текст сверен с изданием: София, 1998;
исправлен и дополнен редакцией «Православного Креста»

http://www.pkrest.ru/92/92-15.html
<http://pravoslavnayadrujba.ru/click.php?
[Православное христианство.ru] <http://www.hristianstvo.ru/?from=16472>
 Православная дружба и общение. Форум противников глобализации и экуменизма

ДВИЖЕНИЕ “СОПРОТИВЛЕНИЕ НОВОМУ МИРОВОМУ ПОРЯДКУ”.    

 

 

(Просмотров за месяц: 564, за сегодня: 1)
Всего просмотров: 4,100