Протопресвитер Георгий Металлинос “Критическая оценка развития Экуменического Диалога”

Прп. Иустин (Попович) предвидел исход Экуменических отношений. Отец Георгий Флоровский был удален из ВСЦ в 1961г. Профессор Иоанн Кармирис в 1953 году заявил: участие Православия в вероучительных конференциях не имеющих границ – не согласно с учением семи Вселенских соборов и их великих Отцов.

В школе родителей в г. Катерини, 22 февраля 2016 г., выступали с речами о. Георгий Металлинос и монах o. Арсений Влянкофтис. Первый выступил с критикой Экуменизма, в то время как о. Арсений представил  существующие проблемы в связи с подготовкой Всеправославного Собора на основании писем, направленных в Священный Синод митрополита Навпактского Иерофея, митрополита Лимасольского Афанасия и профессора Д. Целенгидиса.  Далее мы публикуем текст выступления о. Георгия Металлиноса[1].

***

1. Трагедия раскола (1054) и наблюдаемые болезненные последствия его, как крайне печальное развитие политических событий на Востоке,  стали  поводом для  ряда попыток начать и вести диалог для восстановления единства, для возвращения еретиков-рескольников в лоно нераздельно Церкви ради же их спасения. Единое и неделимое церковное тело, как тело Иисуса Христа, не может разделяться из-за еретиков и раскольников. Но, согласно словам свт. Иоанна Златоуста – «сгнившее отделяется».  Диалог характерен по своей сути для  подлинного Христианства, он будет вестись и проводится Самим  Творцом человеческой жизни. «Тогда придите, и рассудим», говорит Бог (Ис. 1, 18). Наше богослужение, в принципе, как и “индивидуальная” молитвы, являются продолжающимся диалогом Создателя и творения ради спасения человека. Путь диалога после отделения от Тела Христова части чад Божиих продолжает вести Православие.

После того, как произошел Великий Раскол (1054) и после того, что случилось в 15-м столетии, раскол между Западным и Восточным Христианством – то есть между Православием и Папизмом – большинство из 11 диалогов, во главе которых стоит Ферраро-Флорентийский собор (1438-39гг.), который был воспринят как лжесобор, т.е. униатский и еретический, а поэтому то Православие его отвергло, тем не менее, Папизм на протяжении веков и до сего дня стремиться поглотить Православный Восток.

До падения Константинополя (1453) диалоги, направленные на соединение были обречены на неудачу с момента их появления, потому что их движущей силой была целенаправленная политика спасения Византийского государства и лиц, связанных с ними материальных интересов. Это  хорошо просматривается и вполне различимо, если провести аналогии и в нынешних экуменистических отношениях,   при использовании манипулирований Верой и ее «Использовании» проводящих диалоги ради того, чтобы обслуживать «цели светского характера, навязываемые Новым Мировым Порядком» (New Age). А он в свою очередь направляет и межхристианские  и межрелигиозные диалоги для осуществления идеи о создании «Всерелигии» и проведения «Глобализации» .

2. Попытки вести межхристианский диалог делались и после падения Константинополя (1453), в  период турецкого рабства. Позиция Православия в период рабства (отоманократии-турецкого владычества и  латинской оккупации) определялась Верой во Христа и любовью к спасительной Истине, а не политической ситуацией, чего, кстати, желают наши «новоявленные». Порабощенное и подчиненное Ромейство (Ρωμηοσύνη = православного эллинизма)  признало расхристианизированный «Запад», а в основном это было сделано  униатствующими среди нас сегодня, чьи отношения под прикрытием любви ведут к  помутнению совести и  постоянному отступлению. Основные выводы исследований касательно  позиции Православных, и конечно же нашей Вселенской Патриархии, пребывающей в состоянии рабского пленения и подчинения,  могут быть сведены к следующим положениям:

а) Православная Церковь с 15-го столетия и до конца 19-го века оставалась твердой в  своей позиции по отношению к западному христианству, католицизму (Папизму) и протестантизму (Лютеранство, Кальвинизм и т.д.)  и Англиканству, которые ясно и четко характеризовались как еретики и отступники от Единой Церкви, Православия.

б) Православная вера излагалась правильно, а заблуждения западно-христианских групп отвергались, потому что они были лишены характера учения Церкви.

в) таким образом, православное самосознание остается цветущим, согласно которому «даже малейшие отступления расцениваются как раскол и ересь и подвергаются осуждению и анафематствуются, и они не могут вступать в общение, невзирая на всякого рода рассуждения». Это не голословная враждебность, но это делается ради исповедания истины.

г) Также всеми исповедается, и без всякого обращения вспять, что «только Восточные Православные Христиане(древние эллины, ныне же греки и Новые Римляне называемые так по имени Нового Рима) только они имеют истинную веру».

д) Следовательно, только таковым является допустимое основание для церковного соединения, или абсолютное «единство веры и единогласие в вере Апостолов и Отцов, со священным Писанием и Вселенскими Соборами, согласно свидетельству свт. Марка Ефесского: «В отношении божественных догматов никому никогда не допускается применять  икономию и снисхождение».

е) Такая позиция достигает своей кульминации на Константинопольском соборе 1895 года, который ответил папе Льву XIII, призвавшего к соединению православных, что Православная Церковь   это « Церковь семи Вселенских Соборов и  первых девяти веков христианства, следовательно, она является Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью, столпом  утверждением истины». Следовательно, соединение это должно происходить  «на  одном каноне веры и на основании апостольского и переданного Отцами учения».  «Никогда Римский епископ не считался высочайшим правителем и непогрешимой главой Церкви».

 Сегодня высокопоставленные Экуменисты считают Папу (и еретика) в качестве законного епископа Римской Церкви, которую именуют «Церковью-сестрой», то есть словно Православную Патриархию!

3. Это непоколебимое отношение Православной Церкви и ее Священноначалия в отношении к инославному Западу было официально изменено в начале 20 столетия при патриархе Иоакиме  III (†1912). Такой скачок может расцениваться только при сравнении догматическо-символических документов  появлявшихся с 1902 года и поныне с документами 19 столетия.

Это означает, однако, в  национальном Центре (имеется в виду Константиополь) выстраивается новая позиция в отношении  ранее отвергаемого Запада, сообразно с духом любви к Западу и «экуменических отношений». Основной точкой отсчета больше не будет Восток, а Запад, с тем, что он выражает. Это изменение определеяется тремя крайне важными документами Вселенской Патриархии: энциклика Патриарха Иоакима III в 1902 г., Декларация 1920 года и Энциклика 1952 года.  Они первые открывают  путь  навстречу к Западному христианству через Экуменизм, в то время как другие документы имеют чисто прагматический характер,  открывая и продвигая путь для Экуменизма через «Экуменическое движение». Наше участие в этом движении привело к современным контролируемым для православного сознания отношениям. Об этих приходящих изменения свидетельствует и используемый ныне язык. «Вьющиеся растения», как охарактеризовала Энциклика 102 группы западных христиан, в 1920 г., уже становятся «Церквами», нечто конечно же тем, что восхваляют как наши так и не наши экуменисты.  Но это означает постепенное уравнивание западных исповеданий с Единой Церковью, Православием. В этом отношении наиболее искренним является Папа Бенедикт XVI, когда в 2008г, когда он отверг Протестантизм как «Церковь», а Православие охарактеризовал как «ущербную», поскольку оно не принимает его первенство.

С Декларацией Вселенской Патриархии  1920 был предложен некий устав для позиции Православной Церкви, который обязывает в будущем создать православную фракцию в составе ВСЦ. Если же Церковь в 1902г. всего-лишь открыла путь для нашего участия в Экуменическом движении, то Декларация 1920 г подготовила наше вхождение в ВСЦ. 

По словам профессора Христоса Яннарас  Энциклика «заменяет истину Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви и умалчивает о ней и о существующем в не тайне спасения из-за некоего социального и идеологического христианства , так словно в ней « не существует даже намека на истину» (Αλήθεια και ενότητα της Εκκλησίας, Αθήνα 1997, стр. 196 и след.).

Для Патриарха Афинагора Энциклика 1952 служила в качестве подтверждения и основы для реализации его действий.  Поэтому  выдающиеся православные богословы, такие как  Иоанн Кармирис и о. Георгий Флоровский, несмотря на их преданность Вселенской Патриархии, не могли не выразить свои сомнения в отношении этих открытых действии патриарха Афинагора и своих  волне сдержанных замечаний в отношении такого развития событий.

О. Георгий Флоровский в 1961 был удален из ВСЦ, а Иоанн Кармирис (1953) высказывает свою озабоченность в отношении такого развития событий: «Очевидно, что безусловное и безоговорочное участие (православных) в  конференциях догматического характера и эта органическая непосредственная связь с весьма могочислеными Церквами и Конфессиями и ересями на догматическом и экклезиологическом основании ВСЦ будет означать уклонение от Патриаршей  Декларации 1920, которая предначертывает путь диалога о сотрудничестве с Всц только в вопросах т.н. практического христианства, а главным образом это не должно означать, что якобы существует согласие в отношении теоретических принципов Православия и его многовековой традиции, точно также как и в отношении учения и деяний семи Вселенских соборов и ее великих Отцов».

В Экнциклике 1952 года Вселенская Патриархия говорит, что «в отношении же бесполезности ее участия в всехристианском Движении Православная Церковь преимущественно искала того. Чтобы узнать инославных (христиан) и передать им богатство ее веры, богослужения и ее устройства, а также ее религиозный и аскетический опыт,  давая и ей информацию о новых методах и взглядах церковной жизни и деятельности инославных». Но опасаясь релятивизма в вере, Иоанн Кармирис осознает необходимость подчеркнуть следующее: «Участие Православных…и сотрудничество…подразумевает общение в любви, а не общение в догматическом учении и таинствах».

4.Однако о подлинных целях межхристианского Экуменизма   решаются говорить некоторые кокретные иерархи Вселенской Патриархии , такие как Митрополит Фиатирский Герман (Стринопулос), пространно говоря оДекларации 1920г., которую он составил вместе с другими профессорами Богословской школа на о. Халки. «Есть необходимость в том, – сказал он, – чтобы Церкви осознали, что вне единства, в самом стром смысле этого слова…, существует и  другой несколько более объемлющий смысл единства, согласно которому все те, которые признают основы учения откровения Божия во Христе, принимают Его как Спасителя и Господа, их следовало бы считать то одного, то другого  качестве члена одного и того же тела, а не как чужого». «Вместо того, чтобы изучать догматические отличия, которые разделяют Церкви», – добавил митрополит Фиатирский, «необходимо непосредственно нам взращивать идею наиболее широкого единства…».  В данном случае хорошо известна теория о «расширенной Церкви», которая требует пересмотра веры и сотериологического характера догматов (то есть их спасительного характера) в противовес апостольскому и отеческому преданию всех веков. Более ясная цель Экуменического движения была указана также вполне конкретным иерархом Вселенской Патриархии и ее пионером, прежним архиепископов Американским Иаковом в  1999г. В его интервью журналу «ΝΕΜΕΣΙΣ»: «Во-первых войны с капителями, а  во –вторых относительный провал Экуменического диалога, который рассматривается в перспективе соединения или сближения Церквей, а потом  и всех религий». Это честное признание относительно  чаяний Экуменического движения и непосредственной его связи с межрелигиозным диалогом, но и целей и позиций движения Новой Эры  для достижения Всерелигии.

Однако непосредственная и вполне объективная  критика Экуменического движения была дана прп. Иустином (Поповичем), дающего следующую оценку Экуменизму: «Экуменизм это общее наименование псевдохристианств, псевдо церквей Западной Европы. В ее сердце находится сердце всех европейских Гуманистов  во главе с Папизмом. Все эти псевдохристианства, все псевдоцеркви являются ни чем иным во всех отношениях ересью». И он задается вопросом: «Следовательно, есть ли необходимость Православной Церкви, этому незапятнанному и всечистому Богочеловеческому телу и организму Богочеловека Христа таким ужасным образом смиряться, дабы ее представители богословы, и даже епископы должны искать ее органического участия и в ВСЦ и включения в него? Увы, неслыханное предательство».

Прп. Иустин мог давать итоговое заключение экуменическим отношениям, которые  свое вершиной имеют решения в Баламанде (1993) (= утверждение о папской ереси как о Церкви- сестре и Униатстве, которое официально принимает участие в диалоге)) и Порто Аллегре (2005) (= признание протестантской экклезиологии), но и признании de facto «крещального богословия», «общего служения-диаконии» без единства в вере, «расширенной Церкви» и «культурного плюрализма».

Экуменизм во всех его проявлениях и вариантах представляет собой настоящее Вавилонское пленение Вселенской Патриархии и почти что всего руководства  поместных Православных Церквей. Хвастовство и нарциссизм наших экуменистов «якобы новой эпохой, которую открыла Вселенская Патриархия благодаря Патриаршим Энцикликам 1902 и 1920 гг, никак не оправдывается», поскольку «то, что было достигнуто это является узакониванием ересей и расколов Папизма и Протестантизма». Такой вывод делает  мо дорогой собрат о. Феодор Зисис, с чем я без всякого колебания соглашаюсь и ставлю свою подпись.

5. Таким образом, очевидным становится то, что Экуменизм теперь зарекомендовал себя как экклезиологическая ересь,  как «демонический синкретизм», который стремится поддерживать федеральное единство Православия с помощью западного еретического  месива. Таким образом, православие не оказывает свое спасительное влияние на неправославный мир, поскольку оно оказалось в ловушке, у лиц являющихся ее руководством, в сетях Экуменизма, который усердно трудится над ее разложением и изменением.

 Наше церковное руководство вместо того, чтобы последовать примеру наших Святых Отцов в деле сохранения Православия как единственного возможного спасения для человека и общения, делает совершенно противоположное: смешивая Православие с ересью, в рамках Экуменизма, а по сути признавая еретическое заблуждение, привносит грязь в критерии православной полноты и лишает и его и мир возможности спасения.

Тем самым отвергаются святые Отцы и их учение, через уничтожение веры и дела Древней Церкви. «Meтапатристика»[2]по сути своей это антипатристика, поскольку это протестантствующее движение ослабляет святоотеческую традицию, без которой Православие  остается лишенной защитой брони в водовороте Экуменизма и обслужиании планов Новой Эры. И если перефразировать слова Достоевского: «Без Отцов все становится дозволенным!» Но согласно словам свт. Григория Паламы, «в том заключается благочестия, чтобы не оспаривать богоносных Отцов».

Ορθόδοξος Τύπος, 4/3/2016

http://thriskeftika.blogspot.ru/2016/03/blog-post_90.html

©перевод интернет-содружества «Православный Апологет» 2016г

[1] Протопресвитер Георгий Металлинос является почетным профессором Афинского университета им. Каподистрии, известным богословом, долгое время бывшим деканом Богословского факультета, является настоятеле храма свмч. Антипы при Университете и любимым студентами преподавателем и профессором и пастырем.

[2] Это целое современное масштабное движение в православном богословии, которое основывается а методе приспосабливания под выработанные современные идеи и мнения, по сути отличающиеся от православного святоотеческого предания, святоотеческие тексты. Об этой «богословии» смотрите две специальные статьи у профессора Д. Целенгидиса и митрополита Навпактского Иерофея. Обе статьи опубликованы на сайте apologet.spb.ru

 Источник http://apologet.spb.ru/ru/2009-01-08-11-21-27/8-инославие-и-экуменизм/2435-kriticheskaya-otsenka-razvitiya-ekumenicheskogo-dialoga-protopresviter-georgij-metallinos.html

Печать