Декабрь 2024
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Янв
	1
2	3	4	5	6	7	8
9	10	11	12	13	14	15
16	17	18	19	20	21	22
23	24	25	26	27	28	29
30	31

Священник Константин Буфеев “Ересь ли кочетковщина?”

Опубликовано 7 Декабрь 2016

Совершенно ясно и понятно воистину всем людям, что и святителям, и священникам, и инокам, и простым людям — всем христианам подобает осуждать и проклинать еретиков иотступников…Преп. Иосиф Волоцкий.

Вскоре после печально известных событий, происшедших 29 июня 1997 года в храме Успения в Печатниках, когда члены братства “Сретение”, возглавляемого московским священником Георгием Кочетковым, учинили хулиганское надругательство над священником Михаилом Дубовицким, братство святителя Марка Ефесского выпустило книжку под названием “Школа церковной смуты”, посвященную богословским аспектам и ходу развития этого инцидента. Книжка составлена из свидетельств очевидцев и непосредственных участников описываемых событий, церковных постановлений и гражданских документов. Главная тема книги вынесена в заголовок первой статьи сборника: “Ересь кочетковщины” (статья опубликована также и в журнале “Благодатный огонь” № 1).

Характерно, что до выхода в свет сборника “Школа церковной смуты” дискуссия в прессе велась в рамках обсуждения допустимости или недопустимости применения русского языка в богослужении, возможности служения без иконостаса или меры дозволенного в искажении уставного чина богослужения. До трагедии 29 июня полемика с о. Кочетковым и его последователями проходила не единожды и приковывала внимание православной общественности. Когда о. Кочетков спровоцировал и организовал покушение на священническую честь, здоровье и человеческое достоинство сослужащего с ним священника Михаила Дубовицкого, эфир и печать были наполнены свидетельствами о разбойном бесчинстве, равно как и попытками доказать, что этого не было. Но когда в книге “Школа церковной смуты” вопрос наконец-то был поставлен ребром и антицерковное явление названо собственным именем, это вызвало у многих неудобство и смущение. Не слишком ли резко сказано: “ересь кочетковщины”? Вот если бы, к примеру, говорилось об “особом богословском мнении священника Георгия Кочеткова” — можно было бы продолжать дискуссию до бесконечности.

С тех пор никакой содержательной критики в адрес составителей сборника не прозвучало. Поэтому осталось ответить на один-единственный вопрос: в какой степени справедливо именовать учение и деятельность о. Кочеткова ересью?

Слово “ересь” употребляется как в общепринятом, так и в богословском строгом значении. О первом, обиходном значении в Полном церковнославянском словаре писал священник Г. Дьяченко: “Ересь по большей части означает такое лжеучение, которое противно Православию”. Соответственно, слово “еретичествовати” означает “иметь противное православной вере мнение”. В сборнике “Школа церковной смуты” убедительно показано, что о. Кочетков содержит и распространяет противное православной традиции учение по меньшей мере по вопросам о церковной иерархии, о таинствах крещения и Евхаристии, о самой Церкви и другим важнейшим догматическим вопросам. В свете такого положения к священнику Кочеткову вполне применимо слово “ересиарх”, к течению его последователей — “еретики”, а к их деятельности — глагол “еретичествовати”.

Рассмотрим теперь подробнее, какую оценку может иметь деятельность секты о. Кочеткова в строгом богословском значении. В своем 1-м каноническом Правиле святитель Василий Великий пишет, что древние христиане “иное нарекли ересью, иное — расколом, а иное — самочинным сборищем. Еретиками назвали они совершенно отторгнувшихся и в самой вере отчуждившихся; раскольниками — разделившихся в мнениях о некоторых предметах церковных и вопросах, допускающих уврачевание; а самочинными сборищами — собрания, составляемые непокорными пресвитерами и епископами и ненаученным народом”. К какой же градации свт. Василия Великого должна быть отнесена кочетковщина?

Это зависит от того, какую вину видеть в деятельности братства “Сретение” и ее предводителя.

Уголовно-нравственный аспект деятельности кочетковцев

Можно свести всю вину деятельности кочетковцев к хулиганским и экстремистским выходкам. Тогда претензии будут не столько духовными, сколько уголовно-юридическими. Потребуется не Кормчая книга или Книга Правил, а уголовный кодекс.

К такого рода бесчинным действиям членов братства “Сретение” следует, очевидно, отнести моральное оскорбление и физическое насилие над гражданином Михаилом Дубовицким, произведенные над ним как над служащим священником 29 июня 1997 года в храме Успения Богородицы в Печатниках, заключающиеся, в частности:

— в объявлении его психически больным человеком еще до приезда врача-психиатра;

— в насильственном задержании его в алтаре;

— в угрозах и оскорблениях в его адрес;

— в насильственном снятии с него священнического креста;

— в насильственном снятии богослужебного облачения;

— в грубой, насильственной госпитализации в психиатрическую лечебницу;

— в клевете, продолжающейся поныне, будто его никто “пальцем не трогал”.

Кстати, сорванный рукой мирянина священнический крест экстремисты-кочетковцы так и не вернули законному владельцу (а это тоже уголовно наказуемое деяние: хищение чужой собственности).

Однако оставим суждение об этой стороне конфликта людям, более компетентным в юриспруденции.

В чем должны каяться хулиганы и экстремисты в том случае, если они желают обратиться к Церкви?

Очевидно, они должны сокрушаться в своих содеянных бесчинствах. Не говорить, на чем настаивают кочетковцы, что “этого не было” и что никто отца Михаила “пальцем не тронул”, а признать вину и испросить прощения, в том числе печатно и в тех СМИ, где они публиковали около двух лет клевету. Без признания своей вины такое прощение будет лишь фарсом и глумлением над евангельской заповедью отпускать согрешения брату “до седмьдесят крат седмерицею” (Мф. 18, 22).

Кочетковщина как самочинное сборище (парасинагога)

Можно увидеть вину о. Кочеткова в организации самочинных сборищ без благословения правящего архиерея.

Действительно, в братстве “Сретение” проводятся четко организованные различного уровня закрытости собрания. Их подробно назвал и описал сам о. Георгий в своем журнале “Православная община” (№ 1). Это так называемые “молитвенные встречи”, “евангельские встречи”, “огласительные встречи”, “открытые встречи”. Все эти самочинные сборища имеют регулярный характер, проводятся несколько раз в месяц и не имеют никакой связи с православным храмовым богослужением. Спекулятивным богословским обоснованием этих неблагословенных собраний иногда выставляется стих из книги Деяний Апостольских: “И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе” (Деян. 5, 42).

Особым, более сакраментальным “полулитургическим” видом практикуемых самочинных сборищ являются “агапы”. О них подробнее скажем ниже.

Если все вышеупомянутые виды самочинных сборищ кочетковцев носят характер встреч тихих, домашних, то так называемые ежегодные “соборы” проходят громогласно, собирают более тысячи человек, в том числе из стран ближнего и дальнего зарубежья. Кочетковские “соборы” задуманы и проходят как несомненно церковное мероприятие, имеют завидную организацию. Одна беда: совершаются в обход благословения правящего архиерея — Патриарха.

Крайне важно отметить, что и “соборы”, и все прочие бесчинные сборища братства “Сретение” не прекратились после запрещения о. Георгия Кочеткова в служении. Происходит дерзейшая вещь: вместо того чтобы принести плоды покаяния и прекратить неканоническую деятельность, запрещенный священник продолжает возглавлять большие и малые молитвенные собрания.

Мало того, не прекратился набор в новые “катехизические” группы. Таким образом, кочетковская секта продолжает свой рост через новые поколения оглашаемых. Запрещенный Патриархом священник продолжает сколачивать вокруг себя новую церковную оппозицию из доверившихся ему людей!

Такие действия очевидно подпадают под определение самочинного сборища (или парасинагоги), о котором известный толкователь Книги Правил епископ Никодим (Милаш) писал: “Это определение Василия Великого парасинаноги напоминает тех непокорных власти духовных лиц, кои, обходя своих законных епископов, самочинно хотят служить и в Церкви против коих издано было много правил (Ап. 31, IV Всел. 18, Трул. 31 и т. д.)”. Здесь о. Георгий Кочетков узнается очень явственно.

В чем должны каяться организаторы и участники самочинных сборищ, если они желают примириться с Церковью?

Ясно, что главными плодами покаяния должны стать объявление неправомочности проводившихся неблагословенных собраний, прекращение созыва сектантских сборищ и признание участия в них грехом против Церкви.

Без публичного исповедания этой вины секта кочетковцев не прекратит своего обособленного от Церкви существования.

Кочетковщина как раскол

Есть все основания расценивать действия кочетковцев как раскольнические. Об этом содержательно говорилось, в частности, во многих докладах на Международной богословской конференции “Единство Церкви” в 1994 году в Москве. Справедливость такого взгляда заключается в том, что братство “Сретение” явно тянет на себя церковное одеяло. При этом спокойный диалог с православными священниками (как показал и пример с о. Михаилом Дубовицким) для сектантов оказывается затруднителен.

Одним из характерных признаков кочетковщины является наличие в этой секте своей альтернативной иерархии. В сборнике “Школа церковной смуты” об этом написано весьма подробно. “Семьи-общины” неиерархичны лишь в традиционном церковном смысле в силу того, что отрицают апостольскую иерархию. Фактически братство “Сретение” представляет собой весьма организованную иерархическую структуру. Во главе каждой “общины” имеется “глава семьи”, именуемый “пресвитером”, различаются старшие и младшие братья, “полные” и “неполные” члены “семьи”. Наконец, “главы”, или “пресвитеры”, всех “семей” имеют над собой единого главу — о. Кочеткова, который, таким образом, воспринимает на себя естественную функцию “епископа”, как возглавляющий совет “пресвитеров” и созывающий ежегодный “собор” своего братства. Таким образом, в кочетковщине отрицается не принцип иерархичности как таковой, но церковная апостольская иерархия для “православных общин” заменяется некой новой иерархией с самим Кочетковым во главе. Подобными подменами занимались еще древние гностики, за что были обличаемы святыми отцами-апологетами: “Что, если бы апостолы не оставили бы нам писаний? Не должно ли было следовать порядку предания, преданного тем, кому они вверили Церкви?” (св. Ириней Лионский. Обличение и опровержение лжеименного знания. Кн. 3. Гл. 4)

Кочетковский раскол, слава Богу, пока не проявлен так откровенно, как старообрядческий, карловацкий или украинский. Но говорить об исторжении сокрытого раскольничьего корневища можно будет только тогда, когда члены братства “Сретение” принесут покаяние в том, что пользовались услугами своих избранных общиной “пресвитеров-самосвятов”. Иными словами, до тех пор, пока самими кочетковцами не будет признана, обличена и упразднена (распущена) существующая иерархия в их секте, то есть пока сохраняется иерархическая структура, чуждая Православной Церкви, они остаются нераскаянными раскольниками.

Кочетковщина как ересь

Однако вину о. Георгия Кочеткова и его последователей можно видеть не только в отдельных экстремистских проявлениях или проведении самочинных сборищ при наличии раскольнического устроения.

Главный грех кочетковцев заключается в проведении ими так называемых “агап”, которые представляют собой самое настоящее кощунство, глумление над святым евхаристическим таинством тела и крови Христа Спасителя. В таком случае они оказываются хульниками, еретиками.

Лично мне осознать это помог Сам Господь. Однажды на исповеди (не в том храме, где я сейчас служу) одна женщина спросила меня: “Батюшка, а всякий ли хлеб есть тело Христово?” Я удивился неожиданному вопросу и ответил, что, конечно, нет, не всякий, но лишь тот, который освящается и возносится в Церкви на божественной литургии. Во взгляде исповедницы оставался вопрос. Поэтому я стал далее подтверждать свои слова известными рассуждениями об артосе и служебных просфорах — о том, что даже сей освященный церковный хлеб не следует почитать телом Спасителя. Вспомнил, что антидор сравнивают иногда с ризой Христовой, то есть всего лишь с одеждой, облекающей тело Господа. Прихожанка меня внимательно выслушала и под конец сказала: “Теперь я поняла, что, кажется, заблуждалась”. И она исповедалась в страшном кощунственном грехе, о возможности совершения которого я никогда прежде не слышал и не читал. Грех этот заключался в том, что она, прочитав в Евангелии стих “сие творите в Мое воспоминание” и не сообразуясь с церковным содержанием его смысла, восприняла слова Иисуса Христа как призыв к действию и начала “причащаться” у себя дома хлебом и вином. Так она “причащалась” некоторое время и даже иногда разделяла “духовную трапезу” с подругой. При этом ни с какими сектантами она в своей жизни не общалась и была вполне благоговейна.

Для той женщины исповедь закончилась как обычно — разрешительной молитвой. А меня самого услышанное перед крестом и Евангелием заставило вспомнить и заново пережить то, в чем я участвовал на “агапах” в братстве о. Георгия Кочеткова. Параллели были слишком очевидны. И там и здесь — домашняя обстановка. И там и здесь — преломление хлеба и освящение вина. И там и здесь — попытка “исполнить” Евангелие, то есть заповедь Спасителя “сие творити”. И там и здесь — очевидная профанация, простота, которая хуже воровства. Похоже, что и там и здесь мутил воду один и тот же бес. Различие было лишь в масштабах. Исповедавшаяся мне женщина действовала как одиночка, стихийно. Кочеткову же (между прочим, еще до его рукоположения в священнический сан) удалось организовать целые ритуально обставленные собрания — “агапы”.

Я не знаю, как зовут того беса, и потому не могу увековечить описанную мною духовную болезнь его именем. Можно, конечно, было бы назвать это явление по имени той женщины, просветившей меня своей исповедью. Но гораздо больше видится оснований, чтобы назвать данное антицерковное святотатственное явление именем того, кто не остановился на собственном прельщении, но прельстил многих, кто не излечил свой духовный недуг в таинстве святого покаяния (как эта женщина), но стал насаждать враждебный православию дух в людях, вовлекая соблазненных в еретическое движение. По справедливости описанное духовное явление должно быть названо по имени своего виновника — ересью кочетковщины.

В толковании на 6-е Правило II Вселенского Собора канонист Зонара писал: “Под именем еретиков разумеются те, которые приемлют наше таинство, но в некоторых частях учения погрешают и не согласны с православными”. Это одна из самых метких оценок о. Георгия Кочеткова и его деятельности. Он действительно всегда “принимал” и “принимает” наши таинства — крещение, Евхаристию и другие, — но в “некоторых частях” так искажает и дополняет их, что явно погрешает против православной традиции. Об этом также обстоятельно изложено в книжке “Школа церковной смуты”.

Вернемся снова к 1-му Правилу свт. Василия Великого. Вселенский учитель после перечисления нескольких ересей подчеркивает их общее отличие от кафолического Православия: “Здесь есть явная разность в самой вере в Бога”. Святитель Василий Великий пишет о Боге потому, что он жил в эпоху, когда преобладающая часть лжеучений сводилась к вопросам тринитарных и христологических искажений богооткровенной истины. Иногда говорят, что в “агапической” деятельности кочетковского братства вроде бы впрямую не высказывается никакого особого учения о Боге. Однако это не так. По мнению авторитетных православных богословов нашего века: архиепископа Серафима (Соболева), архимандрита Иустина (Поповича) и других, мы живем в эпоху распространения ересей экклезиологических, то есть лжеучений о Церкви. Поэтому деятельность о. Георгия Кочеткова, его братства еретична как посягающая на чистоту Невесты Христовой, на единственность и святость Тела Христова, как пытающаяся подорвать столп и утверждение Истины, как подменяющая незыблемые вереи Церкви вратами адовыми.

Вспомним также классическое определение ереси, принятое церковными канонистами. Зонара писал, что “еретики суть все, мыслящие несогласно с православною верою, хотя бы давно, хотя бы недавно они были отлучены от Церкви, хотя бы древних, хотя бы новых ересей они держались”. Это определение да заградит уста тем, кто говорит, что ересью позволительно называть лишь лжеучение, осужденное на Вселенских Соборах.

Приведем в этой связи глубокое и верное рассуждение сербского богослова преподобного Иустина (Поповича) из его книги “Православная Церковь и экуменизм”: “Экуменизм — это общее название всех видов псевдохристианства и всех псевдоцерквей Западной Европы. В нем сущность всех родов гуманизма с папизмом во главе. А всему этому есть общее евангельское название — ересь, ибо в течение всей истории разные ереси не считали важными или искажали отдельные особенности Христа, а эти новые европейские ереси отвергают, оттесняют, отстраняют Богочеловека и на Его место ставят человека, и здесь нет существенного различия между папизмом, протестантизмом и другими сектами, имя которым легион”. В этот легион входит и кочетковское братство “Сретение”.

Кочетковщина еретична не только в своих проявлениях, но и в глубинной своей сущности, а именно в своей экклезиологии. Священник Кочетков сознательно размывает границы Церкви, при этом совершая двойной грех. С одной стороны, он предельно умаляет значение православного Предания во всех его проявлениях: в догматическом, каноническом, богослужебном. С другой стороны, напротив, гипертрофированно большое значение он придает духовным традициям других конфессий, прежде всего протестантских. Священник Кочетков писал: “Нет и никогда не будет строгих определений Православия, а значит, и инославия, православности, ереси и раскола” (Вестник РХД. 1994. № 169. С. 16). Дух у протестантов, по убеждению о. Кочеткова, “православный и не отступающий от полноты богооткровенной Истины” (Православная община. 1991. № 4. с. 52). На так называемых “Афанасьевских чтениях” в октябре 1993 года о. Георгий призывал “решительно и смело пересмотреть свое привычное… отношение с инославными церквами и даже с другими религиями”, полагая, что это “не даст возможности назвать нехристианами или еретиками, не членами истинной Церкви большинство неправославных” (Афанасьевские чтения. М., 1994. С. 111). Дело его не расходится со словами.

Ересь кочетковщины является одной из частных разнородностей ереси экуменизма, поскольку о. Георгий Кочетков предложил свой практический вариант “синтеза” Православия и баптизма. В книге “Школа церковной смуты” об этом написано так: “Он сам никогда не скрывал, что идея “агап” заимствована им из духовной практики баптистов. Полноту христианства он видит как восстановление утерянного единства традиции Евхаристии, с одной стороны, и традиции “агапы”, с другой стороны. Согласно такому взгляду, Евхаристию сохранило Православие, а “агапу” — баптисты”. Таким образом, производится кощунственное смешение святого церковного таинства Евхаристии с измышленными человеческими установлениями сектантов.

Итак, в узком кругу членов одной “семьи-общины”, считающих себя чадами Русской Православной Церкви, без всякого общения с кем бы то ни было из представителей Православия или инославия кочетковцы проводят чисто протестантские (баптистские) ритуалы хлебопреломления. Если божественную литургию нередко называют брачным пиром Небесного Жениха Христа, то “агапические” сборища кочетковцев справедливо будет сравнить с потаенным блудодеянием в извращенной форме. Более привычно под практикой экуменизма понимать внешние церковные контакты, выражающиеся в межконфессиональных диалогах, совместных молениях и в общем хлебопреломлении представителей различных религиозных конфессий. В сравнении с этим еретическая практика кочетковщины может быть названа внутренним экуменизмом.

Как должны каяться еретики, если они желают быть приняты в церковное общение? Ответ на этот вопрос однозначен. Сектанты-еретики должны отречься от своих неправославных взглядов, проклясть свои греховные заблуждения и прекратить прежнюю порочную практику. Для кочетковцев это означает: с покаянием признать вину в проведении кощунственных “агап” и отречься от них.

Без проклятия и роспуска “агапических” собраний кочетковцы так и останутся нераскаянными еретиками.

О покаянии кочетковцев и их прощении

Сразу вскоре после запрещения в священнослужении патриаршим указом священника Георгия Кочеткова и его сподручных из братства “Сретение” стали раздаваться голоса о том, что все они или ни в чем не виноваты, или уже покаялись и должны быть возвращены в лоно Церкви. Однако никаких заметных плодов покаяния — ни в тех действиях, которые подходят под разряд хулиганских бесчиний по отношению к о. Михаилу Дубовицкому, ни в тех действиях, которые квалифицируются как раскольнические или связанные с образованием парасинагоги, ни тем более в тех действиях, которые определяются как еретические, — ни о. Георгий Кочетков ни его последователи не явили. Напротив, в демпрессе из их лагеря постоянно слышатся лишь речи об их безвинности, страдании за правду, о том, что они стали жертвой какого-то мифического злого заговора. Поэтому весьма странно слышать об их якобы свершившемся покаянии.

Пусть кочетковцы сперва с извинением вернут снятый ими с шеи о. Михаила в алтаре священнический крест. Пусть публично признают греховными свои бесчинные сборища и псевдоиерархию. Пусть, наконец, проклянут свои “агапы”, являющиеся глумлением над Святой Евхаристией.

В сети кочетковщины путем соблазна были вовлечены сотни и тысячи людей — поэтому покаяние о. Георгия Кочеткова может быть только гласным.

Но похоже, что еретики хотят, чтобы Церковь их простила без всякого покаяния с их стороны.

Преподобный Иосиф Волоцкий в 16-й главе своей книги “Просветитель” вынес в заглавие следующую мысль: “Здесь же собраны свидетельства святых книг о том, что если еретик или отступник начнет каяться не по своей воле, но лишь будучи обличен и осужден, то такое покаяние нельзя принимать”. В той же главе ревностный святый муж писал: “Если бы они сами, до обличения, стали каяться и сами по себе исповедали бы свое отступление, то покаяние их было бы принято. Но они не сделали этого и стали каяться лишь тогда, когда были обличены и осуждены на смерть, и потому покаяние их не принимается. Ведь Бог говорит через пророка: “Говори о грехах своих прежде, чтоб оправдаться” (Ис. 43, 26)”. На кочетковцев, сколько мы можем судить, никакого давления не оказывалось ни со стороны церковного священноначалия, ни со стороны государственных органов. Исковое заявление на обидчиков своего мужа, священника Михаила Дубовицкого, его супруга из прокуратуры добровольно забрала. Тем самым пострадавшие явили пример истинного христианского прощения своих врагов, а распоясавшиеся еретики остались один на один со своей совестью. Пусть же услышат кочетковцы грозные слова преподобного Иосифа и успеют добровольно, без понуждения принести покаяние в грехах против Церкви и лично против о. Михаила Дубовицкого! Помоги, Господи!

Нельзя лишь допускать, чтобы формальное покаяние их превратилось в глумление и фарс, чтобы после примирения в братстве сохранялись “агапы” и действовала псевдоиерархия.

В заключение приведем слово Константинопольского Патриарха Фотия в ответ на вопрос Калабрийского епископа Льва о действенности крещения, совершенного мирянином: “Если в свободной стране, где христиане наслаждаются миром и где много священников, кто-либо из мирян, презирая порядок церковных священнодействий и надмеваясь гордостью, дерзнет совершить это дело, то есть крещение, таковые после строгой епитимьи за свой поступок совершенно устраняются от получения священства… Ибо кто презрел благодать до ее получения, тот не усомнится попрать и полученную”. Что бы сказал святитель Фотий о человеке, который, “презирая порядок церковных священнодействий и надмеваясь гордостью”, до получения благодати священства дерзает освящать именем Христовым хлеб и вино на домашних сборищах — “агапах”? Какую “строгую епитимью” и “устранение от получения священства” провозгласил бы сей ревностный православный архипастырь за посягание на совершение таинства тела и крови Спасителя? А слово его, как грозное пророчество, исполнилось на о. Георгии Кочеткове: поистине “кто презрел благодать до ее получения, тот не усомнится попрать и полученную”!

Священник Константин Буфеев

1998

Источник http://www.blagogon.ru/articles/276/